Жолобова Г. А. Правовое регулирование биржевой деятельности в Российской империи на рубеже XIX - XX вв.
Правовое обеспечение российских внешнеторговых интересов на рубеже XIX - XX вв. /
Жолобова, Г. А. Правовое обеспечение российских внешнеторговых интересов на рубеже XIX - XX вв. /Г. А. Жолобова. //Правоведение. -2005. - № 1. - С. 193 - 207 По мнению автора, решая немаловажные вопросы в сфере поощрения торговли и промышленности, законодательство конца 19 - начала 20 вв. отличалось узкой тематикой отдельных нормативно-правовых актов, что наглядно иллюстрируют указанные примеры. Библиогр. в подстрочных примечаниях.
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА - ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ [ОТРАСЛЬ] - ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА - ИСТОРИЯ ПРАВА - ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ - ПРОМЫШЛЕННОСТЬ - РОССИЯ[ДО 1917] - ТОРГОВЛЯ[ОТРАСЛЬ] Материал(ы): Правовое обеспечение российских внешнеторговых интересов на рубеже XIX—XX вв. Жолобова, Г. А.
Правовое обеспечение российских внешнеторговых интересов на рубеже XIX—XX вв.
Г. А. Жолобова[*]
Для содействия и помощи подданным, находящимся за границей, государства издавна назначали особых правительственных агентов — консулов, являющихся официальными представителями государства за границей. Согласно Консульскому уставу от 21 января 1829 г., измененному Уставом от 23 декабря 1858 г. и действующему в России на рубеже XIX— XX вв., на консулах лежала «обязанность заботиться о выгодах русской торговли и промышленности». Консул обязан был сообщать о финансовых и экономических мерах той страны, в которой он находился, способствовать развитию торговых сношений России с этой страной, представлять три раза в год сведения о пришедших и ушедших русских судах, о вывезенных и привезенных товарах, еженедельно — сведения о товарных ценах и вексельном курсе и ежегодно — обозрение «движения всей торговли своего округа». Консул обязан был следить за соблюдением прав русского флота и торговли, основанных на торговых договорах. Кроме того, консулы осуществляли различные функции юридического характера: выполняли роль третейского судьи в тяжбах и спорах по торговым делам между русскими подданными, а также обязанности судебного следователя при совершении преступлений российскими подданными; удостоверяли законность актов, совершаемых подданными в его округе, и т. д.[1]
193
Ввиду обремененности консулов политическими и юридическими функциями их роль в качестве органа «попечения и осведомления по торговой части» очень часто оказывалась слабой.
В целях охраны торговых интересов России и обеспечения развития торговых отношений с иностранными государствами, а также для содействия в торговых вопросах российским подданным, находящимся за границей, было принято решение об учреждении должности коммерческих агентов Министерства финансов за границей. Такие агенты учреждались в наиболее крупных центрах международной торговли по Высочайшему повелению, объявляемому министром финансов.[2]
27 декабря 1893 г. Высочайшее утверждение получило мнение Государственного Совета «О коммерческих агентах Министерства финансов за границею».[3] Этим Законом Министру финансов было предоставлено право определять как число указанных должностей и размер их содержания в пределах ассигнованной для этих целей суммы, так и их обязанности, с указанием места пребывания и района деятельности. В 1894 г. коммерческие агенты имелись в крупнейших европейских центрах международной торговли: в Париже, Берлине, Лондоне и Генуе.[4] Вскоре такие должности были учреждены и в азиатских государствах — Маньчжурии и Корее.[5] А к 1901 г. район деятельности коммерческих агентов еще более расширился. Их функции выполняли: в Берлине — тайный советник В. И. Тимирязев, в Париже — действительный статский советник А. Г. Рафалович, в Лондоне — коллежский советник С. С. Татищев, в Вашингтоне — действительный статский советник М. В. Рутковский, в Константинополе — губернский секретарь Е. Л. Кочетов, в Риме — исполняющий должность агента коллежский регистратор Г. Э. Франкенштейн, в Иокогаме — действительный статский советник К. А. Алексеев.[6]
С учреждением в 1905 г. Министерства торговли и промышленности торговые агенты перешли в его ведение. Агенты должны были постоянно осведомлять свое ведомство об общем экономическом положении иностранного государства, о положении отдельных рынков и товаров и давать сведения по запросам министерства.
Особое значение в обеспечении российских внешнеторговых интересов ? имели торговые договоры с иностранными государствами.
Напомним, что торговые сношения России с иностранными государствами с давнего времени определялись особыми соглашениями в форме договоров и конвенций о торговле и мореплавании. Все соглашения этого, рода, заключенные с государствами Западной Европы и Америки ранее 1893 г., были основаны на взаимном предоставлении режима наибольшего благоприятствования, или, как гласили акты тех лет, «на обоюдном пользовании договаривающимися сторонами правами наиболее благоприятствуем
194
нации». Такой режим касался предоставления подданным соответствующего государства свободы поселения, права «покровительства законов и судебной защиты», вопросов производства ими торговли и промыслов, а также платежа налогов и таможенных пошлин. В соответствии с такими соглашениями льготы и преимущества, предоставляемые договором одной из сторон какой-либо третьей державе, должны были быть распространены и на другую договорившуюся сторону — «безвозмездно, если преимущество было дано безусловным образом, и с предоставлением равноценных выгод, если оно будет условное»[7] (как это, например, зафиксировано в трактатах — 1832 г. с Соединенными Штатами Северной Америки, 1846 г. с Голландией, 1850 г. с Грецией и 1863 г. с Италией).
Однако при заключении торговых трактатов со стороны России обычно делалась оговорка, в силу которой общее применение принципа наиболее благоприятствуемой нации ограничивалось некоторыми изъятиями. Так, не должны были признаваться за нарушения этого принципа: 1) льготы, предоставляемые соседним державам в целях облегчения торгового обмена в пограничной полосе шириной до 15-ти километров; 2) льготы, предоставляемые по привозу или вывозу товаров жителям Архангельской губернии, а также северному и восточному побережьям Азиатской России (Сибири); 3) особые преимущества, предоставляемые туземному торговому флоту, а также туземным рыбным промыслам и произведениям рыболовства. Сверх того, из круга действия принципа наиболее благоприятствуемой нации исключались постановления, относящиеся к торговле России с сопредельными ей азиатскими государствами и владениями. В отношении всех перечисленных льгот и постановлений Россия сохраняла за собой полную свободу действий, так что ни одна держава не могла ссылаться на них в подтверждение каких-либо притязаний, основанных на договорном праве наиболее благоприятствуемой нации.
До 1893 г. Россия придерживалась системы одного автономного таможенного тарифа, который применялся одинаково к товарам и произведениям всех иностранных государств, причем в этом отношении не делалось никакого различия между теми государствами, с которыми у нас были заключены торговые договоры, и теми, с которыми никаких специальных соглашений о торговле и мореплавании не существовало. Но в начале 1890-х годов между различными европейскими государствами были заключены новые торговые трактаты, последствием которых явились дифференциальные таможенные тарифы, — пониженные для стран, пользующихся правами наибольшего благоприятствования, и повышенные — для стран, этими правами не пользующихся. А так как Россия в то время не пользовалась этим правом даже в ближайших пограничных государствах — Германии и Австро-Венгрии, то и возникла необходимость изменить прежнюю таможенную политику и перейти от одного автономного тарифа к системе двойного тарифа — общего и конвенционного (применяемого к товарам и произведениям тех государств, которые в свою очередь предоставляют русским товарам и произведениям наименьшие ставки своих таможенных тарифов). Соответственно должен был измениться и характер заключаемых Россией с иностранными державами торговых договоров.
195
Некоторые из них, состоявшиеся после 1893 г. (Конвенция 1894 г. с Австрией, договоры 1895 г. с Данией и Японией и временное соглашение того же года с Испанией), ограничивались, по-прежнему, лишь общими постановлениями относительно обоюдного пользования правами наиболее благоприятствуемой державы. Другие же заключали в себе особые постановления относительно понижения ставок русского таможенного тарифа на определенные иностранные товары взамен такого же понижения ставок иностранных тарифов на товары русские или вообще их оплаты наименьшими таможенными пошлинами.
Первым по времени соглашением нового типа, установившим русский конвенционный таможенный тариф, была Торговая конвенция с Францией от 17 июня 1893 г., по 52 пунктам которой были допущены конвенционные понижения ставок русского таможенного тарифа в размере от 10 до 25 % взамен понижения ставки французского тарифа на сырую нефть и ее очищенные продукты. Эта Конвенция послужила дополнением к Торговому трактату, заключенному между обеими державами еще в 1874 г. на основе обоюдного принципа наибольшего благоприятствования «во всем, что касается ввоза, вывоза, транзита, склада, обратного вывоза, местных сборов, куртажа, таможенных тарифов и обрядов, равно как во всем, что относится до производства торговли и промыслов».[8]
За ней последовал Договор о торговле и судоходстве с Сербией от 15 октября 1893 г., по которому на 45 % была понижена пошлина русского тарифа на чернослив взамен соответствующего понижения пошлин сербского тарифа на сушеную рыбу и минеральные очищенные и полуочищенные масла.
После продолжительных переговоров 10 февраля 1894 г. был заключен Трактат о торговле и мореплавании с Германией, которым устанавливалось 135 пониженных ставок русского конвенционного тарифа, взамен чего России было предоставлено пользование в Германии правами наиболее благоприятствуемой державы.
9 июля 1895 г. была принята Конвенция о торговле и мореплавании с Португалией, причем с русской стороны допущено понижение на 20 % пошлин на пробку в сыром виде и в изделиях, а с португальской — сделаны более или менее значительные уступки для главных предметов русского ввоза в эту страну (всего по 15 статьям тарифа). Сверх того, в отношении к товарам, наиболее интересующим каждую из договорившихся сторон, обусловливалось обоюдное пользование правом наиболее благоприятствуемой нации, т. е. наименьшими ставками таможенного тарифа.
14 июля 1897 г. была принята Торговая конвенция с Княжеством Болгарским, в силу которой понижались ставки русского тарифа на сушеное мясо, яйца и неизмельченную дубильную кору, а розовое масло допускалось к беспошлинному ввозу в Россию взамен целого ряда понижений в болгарском таможенном тарифе для русских товаров и на условии обоюдного пользования правом наиболее благоприятствуемой нации.
Торговые договоры России с азиатскими государствами (за исключением только Японии, с которой в 1895 г. был подписан Трактат о торговле мореплавании по типу европейских соглашений) по своему характеру существенно отличались от договоров с государствами Европы и Америки,
196
Торговые отношения России с Китаем определялись целым рядом трактатов, из которых позднейшие отчасти дополняли, отчасти же изменяли более ранние (Кульджинский трактат 1851 г., Тянь-Цзиньский — 1858 г., Пекинский — 1860 г., С.-Петербургский — 1881 г.). Эти договоры обеспечивали русским подданным в Китае известные права и вместе с тем содержали правила сухопутной торговли, из которых важнейшее состояло в дозволении свободной и беспошлинной торговли по обе стороны русско-китайской границы на протяжении 50 километров. 10 сентября 1912 г. С.-Петербургский договор 1881 г. был продлен еще на 10 лет, но с 1 января 1913 г. отменялось постановление о беспошлинной торговле на нашей территории в пределах 50-верстной полосы вдоль русско-китайской границы.[9]
Наконец, Договор 1884 г. с Кореей может быть назван, по существу, односторонним, так как в нем содержались почти исключительно постановления, обеспечивающие свободу передвижения и торговли русских подданных в Корее.
В исследуемый период действовали договоры, заключенные Россией со следующими иностранными государствами:[10] с Персией (10 февраля 1828 г.), Северо-американскими Соединенными Штатами (12 декабря 1832 г.), Швецией — Норвегией (8 мая 1838 г.), Нидерландами (13 сентября 1846 г.), Грецией (24 июня 1850 г.), Бельгией (9 июня 1858 г.), Великобританией (12 января 1859 г.), Австро-Венгрией (14 сентября 1860 г.), Турцией (3 февраля 1862 г.), Италией (28 сентября 1863 г.), Гавайскими островами (19 июня 1869 г.), Швейцарией (26 декабря 1872 г.), Францией (1 апреля 1874 г.), Перу (16 мая 1874 г.), Китаем (4 августа 1881 г.; 10 сентября 1912 г.),[11] Кореей (25 июня 1884 г.), Францией (дополнительная Конвенция) (17 июня 1893 г., 6 февраля 1906 г.),[12] Сербией (15 октября 1893 г.), Германией (10 февраля 1894 г., 29 января и дополнительная Конвенция 10 февраля 1905 г.),[13] Австро-Венгрией (дополнительная Конвенция) (18 мая 1894 г., 2 февраля 1906 г.),[14] Испанией (временный modus vivendi) (7 февраля 1895 г.), Данией (2 марта 1895 г.), Японией (7 мая 1895 r.),[15] Португалией (9 июля 1895 г.),[16] Болгарией (14 июля 1897 г., 12 января 1906 г.),[17] Румынией (17 марта 1906 г.),[18] Египтом (ратифицирован 1 апреля 1909 г.),[19] Черногорией (7 февраля 1910 г.),[20] Мексиканскими Соединенными Штатами (3 апреля 1910 г.).[21]
Таким образом, Россия имела торговые договоры, обеспечивающие за ней право наиболее благоприятствуемой державы, со всеми европейскими государствами. Из азиатских государств Россия не имела торгового договора
197
лишь с Сиамом, а из американских государств была связана торговыми договорами только с Соединенными Штатами Северной Америки, Мексиканскими Соединенными Штатами и с республикой Перу.
В период пореформенной России государство в нормативно-правовом порядке предоставляло различного рода привилегии и льготы, создавая отечественным производителям выгодные условия импорта или экспорта отдельных видов продукции и сырья. Их проникновению на внешний рынок содействовали следующие меры: возврат акцизов и таможенных пошлин; прямые и скрытые, возвратные и безвозвратные вывозные премии за счет государственных средств. К поощрительным мероприятиям относились также условно-беспошлинный ввоз для переработки и беспошлинный ввоз отдельных видов продукции и сырья.
Облагая налогами (акцизами) предметы потребления, государство увеличивает на сумму этих налогов стоимость товара, выпущенного на внутренний рынок. Ввозимый иностранный товар облагается таможенной пошлиной, которая также повышает его стоимость. На мировом рынке, куда поступает вывозимый из страны обложенный акцизом товар, с ним конкурируют товары, свободные от обложения, и потому первому трудно выдержать с ними конкуренцию. Для обеспечения успеха на внешнем рынке царское правительство освобождало отдельные виды товаров (производимых в России в избыточном объеме) от тяжести внутреннего обложения, возвращая акциз. Такой порядок практиковался практически во всех государствах по отношению к товарам, обложенным акцизами. В России возврат акцизов неоднократно устанавливался Высочайше утвержденными положениями Комитета Министров при вывозе за границу сахара,[22] спичек,[23] спирта и спиртных напитков,[24] пива, табачных изделий, нефтяных масел и папиросных гильз.
Во второй половине XIX — начале XX в. в государствах, придающих значение экспорту отечественных изделий и завоеванию иностранных рынков, широко практиковался возврат таможенных пошлин, взысканных при ввозе товара или сырья. Возврат пошлин применялся в случае вывоза товаров, выработанных из иностранного сырья или иностранных полуфабрикатов. Так как произведенные из таких материалов товары при продаже на иностранных рынках увеличивались бы в цене на величину взысканной пошлины, для установления лучших условий конкуренции необходимо было слагать пошлину.
В России в законодательном порядке возврат пошлин первоначально был введен для хлопчатобумажных изделий. Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 3 февраля 1892 г.[25] «в видах содействия более успешному развитию нашей мануфактурной промышленности и облегчения изделиям русского хлопчатобумажного производства способов конкуренции на иностранных рынках установлен возврат пошлин за употребленные при выделке хлопчатобумажных тканей и пряжи материалы, при вывозе этих товаров как по европейской границе, так и по азиатской, за
198
исключением Закавказского участка ее, прилегающего к Турецкой Армении».[26] Подтвердив 10 июня того же года[27] вывоз хлопчатобумажных изделий с возвратом пошлины за материалы, 5 января 1898 г. новым законом[28] это положение было распространено и на хлопчатобумажные изделия, вывозимые в Турцию через Закавказскую границу.
Позднее законодательство значительно расширяет применение указанной поощрительной меры. Возврат таможенных пошлин за «употребленные при производстве материалы и машины» кроме хлопчатобумажной пряжи, тканей, ниток, вязаных материй и других хлопчатобумажных изделий,[29] устанавливался для канительных изделий;[30] для льняной и пеньковой пряжи, ниток, тканей, белья и предметов одеяния;[31] для мешков из джута;[32] для шерстяных и полушерстяных тканых и вязаных изделий;[33] для «жести и обрезок при вывозе за границу нефтяных продуктов в сосудах, изготовленных из иностранной жести»;[34] для нитей из недрагоценных металлов и мишуры,[35] а также для спичек.[36] В каждом случае принимался отдельный нормативный акт. А 19 мая 1895 г. состоялось Высочайшее утверждение положения Комитета Министров «О разрешении обратного с возвратом пошлин вывоза за границу мелких помещений с чаем».[37] Законодательство устанавливало две системы возврата пошлин:
1) при ввозе иностранного товара выдавалась «таможенная квитанция» на уплаченную пошлину, а при вывозе соответственных товаров за границу пошлина должна была возвращаться по предъявлении квитанции;
2) при вывозе экспортер получал «ввозное свидетельство», дающее ему право за вывоз определенного количества товара ввезти беспошлинно соответствующее количество иностранного товара.
В подавляющем большинстве случаев законодательство имело в виду первую систему. Квитанции и свидетельства выдавались на предъявителя и потому могли быть предметом купли-продажи.[38] При возврате пошлин не требовалось доказательства тождества материала, ввезенного в страну и вывозимого из нее в виде изделий. Поэтому в практике встречались случаи возврата пошлины за сырье, не ввозимое и, следовательно, не оплачиваемое таможенной пошлиной, что являлось своего рода скрытой вывозной премией.
Возможность такого последствия системы возврата пошлин исключал условно-беспошлинный ввоз. Отличие этой поощрительной меры от возврата пошлин заключалось в том, что пошлина здесь не уплачивалась вообще, а для избежания злоупотреблений правительство контролировало поступление
199
сырья и вывоз изготовленных из него изделий. Беспошлинный ввоз иностранных продуктов для переработки их в изделия или для окончательной отделки разрешал Совет Министров по представлению министра торговли. Условность беспошлинного ввоза состояла в обязательстве обратного вывоза их в виде изделий в течение назначенного срока, который устанавливался с целью предотвращения обращения ввезенных продуктов на внутреннем рынке.[39]
Еще в период меркантилизма излюбленным способом торговой политики стало поощрение вывоза посредством премии. В конце XIX в. премии за вывоз выдавались экспортерам очень ограниченного круга товаров, когда государственная власть считала необходимым развивать экспорт даже за счет прямых «жертв» государственного казначейства. Выдавая премии, правительство давало возможность экспортеру понизить цену товара и облегчало ему таким образом возможность конкурировать на международном рынке с подобными товарами.
Вывозные премии существовали в двух формах: в открытой (или прямой) и скрытой, поступающей в пользу экспортеров под видом возврата пошлины или акциза, делаемого в большей сумме, чем было уплачено, или в виде пониженных железнодорожных вывозных тарифов (например, для керосина, идущего из Баку на Батум и затем за границу). В России открытые премии выдавались за вывоз сахара (1885—1891), спирта (1865—1917) и водочных изделий (1894—1917).
Ввиду особого места, которое отводилось в законодательстве исследуемого периода сахарной и винокуренной промышленности (нормативно-правовые акты, регулирующие торгово-промышленные отношения в этих отраслях, занимали около 3 % всего торгово-промышленного законодательства), а также для иллюстрации изучаемых мероприятий правительства считаем необходимым остановиться на этой сфере деятельности подробнее.
К середине 1880-х годов сахарная промышленность оказалась в критическом положении вследствие перепроизводства сахара и падения рыночных цен на него. Правительством признавалось, что к этому времени «сахарная промышленность заняла весьма видное место как в народном, так и в государственном хозяйстве». В отрасли работал 251 завод. Для их владельцев производство было связано с «весьма значительными выгодами его». На этих заводах работали тысячи рабочих, которым ежегодно выплачивалось до 50 млн руб. Доход казны от сахарного акциза достигал 15 млн руб.[40] и составлял существенную долю в доходной части государственного бюджета, являясь вторым по размеру (после питейного) среди косвенных налогов.[41]
Немаловажное значение имело и стремление самодержавия поставить дворянское предпринимательство вне условий обычной для капиталистического мира конкурентной борьбы (ведь дворянство по-прежнему оставалось его социальной опорой), хотя в этот период формально никаких сословных преимуществ или ограничений законодательство уже не проводило.
Кроме того, оказывалось и прямое воздействие на государственный аппарат, которое облегчалось политическим влиянием титулованных сахарозаводчиков. Так, бессменный председатель Всероссийского общества сахарозаводчиков граф В. А. Бобринский был одно время министром путей
200
сообщения; А. А. Абаза — участник монополистического соглашения сахарозаводчиков, владелец одного из больших свеклосахарных заводов, занимал в 1880—1881 гг. пост министра финансов, а затем директора Департамента законов Государственного Совета и члена Комитета Министров; близок к сахарозаводчикам был видный сановник Н. X. Бунге — министр финансов в 1881 — 1887 гг., а затем председатель Комитета Министров.[42]
Указанные обстоятельства обусловили активное вмешательство государства в дела сахарной промышленности, которая выросла под защитой протекционизма.[43]
К середине 1880-х годов возросшее производство сахара в России оказалось в несоответствии с потребностями внутреннего рынка, значительно превысив их. При отсутствии выгодных условий сбыта сахара за границу цены на сахарный песок резко упали, что вызвало ходатайства сахарозаводчиков и биржевых комитетов (Киевского и Варшавского[44]) о принятии со стороны правительства мер к облегчению заводам сбыта излишков их производства. Правящие круги признали их заслуживающими уважения. По представлению министра финансов действительного тайного советника Н. X. Бунге положением Комитета Министров, Высочайше утвержденным 12 июля 1885 г.,[45] было постановлено выдавать отправителям сахара за границу, сверх возврата акциза, премию в размере одного рубля за пуд вывезенного сахара, с тем, чтобы эта льгота распространялась лишь на первые 2 млн пудов сахара, отправленного до 1 января 1886 г. на европейские рынки, и до 1 июля того же года — в Персию и на азиатские рынки. Полученную премию заводчики обязывались возвратить при уплате акциза за сахар последующих кампаний.
Облегчив положение в первые месяцы введения этой меры, указанный акт, однако, не решил проблемы. После вывоза 2 млн пудов сахара цены на него еще больше упали вследствие обильного урожая сахарной свеклы. В особенно тяжелом положении оказались предприятия Правобережной Украины, Черниговской, Харьковской и Курской губерний и Царства Польского. Правительство вынуждено было продолжить выдачу вывозной премии до 1 мая 1886 г., установив ее в размере 80 коп. за пуд актом от 9 ноября 1885 г.[46]
Несмотря на усиленный вывоз сахара за границу, которому способствовали указанные меры, цены на сахар оставались низкими, излишки производства продолжали обременять внутренний рынок и ожидалось дальнейшее их увеличение. Н. X. Бунге понимал, что «являясь полезными при освобождении рынка от временного переполнения товаром, премии, при постоянной их выдаче, не только не уменьшают производства, но даже способствуют его усилению, и в экономическом отношении оказываются совершенно бесцельными. Но в качестве меры политической, направленной к завоеванию новых рынков и упрочению нашего влияния в странах,
201
отставших в торговом и промышленном отношениях, премии имеют несомненно важное значение».[47]
Поэтому Комитет Министров положением, Высочайше утвержденным 30 марта 1886 г., постановил выдавать премию в прежнем размере (80 коп. за пуд), но уже без возврата, за сахар, вывезенный с 1 мая 1886 г. по 1 мая 1891 г. в Персию и на среднеазиатские рынки. На министра финансов возлагалась обязанность «объявить во всеобщее сведение, что установленный ныне срок выдачи премии для вывоза сахара на европейские рынки...» (т. е. до 1 июля 1886 г.) «...впредь продолжаем не будет».[48]
За семь лет экспорта с премией вывоз сахара только по азиатской границе увеличился в 12раз (со 154 тыс. пудов в 1885 г. до 1,8 млн пудов в 1891 г.)[49] и во все последующие периоды устойчиво держался на этом уровне.
На протяжении 1881—1913 гг. российское законодательство отличалось и стабильным вниманием к винокурению, фруктово- и виноградно-водочному производству. Такое внимание объясняется прежде всего тем, что винокуренная промышленность являлась важной статьей доходов государственного казначейства. Акциз с питей по своим размерам занимал первое место среди всех косвенных налогов, взимаемых государством. Установленный в 1863 г., он ежегодно с 1881 по 1895 год приносил казне в среднем свыше 232 млн руб.[50] дохода. Кроме того, тесно связанное с сельским хозяйством, развитие этого производства осуществлялось и в интересах дворянства.
Правительство с помощью многочисленных законодательных актов, регулирующих винокуренное производство, решало следующие задачи:
1) увеличение доходов казны за счет расширения объема винокуренного производства, но в то же время проведение мер, не допускающих кризиса перепроизводства, и мер, «ограждающих народную трезвость»;
2) поощрение сельскохозяйственного винокурения и облегчение производителям сбыта своих продуктов, переработанных в спирт, а также расширение коньячного производства;
3) Улучшение качества производимой продукции, делающее ее конкурентоспособной на мировом рынке;
4) Содействие развитию «технического производства», способствующего расширению спроса на спирт.
Развитие винокуренного производства обусловливалось в значительной мере возможностью сбыта русского спирта за границу, так как при постепенном увеличении акциза и установлении в питейной торговле мер, «ограждающих народную трезвость», потребление спирта внутри России не соответствовало желательным для правительства размерам винокуренного дела. Поощрить вывоз хорошо очищенного спирта, пользующегося спросом на рынках Франции, Италии и Испании, с помощью мер 1865 г. (сложения акциза и 3-процентного безакцизного отчисления) правительству не удалось. Нередко вывозимый спирт был плохого качества или даже сырой и направлялся главным образом в Гамбург, где подвергался очистке, а затем
202
сбывался под видом иностранного на южные рынки Европы, преимущественно в Испанию и даже в Африку. Такое положение русских заводчиков-спиртоотправителей, поставленных в полную зависимость от посредничества гамбургского рынка, ухудшилось в 1883 г. из-за торговой конвенции между Германией и Испанией, предоставившей спирту германского происхождения значительные преимущества перед русским.[51]
Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 27 декабря 1883 г.5[52] целью поощрения вывоза хорошо очищенного спирта (крепостью 95°) была установлена вывозная премия в виде безакцизного отчисления в 6 %, что превышало даже действительную потерю при очистке. Премия же в виде трехпроцентного отчисления, установленная еще в 1865 г., была распространена на спирт «всякой крепости». Последней мерой предоставлялась большая возможность в вывозе этого продукта мелким винокуренным заводчикам, которые не могли вырабатывать крепкий спирт.
В 1887 г., ввиду сложившегося неблагоприятного финансового положения Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета от 9 июня 1887 г.[53] были несколько ограничены пожертвования казны в пользу вывоза, тем более что его размеры пришли в примерное соответствие с излишками производства. Было установлено вместо отчисления премии спирто-отправителям выдавать зачетные квитанции, считая по 8 коп. за градус.
Улучшения качества производимой продукции правительство надеялось достичь, впервые установив 2 июня 1888 г.[54] значительные льготы по очистке спирта горячим способом. При горячей перегонке спирта и удалении таким образом вредных побочных продуктов (сивушного масла, альдегидов, эфира, фурфурола) происходит некоторая потеря самого продукта, вследствие чего была установлена премия за очистку.
Законом от 9 декабря 1885 г.[55] были несколько облегчены условия продажи водочных изделий из раскупоренной посуды, а 2 марта 1890 г. эти условия были дополнены правилом, в силу которого такое право могло быть предоставлено министром финансов не только «местам продажи питей, отнесенным по взиманию патентного сбора к 1 и 2 разрядам», но и к 3-му, в тех случаях, когда он признает это нужным. Кроме того, было разрешено вывозить водочные изделия за границу и в обандероленном виде, с возвращением как общего, так и дополнительного акциза. Эта мера была установлена с целью ограждения наших водочных изделий от подделки за границей.[56]
В июне 1888 г. вывозная премия за спирт «всякой крепости» была увеличена до 5,5 %. Этим Законом министру финансов было предоставлено право входить установленным порядком с представлениями о возможном уменьшении пожертвований казны в пользу вывоза, если это будет вызвано торговой необходимостью. Кроме того, вместо отчисления 6 % на очищенный спирт крепостью не ниже 95° было установлено правило, по которому при вывозе за границу такого спирта изготовители получали сверх вывозной премии еще 1,5 % отчисления на очистку.
203
На основании указанного Закона в 1889, 1890, 1891 и 1894 гг. министр финансов входил с представлениями об уменьшении премии за вывозимый за границу спирт до 5 %, затем до 4,5 %, до 4 % и до 3,5 % соответственно, на что последовали Высочайшие утверждения.[57] Законом от 2 мая 1894 г.[58] к этому прибавлялось еще 1,5 % за спирт высокой очистки, а также впервые устанавливалась премия за вывозимые за границу водочные изделия (до этого времени их вывоз был ничтожен). Эта премия была установлена в размере 5,5 %, т. е. на 0,5 % больше, чем на очищенный спирт. Премии в таком размере выдавались до 1917 г. Ими пользовались главным образом владельцы винокурен в Прибалтике, которым принадлежала примерно 1/3 всего вывозимого из России спирта.
Следует заметить, что все виды поощрения спиртовой промышленности до введения казенной винной монополии выдавались производителям самим продуктом (спиртом). Заводчики, продавая отчисленный им спирт, обращали в свою пользу всю сумму акциза, причитающегося за этот спирт. Такой способ поощрения не вызывал никаких денежных расходов со стороны Государственного Казначейства. Со времени же введения казенной продажи питей (начиная с 1895 г.) специальные суммы на выдачу премий и безакцизных отчислений при производстве и очистке спирта были включены в расходную смету Министерства финансов по Главному управлению неокладных сборов и казенной продажи питей.[59] Это объяснялось тем, что по основной идее монополии весь облагаемый в районе монополии спирт принадлежал Казне, которая имела монопольное право на его распространение с извлечением соответствующих выгод лишь в пользу Казны. Весь спирт, исчисляемый по смете для потребностей казенной винной операции,[60] приобретался непосредственно у винокуренных заводчиков по разверстке и по ценам, назначаемым в соответствии с местными условиями производства министром финансов.
В результате указанных поощрительных мер к 1909— 1910 г. русскому спирту удалось вытеснить в Турции австрийский спирт, где ранее он занимал прочные позиции, а неурожай картофеля и свеклы, постигший европейские государства в 1911 г., содействовал вывозу русского спирта на гамбургский рынок.
Изучение опыта применения вывозных премий в сахарной и винокуренной промышленности показывает, что они оказывали сильное стимулирующее влияние на экспорт и на внутреннее производство. Но в результате таких мер иностранные потребители получали выгоду в виде пониженной цены товара за счет плательщиков налогов Российской Империи. Кроме того, свойством премии является и способность вызывать чрезмерное развитие производства, влекущее за собой затруднения в сбыте и падение
204
мировой цены, что и наблюдалось в последнюю четверть XIX в. у нас в сахарном производстве.[61]
В силу указанных причин в большинстве государств в то время преобладало отрицательное отношение к вывозным премиям: они допускались лишь в виде временной меры для облегчения вывоза избытков или для периода завоевания новых рынков. Вывозные премии были нежелательны для иностранных государств, в пределы которых экспортировался товар, облегчаемый премией, и они старались обезопасить себя от таких товаров. Весьма важными в этом отношении являлись постановления Брюссельской конвенции 5 марта 1902 г. о сахаре.[62] Примкнувшие к ней государства обязались отменить всякие премии за производство и вывоз сахара и наложить специальную таможенную пошлину на сахар, идущий из стран, выдающих такую премию.
Особое внимание правительства в исследуемый период привлекало торговое положение северных и восточных окраин Империи. С целью их развития были предприняты следующие меры.
В 1883 г. было открыто железнодорожное движение от Поти и Батума до Баку, что поставило на очередь вопрос о своевременности закрытия закавказского транзита. Транзит наносил ущерб внутренней торговле России, так как открывал доступ к восточным рынкам иностранных товаров, которые все более вытесняли русские товары на Кавказе. Контрабандное распространение транзитных товаров препятствовало возникновению в крае фабрик и заводов. Нормативным актом от 3 июня 1883 г. было прекращено существование закавказского беспошлинного транзита. Это стало главной причиной резкого увеличения объема вывозимых в Персию товаров (с менее чем 4 млн руб. в 1881 г. до более 14 млн руб. в 1895 г.[63]).
По мере расширения российских владений в Средней Азии для отечественной промышленности появились возможности приобретения новых обширных рынков. Для ограждения торговли от иностранной конкуренции Высочайше утвержденными 2 мая 1886 г.[64] и 8 июля 1893 г.[65] мнениями Государственного Совета таможенная часть в Туркестанском крае и Закаспийской области была передана в ведение Министерства финансов, с включением Бухары и Хивы в сферу таможенного влияния России. Министру финансов было предоставлено право по соглашению с Военным министром устанавливать размеры пошлин на привозимые сюда иностранные товары. Выработанный на основе этого тариф для иностранных товаров, ввозимых в российские среднеазиатские владения, был утвержден министром финансов 6 июля 1894 г. и затем дополнялся и изменялся по мере надобности.[66]
В целях поддержания морских торговых сношений Сибири с Западной Европой в нормативно-правовом порядке предоставлялись льготы по ввозу иностранных товаров через Карское море в устье реки Оби и Енисея. Высочайше
205
утвержденным положением Комитета Министров 28 декабря 1890 г.[67] был продлен срок беспошлинного привоза иностранных товаров в устье реки Енисея, установленный еще в 1876 г. Правом беспошлинного получения иностранных товаров пользовались переселенцы на Мурманский берег, но жители г. Колы его не получили. Такое исключительное положение вызывало постоянные конфликты между жителями этого города и полицией. Не принося из-за малочисленности населения города существенного дохода казне, 23 июня 1895 г.[68] это положение было исправлено в законодательном порядке. Жители города Колы были уравнены с населением Мурманского побережья в льготах по получению и продаже беспошлинных иностранных товаров.
В целях развития отдельных отраслей промышленности Правительство неоднократно устанавливало льготы по беспошлинному ввозу отдельных видов продукции и сырья.
Заботясь о развитии нефтяной промышленности, по представлению министра финансов 12 июня 1891 г. последовало Высочайшее повеление об отсрочке взимания установленной таможенной пошлины с досок, привозимых в Батум для керосиновых ящиков, сначала до 1 января 1892 г., а затем эта льгота была продлена до 1 марта 1893 г. Ввиду улучшившегося положения нефтяной промышленности, развития лесопильного производства и удешевления перевозки керосина дальнейшее продление этой льготы было признано излишним.[69] А 10 декабря 1898 г. был установлен льготный пропуск «заграничного листового железа, выписываемого для выделки посуды, служащей для вывоза в Персию из Баку керосина».[70] В целях развития металлообрабатывающей промышленности в 1888 г. был допущен «беспошлинный привоз железной руды из Восточной Финляндии для потребностей русских чугуноплавильных заводов».[71]
Осенью же 1910 г. в связи с обильными урожаями проявился усиленный спрос со стороны населения (на сельскохозяйственные машины, стройматериалы и т. п.) и со стороны промышленности (в связи с начавшейся гонкой вооружения, а также необходимостью обеспечения развития машиностроения, металлургии и других отраслей производства, приобретшего к этому времени высокие темпы) на продукты металлообрабатывающей промышленности. На рынке стал ощущаться недостаток литейного чугуна, обостренный в значительной степени только что пережитой на Юге России холерой, в результате которой было потеряно много рабочих рук, а также нехваткой кокса, необходимого для литья. В ответ на это Государственной Думой и Государственным Советом был принят Закон, Высочайше утвержденный 18 мая 1911 г. «О предоставлении Совету Министров временных полномочий по льготному пропуску иностранного чугуна»,[72] понизивший таможенную пошлину на чугун до 20 коп. с пуда.
Интересно, что во время обсуждения этого законопроекта в Общем Собрании Государственной Думы депутат Н. Н. Кутлеров обратил внимание присутствующих на маловажность законопроекта из-за установления им мер чисто паллиативного характера, не обеспечивающих полного решения
206
проблемы. Сам же вопрос о чугунном голоде представлялся чрезвычайно важным, ведь в России, по его мнению, имелись все условия для широкого развития чугунной промышленности: обилие и железной руды, и различных видов топлива, и дешевизна рабочих рук.[73]
Но такие частные узаконения, как видно из изложенного, доминировали в составе торгово-промышленного законодательства Российской Империи. Являясь полумерами, они зачастую не были способны решать на длительное время стоявшие перед государством задачи.
Беспошлинный ввоз иностранных машин,[74] цианистого калия,[75] цинка[76] и других видов продукции и сырья устанавливался в целях развития золотопромышленности.
Немалое внимание уделялось и сельскохозяйственной промышленности, для нужд которой устанавливался беспошлинный ввоз «рисовой сечки для производства крахмала»,[77]«сложных паровых молотилок»,[78] «некоторых частей сельскохозяйственных машин и орудий».[79]
Неоднократно в целях содействия развитию торговли, как внутренней, так и внешней, принимались нормативные акты, регулирующие вопросы беспошлинного ввоза различных предметов упаковки[80] и их отдельных частей.[81]
Таким образом, решая в общем-то немаловажные вопросы в сфере поощрения торговли и промышленности, законодательство конца XIX — начала XX в. отличалось узкой тематикой отдельных нормативно-правовых актов, что наглядно иллюстрируют указанные примеры.
Паллиативность, свойственная торгово-промышленному регулированию, во многом объяснялась малой емкостью и неустойчивостью внутреннего рынка, низкой покупательной способностью населения, колебаниями спроса в зависимости от таких стихийных явлений, как неурожай. Ещев 1905 г. И. X. Озеров обратил внимание на то, что «фиск не принимал никаких мер по расширению внутреннего рынка. Все заботы его были направлены на то, чтобы дать возможность заинтересованным сферам выбрасывать продукт на иностранные рынки — отсюда понижение железнодорожных тарифов в направлениях, диктуемых движением экспорта, забота о расширении нашего влияния в Персии и так далее; но, как опыт показал, такого рода рынки имеют для нас значение только относительно небольшой группы продуктов, а в общем и целом наше производство должно основываться на внутреннем рынке.
Фиск не только не принимал мер по расширению внутреннего рынка, но еще искусственно стягивал его, повышая ставки на многие продукты потребления — мы имеем в виду увеличение внутренних акцизов и внешних таможенных ставок...».[82]
207
[*] Кандидат юрид. наук, доцент Оренбургского института Московской государственной юридической академии.
[1] Соболев М. Н. Очерки экономической политики промышленности и торговли. Харьков, 1916. С. 274.
[2] Например, 23 августа 1893 г. таким повелением должность коммерческого arei Министерства финансов была учреждена в Генуе: Поли. собр. законов Российск: Империи. Собр. 3-е (далее — ПСЗ). Т. XIII. № 9924.
[3] Там же. № 10 216.
[4] Обзор деятельности Министерства финансов в царствование Императора Але" сандраШ (1881-1894 г.). СПб., 1902. С. 83.
[5] Там же. С. 449.
[6] Список Российских посольств, миссий, консульств и агентов Министерс финансов за границей. СПб., 1901. С. 1—2.
[7] Россия в конце XIX века / под общ. ред. В. И. Ковалевского. СПб., 1900. С. 756.
[8] Там же. С. 758.
[9] ПСЗ. Т. XXXII. № 38 114.
[10] Перечень договоров составлен на основе данных П. Морозова (см.: Россия в конце XIX века. С. 760) и Полного собрания законов Российской Империи 1894-1913 гг.
[11] ПСЗ. № 38 114
[12] Там же. Т. XXVI. № 27 370.
[13] Там же. Т. XIV. № 10 409; Т. XXV. № 25 810.
[14] Там же. № 10 640; Т. XXVI. № 27 408.
[15] Там же. Т. XV. № 11 826.
[16] Там же. Т. XVI. № 12 681.
[17] Там же. Т. XXVI. № 27 226.
[18] Там же. № 27 569.
[19] Там же. Т. XXIX. № 31 654.
[20] Там же. Т. XXX. №33 048.
[21] Там же. №33281.
[22] Там же. Т. VI. № 3598; Т. VII. № 4342; Т. IX. № 6320; Т. XIV. № 11 026; Т. XVII. № 13 836; Т. XXIV. № 25 490.
[23] Там же. Т. XV. № 11 296.
[24] Там же. Т. III. № 1918; Т. VII. № 4548; Т. XII. № 8839; Т. XIV. № Ю 562.
[25] Там же. Т. XII. № 8299.
[26] Обзор деятельности Министерства финансов... С. 447.
[27] ПСЗ. Т. XII. №8682.
[28] Там же. Т. XVIII. № 14 876.
[29] Там же. Т. XX. № 18 237, 19 102; Т. XXIV. № 24 734.
[30] Там же. Т. XV. № 11 738; Т. XXIV. № 24 380.
[31] Там же. Т. XX. № 18 794.
[32] Там же. Т. XV. № 11 563.
[33] Там же. Т. XXIV. № 24 734.
[34] Там же. Т. XXII. № 21 613.
[35] Там же. Т. XXIV. № 24 380.
[36] Там же. Т. XXIX. № 32 110.
[37] Там же. Т. XV. № 11 681.
[38] Соболев М. Н. Очерки экономической политики промышленности и торговли. С. 262-263.
[39] Там же. С. 265.
[40] Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в. Л., 1981. С. 183.
[41] Каменецкая И. М. Государственно-монополистическое регулирование сахарной промышленности в России // Истор. зап. Т. 86. М., 1970. С. 234.
[42] Там же.
[43] Таможенные пошлины на ввозимый сахар, начиная с 1840-х годов, были неизменно высокими и составляли по таможенному тарифу 1891 г. 130 % к себестоимости пуда сахара (Там же. С. 235).
[44] Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в. С. 183.
[45] ПСЗ. TV. № 3123.
[46] Там же. № 3266.
[47] Обзор деятельности Министерства финансов... С. 421.
[48] ПСЗ. Т. VI. № 3598. С. 131.
[49] Каменецкая И. М. Государственно-монополистическое регулирование сахарной промышленности в России. С. 236.
[50] Обзор деятельности Министерства финансов... С. 361.
[51] Там же. С. 371.
[52] ПСЗ. Т. III. № 1918.
[53] Там же. Т. VII. № 4548.
[54] Там же. Т. VIII. № 5287.
[55] Там же. Т. V. № 3367.
[56] Обзор деятельности Министерства финансов... С. 366.
[57] ПСЗ. Т. IX. № 6054, 6243; Т. X. № 6858; Т. XI. № 7738; Т. XIV. № 10 562.
[58] Там же. № 10 562.
[59] Промышленность и торговля в законодательных учреждениях 1907—1912гг. СПб., 1912. С. 423.
[60] Казенная винная операция, заменив акцизную систему взимания «питейного дохода», монополизировала лишь саму продажу «питей» на местное потребление, оставив свободным производство спирта. Казенная продажа «питей», введенная в 1895 г. в качестве эксперимента в Оренбургской, Пермской, Самарской и Уфимской губерниях, постепенно была распространена на всю Европейскую Россию и Сибирь. К 1913 г. эта система действовала уже на всей территории Империи, за исключением Закавказья, среднеазиатских владений, а также Амурской, Камчатской, Приморской и Сахалинской областей.
[61] Подробнее см.: Жолобова Г. А. Правовое регулирование торгово-промышленных отношений в сахарной и винокуренной промышленности в пореформенной России (1881 — 1913 гг.)// Оренбургский научный вестник «Вертикаль». 2000. № 1—2. С. 15—23.
[62] Россия присоединилась к «Сахарной конвенции» 15/28 августа 1907 г. (ПСЗ. Т. XXVIII. №30 015). 12 марта 1912 г. последовал «Высочайше ратификованный Протокол относительно продления Международного союза, учрежденного Сахарной Конвенцией 5 марта 1902 г.» (ПСЗ. Т. XXXII. № 36 721).
[63] Обзор деятельности Министерства финансов... С. 447.
[64] ПСЗ. Т. VI. № 3663.
[65] Там же. Т. XIII. № 9745.
[66] Обзор деятельности Министерства финансов... С. 448.
[67] ПСЗ. Т. X. № 7322.
[68] Там же. Т. XV. № 11 878.
[69] Обзор деятельности Министерства финансов... С. 449.
[70] ПСЗ. Т. XVIII. № 16188.
[71] Там же. Т. VIII. № 5293.
[72] Там же. Т. XXXI. № 35 223.
[73] Промышленность и торговля в законодательных учреждениях... С. 64.
[74] ПСЗ. Т. XVIII. № 15 299.
[75] Там же. Т. XIX. № 17 178.
[76] Там же. Т. ХХШ. №23 183.
[77] Там же. Т. XVI. № 12 614.
[78] Там же. Т. XIX. № 16 901.
[79] Там же. Т. XXIX. № 31 914.
[80] Там же. Т. XVI. № 12 915, 13 313; Т. XVIII. № 16 188; Т. XXII. № 21 088; Т. XXV. №26 333, 27 163.
[81] Там же. Т. XXI. №19 608; Т. XXIII. №23 000.
[82] Озеров И. X. Экономическая Россия и ее финансовая политика на исходе XIX и в начале XX в. М., 1905. С. 54.
