Проблемы взаимосвязи процессуальных институтов раскрытия
доказательств и встречного иска
· Проблемы взаимосвязи процессуальных
институтов раскрытия доказательств и встречного иска (В.В. Попов, "Журнал
российского права", N 5, май 2006 г.)
Основное значение института раскрытия доказательств в том,
что его правильное введение и применение позволяют упростить и ускорить
процесс, сделать его более экономичным, прозрачным и предсказуемым, более
эффективно реализовать не только принцип состязательности, но и
диспозитивности. И здесь неизбежно возникают аналогии со встречным иском,
который не только является выразителем тех же целей, но и во многих случаях
взаимодействует с раскрытием доказательств. В настоящий же момент оба института
не просто взаимосвязаны, но и серьезно противоречат друг другу. Устранение этих
противоречий и гармоничное сочетание упомянутых процедур позволит не только с
меньшими затратами достигать правильного решения по делу, но и активизирует
практику применения примирительных процедур, способствуя тем самым снижению
судебной нагрузки.
Целью изучения этого вопроса является анализ взаимосуществования
этих институтов, выявление связей и противоречий между ними и разработка
предложений по решению этих проблемных вопросов.
Встречный иск может являться своего рода одной из форм
раскрытия доказательств, а последний институт, в свою очередь - процедурой,
обеспечивающей его успешное применение и принятие правильного решения по спору,
особенно если они совпадают по времени действия. Если же говорить о видах
встречного иска, то раскрытие доказательств по зачетным и взаимоисключающим
встречным искам является главным фактором, по сути предрешающим результат
судебного разбирательства, после исследования и оценки доказательств,
разумеется. Поэтому так неоценимо важно совпадение временных рамок этих
процедур.
Все юридически значимые факты, входящие в предмет
доказывания, образуют фактический состав доказательств по делу. Он, в том
числе, формируется исходя из оснований первоначального и встречного исков, если
последний был предъявлен.
Так, например, Г.Л. Осокина в общем виде определяет предмет
доказывания как "совокупность юридических фактов, которая должна быть
доказана участвующими в деле лицами"*(1).
Нам ближе определение К. Малышева: "Спорные юридические факты, а именно:
существование или несуществование этих фактов"*(2).
В совпадении таких фактов и состоит основа взаимосвязи этих
процессуальных институтов.
Возникает вопрос: как совместить необходимость раскрытия
доказательств до начала рассмотрения дела и возможность заявления встречного
иска вплоть до вынесения решения по делу? В ГПК РФ и АПК РФ содержится ряд
норм, обеспечивающих возможность суду и всем участникам процесса
заблаговременно, до использования доказательств, получить представление об их
составе, относимости, допустимости и т.п.
Так, истец должен указать в исковом заявлении, в том числе и
встречном, обстоятельства, на которых он основывает свое требование, и
доказательства, их подтверждающие, а также приложить к заявлению документы, на
которых он основывает свои требования (ч. 2 п. 5 ст. 131, ст. 132 ГПК РФ). То
же самое должен сделать и ответчик при заявлении встречного иска. Но вопрос
заключается в сроках его заявления и совместимости при этом с институтом
раскрытия доказательств. Ведь если процессуальные кодексы строятся как единый
механизм, то предполагается, что и все их институты должны срабатывать четко и
в единой стройной системе.
Что есть доказательство? Так, К. Анненков определял
доказательства как "пути и средства, с помощью которых только и возможно
обнаружение обстоятельств дела... посредством которых судья имеет возможность
убедиться в существовании выставляемых сторонами фактов"*(3). По мнению К. Малышева, доказательства - это
"законные основания для убеждения суда в существовании или несуществовании
спорных юридических фактов"*(4).
Эти определения явно актуальны и сейчас для рассматриваемого
института, так как раскрывать необходимо не только имеющиеся доказательства, но
и предполагаемые средства их получения (список экспертиз, письменные показания
свидетелей и т.д.).
Неясно, что законодатель вкладывал в термин "раскрытие
доказательств". Так, М.К. Треушников понимает под этим необходимость
направления копий документов, представленных в суд, другим лицам, участвующим в
деле, если эти документы у них отсутствуют*(5).
Но ведь, строго говоря, раскрытие доказательств - это не приобщение к делу
документов, а указание на сведения, которыми сторона обосновывает свои доводы,
где бы и в каком виде они ни содержались.
По мнению В.М. Шерстюка, "раскрытие доказательств
охватывает не только представление их суду, но и их обозначение,
сопровождавшееся ходатайством об истребовании необходимого доказательства"*(6).
На наш взгляд, лишь первоначальные элементы раскрытия
доказательств имеют место при обмене состязательными документами. Лица,
участвующие в деле, тем самым имеют представление об основаниях требований и
возражений и об имеющихся доказательствах по делу. Следует предполагать, что по
нашему процессу на этом раскрытие доказательств и заканчивается, если эта
процедура имеет временные пределы своего применения.
Но все доказательства, в том числе уже имеющиеся и,
возможно, дополнительные, появление которых запланировано в результате
соответствующих процессуальных действий (осмотра, экспертиз и т.п.), не
раскрыты, тактика и стратегия сторон остались неизвестны, а значит, и нет
равенства в их положении на данной стадии.
Тогда возникает предположение, что, поскольку доказательства
продолжают появляться (истребоваться, представляться), то и в дальнейшем их
раскрытие продолжается, так как с ними предварительно знакомятся все
участвующие в процессе. Таким образом, появление этого института и его
задействованность, как и встречного иска, возможны вплоть до вынесения решения
по делу. Но тогда процедура раскрытия доказательств в таком виде нарушает
логику процесса и не имеет практического смысла.
Хотя тот же В.М. Шерстюк указывает, что норма АПК РФ (ст.
65), предусматривающая раскрытие доказательств, "определяет временные
рамки совершения процессуальных действий по доказыванию: до начала судебного
заседания в суде соответствующей инстанции"*(7).
Он соглашается с тем, что раскрытие доказательств и неблагоприятные последствия
невыполнения этой обязанности "как раз прописаны в действующем АПК РФ не
совсем полно и четко, что не может не сказываться отрицательно на
состязательности в арбитражном процессе"*(8).
Данный институт давно известен процессуальному
законодательству ряда зарубежных стран, в частности Англии и США (discovery).
Каждое лицо, участвующее в деле, должно раскрыть
доказательства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и
возражений, перед другими лицами, участвующими в деле, до начала судебного заседания,
если иное не предусмотрено законом. Лица, участвующие в деле, вправе ссылаться
только на те доказательства, с которыми другие лица были заблаговременно
ознакомлены. Ознакомление с доказательствами, как правило, производится в
предварительном судебном заседании*(9).
Можно утверждать, что на этапе раскрытия доказательств
сторонами происходит их предварительная оценка, как судом, так и участниками
процесса с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности, полноты и
достаточности, взаимосвязи всей их совокупности. Можно предположить, что,
предложив раскрыть доказательства, судья, вероятно, предоставит для этого
участникам дела определенный срок или более продолжительное время, вплоть до
даты предварительного судебного заседания. Широкое использование этой процедуры
позволяет сторонам оценить свои шансы в предстоящем процессе, в том числе и с
учетом выбранных ими процессуальных средств защиты своих интересов, в
частности, например, при заявлении ответчиком встречного иска на этой стадии.
Как верно заметил П. Арчер, "значительный процент дел выигрывается либо
проигрывается еще до того, как стороны приходят в суд, в зависимости от степени
подготовленности доказательств на досудебном этапе"*(10).
Это означает, что при эффективном использовании института
раскрытия доказательств на стадии подготовки дела к судебному рассмотрению
возрастает роль примирительных процедур и иных альтернативных средств
разрешения спора, активнее реализуется принцип процессуальной экономии.
Некачественная подготовка к судебному процессу влечет
отложение разбирательства дела, затягивание процесса и, как следствие, его
удорожание.
В то же время необходимость заявления встречного иска
ответчиком именно в этот период и с учетом действия на этом этапе института
раскрытия доказательств диктуется тем, что ответчик должен проявлять активность
в защите и доказывании собственных интересов. В противном случае он несет риск
возникновения для себя неблагоприятных последствий, в частности в виде
признания фактов (от доказывания которых он уклоняется или препятствует истцу в
доказательственной деятельности) установленными. Если ответчик раскрывает
имеющиеся у него доказательства, перед ним логически предстает и необходимость
определиться с процессуальной формой, в которую его требования будут облечены.
Тем более что на этой стадии желательно и необходимо разъяснять ответчику право
на встречный иск.
Подтверждением этому могут служить и действия судьи по
подготовке дела к судебному заседанию, предусмотренные ст. 135 АПК РФ, когда он
не только предлагает сторонам, в числе прочего, раскрыть доказательства,
подтверждающие их требования и возражения, но и решает вопрос о принятии
встречного иска. В аналогичной ст. 150 ГПК РФ эти вопросы не упомянуты.
Такой вид доказательств, как объяснения сторон и третьих
лиц, можно назвать основополагающим, своего рода квинтэссенцией всех остальных
видов доказательств, которые исследуются впоследствии по ходу процесса и по
существу базируются на показаниях этих участников спора. Объяснения сторон по
существу определяют направление судебного процесса и предопределяют отчасти его
результат.
Предварительное раскрытие именно этих доказательств дает
возможность истцу и ответчику сформировать позицию по делу и тактику применения
ими процессуальных мер в свою защиту. Это означает, в числе прочего, что
ответчик именно на этой стадии способен в полной мере оценить возможность,
необходимость, логичность и целесообразность заявления встречного иска. В этот
период он может осуществить выбор процессуальных мер защиты. Преимущества
встречного иска перед возражениями общеизвестны и очевидны, прежде всего, по
последствиям. Основные средства защиты интересов ответчика - это представление
возражений на иск и заявление встречных исковых требований. Каждый из этих
процессуальных способов, которыми располагает ответчик, имеет как свои
преимущества, так и недостатки. Выбор оптимального способа защиты зависит от
тех или иных конкретных правоотношений, связывающих истца и ответчика, от того,
достижение каких целей в рамках возникшего спора ставит перед собой ответчик, и
от других обстоятельств.
Для ответа на вопрос о том, какой из способов защиты должен
выбрать ответчик, необходимо определить границу между этими видами средств
защиты против иска.
Есть определенные общие соображения, которые следует
учитывать ответчику, если он выбирает в качестве процессуального способа защиты
представление возражений либо заявление встречного иска.
Во-первых, у суда в соответствии с положениями ГПК РФ и АПК
РФ нет прямой обязанности давать ответ по существу заявленных ответчиком
возражений. Это связано с тем, что суд может отклонить иск и по иным
соображениям, чем те, которые содержатся в соответствующих возражениях.
Во-вторых, встречный иск должен быть заявлен с обязательным
соблюдением правил, установленных ст. 131-133, 137, 138 ГПК РФ, ст. 125, 126,
132 АПК РФ (в письменной форме, с оплатой госпошлины и т.д.). Что касается
возражений, то они могут заявляться без оплаты госпошлины как в устной, так и в
письменной форме до вступления решения в законную силу.
В-третьих, встречный иск может быть представлен только в
первой инстанции. Возражения же против иска могут приводиться в любой
инстанции, хотя допустимость тех или иных возражений определяется с учетом
установленных законом пределов рассмотрения дела в соответствующей инстанции.
В-четвертых, ст. 39 ГПК РФ, ст. 49 АПК РФ позволяют истцу
изменить предмет или основание иска; это положение, естественно,
распространяется и на истца по встречному иску. Однако, определившись с
предметом и основаниями встречного иска, его заявитель впоследствии связан
избранными им предметом и основаниями, в то время как, защищаясь от иска с
помощью возражений, ответчик вправе, не отказываясь от прежних, приводить все
новые и новые возражения, которые могут быть никак не связаны между собой,
кроме того, что все они являются средством защиты против иска. Единственное
ограничение здесь состоит лишь в проблеме доказывания обстоятельств, на которые
ответчик ссылается в своих возражениях.
Но есть обстоятельства, которые фактически во многом
предопределяют выбор ответчиком одного из двух указанных процессуальных
способов защиты. Так, в том случае, когда ответчик, защищаясь против иска,
ссылается не на наличие собственного права, а лишь на отсутствие
соответствующего права у истца, способом защиты должно быть представление
возражений.
Например, защищаясь от иска о взыскании по договору,
который, по мнению ответчика, является ничтожной сделкой, вовсе не обязательно
облекать свои возражения против иска, возникшего из этого договора, в форму
встречного иска о признании договора ничтожным. В случае с ничтожной сделкой
суд обязан оценить соответствующие доводы ответчика, а истец по первоначальному
иску - опровергнуть их. Следовательно, обстоятельства, относящиеся к
ничтожности сделки, входят в предмет доказывания по иску независимо от того,
указаны ли они в качестве оснований встречного иска или сформулированы как
возражения по первоначальному иску.
Если у ответчика есть собственное право, основываясь на котором
он просит о присуждении в его пользу чего-либо (недвижимого имущества, денежных
средств и т.д.), то надлежащий способ защиты при этом - заявление встречного
иска.
Так бывает, например, когда ответчик, защищаясь от денежных
требований истца, предъявляет направленный к зачету иск о взыскании денежных
сумм самого истца. Или другой случай из судебной практики. Предприниматель без
образования юридического лица И. обратился с иском к ООО
"Регион-Инвест-Центр" о понуждении к исполнению обязательств по договору
от 24 июля 2000 г. купли-продажи акций СБ РФ, заключенному между ООО
"РИЦ" и Ч.П. Иващенко. Ответчик заявленные истцом исковые требования
не признал и заявил встречный иск о признании недействительным договора
купли-продажи от 24 июля 2000 г., указывая на то, что данная сделка была
совершена без согласия общего собрания участников общества, в нарушение
требований ст. 45 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(11).
В данном случае иск о признании недействительным соответствующего
договора должен быть предъявлен как встречный. Дело в том, что применительно к
оспоримой сделке ответчик по первоначальному иску может противопоставить
материально-правовому требованию истца свои возражения, основанные на
недействительности договора, лишь сформулировав их как встречный иск (в
противном случае соответствующие доводы ответчика по существу не должны
оцениваться и истцу нет необходимости их опровергать).
И, наконец, если при защите от иска ответчик ссылается на
некое свое право, на основании которого просит о признании наличия (либо,
напротив, отсутствия) между ним и истцом определенных правоотношений, то
способом защиты может быть и заявление встречного иска, и представление
возражений на первоначальный иск.
Указанные особенности выбора между представлением возражений
и предъявлением встречного иска необходимо обязательно учитывать на практике
для наиболее эффективной защиты своих интересов.
Здесь, на наш взгляд, очень тесная взаимосвязь и обоюдное
влияние между исследуемыми процессуальными институтами. Поскольку применение
встречного иска всегда неизбежно затягивает и усложняет процесс, то именно
раскрытие доказательств стимулирует участников спора к поиску компромисса либо
примирения. Хотя понятно, что наиболее длительно рассматриваются дела, по
которым требуется раскрытие большого числа необходимых доказательств, поэтому
для ускорения судебного процесса можно было бы предложить, чтобы судья в
подготовительном судебном заседании совместно со сторонами составлял план
проведения разбирательств по делу, определял время, необходимое для выяснения
позиций сторон, время для раскрытия доказательств, для вынесения решения. Кроме
того, судья может установить график предоставления сторонами необходимых
доказательств. Все эти перечисленные действия при этом не являлись бы
процессуальными, но способствовали бы ускорению процесса.
Анализ закона позволяет сделать вывод, что и окончательное
раскрытие лицами, участвующими в деле, доказательств должно осуществляться
именно в предварительном судебном заседании. К этому моменту участвующие в деле
лица уже должны представить в арбитражный суд все имеющиеся у них
доказательства. Естественно, что последующее представление доказательств в
судебном заседании при рассмотрении дела по существу, как правило, не должно
допускаться. Но существующая модель раскрытия доказательств характеризуется
очевидной непоследовательностью, недостаточностью правового регулирования ряда
элементов этого института и отсутствием каких-либо ограничений по представлению
новых или дополнительных доказательств непосредственно в ходе судебного
рассмотрения дела.
Активное использование института раскрытия доказательств
неизбежно повышает эффективность и успешность применения встречного иска. Но
это зависит и от того, насколько процедура раскрытия доказательств
предусмотрена действующим законодательством. Всего лишь упоминания этого
института в ст. 65 АПК РФ, конечно, недостаточно, на наш взгляд, имеется
необходимость в более детальном регулировании механизма раскрытия
доказательств. Тем более что в действующем ГПК РФ этот институт вовсе
отсутствует, хотя в юридической литературе утверждается, что раскрытие
доказательств предусмотрено и гражданским процессуальным правом. Однако до
появления нового АПК РФ существование этого института никем из процессуалистов
не доказывалось.
Здесь, видимо, имеется в виду, в том числе и законодателем,
что понятия "представление доказательств" и "раскрытие
доказательств" тождественны, хотя это не так. И лишь путем расширительного
толкования, и то только условно, можно предусмотренный ст. 149 ГПК РФ обмен
сторон доказательствами при подготовке дела к судебному разбирательству
приравнять к раскрытию доказательств. Таким образом, можно утверждать, что это
совершенно новый институт для российского процесса.
При этом раскрытие доказательств касается только письменных
доказательств, предполагается, видимо, что иные доказательства будут
представлены суду и будут исследоваться в процессе (например, свидетельские
показания).
И, тем не менее, остается открытым вопрос: необходимо ли
раскрывать и как именно показания свидетелей?
В зарубежном законодательстве есть примеры решения этой
задачи. Например, в гражданском процессуальном праве США предусмотрено две
формы раскрытия показаний свидетелей. Первая из них - устные показания, данные
под присягой (depositions). Опрос лица осуществляется адвокатом. Свидетель в
присутствии нотариуса или судебного секретаря дает клятву сообщить правдивые
сведения. При даче показаний составляется протокол, который подписывается
свидетелем. Полученные таким образом показания не могут использоваться как
доказательства в процессе рассмотрения дела, но позволяют контролировать
свидетеля в судебном заседании, сравнивая его показания. Вторая форма -
письменные показания, данные под присягой (written depositions). Эта процедура
сходна с первой. Отличие в том, что опрос адвокат не проводит, а свидетелю
зачитываются подготовленные им вопросы. Устные ответы свидетеля протоколируются
нотариусом или судебным секретарем.
В английском процессе устный допрос свидетелей на досудебной
стадии не проводится. Однако свидетельскими показаниями стороны обмениваются*(12).
В российском арбитражном процессе нет прописанной процедуры
получения показаний свидетелей в ходе раскрытия доказательств.
Основное последствие нераскрытия доказательств за рубежом -
невозможность ссылаться на эти доказательства в судебном разбирательстве*(13).
В то же время, в российском процессе, если для установления
обстоятельств необходимо представление доказательств, которые не были
заблаговременно раскрыты сторонами при подготовке дела, суд вправе предложить
им представить такие доказательства на любой стадии процесса. Аналогично этому
и встречный иск теоретически, да и практически можно заявить за несколько минут
до ухода суда в совещательную комнату. Нерешенность этих вопросов и отсутствие
их четкого регулирования порождает субъективизм суда, стремление уйти от
решения вопросов, осложняющих процесс, порождает волокиту. Возможность заявить
встречный иск с приложением и использованием соответствующих доказательств
вплоть до вынесения решения по делу прямо противоречит вновь введенному
институту раскрытия доказательств. Более того, эта возможность, а также и
возможность представления или истребования дополнительных доказательств
практически обесценивают эффективность и практическую значимость процедуры
раскрытия доказательств.
Кстати, К. Анненков, имея в виду право суда в
дореволюционной России обратить внимание сторон на недостаточность
доказательств или их слабость и, тем самым, поставить их перед необходимостью
представить дополнительные доказательства, считал это нарушением
состязательности. Интересно, что введение в Устав гражданского судопроизводства
1864 г. этой нормы он объяснял тем, что "ввиду большего, чем где-либо,
незнания и неумения у нас самих тяжущихся вести процесс и в виду большого
недостатка у нас вполне сведущих поверенных, в особенности, в провинции"*(14). Видимо, это замечание в какой-то
степени актуально и сегодня.
Неизбежность появления новых доказательств, например, путем
подачи встречного иска как одностороннего процессуального действия ответчика
порождает множество трудностей для всех других лиц, участвующих в деле, и для
суда, поскольку требуется предоставить необходимое время для подготовки к
слушанию встречного иска лицам, участвующим в деле, исследовать новые
доказательства, заслушать объяснения сторон. Это также несовместимо с
требованиями процессуального закона о рассмотрении спора в общеустановленный
процессуальный срок, который не может при названных условиях быть изменен либо
приостановлен.
Нераскрытие доказательств сторонами, как и необоснованное
заявление встречного иска, на наш взгляд, могут быть квалифицированы как
злоупотребление процессуальными правами, если это повлекло, например, срыв
судебного заседания или затягивание процесса (ч. 2 ст. 111 АПК РФ). Но для
этого необходимо установить виновное поведение лица и причинную связь его
действий с наступившими последствиями.
Чтобы представить себе, как должна идеально действовать
процедура раскрытия доказательств, нам придется позаимствовать зарубежный опыт.
В англо-американском процессуальном праве предусмотрено, с
некоторыми исключениями, что адвокаты до заседания обязаны сообщить по
требованию другой стороны все доказательства, имеющиеся у них и которые они
собираются представить суду, - список свидетелей, которые будут вызваны, список
письменных доказательств (ну и, соответственно, копии этих доказательств, если
они будут представлены), экспертизы, о назначении которых стороны будут
ходатайствовать перед судом, с тем чтобы, входя в процесс, стороны полностью
знали содержание взаимных требований и возражений, чем они обосновываются и
т.д.*(15)
Причем требование раскрыть доказательства обусловлено
запретом представлять их в дальнейшем. Если адвокат не раскрыл какие-то
доказательства на этапе подготовки дела, то представить их в процессе он не
сможет.
Естественно, процесс может видоизменяться по ходу
разбирательства, и закон предусматривает определенные случаи, когда допускается
представление тех доказательств, которые не были предварительно раскрыты. Ну,
например, истец изменяет исковые требования, и ответчик, естественно, готовит
другие доказательства, которые он не готовил первоначально, и т.д. Но по общему
правилу уклонение от исполнения обязанностей по раскрытию доказательств на
предварительных стадиях процесса лишает стороны права представить эти
доказательства в судебное заседание*(16).
Следует также обратить внимание на практику проведения в
американских судах досудебных конференций, в которых принимают участие судья и
адвокаты сторон. Смысл конференции заключается в полном раскрытии адвокатами
доказательств, а также в установлении возможности окончания дела миром. Каждая
из сторон может быть обязана предоставить другой стороне возможность допросить
ее свидетелей и предоставить запрошенные последней документы, а также позволить
и перекрестный допрос*(17).
То же самое происходит и с вызовом и допросом свидетелей. В
нашем процессе, как правило, заранее неизвестно, кто будет вызван в качестве
свидетеля, потому что все это происходит прямо в заседании, а стороны заранее
списком доказательств, списком свидетелей, письменных материалов, вещественных
доказательств и т.д. не обмениваются, поэтому возможности подготовки
представители сторон, как правило, не имеют. В гражданском процессе отсутствие
этих предварительных этапов вносит в процесс значительный элемент
неожиданности, а в конечном итоге повышает процессуальный формализм и риск
проигрыша дела.
При существующем положении с раскрытием доказательств и
возможном предъявлении встречного иска ответчик всегда находится в более
привилегированном положении, чем истец, потому что ответчик заранее получает
исковое заявление; знает, чего хочет истец, как правило, какие у истца
доказательства (которые он уже приложил к исковому заявлению или на которые
сослался в исковом заявлении), и, таким образом, ответчик вступает в процесс
подготовленным, он знает, как и против чего ему нужно защищаться. А истец,
когда входит в процесс, как правило, достоверно не предполагает, что скажет
ответчик, и поэтому для истца предстоящий процесс - это большая
неопределенность. Он вступает в процесс, совершенно не представляя себе, какие
возражения и доказательства приготовила противоположная сторона, и вообще, к
чему надо готовиться, против чего надо защищаться.
Поэтому процедура раскрытия доказательств должна быть
расписана более подробно, а появление новых доказательств возможно лишь в
некоторых случаях, когда, например, сторонам об их существовании не было
известно заранее. АПК РФ и ГПК РФ должны содержать норму хотя бы о том, что:
"Доказательство, с которым другая сторона не была ознакомлена
заблаговременно, не может быть положено в основу решения", не говоря уже
об указании, что "все используемые доказательства должны быть своевременно
раскрыты".
Кстати, нечто подобное существовало и в дореволюционной
России. Имеется в виду принцип одновременного представления состязательных
бумаг и доказательств. Размышляя об этом принципе, К. Малышев писал, что
"он имеет целью предупредить замедление процесса. Однако не следует
доводить его до крайности и загораживать сторонам путь к правосудию. Нередко
вопрос о доказательствах того или иного факта возникает в результате возражений
противника, а иногда и сами средства доказательства открываются только в
течение процесса"*(18).
В ситуации, когда стороны приберегают до судебного заседания
юридические возражения и доказательства, бывает просто невозможно серьезно
проработать их в процессе.
Как необходимое дополнение к тому, чтобы данные институты
работали с достаточной эффективностью, необходимо законодательно предусмотреть
возможность заявления встречного иска с неизбежным появлением новых
доказательств лишь также исключительно на стадии подготовки дела к судебному
разбирательству. Именно так может быть сохранен и реализован принцип
состязательности.
Кроме того, следует заметить, что встречный иск - это право
ответчика, но в то же время это барьер, который не позволяет менять
процессуальные правила в угоду конъюнктуре. Это способ и принцип стабильности
гражданского и арбитражного процесса. Вообще, если взять начало истории
встречного иска с афинского процесса, то становится ясным, что необходимость
соблюдения принципа состязательности до сих пор сохраняется, особенно в нашей
стране, благодаря, в том числе, в немалой степени и встречному иску. Но
затронутые здесь институты раскрытия доказательств и встречного иска должны
быть приведены к гармоничному сочетанию и взаимодействию, что будет являться
успешной формой реализации процессуальных принципов.
В настоящий же момент еще рано говорить о введении и
существовании института раскрытия доказательств. Введены лишь элементы этого
института, элементы раскрытия доказательств, которые действуют зачастую
формально и заметного влияния на гражданский и арбитражный процесс не имеют.
Учитывая сложившуюся практику применения института раскрытия
доказательств и имеющиеся проблемы с использованием встречного иска, дальнейшие
исследования в этой области видятся в детальной проработке предлагаемых
законодательных изменений и скорейшем внедрении их в практику.
В.В. Попов,
соискатель юридического
факультета Воронежского
госуниверситета
"Журнал российского права", N 5, май 2006 г.
|
