Торговое право России в 40 - 70-е годы XIX века :
Архипов, И. В.
Торговое право России в 40 - 70-е годы XIX века :
Проекты модернизации.
//Правоведение. -2000. - № 4. - С. 171 - 180
С приходом во Второе отделение Д. Н. Блудова
предпринимаются попытки ревизовать законодательное
наследие М. М. Сперанского. Сначала им была изменена
концепция разрабатывавшегося в отделении проекта
Уголовного уложения, затем предпринято новое издание
Свода законов. Наконец, во второй половине 40-х годов
настала очередь торгового права. Решение о пересмотре
торгового законодательства было принято Императором 13
ноября 1847 г. на основании доклада Д. Н. Блудова "О
пересмотре торговых уставов империи и Царства Польского".
Библиогр. в подстрочных ссылках.
ПЕРСОНАЛИИ:
Блудов, Дмитрий Николаевич, - граф, - гос.
деятель, - 1785 - 1864.
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА - ИСТОРИЯ ПРАВА -
ПЕРСОНАЛИИ - ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ - МОДЕРНИЗАЦИЯ
ЭКОНОМИКИ - РОССИЯ[ДО 1917] - ТОРГОВОЕ ПРАВО
Материал(ы):
Торговое право России в 40-70-е годы XIX века.
Архипов, И. В.
Торговое право России в 40—70-е годы XIX века: проекты модернизации
И. В. Архипов*
С приходом во Второе отделение Д. Н. Блудова предпринимаются попытки ревизовать законодательное наследие М. М. Сперанского. Сначала им была изменена концепция разрабатывавшегося в отделении проекта Уголовного уложения, затем предпринято новое издание Свода законов. Наконец, во второй половине 40-х годов настала очередь торгового права. Решение о пересмотре торгового законодательства было принято Императором 13 ноября 1847 г. на основании доклада Д. Н. Блудова «О пересмотре торговых уставов Империи и Царства Польского».1
В докладе не было приведено сколько-нибудь существенных недостатков действующего торгового законодательства. Д. Н. Блудов, очень чутко чувствовавший политическую конъюнктуру, обосновывал свои предложения необходимостью унификации законодательства Империи и Царства Польского,2 хотя в качестве причины им объявлялись отмена таможенной границы между ними, а также усиление международного товарооборота. В основании этого предложения, видимо, лежало отрицательное отношение Д. Н. Блудова к французскому праву, действовавшему в Польше и имевшему идеологический подтекст.3
Кроме того, доклад Д. Н. Блудова совпал с достаточно интенсивным процессом модернизации торгового права в Западной Европе. Во многих государствах в течение последнего десятилетия были приняты новые торговые кодексы, а в Германии разрабатывался общегерманский Вексельный устав.4 Именно пересмотр вексельного законодательства Д. Н. Блудов считал первоочередной задачей.
Обращение к опыту Западной Европы стало основой работы Второго отделения после прихода туда Д. Н. Блудова, что проявилось уже в начале 40-х годов. Впрочем и сам Д. Н. Блудов этого не скрывал: «Пересмотр наших Уставов Торговых, в особенности же Устава о векселях, необходим, между прочим и потому, что в последнее время вследствие сильного развития промышленности, облегчения средств сообщения и последовавшего за сим, так сказать, сближения народов, сей предмет, обратив на себя всеобщее внимание, дал повод к новым многочисленным законоположениям и законодательным работам».5 Отсюда следовало, что осталось только перенять зарубежный опыт, приспособив его к условиям России. Тем не менее заслуживает быть отмеченной постановка Д. Н. Блудовым проблемы международной унификации торгового и, в первую очередь, вексельного законодательства.6
После данного доклада Второе отделение приступило к сбору замечаний на действующее законодательство. Д. Н. Блудов предполагал, что сбор замечаний на действующий в Царстве Польском французский «Code de commerce» необходимо поручить наместнику Варшавскому И. Ф. Паскевичу, на русские законы — министру юстиции В. Н. Панину, а на новые потребности могло указать Министерство финансов. Однако предположения Д. Н. Блудова в полной мере не подтвердились. Так, И. Ф. Паскевич вообще не представил своих замечаний вплоть до начала 50-х годов. В. Н. Панин, уязвленный первенством в этом вопросе соперничающего ведомства, 17 декабря 1847 г. не преминул попенять Д. Н. Блудову на то, что «предположения об изменении и улучшении в Уставах Торговом и Вексельном должны быть второстепенным предметом», а первый шаг должен был заключаться именно в сборе материалов о соответствующих недостатках. В Министерстве юстиции такие материалы собирались с начала 40-х годов, но относились они преимущественно к торговому судопроизводству, а не к торговому и вексельному праву.7 В. Н. Панин надеялся сам выступить инициатором пересмотра материального и процессуального торгового права, однако был вынужден передать все подготовленные материалы во Второе отделение.
Подготовительные материалы Министерства юстиции позволили определить некоторые направления будущих работ. Предложения о реформировании коммерческих судов были отвергнуты сразу, но материалы о торговой и неторговой несостоятельности послужили источником для соответствующих проектов Второго отделения.
Более серьезных замечаний следовало бы ожидать от Министерства финансов, но 31 декабря 1847 г. Ф. П. Вронченко сообщил, что он первоочередной задачей считает рассмотрение «гильдейского» законодательства, а предложения по изменению торговых уставов, в том числе и вексельного, пред ставит впоследствии.8 Это позволило Д. Н. Блудову избавиться от наиболее сложной части поставленной им самим задачи, так как значительную часть «гильдейского» законодательства составляли нормы о праве на торговлю, сосредоточенные в первой части Устава торгового.
28 марта 1848 г. Министерство финансов направило во Второе отделение замечания о недостатках Устава о торговой несостоятельности и Устава о векселях. Затем стали поступать материалы из коммерческих судов и других органов. Материалы эти были настолько обширны и неоднозначны, что осмыслить их было достаточно сложно. Проблема заключалась в том, что Министерство финансов буквально завалило отделение своими материалами фискально-бюрократического характера, не имеющими ничего общего с частноторговым правом.9
К этому добавилось отсутствие концепции нового правового акта, а также господство принципа «разрешено только то, что специально разрешено законом», что существенно затормозило начатые работы. Вообще следует признать, что перспективы создать что-то новое у Д. Н. Блудова были весьма призрачные. Совершенствование торгового законодательства на старых принципах было бы возможно, однако оно не могло претендовать на выполнение столь широко заявленной задачи. К тому же такой метод работ противоречил основным тенденциям развития зарубежного законодательства. Создание буржуазного торгового кодекса было сопряжено с отказом от значительной части тех норм, которые составляли первую часть Устава торгового и регулировали право на предпринимательскую деятельность. Но вполне очевидно, что для реализации поставленной задачи в таком направлении требовались глубокие социально-экономические и политические изменения буржуазного характера, отказ от патернализма со стороны государства, от активного его вмешательства в экономику.
Кроме причин глобального характера имелись и чисто технические. Самостоятельность торгового права логически обосновывается наличием особых торговых сделок, прежде всего обязательств. Но кодифицировать торговые обязательства в тех условиях было практически невозможно, так как большинство из них регулировалось торговыми обычаями, которые еще предстояло собрать и осмыслить. Достаточно сказать, что они так и не были систематизированы. Другая сторона вопроса заключалась в том, что требовалось выявление особенностей торговых обязательств по сравнению с общегражданскими. Но гражданское обязательственное право само требовало модернизации. Таким образом, Д. Н. Блудову оставалось или затормозить работы над проектом в этой части, или вовсе отказаться от нее. Ввиду отсутствия каких-либо официальных материалов по пересмотру торговых обязательств следует предположить, что был избран второй путь.
Отсутствие положительных сдвигов в процессе пересмотра торгового устава был вынужден признать и сам Д. Н. Блудов. В письме к Л. Г. Сенявину 19 февраля 1852 г. главноуправляющий Вторым отделением писал, что «ход наших по сей части работ замедлился».10
В 1853 г. работы по пересмотру торговых уставов были, по существу, разделены. В соответствии с докладом министра финансов 1 мая 1853 г. была учреждена Комиссия для рассмотрения гильдейских постановлений и положения о почетных гражданах.11 Деятельность Комиссии теснейшим образом была связана с рассмотрением вопросов о праве на торговлю, т. е. тех норм, которые входили в книгу I тома XI Свода Уставов торговых. В связи с этим Второе отделение смогло сосредоточиться на вопросах частного торгового права, но они были сведены до разработки двух уставов — о векселях и о торговой несостоятельности.
Правда, Е. И. Бреверн, которому была поручена разработка проектов, участвовал и в работе Комиссии при Министерстве финансов. В связи с этим окончание проектов Второго отделения, откладывалось. По предположениям Второго отделения Комиссия Министерства финансов должна была выработать некоторые общие положения, касающиеся предпринимательской деятельности.
В 1854 г. Вторым отделением был разработан проект Устава о торговой несостоятельности, а в 1860 — проект Устава о векселях.12 Однако общий курс буржуазных реформ требовал более радикальных изменений не только торгового права, но и всей концепции регулирования предпринимательской деятельности. Наиболее ярко это проявилось в деятельности Комиссии для рассмотрения гильдейских постановлений и положения о почетных гражданах при Министерстве финансов (в официальных материалах она еще именовалась Комиссией для пересмотра торговых постановлений).
Ее создание явилось своеобразным ответом на институт почетного гражданства и появившиеся проблемы в налогообложении. Дело в том, что еще Ф. П. Вронченко связал введение института почетного гражданства и отсутствие динамики в сборе гильдейских пошлин при увеличивающихся объемах торговли и начал сбор соответствующих материалов.13 12 апреля 1847 г. он внес в Государственный совет предложение об ограничении доступа купечества в почетное гражданство. Совет в целом одобрил идею, но указал, что необходимо ограничить доступ не только из купечества, но и из других сословий.14 К осени того же года в Министерстве финансов был подготовлен проект Положения о почетных гражданах, который в октябре был направлен на заключения ведомств. Однако этот проект не нашел поддержки со стороны остальных министров. Д. Н. Блудов 18 февраля 1848 г., в частности, указал: «Постановления по сему предмету далеки от совершенства и не совсем соответствуют потребностям времени и пользам торговли и промышленности, но если, с одной стороны, пересмотр и исправление сих постановлений в совокупности могут быть желательны и необходимы, то изменение в устройстве одной только части городского состояния без предначертания общих... изменений для устройства сего состояния правил едва ли не будет более вредно, нежели полезно».15 В связи с этим данный проект был приостановлен, но проблема оставалась и соответствующие работы продолжались. Поэтому Ф. П. Вронченко в письмах к государственному секретарю от 15 мая 1848 г. и 16 марта 1850 г. уведомлял, что по его распоряжению в Министерстве финансов готовятся материалы к пересмотру торговых постановлений. Учитывая негативный предыдущий опыт, он предполагал сначала пересмотреть вопрос о гильдиях, а затем уже — о почетном гражданстве. 21 апреля 1850 г. он подал Императору записку «Относительно возвышения гильдейских платежей».16 Записка явилась ответом Ф. П. Вронченко на планы механического увеличения размера гильдейских платежей с 1851 г. В ней вновь повторялась мысль о том, что введение института почетного гражданства отрицательно сказалось на развитии торговли. Ему удалось убедить Николая I в том, что снижение налогов приводит к увеличению количества плательщиков, а в конечном счете и к увеличению общей суммы доходов государства, а также в том, что «меньший налог поощряет торговлю и увеличивает число торгующих».17 В резолюции Императора наряду с предложением о рассмотрении вопроса об увеличении количества гильдий до шести и об отмене выдачи свидетельств на право торговли крестьянам указывалось, что рассмотрение размеров гильдейских сборов необходимо «отложить до нового о гильдиях положения». Это, по сути дела, была санкция на начало соответствующих работ, которые не могли не затронуть общих вопросов о праве предпринимательской деятельности. Но сам Ф. П. Вронченко не успел реализовать подобные планы.
7 июля 1852 г. уже Государственный совет при рассмотрении вопроса о праве детей личных дворян записываться в мещане предложил министру финансов проработать вопрос о том, «не окажется ли возможным, отделив вопрос о почетном гражданстве от прочих вопросов, касающихся собственно Уставов торговых, приступить ныне же к составлению особого по означенному предмету положения, не ожидая окончательного пересмотра торговых постановлений».18
При предварительном обсуждении данной проблемы Д. Н. Блудов 4 декабря 1852 г. несколько уклончиво, но согласился с тем, что вопрос о личных правах почетного гражданства «не состоит в прямой связи с вопросом о дополнениях и переменах в торговых наших уставах».19 Это позволило Министерству финансов взять инициативу в свои руки.
Наконец, 1 мая 1853 г. министр финансов П. Ф. Брок сделал уже упоминавшийся доклад «Об учреждении комиссии для пересмотра торговых постановлений».20 Несмотря на наименование, документ был посвящен вопросу совершенствования законодательства о гильдиях.
В состав Комиссии для рассмотрения гильдейских постановлений и положения о почетных гражданах вошли: С. В. Шемиот, Ю. А. Гагемейстер, Г. П. Небольсин, А. М. Плавский, И. Д. Делянов, Е. И. Бреверн, А. Д. Шумахер, Ф. Ф. Рейнбот.
К октябрю 1855 г. Комиссия разработала «Проект устава о праве на торговлю», который рассматривался как первый этап работ, и в марте 1856 г. направила его на предварительное рассмотрение заинтересованных ведомств. Сам министр финансов П. Ф. Брок называл подготовленный документ: «проект нового о гильдиях положения».21
Устав о праве на торговлю должен был регулировать вопросы о торговых разрядах и пошлинах с торговых свидетельств, о билетах на содержание открытых торговых заведений, о свидетельствах приказчиков, о праве на вступление в обязательства с казной, городскими и сельскими обществами и частными лицами, о предметах свободной торговли, о торговле вне городов, об особых торговых правах сословий. Было предложено отменить все ограничения, связанные с объявленным капиталом на совершение торговых действий, и ввести новую патентную систему. Комиссия планировала сохранить право свободного учреждения фабрик и заводов дворянами в своих имениях с некоторыми дополнительными ограничениями. Вообще Комиссия стремилась в основе сохранить прежний Устав и внести в него изменения, именно поэтому его основное содержание носило публично-правовой характер.
Проект снял некоторые ограничения для предпринимательской деятельности, внес частичные изменения в направлении либерализации режима предпринимательства. Однако он исходил из принципа «разрешено то, что специально разрешено в законе».
Вполне естественно, что проект получил неудовлетворительную оценку со стороны ведомств. Иного и не следовало ожидать, поскольку Комиссия начинала свою работу в период «апогея» николаевского тоталитаризма, а заканчивала, когда новый политический курс только-только начинал пробивать себе дорогу. Рассмотрение же проекта происходило в то время, когда необходимость модернизации политической и правовой системы не подлежала сомнению. Проект стремился реализовать новые идеи, но проводил их робко и непоследовательно. Именно на это и обратил внимание наиболее активный противник проекта Д. Н. Блудов.
30 января 1858 г. Второе отделение подготовило отзыв на проект Устава о праве торговли.22 В нем отмечалось, что Комиссия должна была завершить формирование признанной повсеместно «патентной системы» и отбросить все то, что мешает этому. Однако она сосредоточилась на второстепенных вещах, а основные недостатки действующего законодательства сохранились.
Параллельно с основным проектом Комиссией для рассмотрения гильдейских постановлений были подготовлены предложения об исключении из Устава о праве на торговлю некоторых правовых институтов и распределении их по соответствующим томам Свода законов. В частности, предлагалось исключить нормы о личных правах торгового сословия, о составе «купеческих семейств», об открытии и принятии наследства после лиц, производивших торговлю, о торговом товариществе, о «торговой поверенности», о договоре найма «приказчиков и сидельцев».23 По всем этим вопросам были подготовлены самостоятельные записки, содержавшие конкретные законопроекты преимущественно по частноторговому праву. Таким образом, сформировалось два основных направления работы Комиссии для рассмотрения гильдейских постановлений. Первое и основное, направленное на выявление общих признаков предпринимательской деятельности в целях налогообложения, можно назвать публично-правовым. Второе — частноправовое, направленное на выделение признаков, присущих торговле в узком смысле слова. Вполне естественно, что ограничение частноправового направления работы понятием торговли в узком смысле слова, а не предпринимательской деятельностью в целом не позволило создать торгового кодекса.
10 июля 1859 г. в связи с подготовкой отмены крепостного права и возникшими проблемами с подушной податью при Министерстве финансов была создана Комиссия для пересмотра системы податей и сборов под председательством Ю. А. Гагемейстера.24 Именно эта Комиссия продолжила работы предыдущей. Более того, первоначально планировалось завершить проекты 1856 г. В сфере частноторгового права было повторено предложение о внесении изменений и дополнений во второй раздел книги второй Свода уставов и учреждений торговых «О торговых договорах, разным родам торговли свойственных». Эти новации касались только договора найма приказчиков и сидельцев, доверенности «на производство торга», торгового товарищества.25 Однако затем Комиссия сосредоточилась исключительно на проблемах налогового права, а частноторговая составляющая работ была забыта.
С принятием разработанного Комиссией Положения о пошлинах на право торговли и других промыслов 1 января 1863 г. и дополнений к нему 9 февраля 1865 г. большинство норм Устава торгового были отменены в связи с изменением принципов налогообложения и самого режима предпринимательства. По логике развития законодательства, которая проявилась в большинстве стран континентальной системы права, после основных политических преобразований буржуазного характера должны были последовать изменения в частном торговом праве. Напомним, что во Франции Торговый кодекс был принят в 1807 г., в Германии — Торговое уложение в 1861 г., в Италии — Торговый кодекс в 1865 г.
Представляется, что в России в 60-е годы не было существенных социально-политических препятствий для создания буржуазного торгового кодекса. Главная причина неудачи носила технико-организационный характер. Она заключалась в том, что кодификационные работы были разделены между Вторым отделением и Министерством финансов. В итоге не было выработано концепции законодательного акта, а каждое из ведомств стремилось сузить свою задачу. Министерство финансов ограничилось разработкой налогового законодательства, а Второе отделение — проектами Устава о векселях и Устава о торговой несостоятельности.
Для окончания начатых работ по пересмотру торгового права требовалась лишь политическая воля. Но она-то как раз отсутствовала. Второе отделение не случайно остановилось на разработке лишь двух уставов. Именно они с точки зрения чиновничества имели определенное политическое значение, так как недостатки законодательства о векселях и о несостоятельности могли серьезно дестабилизировать финансовую систему и обстановку в стране в целом. Проблемы, вытекающие из торговых обязательств и затрагивающие лишь интересы отдельных частных лиц — участников данных правоотношений, с точки зрения бюрократии, не имели существенного значения. Представляется, что несоответствие между общественно-политическим значением и трудоемкостью систематизации торгового права, требовавшей к тому же предварительной систематизации гражданского права, обусловило пассивность государственных учреждений в данном вопросе.
Сдвинуть с мертвой точки инертную бюрократическую машину могла только активная позиция буржуазии. Но российская буржуазия была политически еще очень слаба, а в данном вопросе была разобщена в силу сложившейся правовой системы, в которой торговое, промышленное, горное, ремесленное законодательство были достаточно самостоятельны, а соответственно, и интересы различных слоев буржуазии были различны.
Только в 70-е годы появляются более или менее значимые заявления купечества о необходимости кодификации торгового права по аналогии с опытом Западной Европы. Инициатором разработки «Полного Торгового уложения Российской Империи» выступил С.-Петербургский биржевой комитет и лично его председатель А. Г. Золотарев. В мае 1871 г. А. Г. Золотарев убедил в необходимости кодификации торгового права биржевой комитет, а 30 сентября того же года направил соответствующее представление в Министерство финансов. Правда, в первом представлении проблема была поставлена в самом общем виде, а на передний план выступил вопрос о систематизации торговых обычаев.26 14 октября 1871 г. А. И. Бутовский уведомил А. Г. Золотарева, что министр финансов одобрил создание комиссии для кодификации торговых обычаев при С.-Петербургской бирже. Такая комиссия была создана 13 января 1872 г., однако порядок кодификации торговых обычаев был подготовлен только к 1877 г., а регистрация обычаев началась только с 1880 г.27
31 мая 1875 г. А. Г. Золотарев подготовил уже более конкретные предложения, в которых предусматривалось создание правительственной комиссии для разработки проекта Торгового уложения. 10 июня эти предложения в целом были одобрены, но первый шаг было предложено сделать самому А. Г. Золотареву созданием комиссии для сбора сведений о недостатках действующего торгового законодательства при биржевом комитете.28 Однако последовавшая в 1877 г. его смерть прервала работы в этом направлении.
Инициатива А. Г. Золотарева имела определенные отголоски и в правительственных учреждениях. Департамент мануфактур и торговли уведомил подведомственные учреждения о предположении составить общее Торговое уложение. Однако эта идея не вызвала энтузиазма со стороны местных органов. Только управляющий Воронежской казенной палатой А. X. Раев представил ряд материалов. В 1872 г. он подготовил «историческое обозрение русского торгового законодательства со времен царя Алексея Михайловича», в 1873 г. — записку об обычаях по договору купли-продажи, в 1875 — проект книги первой Устава торгового с объяснительной запиской, проект закона о договоре торговой купли и др.29 25 марта 1875 г. М. X. Рейтерн в соответствии с представлением директора Департамента мануфактур и торговли поручил А. X. Раеву начать «кодификационный пересмотр» разд. III т. V Устава о пошлинах. Одновременно предполагалось, что предыдущие работы А. X. Раева будут использованы при намеченном пересмотре кн. I Устава торгового.30
Проект, направленный на объединение не отмененных норм т. V и XI Свода законов, и проект кн. I Устава торгового были подготовлены к декабрю 1876 г. и направлены на заключение Второго отделения с. е. и. в. Канцелярии. Однако там он поддержки не нашел. Ф. А. Брун поручил подготовить заключение К. И. Малышеву и М. X. Рейтерну, которые дали в целом отрицательную оценку, так как нормы налогового законодательства уже были систематизированы в новом издании Свода законов, а нормы частноторгового права требовали серьезной подготовительной работы, в том числе и формулирования основных принципов будущего кодекса. В официальном заключении, подписанном С. Н. Урусовым, в частности отмечалось: «Вопрос о начертании вновь Первой Книги Устава Торгового мог бы быть разрешен вполне удовлетворительно только при общем пересмотре сего Устава, части которого находятся в теснейшей связи между собою, в особенности же первая Книга, состав которой вполне зависит от содержания Книг последующих, равно и от объема, какой следовало бы дать в сем отношении торговым законам наряду с общими законами гражданскими. Таковой пересмотр Торгового Устава, по мнению II Отделения, потребовал бы, может быть, дополнения Первой Книги сего Устава и некоторыми другими, не изложенными в помянутом проекте правилами, применительно к содержанию торговых кодексов Западной Европы, частию же исключения из сей Книги некоторых общих постановлений, относящихся к другим отделам нашего законодательства».31
Это подтолкнуло Министерство в очередной раз поставить вопрос об общем пересмотре Устава торгового. К. Радецкий, занимавшийся данной проблемой в феврале 1877 г., на основе предложений А. X. Раева подготовил записку о создании особой комиссии для общего пересмотра Устава торгового. Записка развивала тезис А. X. Раева о том, что отсутствие «основных положений парализует все труды по торговому законодательству», поэтому предлагалось осуществить его глобальную кодификацию.32 Однако директор Департамента мануфактур и торговли А. И. Бутовский приостановил движение данного дела до более благоприятного времени.
После этого 12 февраля 1877 г. по ходатайству того же А. И. Бутовского А. X. Раев был оставлен в Петербурге для участия в рассмотрении проектов, касающихся торговли, но все они носили публично-правовой и фискальный характер. А. X. Раев еще раз попытался активизировать процесс. 25 апреля 1878 г. он обратился к новому директору Департамента мануфактур и торговли Н. А. Ермакову с просьбой вернуть ему «Проект узаконений о договоре торговой купли» для внесения дополнений и изменений. Проект представлял собой первую попытку законодательного регулирования договора поставки, отграничения его от договора подряда. Доработанный проект — «Основные положения о торговой купле», с выражением надежды на то, что семилетние труды не пропадут даром, был возвращен в январе 1879 г. Но никакого движения он не получил.33
Таким образом, все попытки пересмотра и кодификации торгового права в 40-70-е годы не были завершены. Всякий раз они наталкивались на отсутствие общей концепции законодательного акта, а на первый план выходили проблемы публичного права, в той или иной степени связанные с предпринимательской деятельностью. Тем не менее необходимость модернизации торгового права не подвергалась сомнению на протяжении всего периода.
*Доктор юрид. наук, проректор Саратовской государственной академии права.
© И. В. Архипов, 2000.
1РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847 г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 1-6.
2Во Втором отделении такие взгляды высказывались намного раньше. Еще в 1826 г. назначенный во Второе отделение с. е. и. в. Канцелярии лейб-гвардии капитан Н. И. Кутузов отмечал отрицательное влияние на развитие торговли различного законодательного регулирования торговых отношений в Империи и Царстве Польском (см.: РГИА. Ф. 1251.Оп. 1.4. 1. Ед. хр. 77. Л. 1-4).
3РГИА. Ф. 1261. Оп. 4. Ед. хр. 2. Л. 152-155об. — Вопрос об отмене таможенной границы между Поль-шей и Россией был предрешен еще в 1845 г., когда с монаршего соизволения Министерство финансов занялось сбором материалов для решения вопроса по существу. По докладу Ф. П. Вронченко был создан Комитет под председательством великого князя Александра Николаевича, с участием К. В. Нессельроде, А. Ф. Орлова, Ф. П. Вронченко, И. Л. Туркула (Министерство финансов (1802-1902). Ч. 1. СПб., 1902. С. 327).
4Цитович П. П. Курс вексельного права. Киев, 1887. С. 62-63.
5РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847 г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 4.
6Данная проблема в науке вексельного права была поставлена Л. Леви только в 1850 г. (см.: Цитович П. П. Курс вексельного права. С. 32).
7РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847 г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 23-27.
8Там же. Л. 27 об.
9См.: РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847 г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 38-53; Ф. 18. Оп. 4. Ед. хр. 662. Л. 19-129.
10РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847 г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 189.
11РГИА. Ф. 40. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 285-286 об.
12РГИА. Ф. 40. Оп. 1. Ед. хр. 31 «Г». Л. 69.
13РГИА. Ф. 18. Оп. 4. Ед. хр. 650. Л. 1-5.
14РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847г. Ед. хр. 113. Л. 29-53.
15Там же. Л. 84 об.-85.
16РГИА. Ф. 18. Оп. 4. Ед. хр. 904. Л. 42-95; Ф. 1261. Оп. 1. 1847г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 87-126.
17РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 116 об.
18РГИА.Ф. 1261. Оп. 1. 1847г. Ед. хр. 113. Л. 87.
19Там же. Л. 110.
20РГИА. Ф. 40. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 285-286 об.; Ф. 18. Оп. 4. Ед. хр. 861. Л. 1-11.
21РГИА. Ф. 1261. Оп. 1. 1847г. Ед. хр. 126 «Б». Л. 275.
22Там же. Л. 596-641.
23Там же. Л. 444-447, 483, 494, 514, 536, 544, 559.
24Министерство финансов (1802-1902). С. 408-411.
25О праве на торговлю и о договорах, разным родам торговли свойственных. Ч. 2. СПб., 1860. С. 52, 73, 84-94.
26РГИА. Ф. 852. Оп. 1. Ед. хр. 1107. Л. 1-17.
27Там же. Л. 58—67; Золотарев А. Г. Соображения по вопросу о способах и порядке кодификации тор-говых обычаев и установления правил для торговли на С.-Петербургской бирже. СПб., 1877. С. 1-16.
28Золотарев А. Г. Соображения о благовременности ходатайства пред правительством о полном пере-смотре и дополнении ныне действующих законов по торговой части. СПб., 1875. С. 1-18.
29РГИА. Ф. 20. Оп. 3. Ед. хр. 2464-2469.
30РГИА. Ф. 20. Оп. 3. Ед. хр. 2464. Л. 1-3.
31РГИА. Ф. 1261. Оп. 3. 1876 г. Ед. хр. 144 «А». Л. 8. — С. Н. Урусов прекрасно знал торговое право, так как в свое время служил в должности обер-секретаря VIII Департамента Сената.
32РГИА. Ф. 20. Оп. 3. Ед. хр. 2464. Л. 5, 23.
33РГИА. Ф. 20. Оп. 3. Ед. хр. 2464. Л. 29; Ед. хр. 2465. Л. 15-80.
