Действие закона в России или закон "на усмотрение судьи"

Автор публикации: Аграновский А.В., соискатель Центра предпринимательского права Института государства и права РАН, адвокат

Для любого мало-мальски грамотного юриста является общеизвестным тот факт, что арбитражный судья при разрешении конкретного арбитражного дела, отнесенного к его компетенции действующим законодательством Российской Федерации, должен руководствоваться и нормативными правовыми актами, и сложившейся арбитражной практикой Российской Федерации

Другой, не менее известный факт: арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению.

Каждый из вышеупомянутых фактов уже в изолированном виде имеет чрезвычайное значение для правоприменительной практики Российской Федерации и с полным правом может претендовать на отдельное исследование.

Вместе с тем в рамках настоящей статьи мы рассматриваем эти факты в их неразрывном единстве; так, как это происходит в действительности при оценке арбитражными судьями обстоятельств по делу.

Именно по этой причине нас не могут не волновать следующие вопросы:

1. Как согласуется внутреннее убеждение арбитражного судьи с нормативно-правовыми актами и сложившейся арбитражной практикой Российской Федерации?

2. Какова роль прецедента в арбитражной практике Российской Федерации?

Безусловно, внутреннее убеждение арбитражного судьи – категория неправовая, психологическая, вследствие чего представляется невозможным проведение какого-либо правового анализа в отношении нее.

В то же время было бы неправильным совершенно не учитывать субъективный фактор в деятельности арбитражного судьи.

Думается, что внутреннее убеждение арбитражного судьи при разрешении им конкретного арбитражного дела теоретически должно проецироваться на нормативные правовые акты и сложившуюся арбитражную практику Российской Федерации. 

Мы неслучайно указали на теоретическую составляющую при разрешении арбитражным судьей конкретного арбитражного дела.

Дело в том, что для Российской Федерации характерны отсутствие определенных нормативных правовых актов по жизненно важным вопросам, либо явно выраженная двусмысленность таковых, вследствие чего арбитражный судья зачастую в принципе не может руководствоваться действующим законодательством Российской Федерации.

То есть на смену действующему законодательству Российской Федерации приходит сложившаяся арбитражная практика?

На наш взгляд, в действительности именно так и происходит: вопросы, не урегулированные в нормативно-правовом порядке, разрешаются арбитражным судьей в судебном порядке, однако в том случае, если арбитражная практика Российской Федерации не сложилась, арбитражному судье не остается ничего, кроме как руководствоваться внутренним убеждением.

Противоречит ли подобное положение вещей правовой системе Российской Федерации?

С нашей точки зрения, нет: ее компонентами по-прежнему остаются лишь нормативно-правовая база, правоприменительная практика и отечественная правовая доктрина. Другое дело, насколько оправдан перевес арбитражной практики над нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Переходя к вопросу о роли прецедента в арбитражной практике Российской Федерации, следует отметить, что в соответствии с пп. 1 п. 1 и п. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. № 1–ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации”1 обязательный характер для арбитражных судов в Российской Федерации имеют лишь постановления по вопросам судебной практики, вынесенные Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Значит, арбитражная практика Российской Федерации представлена лишь постановлениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации?

Точно. Статья 16, п. 4 ст. 18, ст. 28, п. 4 ст. 30, ст. 335, п. 4 ст. 337, ст. 38, п. 4 ст. 40 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации” предусматривают рекомендательный характер соответствующих разъяснений президиумов и судебных коллегий арбитражных судов субъектов Российской Федерации, арбитражных апелляционных судов, федеральных арбитражных судов округов и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Таким образом, арбитражный судья при разрешении конкретного арбитражного дела, отнесенного к его компетенции действующим законодательством Российской Федерации, должен руководствоваться: а) нормативными правовыми актами Российской Федерации; б) постановлениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Означает ли это, что прецеденту нет места в арбитражной практике Российской Федерации? 

По существу, прецедент de facto занимает одно из главных мест в арбитражной практике Российской Федерации: арбитражные судьи регулярно выносят судебные акты, выходящие за рамки разъяснений, содержащихся в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Этому способствует то, что ряд вопросов либо не получили разъяснения в постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, либо не урегулированы в нормативно-правовом плане или урегулированы крайне неопределенно и в отсутствие законодательной базы в принципе не могут быть разъяснены путем толкования со стороны Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Одним из таких вопросов является вопрос о том, с какого момента считается исполненным денежное обязательство при расчетах платежными поручениями.

Проще говоря, уплачивая деньги другой организации, в какой момент мы можем быть спокойны, что нас не оштрафуют или не привлекут к другой ответственности за не поступление денег в адрес получателя?

Вышеупомянутая проблема непосредственным образом затрагивает интересы плательщика (должника) в предпринимательских правоотношениях.

Как только плательщик (должник) перестает быть обязанным перед получателем (кредитором) по предпринимательскому договору (например, договору купли-продажи акций), прекращается риск присуждения плательщика: во-первых, к уплате процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами в пользу получателя (кредитора); во-вторых, к уплате основной суммы долга в пользу получателя (кредитора); в-третьих, к возмещению убытков, причиненных неуплатой основной суммы долга, в пользу получателя (кредитора).

Первичными элементами, без уяснения юридической сути которых, с нашей точки зрения, невозможно приступить к исследованию, являются понятия денег и денежного обязательства.

Термины "деньги” и "денежное обязательство” используются в Гражданском кодексе Российской Федерации двенадцать и шесть раз соответственно, причем в самых различных контекстах.

Деньги: 1. в контексте вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества (п. 6 ст. 66); 2. в контексте объекта гражданских прав, являющегося разновидностью вещи (ст. 128); 3. в контексте движимых вещей (п. 2 ст. 130); 4. в контексте законного платежного средства (заголовок ст. 140); 5. в контексте эквивалента возмещения стоимости всего полученного по недействительной сделке (п. 2 ст. 167, п. 1 ст. 171, п. 2 ст. 179); 6. в контексте выручки от реализации находки, т.е. найденной вещи (п. 3 ст. 227); 7. в контексте разновидности клада (п. 1 ст. 233); 8. в контексте имущества, которое может быть истребовано у добросовестного приобретателя (п. 3 ст. 302); 9. в контексте объекта, подлежащего передачи по обязательству (п. 1 ст. 307, п.п. 1–2 ст. 327).

Денежное обязательство: 1. в контексте места исполнения обязательства (ст. 316); 2. в контексте валюты денежных обязательств (заголовок ст. 317); 3. в контексте суммы, выплачиваемой на содержание гражданина (ст. 318); 4. в контексте платежа во исполнение денежного обязательства (ст. 319); 5. в контексте учетной ставки банковского процента (п. 1 ст. 395); 6. в контексте процентов за время просрочки кредитора (п. 3 ст. 406).

Что вкладывает действующее законодательство Российской Федерации в понятия денег и денежного обязательства?

К сожалению, прямого ответа на поставленный вопрос действующее законодательство Российской Федерации не дает: в нем не содержится правовых определений денег, обязательства в целом и денежного обязательства. В частности2, не признаются деньгами выпущенные Банком России в установленном законом порядке банкноты и монеты и не определяется правовой режим денежных средств, находящихся на расчетных счетах в кредитных организациях.

Так, согласно п. 2 ст. 4, абзацу 1 ст. 27 и ст. 29 Федерального закона от 10 июля 2002 г. № 86–ФЗ "О Центральном Банке Российской Федерации (Банке России)”3, Банк России выполняет следующие функции: "… 2) монопольно осуществляет эмиссию наличных денег и организует наличное денежное обращение. Официальной денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль. Один рубль состоит из 100 копеек. Эмиссия наличных денег (банкнот и монеты), организация их обращения и изъятия из обращения на территории Российской Федерации осуществляются исключительно Банком России. Банкноты (банковские билеты) и монета Банка России являются единственным законным средством наличного платежа на территории Российской Федерации”.

В соответствии с п. 1 ст. 140 ГК рубль является законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости на всей территории Российской Федерации. Платежи на территории Российской Федерации осуществляются путем наличных и безналичных расчетов.

Исходя из п.п. 1–2 ст. 861 ГК расчеты с участием граждан, не связанные с осуществлением ими предпринимательской деятельности, могут производиться наличными деньгами (ст. 140 ГК) без ограничения суммы или в безналичном порядке. Расчеты между юридическими лицами, а также расчеты с участием граждан, связанные с осуществлением ими предпринимательской деятельности, производятся в безналичном порядке. Расчеты между этими лицами могут производиться также наличными деньгами, если иное не установлено законом.

Согласно п. 1 ст. 307 ГК в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

Итак, с самого начала арбитражному судье предоставлен карт-бланш, поскольку в отсутствие системного законодательства Российской Федерации его внутреннее убеждение не знает границ, а также абсолютно свободно поле для прецедента.

Что говорит по поводу денег и денежного обязательства российская правовая доктрина?

Применительно к деньгам в отечественной юридической науке укоренилось мнение о том, что невозможно дать общее юридическое определение денег4 или указать предметы, которые должны быть признаны деньгами5, несмотря на то, что в зарубежном праве уже неоднократно предпринимались соответствующие попытки и даже формировались самостоятельные теории денег6.

По изложенной выше причине в отечественных публикациях, посвященных данной теме, юридическое понятие денег должным образом не раскрывается.

Является ли это тупиком для отечественных юристов?

Нет. В отечественной юридической науке стабильно отмечается тенденция7, согласно которой перечисление денежных средств на расчетный счет кредитора в кредитной организации признается прекращением (надлежащим исполнением) именно денежного обязательства (а не какого-либо еще обязательства).

Другими словами, российская правовая доктрина, констатируя, что невозможно дать общее юридическое определение денег или указать предметы, которые должны быть признаны деньгами, тем не менее, относит к деньгам: во-первых, вещи, фактически используемые в предпринимательском обороте как всеобщее средство обращения, если иное не установлено действующим законодательством (чеки, векселя, денежные средства, находящиеся на расчетном счете в кредитной организации и т.п.); во-вторых, вещи, наделенные действующим законодательством силой законного платежного средства (банкноты и монеты, т.е. наличные деньги).

Есть ли правовые основания для рассмотрения денежных средств на расчетном счете в качестве разновидности денег?

Нет. Деньгами, с нашей точки зрения, могут быть признаны лишь банкноты и монеты, выпущенные Центральным Банком Российской Федерации.

С учетом вышеизложенного правовая природа денег нуждается в законодательной корректировке. В целях индивидуализации данного объекта права представляется целесообразным изложить вышеупомянутые нормативные положения в следующей редакции.

Пункт 2 ст. 4 закона о Банке России: "Банк России выполняет следующие функции: … 2) монопольно осуществляет эмиссию денег и организует денежное обращение”; абзац 1 ст. 27 того же закона: "Официальной денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль. Один рубль состоит из 100 копеек”; ст. 29 того же закона: "Эмиссия денег (банкнот и монеты), организация их обращения и изъятия из обращения на территории Российской Федерации осуществляются исключительно Банком России. Банкноты (банковские билеты) и монета Банка России являются деньгами, т.е. единственным законным средством платежа на территории Российской Федерации”.

Пункт 1 ст. 140 ГК: "Официальной денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль. Один рубль состоит из 100 копеек. Платежи на территории Российской Федерации осуществляются путем уплаты денег. Банкноты (банковские билеты) и монета Банка России являются деньгами, т.е. единственным законным средством платежа на территории Российской Федерации”; п.п. 1–2 ст. 861 ГК: "1. Платежи с участием граждан, не связанные с осуществлением ими предпринимательской деятельности, производятся путем уплаты денег (статья 140) без ограничения суммы. Безналичные расчеты между этими лицами осуществляются в порядке, установленном законом, принятыми в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота. 2. В отношениях между юридическими лицами, а также с участием граждан, при условии осуществления ими предпринимательской деятельности, производятся безналичные расчеты, если иное не предусмотрено законом, принятыми в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота”.

В отличие от денег категория "денежного обязательства” довольно глубоко проработана в отечественной юридической науке. Под ним обычно понимается вид обязательственного правоотношения, в силу которого одно лицо (должник, плательщик) обязуется осуществить платеж (передать в собственность) в пользу другого лица (кредитора, получателя) определенной суммы денег, выраженных в согласованной сторонами денежной единице, имеющей силу национальной или иностранной валюты8.

Для правовой характеристики денежного обязательства особое значение имеют следующие обстоятельства, выявленные Л.А. Новоселовой9: цель передачи денежных средств (платеж как действие, направленное на погашение существующего между кредитором и должником денежного долга); право, на котором деньги передаются кредитору должником в денежном обязательстве (право собственности).

Представляется, что только с помощью вышеупомянутых обстоятельств и можно отличить денежное обязательство от других обязательств, например, безналичных расчетных обязательств, в которых денежные средства вообще не передаются, т.е. отсутствует сам переход права собственности.

По крайней мере, именно с учетом данных обстоятельств в арбитражной практике Российской Федерации не признаются денежными обязательствами обязательства, в которых денежные знаки не используются в качестве средства погашения денежного долга: обязанности клиента сдавать наличные деньги в кредитную организацию по договору расчетно-кассового обслуживания, обязанности инкассатора, перевозящего денежные знаки и т.д.10

Означает ли вышеизложенное, что в Российской Федерации деньги как объект права отсутствуют, а в содержание денежного обязательства входят право кредитора (получателя) требовать от должника (плательщика) лишь уплаты наличных денег и обязанность должника (плательщика) совершать эти действия?

Исходя из буквального толкования соответствующих норм действующего законодательства Российской Федерации, можно дать положительный ответ.

Учитывая, что о деньгах мы достаточно подробно писали выше, рассмотрим вторую часть вопроса, касающуюся денежного обязательства.

Следует отметить, что в отечественной юридической науке имеет наибольшее распространение подход, в соответствии с которым в содержание денежного обязательства входят право кредитора (получателя) требовать от должника (плательщика) лишь уплаты наличных денег и обязанность должника (плательщика) совершать эти действия11.

В его развитие логичнее всего было бы трактовать исполнение денежного обязательства как уплату наличных денег.

Что будет являться тогда моментом исполнения денежного обязательства (в том числе при расчетах платежными поручениями)?

Передача наличных денег.

Вместе с тем в юридической литературе, помимо уплаты наличных денег, надлежащим исполнением денежного обязательства признается также безналичное перечисление денежных средств на расчетный счет кредитора12.

Так, по мнению Л.А. Лунца, к которому присоединяется Л.А. Новоселова, перечисление денежных средств на расчетный счет кредитора, осуществляемое должником с его согласия, является модусом (способом) исполнения денежного обязательства, т.е. настоящим платежом, а не заменой исполнения13.

Чем обосновывается данное положение?

Авторы ссылаются на институт делегации (перевода долга): должник по денежному обязательству с согласия кредитора заменяет себя другим должником (кредитной организацией должника), в результате чего кредитор вместо наличных денег получает право требования, в том числе на уплату наличных денег, к кредитной организации кредитора14.

Насколько аргументирован этот довод?

С нашей точки зрения, крайне слабо, поскольку: 1. кредитор по денежному обязательству сам не вправе в безусловном порядке требовать выдачи наличных денег от своей кредитной организации – реализация этого права ограничена правилами организации наличного денежного обращения на территории Российской Федерации15; 2. не определена цель замены наличных денег в денежном обязательстве на право требования кредитора, в том числе на уплату наличных денег, к кредитной организации кредитора; 3. денежные средства, в отличие от наличных денег, в силу отсутствия у должника специальной правосубъектности производить банковские операции, не отвечают классическим требованиям возможности и исполнимости, предъявляемым к предметам любых обязательств16.

В действительности авторы указанным выше способом, как нам кажется, пытаются преодолеть существующую коллизию, а именно невозможность исполнения денежного обязательства путем уплаты наличных денег: во-первых, предельный размер расчетов наличными деньгами между юридическими лицами по одной сделке составляет 60 тысяч рублей17; во-вторых, исполнение должником - юридическим лицом денежного обязательства на сумму свыше 60 тысяч рублей путем уплаты определенной суммы наличных денег кредитору-организации является неправомерным, а, следовательно, невозможным уже в момент возникновения этого обязательства.

В целях справедливости следует отметить, что в отечественной юридической науке встречается и прямо противоположный подход, в соответствии с которым в содержание денежного обязательства входят право кредитора (получателя) требовать от должника (плательщика) уплаты наличных денег или перечисления денежных средств на расчетный счет кредитора в кредитной организации и обязанность должника (плательщика) совершать эти действия.

Несмотря на значительную распространенность теории так называемых "безналичных денег”, у такого подхода не много сторонников18.

В его развитие исполнение денежного обязательства можно трактовать не только как уплату наличных денег, но и как перечисление денежных средств на расчетный счет кредитора в кредитной организации.

Что будет являться тогда моментом исполнения денежного обязательства (в том числе при расчетах платежными поручениями)?

Передача наличных денег (или) "иное действие” при расчетах платежными поручениями.

Разрешает ли данный подход существующие проблемы?

Нет, так как ему присущи все недостатки предыдущего подхода.

Если проводить правовой анализ крайне тщательно, то необходимо указать, что в юридической литературе существует и другая трактовка перечисления денежных средств на расчетный счет кредитора, а именно как совокупности следующих действий: 1. возложения кредитором и должником исполнения денежного обязательства в узком смысле на обслуживающие их кредитные организации; 2. прекращения денежного обязательства в узком смысле путем новации, предусматривающей его замену обязательством кредитной организации кредитора перед кредитором из договора банковского счета19.

Имеет ли она право на существование?

Нет. Возложение исполнения денежного обязательства на третьих лиц, равно как и новация денежного обязательства допускаются только после его возникновения, но никак не в момент возникновения, да еще и в связи с невозможностью исполнения.

С учетом вышеизложенного, правовая природа денежного обязательства, по аналогии с деньгами, нуждается в законодательной корректировке, вследствие чего ст. 317 ГК "Валюта денежных обязательств” следует изложить в следующей редакции: "Статья 317. Понятие денежного обязательства. 1. Денежное обязательство – это обязательство, в силу которого одно лицо (должник) обязуется уплатить другому лицу (кредитору) определенную сумму денег. 2. Денежные обязательства должны быть выражены в рублях (статья 140). 3. В денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах (экю, "специальных правах заимствования” и др.). В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон. 3. Использование иностранной валюты, а также платежных документов в иностранной валюте на территории Российской Федерации допускается в случаях, в порядке и на условиях, определенных законом или в установленном им порядке”.

Проведенный выше анализ денег и денежного обязательства позволяет перейти к рассмотрению вопросов, поставленных вначале настоящей статье: 1. С какого момента считается исполненным денежное обязательство при расчетах платежными поручениями? 2. Какова роль прецедента в арбитражной практике Российской Федерации? 

До дачи Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации официального разъяснения по вопросу о моменте исполнения денежного обязательства при расчетах платежными поручениями арбитражные судьи, по меньшей мере, неоднозначно интерпретировали данный момент.

Достаточно сказать, что в период с 1996 г. по 1999 г. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и федеральные арбитражные суды округов определяли в качестве него один из пяти моментов: 1. перечисление, а не зачисление денежных средств; 2. перечисление денежных средств по назначению; 3. отавизование списанных денежных средств в РКЦ для их дальнейшего перечисления получателю; 4. зачисление денежных средств на расчетный счет получателя; 5. зачисление денежных средств на корреспондентский счет банка получателя.

Какие последствия влекла подобная неопределенность арбитражных судей в вопросе о моменте исполнения денежного обязательства при расчетах платежными поручениями для плательщика?

В зависимости от того, как арбитражный судья интерпретировал момент исполнения денежного обязательства при расчетах платежными поручениями, могли расширяться или сужаться границы ответственности плательщика.

В любом случае независимо от характера толкования плательщик отвечал за чужие, а не за собственные действия (действия кредитной организации (филиала) плательщика, действия кредитной организации (филиала), обслуживавшей кредитную организацию (филиал) плательщика и т.п.).

19 апреля 1999 г. Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ официально разъяснил, что моментом исполнения денежного обязательства при расчетах платежными поручениями является момент зачисления денежных средств на корреспондентский счет банка получателя (постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19 апреля 1999 г. № 5).

По логике, это должно было положить конец произволу в толковании арбитражными судьями действующего законодательства Российской Федерации. Однако в действительности это не принесло ожидаемого результата.

Так, после 19 апреля 1999 г. и до 2002 г. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и федеральные арбитражные суды округов рассматривали в качестве момента исполнения денежного обязательства при расчетах платежными поручениями один из двух моментов: 1. зачисление денежных средств на расчетный счет получателя; 2. зачисление денежных средств на корреспондентский счет банка получателя.

Таким образом, утверждение о том, что прецедент de facto занимает одно из главных мест в арбитражной практике Российской Федерации, подтверждается на деле, а признанная отечественными юристами иерархия элементов правовой системы оказывается недейственной.

В этой связи нас не может не волновать один вопрос: "Действует закон в России или закон "на усмотрение судьи”?”.