Проблемы правового регулирования применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия /
Галактионов, Е. А., Каплунов, А. И.,канд. юрид. наук, доц. Проблемы правового регулирования применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия /Е. А. Галактионов , А. И. Каплунов. //Правоведение. -1996. - № 4. - С. 79 - 86 Библиогр. в подстрочных примечаниях.
МИЛИЦИЯ - ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ - ОРУЖИЕ - ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ - ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ Материал(ы): Проблемы правового регулирования применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия [Журнал "Правоведение"/1996/№ 4] Галактионов Е.А., Каплунов А.И.
Для выполнения серьезных и ответственных обязанностей по обеспечению безопасности личности, общества и государства действующее законодательство наделило сотрудников государственных военизированных организаций широкими правами по применению мер принуждения.
Самой жесткой среди них является право применения1 огнестрельного оружия. С одной стороны, это — полномочие государственных военизированных организаций,2 как никакое другое, глубоко вторгается в сферу основных, закрепленных Конституцией РФ, прав граждан3 и сопряжено с высоким риском наступления тяжких и необратимых последствий, вплоть до лишения человека жизни. С другой стороны, это — действенное средство защиты законных интересов правопослушных граждан и сотрудников указанных организаций от общественно опасных посягательств со стороны лиц, сознательно и грубо нарушающих закон.
Сегодня сотрудники государственных военизированных организаций работают в сложной криминогенной обстановке, характеризующейся прежде всего возрастанием степени общественной опасности преступных посягательств, усилением агрессивности и жестокости преступлений, активизацией противодействия силам охраны правопорядка. В этих условиях значительно увеличилось количество случаев применения сотрудниками указанных организаций огнестрельного оружия, и особенно сотрудниками милиции. Поэтому применение данной меры воздействия должно осуществляться на основе четкой правовой регламентации и в строгом соответствии с законом. Обновление законодательства, регламентирующего данное полномочие, хотя и внесло определенную ясность в основания и порядок применения огнестрельного оружия, не смогло снять все возникающие научные и практические проблемы, в особенности связанные с обеспечением правовой защиты сотрудников государственных военизированных организаций, причинивших в результате применения огнестрельного оружия ранение правонарушителю.
В соответствии с ч. 1 ст. 24 Закона РФ «Об оружии» порядок применения оружия военнослужащими и сотрудниками государственных военизированных организаций определяется законодательством Российской Федерации.4 Особое место среди нормативных актов, регламентирующих основания и порядок применения огнестрельного оружия, занимает Закон РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции», который, по существу, относительно ряда государственных военизированных организаций в этой части играет роль кодификационного акта. Так, согласно постановлению Верховного Совета РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О порядке введения в действие Закона РСФСР "О милиции”» действие ст. 12—16 Закона РСФСР «О милиции», регулирующих основания и порядок применения милицией физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, распространено на следователей органов внутренних дел.5 Федеральный закон от 3 апреля 1995 г. «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации» уполномочил сотрудников этих органов применять огнестрельное оружие в случаях и порядке, предусмотренных законодательными актами Российской Федерации для сотрудников милиции.6 И наконец, Закон РФ от 24 июня 1993 г. «О федеральных органах налоговой полиции» управомочил ее сотрудников «применять табельное огнестрельное оружие... в порядке, предусмотренном Законом РСФСР "О милиции”».7
Учитывая данное обстоятельство, при рассмотрении вопроса совершенствования правового регулирования применения сотрудниками государственных военизированных организаций огнестрельного оружия возьмем за основу соответствующие статьи Закона РСФСР «О милиции». В настоящее время этот Закон является основным действующим нормативным источником, специально закрепляющим полномочия милиции по применению огнестрельного оружия. Строгое соблюдение установленных в нем правил является обязательным при любых обстоятельствах, в том числе и в условиях режима чрезвычайного положения.8
Поскольку применение огнестрельного оружия, как правило, влечет причинение вреда посягающему или задерживаемому и сопряжено с высоким риском наступления тяжких последствий, то оно охватывается также сферой регулирования норм уголовного законодательства, исключающих ответственность за вред, причиненный объектам уголовно-правовой охраны.
Так, согласно ст. 37 Уголовного Кодекса РФ от 13 июня 1996 г. «не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны... Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства».9
В соответствии со ст. 38 УК РФ «не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер...
Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда».
И, наконец, согласно ст. 39 УК РФ «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости... Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда».
Положения о необходимой обороне и крайней необходимости, установленные законодательством, как записано в ст. 24 Закона РСФСР «О милиции», распространяются и на деятельность сотрудников милиции.
Таким образом, первая особенность правового регулирования рассматриваемого полномочия состоит в том, что применение сотрудниками милиции огнестрельного оружия регламентируется как специальными нормами, устанавливающими основания и порядок его применения, так и нормами уголовного законодательства, закрепляющими обстоятельства, исключающие преступность данного деяния. Иначе говоря, нормативно-правовая регламентация применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия имеет системный характер и включает в себя взаимосвязанные правовые предписания, которые отражают все юридически значимые стороны фактической ситуации применения данной меры принуждения. Совокупность указанных норм образует определенную целостность, в которой отраслевая принадлежность этих норм не имеет принципиального значения.
Проанализируем более подробно роль и характер взаимосвязи норм административного и уголовного права в правовом регулировании применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия.
По мнению подавляющего большинства ученых, правовой основой применения огнестрельного оружия следует считать нормы действующего уголовного законодательства о необходимой обороне,10 крайней необходимости и задержании преступника.11 В общем плане правильность данной позиции не вызывает сомнений. Вместе с тем суть ее состоит в том, что эта исключительная мера, по словам Н.Т. Куца, может использоваться при любом из перечисленных трех уголовно-правовых оснований, «лишь бы она соответствовала условиям правомерности причинения вреда при возникшем состоянии».12 А следовательно, определение правомерности применения огнестрельного оружия сотрудниками милиции сводится к решению вопроса о правомерности причинения вреда в результате его применения. За основу же предлагается брать не специальные нормы, устанавливающие основания и порядок применения огнестрельного оружия, а нормы уголовного законодательства, исключающие ответственность за вред, причиненный в результате этих действий.
Очевидно, что при таком подходе специальные административно-правовые нормы, закрепляющие основания и порядок применения огнестрельного оружия, теряют самостоятельное юридическое значение, поскольку им отводится лишь вспомогательная (дублирующая) роль.
Диаметрально противоположную точку зрения высказывает Ю.В. Баулин. Он считает, что большинство криминалистов все случаи правомерного причинения вреда, подпадающего под признаки преступления, пытаются «втиснуть» в рамки только тех обстоятельств, которые предусмотрены уголовным законом.13 Ю.В. Баулин исходит из того, что прерогативой уголовного законодательства является прежде всего определение правовых последствий преступного причинения вреда охраняемым законом общественным отношениям, поскольку лишь уголовный закон определяет, какие общественно опасные деяния являются преступлениями. Когда же речь идет о правовых последствиях правомерного причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны, признание правомерности совершенного устанавливается не только и не столько уголовным, сколько иным законодательством, закрепляющим нормы, в соответствии с которыми предоставляется право на совершение рассматриваемых поступков.14 К таким поступкам он относит, в частности, применение огнестрельного оружия сотрудниками милиции, выделяя его как самостоятельное обстоятельство, исключающее общественную опасность и противоправность деяния и предлагает считать применение уполномоченным лицом огнестрельного оружия правомерным, если оно соответствовало основаниям и порядку, предусмотренным соответствующими законодательными актами.15
Существование двух подходов к решению вопроса о правомерности причинения вреда при применении оружия уполномоченными на то должностными лицами обусловлено прежде всего тем, что у законодателя по данному вопросу не было и нет четкой позиции.
В ныне действующем Законе РСФСР «О милиции» в ч. 3 ст. 23 закреплено лишь положение, в соответствии с которым «сотрудники милиции не несут ответственности за вред, причиненный правонарушителю применением в предусмотренных настоящим Законом случаях... огнестрельного оружия, если причиненный вред соразмерен силе оказываемого противодействия».16 При этом в ч. 1 ст. 12 данного Закона, устанавливающей пределы применения огнестрельного оружия, указывается, что «милиция имеет право применять... огнестрельное оружие только в случаях и порядке, предусмотренных настоящим Законом». Из приведенных нормативных предписаний следует, что правомерность применения огнестрельного оружия сотрудниками милиции законодатель связывает не только со строгим соблюдением специальных норм, устанавливающих основания и порядок его применения (т. е. норм, которые регламентируют сами действия сотрудника милиции по применению оружия), но и с характером наступившего при этом вреда (т. е. с последствиями совершенных в соответствии с законом действий).
Таким образом, вторая особенность правового регулирования применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия, на наш взгляд, состоит в том, что действующее законодательство обязывает сотрудников милиции при применении огнестрельного оружия прежде всего строго соблюдать специальные (административно-правовые) нормы, устанавливающие основания и порядок его применения, а также неукоснительно руководствоваться положениями уголовного законодательства о необходимой обороне и крайней необходимости, определяющими условия правомерного причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны.
В административно-правовых нормах определяются основания и способ принудительного воздействия, а также устанавливается порядок (процедура) его осуществления. Нормы уголовного законодательства устанавливают прежде всего условия правомерности, относящиеся к общественно опасному посягательству или событию, без которых само основание применения огнестрельного оружия не может иметь места (т. е. его наличности и действительности), а также пределы правовой активности лица, применяющего эту меру воздействия в конкретной ситуации. Действие уголовно-правовых норм определяется реальной возможностью причинения вреда в результате применения огнестрельного оружия. Поэтому положения законодательства о необходимой обороне, крайней необходимости и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, позволяют конкретизировать пределы принудительного воздействия применительно к особенностям той или иной ситуации, т. е. определить пределы достаточного причинения вреда при применении огнестрельного оружия, исходя из конкретных обстоятельств инцидента.
Взятые в единстве и взаимодействии перечисленные нормативные предписания «направляют» правоприменителя на совершение действий, наиболее адекватных не только угрожающей опасности, но и обстоятельствам конкретной ситуации. Такая модель правового регулирования применения огнестрельного оружия преследует цель обеспечить при защите охраняемых законом общественных отношений наиболее приемлемый баланс между защищаемым благом и благом, которое приносится для этого в жертву. Однако данная модель, на наш взгляд, ориентирована скорее на стадию предварительного расследования и судебного разбирательства по факту применения огнестрельного оружия, чем на момент непосредственного пресечения противоправных действий. Она ставит правоприменителя в довольно жесткие рамки, выход за которые расценивается как превышение служебных полномочий.
К примеру, когда огнестрельное оружие применяется сотрудниками милиции в состоянии необходимой обороны для отражения нападения, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося, то в соответствии со ст. 37 УК РФ причинение вреда будет признано правомерным, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т. е. действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства.
Вместе с тем в постановлении Пленума Верховного Суда СССР разъясняется, что при решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны «суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т. д.)».17 Кроме того, незадолго до принятия данного постановления в обзоре по делам о необходимой обороне указывалось, что «правильный вывод о соблюдении пределов необходимой обороны в конечном счете зависит от ответа на вопрос, имел ли обвиняемый реальную возможность эффективно отразить общественно опасное посягательство иным способом, с причинением посягающему меньшего вреда, чем причинил, а если имел, то почему не воспользовался такой возможностью».18
По сути дела, в этих разъяснениях речь идет о необходимости оценки судом действий сотрудника милиции не только с позиции законности, но и с точки зрения их целесообразности в конкретной ситуации. Как справедливо заметил Ю.Н. Юшков, здесь усматривается, скорее, забота о преступнике, чем об объекте его посягательства.19 На наш взгляд, это — основная причина, по которой сотрудники милиции избегают применения табельного огнестрельного оружия, когда для этого имеются законные основания. По мнению А.В. Мингеса, причина заключается в недостаточно четком и конкретном определении оснований применения оружия.20
Однако, как показывают результаты проведенного нами опроса сотрудников милиции после принятия нового законодательства, в котором закреплен уточненный и расширенный перечень оснований применения огнестрельного оружия, ситуация хотя и меняется в лучшую сторону, но «синдром страха» все же преодолеть не удается. Так, среди причин, которые могут сдерживать сотрудника от применения огнестрельного оружия при наличии законного основания (недостаток времени для правильной оценки складывающейся обстановки; невозможность полностью контролировать пределы поражающего действия огнестрельного оружия и предугадать последствия его применения или использования; отсутствие достаточного опыта и тренировок по применению и использованию оружия в сложных ситуациях; боязнь предвзятой оценки со стороны прокуратуры; психологическая неподготовленность к применению оружия; соображения гуманности), на первое место по степени значимости в соответствии с мнением опрошенных вышла четвертая — боязнь предвзятой оценки со стороны прокуратуры.
Результаты опроса также показали, что 62,3% от числа опрошенных считают, что самым сложным при изучении правовых основ применения огнестрельного оружия является уяснение норм, устанавливающих пределы допустимого причинения вреда при его применении.
Причина сложившегося отношения правоприменителей к проблеме применения оружия, по нашему мнению, состоит в том, что действующее законодательство при определении правомерности причинения вреда в результате применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия требует учитывать не только специальные нормы, устанавливающие основания и порядок его применения, но и законодательство о необходимой обороне и крайней необходимости, в частности приведенное выше положение Пленума Верховного Суда СССР. Что же касается ст. 15 Закона РСФСР «О милиции», то она, закрепляя перечень случаев применения оружия, тем не менее не исключает ответственности за возможные последствия, которые могут наступить в результате точного соблюдения ее положений.
Вместе с тем важно отметить, что применение оружия сотрудниками милиции в установленных законом случаях происходит, как правило, в сложных психологических условиях конфликтной ситуации, вызывающих эмоциональные состояния, которые резко сужают деятельность интеллекта и поражают волю.21 В таких условиях довольно сложно вначале точно определить, представляет ли общественно опасное деяние и в какой степени угрозу для жизни, а особенно для здоровья, т. е. предугадать, какие последствия наступят — смерть или тяжкие телесные повреждения — для потерпевшего;22 затем предугадать последствия, которые могут наступить от выстрела из табельного оружия в момент производства выстрела сотрудником милиции, и сопоставить с угрожающим вредом. Вполне очевидно, на наш взгляд, что все это легче сделать стороннему наблюдателю, нежели человеку, обязанному активно действовать в экстремальной ситуации, сопряженной с большими физическими и психологическими нагрузками. Поэтому очень важно, как справедливо отметил С. Донцов, «чтобы соблюдение условий правомерности применения оружия было реально достижимо в экстремальной ситуации».23
Думается, не случайно в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественноопасных посягательств» указано, что «судам следует строго соблюдать требования закона, направленные на защиту представителей власти ... в связи с исполнением ими служебных обязанностей по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей», а сотрудники милиции «не подлежат уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, если они действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основания и порядок применения силы и оружия».24 Данная позиция была конкретизирована в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. № 9 «О применении судами законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка», где разъяснялось, что «действия работников милиции... выразившиеся в причинении вреда лицу, посягающему на их жизнь, здоровье и достоинство... являются правомерными и не влекут ответственности, если они отвечали требованиям уставов и других нормативных актов, предусматривающих основания применения силы, специальных средств и оружия».25 Что касается сотрудников милиции, то следует иметь в виду, что нормативные акты, о которых идет речь в постановлении, в точности воспроизводили основания применения оружия, закрепленные в Указе Пленума Верховного Совета СССР от 8 июня 1973 г. «Об основных обязанностях и правах советской милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью», имевшего силу закона.
Таким образом, Верховный Суд СССР ориентировал суды при определении правомерности причинения вреда в результате применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия брать за основу специальные нормы, устанавливающие основания (случаи) и порядок его применения. Однако приведенные разъяснения высшей судебной инстанции отдельные авторы расценивают как правовые предписания, которые ограничивают право сотрудников милиции на необходимую оборону правилами применения огнестрельного оружия, закрепленными в подзаконных нормативных актах,26 и, следовательно, подлежат отмене.27
Вместе с тем суть проблемы заключается именно в критериях правовой оценки вреда, причиняемого в результате применения огнестрельного оружия. По нашему мнению, нельзя разрывать правомерность применения оружия на два самостоятельных элемента: 1) правомерность производства выстрела на поражение из огнестрельного оружия, которая определяется на основе специальных норм, устанавливающих основания и порядок применения оружия; 2) правомерность причинения вреда в результате этого выстрела, определяемую в соответствии с положениями о необходимой обороне и крайней необходимости, установленными законодательством, — и рассматривать каждый в отдельности, поскольку они неразрывно связаны между собой. Ограничивая возможность применения и использования огнестрельного оружия в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости и при задержании лица, совершившего преступление, строго определенными случаями и установленной процедурой применения, законодатель исходит прежде всего из принципа соответствия мер защиты либо задержания характеру и степени общественной опасности противоправных действий. Поэтому если выстрел из огнестрельного оружия на поражение произведен сотрудником милиции в предусмотренном законом случае и порядке (т. е. правомерно), то и любой вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, вплоть до лишения его жизни, следует считать правомерным.
Подобная точка зрения уже была высказана в литературе в отношении применения приемов самбо. По мнению А.В. Мингеса, «если проведение приема было начато правомерно, то нельзя вменять в вину вред, причиненный в результате его исполнения», поскольку, считает автор, «правомерно начатый прием в силу сложности физических действий его составляющих, может привести к нежелательным последствиям, которые нельзя ни предусмотреть, ни предотвратить».28 Приведенный автором довод еще более справедлив по отношению к применению огнестрельного оружия, которое, обладая большой поражающей способностью, влечет, как правило, наступление необратимых последствий. Однако возможность сотрудника милиции управлять поражающей силой огнестрельного оружия ограничена только выбором точки прицеливания, остальное зависит не от него, а от боевых характеристик самого огнестрельного оружия, его конструктивных особенностей.
Аналогичный подход просматривается в Постановлении Верховного Суда СССР по конкретному делу, в котором указывается, что «при установлении факта совершения... действий, соразмерных интенсивности произведенного нападения... причинение телесных повреждений, явившихся результатом только применения мер по необходимой обороне, не может быть вменено в вину».29
Таким образом, правомерность применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия как меры административного принуждения должна определяться в соответствии со специальными нормами, определяющими основания и порядок его применения. Если сотрудник милиции, применяя огнестрельное оружие, не выходит за рамки ограничений, предусмотренных специальными нормами, регламентирующими основания и порядок его применения, то он, на наш взгляд, не должен нести ответственность за любой вред, который причиняет при этом, каким бы этот вред ни был. Статья 15 Закона РСФСР «О милиции» должна реально обеспечивать правовую защищенность сотрудников милиции, а не выступать в качестве вспомогательного средства при толковании и применении законодательства о необходимой обороне и крайней необходимости.
Учитывая сказанное, представляется целесообразным ч. 3 ст. 23 Закона РСФСР «О милиции» изложить в следующей редакции: «Сотрудники милиции не несут ответственности за любой моральный, материальный и физический вред, причиненный правонарушителю в результате применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, если они действовали в соответствии с требованиями настоящего Закона, предусматривающими основания и порядок их применения».
Внесение данной поправки необходимо, на наш взгляд, еще и потому, что в отличие от граждан, которые, не желая воспользоваться их законным правом на необходимую оборону, могут в угрожающих ситуациях спастись бегством, сотрудник государственной военизированной организации, в том числе и милиции, не вправе уклоняться от активных действий по пресечению общественно опасных посягательств, включающих, если это необходимо, и применение огнестрельного оружия. В противном случае он будет нести дисциплинарную ответственность, а если его бездействие причинило существенный вред правам и свободам граждан, государственным и общественным интересам, — то и уголовную.
Вместе с тем на практике имеют место факты, когда сотрудники милиции, находясь в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или принимая меры к задержанию лица, совершившего преступление, применяют огнестрельное оружие для пресечения общественно опасных деяний и задержания лиц их совершивших, но при этом выходят за рамки полномочий, предоставленных ч. 1 ст. 15 Закона РСФСР «О милиции».30 Думается, что в таких случаях правомерность действий сотрудников милиции должна определяться уже с точки зрения правомерности причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны, т. е. в соответствии с нормами, устанавливающими обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния.31 Применение огнестрельного оружия с нарушением специальных норм, устанавливающих основания и порядок его применения, не должно влечь ответственности, если причиненный вследствие этого вред не превышает пределов, установленных законодательством о необходимой обороне, крайней необходимости и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление.
Для того чтобы уже само по себе отступление от требований Закона РСФСР «О милиции», закрепляющих правила применения огнестрельного оружия, не признавалось противоправным, следовало бы ч. 1 ст. 12 данного Закона исключить, заменив ее следующими положениями, устанавливающими пределы применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия: «Сотрудники милиции применяют физическую силу или специальные средства только тогда, когда находятся в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или принимают меры к задержанию лица, совершившего преступление или административное правонарушение.
Огнестрельное оружие применяется либо используется сотрудниками милиции только в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, либо при задержании лица, совершившего преступление».
Внесение в Закон предложенных изменений обеспечит более надежную защиту сотрудников государственных военизированных организаций, применивших огнестрельное оружие в случаях и порядке, предусмотренном Законом РСФСР «О милиции», а также позволит им более решительно действовать при пресечении наиболее опасных преступлений.
|
