Защита прав на использование произведений, переданных по авторскому договору.
Усольцева, С. В. 2000 Аннотация: Опубликовано : Сибирский Юридический Вестник. - 2000. - № 2. Материал(ы): Защита прав на использование произведений, переданных по авторскому договору. Усольцева С. В.
Общеизвестно, что возможность эффективной защиты нарушенного или оспариваемого права - важнейший показатель действенности всей "правовой машины”. Для обладателей субъективных прав, нуждающихся в защите, интерес представляет, прежде всего, справедливое и достаточно быстрое разбирательство дела (понятно при этом, что "справедливость” в понимании истца и ответчика может весьма отличаться). Для правоприменительных органов на первом месте, естественно, должна стоять законность. Даже из этих тривиальных положений видно, что защита прав - весьма сложная процедура, в ходе которой неизбежно происходит столкновение самых разнообразных интересов. Кроме того, практика показывает, что именно в процессе защиты того или иного права выявляются проблемы, носящие, казалось бы, чисто теоретический характер. Можно утверждать, что "область защиты” - наиболее яркое воплощение возможностей права как регулятора общественных отношений..
Оценивая с вышеизложенных позиций ситуацию, сложившуюся на сегодня в России в сфере защиты авторских прав, приходится констатировать, что она далека от идеала. Причин тому достаточно много: экономическое положение страны в целом, низкий уровень правовой культуры населения и т.д. Перечислять и анализировать эти причины можно долго, однако, полагаем, задача профессиональных юристов состоит, прежде всего, в том, чтобы в существующих условиях найти решение той или иной правовой проблемы, отвечающее требованиям законности и справедливости. Проблемы защиты авторских прав в РФ сложны не только потому, что здесь не отработаны в полной мере материальные и процессуальные "механизмы”, в том числе в их взаимодействии, но и вследствие комллексности самих авторских прав. Авторское право, рассматриваемое в субъективном смысле, включает в себя несколько правомочий его обладателя. Эти правомочия, в свою очередь, подразделяются на две группы: личные и имущественные. Такое разделение выработано теорией и воспринято законодателем (см. Закон РФ "Об авторском праве и смежных правах " 1993 г.). Однако в реальном, конкретном правоотношении эти правомочия весьма тесно переплетаются: признание личного права (например, права авторства) выступает как предпосылка защиты имущественных прав автора, а иногда, напротив, нарушение имущественного права порождает необходимость защиты личных прав автора, возможны и другие варианты. В то же время сущностные различия личных и имущественных авторских прав закономерно влекут необходимость применения различных правовых средств для защиты первой и второй группы прав соответственно. Специалисты в области авторского права отмечают, что "разрешение споров по вопросам интеллектуальной собственности вызывает определенные трудности, поскольку необходимы специальные познания”, а также указывают на "необходимость обобщения судебной практики и принятия высшими судебными инстанциями постановлений по этим категориям дел.” За период действия специального законодательства об интеллектуальной собственности (1992-2000 гг.) Высшим арбитражным судом РФ проведено такое обобщение по спорам, связанным с нарушением прав на товарные знаки, а также споров, связанных с применением Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах” (далее - Закон) (информационное письмо от 28.09.99 №47). Нас интересует последний документ: из 16 приведенных в нем споров остановимся на двух (далее - дело № 1 и дело № 2), весьма показательных, на наш взгляд, как с точки зрения цивилистической теории, так и с позиций оценки подхода арбитражных судов к разрешению споров об авторских правах.
Дело № 1. Истец (АО) обратился в арбитражный суд с иском к ответчику (государственной телерадиокомпании) о понуждении к исполнению обязательств по договору в части выпуска в эфир восьми созданных истцом телепрограмм. Условия договора, заключенного между сторонами, предусматривали обязанность истца подготовить восемь телепрограмм определенного цикла и передать их на определенных материальных носителях, а ответчика - принять и оплатить эти телепрограммы по согласованным ценам. Возражая против иска, ответчик указывал на то, что в связи с изменением концепции вещания у него не имеется возможности выпустить телепрограммы в эфир, а в договоре не предусмотрена такая обязанность пользователя. (По условиям договора истец передал ответчику исключительные права на использование произведения, в том числе на воспроизведение, на распространение, на передачу в эфир и другие права.) Суд первой инстанции обязал ответчика выпустить в эфир указанные телепрограммы, полагая, что при приобретении исключительных прав на эти произведения телерадиокомпания получила и обязанность использовать их определенным способом. Суд кассационной инстанции отменил решение суда на основании анализа ст.ст.30-31 Закона, указав, что Закон не устанавливает обязанности пользователя по авторскому договору использовать произведение каким-либо способом, предусмотренным п.2 ст.16, однако такое условие может быть включено в договор, если стороны сочтут его существенным. Поскольку в рассматриваемом договоре не содержалось условия об обязанности фактически использовать произведения, исключительные права на которые перешли к телерадиокомпании, в иске было отказано.
В указанном судебном деле, по существу, исследовался один вопрос: входит ли в обязанности пользователя фактическое использование произведения, в отношении которого заключен договор о передаче исключительных прав?
Предметом авторского договора является передача имущественных прав на произведение (ст.30 Закона), при этом стороны могут договориться о передаче как исключительных, так и неисключительных прав. Презюмируется неисключительность передаваемых прав, т.е. права, передаваемые по авторскому договору, считаются неисключительными, если в договоре не предусмотрено иное (п.4 ст.30 Закона). Согласно п.1 ст.31 Закона авторский договор должен предусматривать: способ использования произведения (конкретные права, передаваемые по данному договору); срок, на который передается право; территорию, на которой может осуществляться использование; размер вознаграждения и (или) порядок его определения за каждый способ использования; сроки выплаты вознаграждения; другие условия, которые стороны сочтут существенными для данного договора.
Как уже упоминалось, суд посчитал, что последняя группа условий может включать обязанность стороны, получившей по договору исключительные права, фактически использовать произведение. В соответствии со ст.16 Закона под исключительным имущественным правом понимается право осуществлять или разрешать использование произведение любым способом и в любой форме (в то же время в п.2 этой же статьи сформулирован исчерпывающий перечень способов, которыми может использоваться произведение, что вряд ли следует признать правильным). Кроме того, на основании п.2 ст.30 Закона, если заключен авторский договор о передаче исключительных прав, эти права могут осуществляться только тем лицом, которому они переданы по договору. За автором (стороной, передавшей права) сохраняется лишь право запрещать использование произведения другим лицам, да и то лишь в случае, если лицо, которому переданы исключительные права, не осуществляет подобные действия самостоятельно. Еще раз подчеркнем: пользователь по авторскому договору получает право на использование произведения (например, посредством выпуска в эфир). Известно, что субъективное право как мера возможного поведения включает в себя и возможность воздержаться от реализации права. Следовательно, получив по договору право на использование произведения, пользователь вправе и не использовать фактически данный объект. Признавая возможность включения в авторский договор условия об обязанности фактического использования произведения, суд, по существу, признает за сторонами договора возможность менять природу исключительного права, трансформируя его в обязанность как меру должного поведения. Полагаем, что субъективное право не может одновременно являться обязанностью, как невозможно совмещение "+” и "-”. Возможны различные условия и последствия реализации или нереализации права, но природа его от этого не меняется. Здесь уместна и интересна аналогия с договором аренды: по этому договору имущество передается во временное владение и пользование либо только в пользование - в любом случае, по сути, передается право. Если арендатор, фактически не используя имущество, не допустит нарушений других условий договора (об арендной плате, о состоянии имущества и т.п.), то у арендодателя не будет возможности привлечь контрагента к ответственности, что следует из анализа гл.34 ГК РФ (логического толкования п.1 ст.615, систематического толкования п.1 и п.3 той же статьи и др.). Более того, у арендодателя нет и заинтересованности в такой ответственности арендатора. Не случайно в легальном определении договора аренды нет ни слова об обязанности арендатора использовать имущество, полученное по договору. Аналогично: само по себе неиспользование объекта интеллектуальной собственности, права на который переданы по договору, не есть нарушение договора.
Отмеченное сходство подтверждает общность материальных и идеальных объектов как объектов гражданских прав. По договору аренды передаваемое имущество представляет собой единство фактического и юридического: передается как сама вещь в натуре, так и право на нее. В случае с объектами интеллектуальной собственности ситуация та же: передается и сам объект, и право на него. Разумеется, в силу специфики результатов интеллектуальной деятельности их передача отличается от передачи вещей, но, тем не менее, чтобы использовать объект, необходимо получить к нему доступ (в рассматриваемом судебном деле это выражалось в предоставлении телепрограмм на определенных материальных носителях).
Не способствует решению обозначенной проблемы и отсутствие легального определения авторского договора; в Законе говорится лишь о типах, форме и содержании таких договоров. Имеет значение и другой вопрос, на первый взгляд, отвлеченный от практических проблем: о правовой природе отношений, складывающихся по поводу результатов интеллектуальной деятельности. Мы все более убеждаемся в несостоятельности теории "исключительных прав”. Достаточно указать на такой момент: "исключительность” рассматривается как свойство всех прав на объекты интеллектуальной собственности (см., например, ст.138 ГК РФ), в то же время по авторскому договору могут передаваться как исключительные, так и неисключительные права (ч.2 п.1 ст.30 Закона). По нашему мнению, дело здесь не только в недостатках юридической техники, но и, что самое важное, в изначальной ”порочности” концепции "исключительных прав”. Данный вывод подтверждается и при дальнейшем, более глубоком анализе проблемы, затронутой в рассматриваемом судебном деле. Предположим, что фактическое использование объекта непосредственно влияет на выполнение других условий договора. Если этим другим условием выступает, например, размер вознаграждения, то проблема решаема: управомоченная сторона будет вправе требовать внесения платы в размере, обусловленном договором, а обязанная сторона должна удовлетворить это требование - при этом неважно, из каких источников будут взяты необходимые средства. Возможно, здесь как раз будет иметь место тот случай, когда неосуществление права будет экономически невыгодным для пользователя, что, однако, не означает юридического преобразования права в обязанность. Сложнее дело обстоит с теми случаями, когда фактическое неиспользование произведения ущемляет неимущественные права автора, а точнее, не права, а интересы. Так, например, автор может быть заинтересован именно в том, чтобы произведение стало известным широкому кругу лиц, и фактическое неиспользование, бесспорно, будет этому препятствовать. В подобных случаях могут и не нарушаться личные права автора, предусмотренные Законом (ст.15), и все же он (автор) ставится в менее благоприятное положение, чем пользователь, что вряд ли следует признать справедливым. Если вернуться к договору аренды, то здесь в случае коллизии интересов при прочих равных условиях приоритет отдается арендодателю как собственнику имущества, - и это вполне логично. Признание теории права интеллектуальной собственности, на наш взгляд, позволило бы найти более справедливое правовое решение указанной проблемы.
Дело № 2. Товарищество обратилось в арбитражный суд с иском к издательству о конфискации сборника рассказов, изданного ответчиком, и взыскании убытков. Суд признал истца обладателем исключительных прав и удовлетворил иск. Обжалуя решение, ответчик сослался на п.4 ст.30 Закона, предусматривающий, что права, передаваемые по авторскому договору, считаются неисключительными, если в договоре прямо не предусмотрено иное. Поскольку в заключенном авторском договоре нет прямого (дословного) указания на передачу автором исключительных прав товариществу, полученные последним права являются неисключительными, что лишает его возможности предъявить иск о защите прав к третьим лицам в соответствии со ст.49 Закона. Суд отклонил доводы ответчика на том основании, что, хотя в тексте договора нет словосочетания "исключительные права”, буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений, сопоставление отдельных условий его между собой, смысл договора в целом и его цель, то есть толкование договора, проведенное в соответствии со ст.431 ГК РФ, не оставляют сомнений в отношении характера полученных истцом прав как исключительных.
Вновь нельзя не отметить абсурдность деления исключительных авторских прав на исключительные же и неисключительные. Если отказаться от конструкции исключительных прав и основываться на теории права интеллектуальной собственности, то суть самой передачи прав не меняется, однако вопрос решается более просто, причем это решение вполне вписывается в рамки существующего гражданского законодательства: автор, передавая права на использование произведения, без сомнения, сохраняет право на заключение аналогичных договоров с другими лицами, за исключением случаев, когда он добровольно отказывается от данного права на период действия авторского договора (подобные правила предусмотрены, например, в ч.2 п.1 ст.1033 гл.54 ГК РФ, в п.1 ст.1007 гл.52 в отношении договора коммерческой концессии и агентского договора соответственно). Что касается решения спора арбитражным судом по существу, то его следует признать верным, хотя со времен римского права известна проблема толкования договора при расхождении id quod dictum est (того, что стороны выразили) и id quod actum est (того, что они действительно имели в виду). Не вдаваясь здесь в детали данной проблемы, просто отметим, что решение суда соответствовало правилам, сформулированным в ст.431 ГК РФ и господствующей в доктрине позиции по вопросу о толковании договоров. Нас данное дело заинтересовало с точки зрения сравнения подхода арбитражных судов к применению одного и того же нормативно-правового акта, т.е. Закона "Об авторском праве и смежных правах”. В деле № 1 суд не входил в исследование сущности понятия "исключительные права”, во втором же, напротив, решение основывается на смысле данного понятия. Насколько оправданно такое различие? Обратим внимание, что во втором деле в тексте договора было указано следующее: автором передаются товариществу права на опубликование и распространение рассказов, включенных в сборник, в течение 4 лет, автор же не имеет права использовать эти произведения двумя названными способами и разрешать такое использование третьим лицам. Формулировка "исключительные права” предстает излишней, ненужной, как и сама теория "исключительных прав”, которая лишена, по нашему мнению, объективных социально-экономических предпосылок.
Проведенный анализ двух судебных дел позволяет утверждать, что проблемы, возникающие в правоприменительной практике, во многом проистекают из несовершенства теории. Необходимо определиться, наконец, в концептуальном подходе к правам на результаты интеллектуальной деятельности; этот подход должен получить четкое и ясное воплощение в нормах ч.3 ГК РФ, на основе и в соответствии с которыми должно быть разработано и принято специальное законодательство. Все это позволит создать эффективный механизм правового регулирования интеллектуальной собственности и обеспечить надлежащую защиту прав субъектов, создающих и использующих результаты интеллектуальной деятельности.
|
