Биржи и их роль в обеспечении государственного регулирования внутренней торговли на начальном этапе нэпа.
Черноморец, С. А.
С. А. ЧЕРНОМОРЕЦ[1]
Биржи и их роль в обеспечении государственного регулирования внутренней торговли на начальном этапе нэпа
В первые годы новой экономической политики (далее — нэп), немаловажную роль в организации внутренней торговли играли биржи, заметно выделяясь из среды других участников рынка. Ведущее положение биржи сохраняли в силу ряда присущих им особенностей. Среди этих особенностей важнейшая — способность бирж сосредоточивать в своих руках и контролировать движение крупных партий самых разнообразных товаров. Становясь местом проведения сделок с ними, биржи по существу превращались в региональные центры оптовой торговли. «Каждая товарная биржа — отмечалось в газете, — по природе своей является центром коммерческой жизни тяготеющего к ней района; вместе с тем биржа технически легче всего может связать свой район и его особенности с другими районами и их заданиями».[2]
Обладая указанными достоинствами, биржи становились в руках государства замечательным инструментом, дающим возможность решить многие серьезные задачи, и прежде всего следующие:
— подвести региональные рынки под влияние государства, сконцентрировав основную массу оптовых торговых операций, совершающихся на местах;
— подчинить местные рынки единым государственным ценам. Комментировать, в какой мере это было важно и для оптовой торговли, и для розничной, нет необходимости. В условиях же резкого падения курса рубля, характерного для рассматриваемого периода, значимость подобной акции возрастала многократно.
История возникновения бирж в советском государстве восходит к IX Всероссийскому съезду Советов. В резолюции, принятой на съезде, в части, касавшейся вопросов нэпа и функционирования промышленности, говорится и о разрешении Высшего Совета Народного Хозяйства РСФСР (далее — ВСНХ) самостоятельно или по соглашению с Центральным Советом потребительской кооперации (далее — Центросоюзом) «в целях развития торговли» учреждать товарные биржи.[3]
Первая советская биржа появилась на исходе 1921 г. под началом ВСНХ и Центросоюза, как и рекомендовалось упомянутым выше съездом Советов. Центральная торговая биржа (так была названа эта организация) была преобразована в Московскую товарную биржу (далее — МТБ), занявшую ведущее положение в сети одноименных учреждений, которые вскоре стали возникать в губерниях и даже некоторых уездах. К концу 1925 г. в стране насчитывалось уже до сотни бирж.
Процесс формирования бирж на первых порах проходил под эгидой ВСНХ. Однако это длилось совсем недолго. Уже спустя непродолжительное время доминирующая роль в организации и налаживании деятельности бирж как-то незаметно перешла в руки Комиссии по внутренней торговле (далее — Комвнуторг), возникшей при Совете Труда и Обороны СССР (далее — СТО). Об этом свидетельствуют факты. Так, 1 сентября 1922 г. СТО издал Постановление «О регистрации внебиржевых сделок государственных предприятий и учреждений», в соответствии с которым устанавливалась обязательная регистрация внебиржевых торговых операций и сделок, заключаемых государственными торговыми организациями и предприятиями с кооперацией или частными предпринимателями.[4] Невзирая на то, что деятельностью бирж по-прежнему руководили ВСНХ и Центросоюз, Комвнуторгу было предложено разработать Инструкцию о порядке регистрации упомянутых сделок и Положение о Регистрационном бюро. Инструкция и Положение Комвнуторгом были составлены и утверждены, а названное Бюро впоследствии превратилось в одно из звеньев этого ведомства.
Данные мероприятия, хотя и косвенно, подтверждают, что дела по организации и управлению биржами постепенно переходят в руки Комвнуторга. Более всего доказывает это, как представляется, издание Постановления Совета Труда и Обороны «О товарных биржах от 23 августа 1922 г.».[5] Товарные биржи, согласно этому Постановлению, учреждаются Комвнуторгом как по собственной инициативе, так и по ходатайству заинтересованных учреждений, предприятий и лиц.[6] На местах, в губерниях и областях, организация деятельности бирж и контроль за ними возлагались на соответствующие местные экономические совещания (экосо), выполнявшие роль низовых звеньев СТО, на которых возлагались функции осуществления общего руководства всей системой бирж государства.
Проведенные мероприятия вселяли уверенность, что процесс создания бирж и их интеграция в рыночную торговлю пойдут быстрыми темпами и без особых затруднений. Однако практика опровергла оптимистические ожидания. Буквально с первых шагов биржи попали под жесткий пресс непризнания и активного бойкота со стороны государственных предприятий и организаций, бойкота, который не смог остановить даже приказ ВСНХ от 22 января 1922г., жестким образом вменявший своим подчиненным производственным структурам и торговым организациям обязанность принять самое деятельное участие в биржевых организациях.
Для определения торгового оборота и анализа ситуации, складывающейся на той части рынка, которая биржевой торговлей по различным причинам не охватывалась, СТО разработал специальное Постановление «О регистрации внебиржевых сделок государственных предприятий и учреждений», увидевшее свет 11 апреля 1924 г. Издание данного нормативного акта отражало стремление государства и впредь самым энергичным образом вторгаться в жизнь рынка и осуществлять по возможности тщательный контроль за его функционированием. Однако издания названного Постановления оказалось недостаточно для реализации поставленной цели. Даже с позиции правого оформления предполагаемой практической деятельности в рассматриваемом направлении требовался детализированный рабочий документ. И 27 июля 1924г. появилась «Инструкция по регистрации внебиржевых сделок» (далее — Инструкция), в основу которой легли многие положения названного Постановления СТО 11 апреля 1924г. Инструкция была разработана Наркоматом внутренней торговли (далее — Наркомвнуторга) для того, чтобы очертить границы распространения обязательной регистрации внебиржевых сделок, подвергнутых дифференциации по определенным признакам. В частности, биржевые сделки могли учитываться: 1) по организациям, являющимся сторонами в торговых операциях; 2) по содержанию проведенных торговых операций.
По первой из перечисленных позиций Инструкция весьма решительно распространяла требование обязательной регистрации осуществленных внебиржевых сделок на все государственные учреждения и предприятия, все акционерные общества и паевые товарищества с преобладающим участием в них государственного капитала.
Несколько по-другому определялось положение кооперативных организаций. Их сделки подразделялись на две категории: 1) внутрикооперативные (организации со своими членами), не подлежавшие регистрации вообще; о них лишь сообщалось один раз в пять дней; 2) все остальные. Эта часть сделок подлежала регистрации лишь по решению вышестоящих кооперативных инстанций.[7]
Оставалось незыблемым положение Постановления СТО от 1 сентября 1922 г., устанавливавшее запрет на регистрацию сделок Наркомата военных дел и Наркомата внутренних дел, связанных с приобретением ими вооружения и предметов специального технического предназначения для нужд армии, флота и органов милиции.
Инструкция Наркомвнуторга от 27 июля 1924 г. практически повторяла содержание Постановления СТО от 1 сентября 1922 г. Среди несовпадений можно отметить новые акценты в определении правил регистрации сделок кооперации. Если в Постановлении законодатель устанавливал обязательный порядок регистрации торговых сделок кооперации лишь с государственными организациями, то в Инструкции круг сделок и круг партнеров кооперации ничем не ограничивается. Из содержания ст. 4 Инструкции следует, что кооперативы должны были регистрировать лишь те из совершаемых операций, на которые имелось прямое указание вышестоящих структур кооперации. «Сделки кооперативных организаций подлежат регистрации на основании постановления их центров», — гласила упомянутая выше статья Инструкции.
Непосредственный контроль за практической реализацией положений Постановления 1 сентября 1922 г. осуществлялся экономическими совещаниями (экосо) исполнительных комитетов местных Советов депутатов, в масштабе же всей страны — Комиссией по внутренней торговле при СТО. Согласно Постановлению СТО от 1 сентября 1922 г., при каждой товарной бирже учреждалось специальное бюро для регистрации внебиржевых сделок государственных предприятий и учреждений, действовавшее в соответствии со специальным положением Комвнуторга от 19 сентября. 1922 г.[8] Бюро являлось выборным органом. Состав его (председатель и два члена) избирался сроком на один год из числа членов биржевого комитета. Тот же биржевой комитет, одновременно с комплектованием бюро, избирал еще и кандидатов на случай необходимости провести замену отсутствующего или выбывшего члена регистрационного бюро.
Для выполнения функций технического характера каждый биржевой комитет учреждал штат регистраторов сделок и секретаря. По решению комитета, должность секретаря бюро могла не вводиться в штат бюро; за дополнительное вознаграждение обязанности секретаря могли возлагаться на любого из штатных членов этой организации.
Следует отметить, что, несмотря на скромную численность штатных работников, бюро выполняли весьма значительный объем довольно непростой по своему содержанию и значимости работы. В отдельных случаях, когда для решения каких-либо вопросов требовалось участие профессионалов, к работе в бюро допускались эксперты (консультанты), не наделявшиеся правом решающего голоса. Оплата их услуг, равно как и все расходы по содержанию штатных сотрудников бюро, осуществлялась за счет биржевых комитетов. Решения, принимаемые бюро, оформлялись специальным протоколом, подписанным председателем либо его заместителем и секретарем. Важным средством воздействия бирж на механизм торговли и состояние дел на рынке являлось наделение биржевых контор правом регулирования цен на товары. С этой целью при биржевых комитетах учреждались котировальные комиссии. 10 августа 1923 г. была утверждена «Инструкция по биржевой котировке»,[9] которая очень подробно регламентировала не только процесс формирования котировальной комиссии, но и сам механизм производства котировки. В инструкции давалась форма котировального бюллетеня. Авторам бюллетеня предписывалось требование обязательного прогнозирования ближайших перспектив на рынке. «В бюллетене котировки, — указывалось в п. 30 Инструкции, — делаются отметки о настроении рынка. Настроение рынка отмечается или отдельной графой, помещаемой после графы "справочных цен", или же под котировкой цен, но до подписей председателя котировальной комиссии и старшего биржевого маклера».[10]
Состав котировальных комиссий комплектовался по достаточно простой схеме: руководство комиссии — председатель и его заместитель — назначалось биржевым комитетом из числа его штатных должностных лиц; другая часть комиссии в количестве не менее пяти человек также определялась комитетом, однако сюда уже могли входить и представители постоянной клиентуры бирж; в комиссию входил старший биржевой маклер, которому в отдельных случаях придавался в помощь заместитель из числа маклеров, действовавших в совете конкретной биржи. Как правило, состав котировальной комиссии назначался на один год. Ежегодно списки котировальной комиссии подлежали новому обсуждению на общем собрании членов биржи.
Учитывая пестроту товарной массы, находящейся в рыночном обороте, а также в целях упорядочения своей работы, комиссия могла подразделяться на секции по конкретной номенклатуре товаров. Такая «усложненная» комиссия формировала из своего состава президиум, председатель, заместители и члены которого также назначались сроком на один год.
Принимаемые котировальной комиссией решения считались действительными при наличии 50 % ее состава, но с условием обязательного присутствия на заседании председателя комиссии и соответствующего биржевого маклера или его заместителей. Что же касается работы президиума и законности его решений, то здесь было достаточно присутствия на заседании председателя либо одного из членов президиума и старшего биржевого маклера. При этом вместо председателя и старшего биржевого маклера могли присутствовать их заместители.
В заседаниях котировальной комиссии, ее президиума или секций могли принимать участие отдельные сотрудники биржи, внесенные в специальный список, представители местных органов Наркомвнуторга. Все они наделялись правом совещательного голоса.
Решения комиссии, секций и президиума котировальной комиссии принимались простым большинством голосов и подлежали публикации в котировальном бюллетене. Публиковаться должны были только те цены сделок, те показатели спроса и предложений, которые, по заключению котировальной комиссии, отражали формировавшуюся объективную ситуацию на рынке. Как правило, бюллетень обнародовался на следующий день после принятия решения, что объяснялось важностью публикующейся информации для участников рынка и скоростью меняющейся здесь ситуации.
Соответственно специальныму «Положению о котировальных комиссиях» от 23 сентября 1925 г.,[11] всякое спорное решение котировальной комиссии могло быть опротестовано любой из участвующих в сделке сторон в биржевой комитет, которому принадлежало право осуществления общего надзора за правильностью котировки цен и составления котировального бюллетеня.[12]
В октябре 1925 г. ЦИК и СНК СССР утвердили «Положение о товарных и фондовых биржах и фондовых отделах при товарных биржах»[13] (далее — Положение от 25 октября 1925 г.) — обширный нормативный акт, подробнейшим образом определявший структуру и механизм функционирования биржевых организаций.
По этому Положению устанавливался порядок возникновения бирж, формирующихся отныне только в городах, внесенных в специальные списки, утвержденные СТО. Все биржи действуют с разрешения Наркомвнуторга на основании принимаемых ими уставов. В ноябре 1925 г.[14] был принят Нормальный устав товарной биржи, который стал типовым и основополагающим базовым документом для уставов отдельных товарных бирж на территории любой из союзных республик. Хотя Положение от 2 октября 1925 г. и предусматривало возможность некоторых отступлений, но очень жестко очерчивало границы допустимого: «Уставы отдельных товарных бирж могут содержать в себе дополнительные, не предусмотренные Нормальным уставом, но не противоречащие ему постановления. Отступления в уставах отдельных товарных бирж от Нормального устава допускаются лишь с разрешения Народного Комиссариата по Внутренней Торговле Союза ССР», — отмечалось в ст. 4.[15]
Товарная биржа признавалась юридическим лицом и наделялась всеми присущими для этой категории лиц атрибутами. Печать биржи в обязательном порядке должна была содержать указания на местонахождение биржи (город) и то, что данная биржа — товарная.
Все товарные биржи переходили в ведение Наркомвнуторга и всех его нижестоящих структур на территориях республик. В плане руководства деятельностью бирж ему (равно как и республиканским комиссариатам) предписывалось:
- осуществлять надзор за соблюдением законности (действующих постановлений, инструкций, уставов и др.) в процессе выполнения биржей своих функциональных обязанностей и принимать необходимые меры к устранению выявленных нарушений;
- рассматривать и осуществлять анализ отчетов бирж;
- проводить ревизионные обследования деятельности бирж;[16]
- разрабатывать и издавать различного рода инструкции и другие аналогичные правовые документы, регулирующие и упорядочивающие жизнь и деятельность биржевых учреждений;
- разрабатывать и издавать положения, регламентирующие статус и порядок реализации своих обязанностей такими структурными звеньями биржевых комитетов, как Бюро для регистрации биржевых сделок;
- разрабатывать и издавать положения о биржевых аукционах.
Следует отметить, что, определяя все это, законодатель прямо указал на то, что надзор за законностью действий бирж за соблюдением ими всех относящихся к их сфере функционирования законоположений, рассмотрение биржевых отчетов и проведение мероприятий ревизионного характера на практике реализуются через республиканские наркоматы внутренней торговли. Очевидно, вверяя себе все остальные функции, общесоюзный Наркомат стремился к установлению максимально возможной централизации управления в рассматриваемой сфере, жесткой регламентации положения бирж в системе фигурирующих участников рынка, обеспечению учреждениям государственной торговли неприкосновенно доминирующих позиций. И здесь, в зоне действия бирж, государство постепенно накладывало на все свою жесткую руку, стремясь подвести под нее любые ответвления рыночной торговли.
Насколько представляется возможным видеть, власти возводили правовой фундамент под все свои устремления достаточно энергично и основательно. И теперь, водружая на него рыночную торговлю, государство не опасалось и могло себе позволить значительно расширить круг задач, проведение которых в жизнь возлагалось на биржу и всех ее (биржи) участников.[17] Содержание обширнейшей ст. 9 и особенно емких по смыслу ст. 10 и 11 Положения от 2 октября 1925 г. наглядно иллюстрирует это предположение. Положение с большой тщательностью обозначило состав, права и обязанности руководящих органов биржи (общего собрания, биржевого комитета, ревизионной комиссии), превратив их в достаточно слаженный механизм, располагающий необходимыми возможностями для реализации уже упоминавшихся выше задач и обязанностей.
Представляется, что, уделив серьезное внимание определению понятия и содержания биржевых и межбиржевых сделок, процессу их регистрации,[18] законодатель во многом предопределял желаемую стабилизацию выстраиваемой им модели отношений в ходе биржевой торговли. На наш взгляд, этому должно было содействовать и закрепленное Положением от 2 октября 1925 г. разграничение функций и характера деятельности фондовых и товарных бирж. Второй раздел Положения, состоящий из 29 статей, посвящен фондовым биржам и фондовым отделам при товарных биржах. Данный раздел осуществлял упомянутую регламентацию очень полно и детально.
Важным звеном в исполнительном механизме бирж (и товарной, и фондовой), безусловно, являлись маклеры. Это — категория должностных лиц биржи, в обязанности которых входило (ст. 56) выполнение поручений (приказов), исходящих от членов биржи и других участников торговых операций, на совершение сделок путем поиска контрагентов, составления соответствующих документов по сделке и последующей ее регистрации.
Как правило, по каждой из совершенных при участии маклера сделок он составлял так называемую маклерскую записку. Она производилась по утвержденной конкретным биржевым комитетом форме и, как уже указывалось выше, на основании полученного маклером приказа (предложения, оферты), с одной стороны, и согласия (акцепта) — с другой. Предусматривалось, что упомянутый приказ мог быть дан маклеру в любой (письменной или устной) форме. Содержание записки состояло из информации о существе сделки, сумме, товаре, сторонах, принимающих участие в данной торговой операции, об основаниях для ее осуществления, о месте регистрации сделки и др. Маклерская записка, оформленная соответствующим образом и несущая в себе всю требуемую информацию, заменяла заключаемый сторонами договор и влекла за собой все вытекающие из этого факта юридические последствия. Этот вывод подтверждает содержание ст. 82 анализируемого Положения. «Выдаваемые сторонам маклерская записка и копия с нее, а по сделкам, совершенным без участия маклера, заключенный сторонами договор и копия с него оплачиваются гербовым и местным сборами, согласно действующим узаконениям», — указывал законодатель.
Сделки, совершенные при участии маклеров, приобретали силу нотариально удостоверенных.
Завершая анализ юридической регламентации процесса деятельности маклеров, хотелось бы обратить внимание на некоторые отличия, несмотря на сходство во всем остальном, положения маклеров фондовых и товарных бирж. Если маклеры торговых бирж назначались и увольнялись конкретным биржевым комитетом, то, скажем, старший маклер фондовой биржи, выполнявший аналогичные функции по организации работы и контролю за ее осуществлением только уже маклерами фондовой биржи, назначался и увольнялся с ведома соответствующего народного комиссара торговли союзной республики. Безусловно, это расхождение коренилось в характере деятельности фондовых бирж, осуществлявших операции с ценными бумагами и валютой.
Рынок — своеобразный центр отношений в экономической сфере. Биржи, на наш взгляд, представляли собой один из перекрестков этого центра, где сталкивались не только не совпадающие, но во многих случаях абсолютно противоположные, интересы сторон. Для разрешения споров, возникавших между участниками зарегистрированных на бирже торговых сделок, при биржах учреждались арбитражные комиссии.
Состав арбитражной комиссии не лимитировался и мог быть любым. Его численность определялась биржевым комитетом и не могла быть менее шести человек, избираемых сроком на один год общим собранием членов биржи (правило — общее для товарной и фондовой биржи) из числа собственных членов либо из числа «посторонних лиц» (ст. 89 Положения от 2 октября 1925 г.). Лица, прошедшие по выборам в состав арбитражной комиссии, избирали председателя и двух его заместителей. Примечательно, что при наличии находящихся в одном и том же месте фондовой и торговой бирж арбитражная комиссия могла быть общей для этих организаций. В этом случае состав ее мог быть смешанным, а количество членов — любое в соответствии с достигнутой договоренностью сторон.
В соответствии с Положением от 2 октября 1925 г., к компетенции арбитражных комиссий относилось разрешение споров, возникавших:
- по биржевым сделкам (ст. 53—55);
- по исполнению биржевыми маклерами поручений торгующих (ст. 67, 69);
- по внебиржевым сделкам, зарегистрированным на бирже, при условии достигнутого согласия обеих сторон, заключивших внебиржевую сделку.
В соответствии с Примечаниями к ст. 91 рассматриваемого Положения, при согласии сторон, споры по биржевым сделкам и сделкам с участием биржевых маклеров могли передаваться на рассмотрение общегражданских судебных учреждений. Решения биржевых арбитражных комиссий, принимаемые согласно действующему законодательству, биржевым правилам и торговой практике, передавалась на исполнение судебным исполнителям обычных судебных установлений. Выдача исполнительных листов, а также обжалование арбитражных решений в кассационном порядке производились по правилам, предусмотренным в каждой из союзных республик для третейских судов.
Отсылка к процессуальным правилам, предназначенным для третейского суда, свидетельствует о недостаточной разработанности в Положении от 2 октября 1925 г. рассматриваемого вопроса. Действительно, всего семь статей посвящено арбитражной комиссии, в связи с чем охватить все стадии разрешения спора (принятие дела к рассмотрению, рассмотрение спора, положение сторон в процессе, принятие решения, порядок и сроки обжалования и др.) Положение о биржах не могло. Отчетливо осознавая это, законодатель предусмотрел, что «в развитие установленных... правил о биржевых арбитражных комиссиях, Совет Труда и Обороны издает по предоставлении Народного Комиссариата по Внутренней Торговле или Народного Комиссариата Финансов Союза ССР, по принадлежности, инструкцию о порядке производства дел и взимания пошлин и сборов в арбитражных комиссиях при товарных биржах, фондовых биржах и фондовых отделах при товарных биржах».[19] Потребность в подобной инструкции ощущалась довольно остро. Это связано с необходимостью как совершенствования самого процесса, так и уточнений процессуальных гарантий сторонам в ходе разбирательства по мере возрастания количества спорных дел, поступавших на рассмотрение арбитражных комиссий. Увеличение спорных дел можно объяснить не только расширением рынка, но и интенсификацией его деятельности.
24 февраля 1926 г. СТО было принято Постановление «О регистрации внебиржевых сделок, совершаемых государственными предприятиями и учреждениями, кооперативными организациями, предприятиями, обязанными публичной отчетностью, и арендаторами государственных промышленных предприятий». Ранее изданное (11 апреля 1924г.) аналогичное Постановление о регистрации внебиржевых сделок государственных организаций и учреждений отменялось и вводился новый порядок учета сделок. Отныне все операции по купле-продаже, товарообмену и другим операциям должны были проходить регистрацию на биржах.
Даже принимая во внимание незначительное исключение из устанавливавшегося правила и адресовавшееся структурам Народного комиссариата по военным и морским делам, конвойной стражи СССР, НКВД СССР и союзных республик, осуществлявшим свои операции по закупке специального снаряжения и т. д., несельскохозяйственным кооперативам по целому ряду их торговых сделок, нетрудно увидеть, насколько быстро возрастал массив регистрируемых биржевых операций и в какой мере увеличивалось количество сделок, порождавших спорные ситуации.
Следует отметить, что за весь период существования бирж, крайне незначительный удельный вес занимали сделки с участием частнопредпринимательских элементов. Маклерским сделкам с частником отводились позиции откровенно второстепенного порядка. Защищая свои интересы и стремясь к гораздо более высокому положению на рынке, частник сынициировал появление новой биржевой структуры — секции частной промышленности и торговли. В соответствии с типовым «Положением о секциях частной промышленности и торговли при товарных биржах» от 19 января 1924 г., функции секций должны были сводиться к объединению частных предпринимателей, упорядочению частной торговли и противостоянию деятельности различных посредников в операциях купли-продажи.
В секции могли входить частные предприниматели — обладатели патентов (в торговле) не ниже 3—5 разрядов и (в промышленности) 5 разряда. Помимо перечисленных, в секции могли объединяться частные кредитные организации и хозяйственные коммерческие организации. Создание секций отражало один из многочисленных моментов не прекращавшегося противостояния частного предпринимателя прессу государственной машины. Отчаянное сопротивление периодически смягчало ситуацию, но коренным образом изменить обстановку не могло. Решение государственных административных структур по различным вопросам (об уменьшении сроков кредитования, о назначении торгов на арендуемые частниками на неопределенный срок помещения, а также места на торговых площадях и т. д.) носили явно дискриминационный характер. Против таких решений действия секций были абсолютно бессильны.
Попытки расширить свои возможности за счет увеличения численности объединяемых в секциях предпринимателей путем привлечения мелких розничных торговцев приводили, скорее, к отрицательным последствиям. Вступая в противоречие с требованиями Положения от 19 января 1924г., устанавливавшего более высокий ценз участников, секции теряли свой статус биржевой структуры и автоматически превращались в органы, представлявшие интересы розничной торговли. Практика деятельности секций в Западной Сибири — наглядное тому подтверждение.[20]
История бирж и секций отразила неоправдавшуюся надежду сочетать рыночную экономику и ее механизмы с суровым и жестким государственным регулированием процесса производства и сбыта. Практикуемое государством снабжение частника неходовым товаром и многие другие меры, предпринимаемые государственными структурами, ставили частника в тупиковые ситуации. Политика откровенного наступления государства на частника к 1927 г. привела к тому, что участие предпринимателя в биржевой торговле потеряло всякий смысл. В равной мере стало бессмысленным и функционирование в составе бирж секций частной торговли.
Недолго просуществовали и сами биржи. Постановлением ЦИК и СНК от 6 февраля 1930 г. они были упразднены. Проделав путь длиной менее десяти лет, биржи поначалу выполняли миссию органов, содействовавших сбыту товаров, затем — регламентации этого сбыта, позднее — еще и контроля за производством. Являясь на протяжении всего времени существования зависимой организацией — придатком Наркомвнуторга, биржи, как представляется, медленно и неотвратимо продвигались к завершению своего жизненного пути и пребывания на арене внутренней торговли.
Организационная роль бирж в большей степени проявилась только в начальный период перехода к нэпу, затем, с активизацией деятельности синдицированной сети, обнаружила устойчивую тенденцию к снижению с полной утратой к концу своего существования каких бы то ни было функций организационного характера.
[1] Кандидат юрид. наук, профессор, декан Сургутского государственного университета.
