Политико-правовое наследие Самуила Пуфендорфа /
Малышева, Н. И.
Политико-правовое наследие Самуила Пуфендорфа /Н.
И. Малышева.
//Правоведение. -1999. - № 1. - С. 122 - 127
Примечания в подстрочных ссылках.
Автор данной статьи рассказывает о великом
представителе немецкого Просвещения Самуиле Пуфендорфе (
1632 - 1694), подробно останавливаясь на биографии и
творчестве ученого.
Библиогр. в подстрочных ссылках.
ПЕРСОНАЛИИ:
Пуфендорф, Самуил, - правовед, - историограф, -
1632 - 1694,
ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ - ПРАВОВЕДЕНИЕ - ГЕРМАНИЯ[
ДО 1945] - ГОСУДАРСТВО[ТЕОР] - ГРАЖДАНЕ -
ОБЩЕСТВО - XVIIв. - ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРАВО -
ПЕРСОНАЛИИ
Материал(ы):
Политико-правовое наследие Самуила Пуфендорфа [Журнал "Правоведение"/1999/№ 1]
Малышева Н.И.
Практически не замеченными для отечественной юридической науки прошли годовщины 300-летия со дня смерти и 365-летия со дня рождения великого представителя немецкого Просвещения Самуила Пуфендорфа (1632—1694).
Три столетия назад он пытался ответить на вопросы о том, каковы пределы ограничения государством индивидуальной свободы личности, каким образом индивид может обеспечить себе защиту от злоупотреблений государственной властью и др. Эти вопросы остаются и сейчас, на пороге ХХI столетия, ключевыми в понимании сущности правового государства.
Величайшей заслугой Пуфендорфа является то, что он не только констатировал противостояние государства и индивида, но и осмелился на критику государства с позиций рационализма. Само понятие права у Пуфендорфа выросло из конфликта между человеком и государством. Будучи сторонником полной и неограниченной свободы совести, он не мог удовольствоваться только религиозной областью, его интересовали прежде всего политические вопросы.
Пуфендорф не установил для государства строгих пределов, за которыми индивид остается свободным в силу принадлежащих ему от рождения прав на жизнь, свободу и собственность. По его мнению, грань между абсолютной властью государства и сферой индивидуальных прав человека относительна, причем роль государства в ее определении весьма существенна. И сегодня проблемы взаимоотношения индивида и государства остаются в центре внимания, поэтому столь высок интерес к высказанным Пуфендорфом идеям.
Жизнь и творчество ученого-правоведа приходятся на XVII в. — век грандиозных перемен, когда человечество вступило в эпоху Нового времени, когда зародились совершенно новые социальные и международные отношения, идеи о природе человека. XVII век насыщен значительными историческими событиями, среди которых Английская буржуазная революция и казнь короля Карла I Стюарта, 30-летняя война и Вестфальский мир. Заключение Вестфальского мира явилось результатом длительной работы (1642–1648) выдающихся дипломатов и юристов того времени. На первой международной конференции была сформирована сохранившаяся в основном и до наших дней номенклатура государств. Теоретические принципы международного права, разработанные Гуго Гроцием, реализовались на практике.1
Современные Пуфендорфу государства существовали в самых различных формах: и итальянские города-республики, и республика Соединенных провинций Нидерландов, и абсолютные монархии, и Священная Римская империя Германской нации, не рассматривающаяся к этому времени на европейской арене как серьезный политический фактор и метко названная С. Пуфендорфом в труде «О государственном устройстве Германской империи» политическим «чудовищем».2 Таким образом, окружающая правоведа политическая действительность давала огромный фактический материал для осмысления и обобщения.
Важное место в становлении Пуфендорфа как правоведа занимает учеба в Лейпцигском университете (1650–1656). К сожалению, этот период жизни мыслителя освещен недостаточно объективно практически всеми его биографами.3 Так, отмечая косность и педантизм, царившие в те годы в университете, исследователи зачастую игнорируют и громадное значение университета для интеллектуальной жизни Германии XVII в., и знаменитую профессуру с мировой славой, и плеяду блестящих выпускников, среди которых достаточно назвать Лейбница и Томазия. Более внимательное изучение лейпцигского периода позволяет сделать вывод, что именно в это время в основном сформировалась сфера научных интересов Пуфендорфа — этика, история, политика, естественное и международное право. В годы пребывания в Лейпциге бульшую часть времени он уделял чтению книг античных авторов. За стенами университета Пуфендорф принимал активное участие в работе лейпцигского ученого общества Collegium Anthologicum, где менее чем за три года прочел 48 докладов. Поражает диапазон его интересов: античная история и теология, происхождение государства и тенденции развития современного ему общества, история древних германцев и средневековой Германии.4
Впоследствии в Йенском университете Пуфендорф увлекается изучением трудов Гроция и его антагониста Гоббса, а после получения здесь звания магистра становится к 30 годам известным и авторитетным ученым. В 1661 г. персонально для него учреждается первая в Германии кафедра естественного права в Гейдельбергском университете. По-видимому, популярность идей Пуфендорфа в Германии может быть объяснена среди прочих причин и влиянием его как преподавателя на умы своих многочисленных слушателей.5 В 1670 г. он по приглашению шведского короля становится профессором во вновь созданном Лундском университете. В это время позиции Швеции в мире были очень сильны, здесь было хорошо развито издательское дело.6
Свой жизненный путь Пуфендорф закончил в зените славы в 1694 г. в Берлине, стремительно набиравшем авторитет среди других немецких городов. Перед смертью в знак признания заслуг Пуфендорф удостоен титула барона.
Все знаменитые труды ученого были опубликованы при жизни: «Начала всеобщего законоведения» изданы в 1660 г., «О праве естественном и народов» под псевдонимом «Severinus de Monzambano» — в 1672 г., «О должности человека и гражданина» — в 1673 г.
Стало традиционным говорить о влиянии на взгляды Пуфендорфа идей Томаса Гоббса,7 причем это влияние часто преувеличивают без учета критики, хотя и умеренной, Пуфендорфом многих положений автора «Левиафана».8 Сравнительный анализ лишь некоторых взглядов двух великих современников, например, на возникновение государства, позволяет утверждать, что именно в полемике с Гоббсом складывалось собственное учение Пуфендорфа о государстве и праве.
В научном арсенале правоведа следует отметить новые методы исследования государственно-правовых явлений. Так, Пуфендорф на основе философии Декарта соединил в правовой науке дедукцию и индукцию, которые до этого времени считались отличительными признаками методологии естественных наук. Любую государственно-правовую проблему Пуфендорф решал исходя из природы человека, что подтверждает его приверженность антропологическому методу исследования. Рассматривая ту или иную проблему, он учитывал ее прямую связь с современной ему действительностью, которая служила материалом для рассуждений. Ученый часто использовал примеры из политической жизни других народов, применяя метод сравнительного правоведения, отцом-основателем которого традиционно считают Монтескье.9
Одно из центральных мест у Пуфендорфа занимает учение о человеческих должностях, или обязанностях, под которыми он подразумевает человеческие действия. Поскольку каждый человек действует согласно собственной воле, постольку, считал Пуфендорф, необходимо выработать правила, связывающие воли различных людей, — законы, декреты, установления. По его мнению, закон должен приносить пользу людям, в противном случае нет необходимости ограничивать естественную свободу воли.10 И сегодня актуальны требования, которые правовед предъявлял к положительному закону: публичность объявления, ясность и вразумительность толкования, четкость в изложении фабулы закона и санкции за его нарушение.
Особое внимание уделял Пуфендорф закону естественному. Указывая в качестве одного из его источников прирожденный человеческий разум, он называет основным естественным законом закон человеческой общительности. не идеализируя человеческую природу, он отмечает множество человеческих пороков, но, в отличие от Гоббса, не абсолютизирует их, считая, что человек способен к взаимной пользе и озлоблению в равной мере.11 Естественный закон определяет правила человеческого общежития с пользой друг для друга. В соответствии с естественным законом все должности человека разделяются на обязанности человека по отношению к Богу, к самому себе, к иным людям,12 что соответствует в основном и точке зрения Гоббса.
Формулируя в соответствии с требованиями естественного права обязанности человека в отношении себя самого, философ рисует идеальный образ душевно уравновешенного, всесторонне образованного человека, желания и возможности которого находятся в гармонии друг с другом, который не позволяет господствовать над собой аффектам и страстям, следуя велениям разума.13 Следовательно, чтобы исполнять закон общительности, человек должен заботиться как о самосохранении, так и о самосовершенствовании нравственном и умственном, ибо это является предпосылкой выполнения обязанностей по отношению к другим. С уверенностью можно сказать, что данные качества не менее, чем человеку XVII в., необходимы и нашему современнику.
Самым внимательным образом Пуфендорф рассматривает обязанности человека по отношению к другим людям. Индивид обязан следовать основным заповедям человеческого общежития. Некоторые из этих заповедей происходят из общего обязательства, которым творец обязал всех людей, другие — из договора между ними, или человеческого установления.14 На первое место Пуфендорф ставит обязанность не нарушать права других. Среди прочих обязанностей каждого ко всем правовед выделяет обязанность признавать другого человека равным себе.15
Классификация Пуфендорфом естественных обязанностей индивида основана на различии объектов, в отношении которых эти обязанности исполняются. Но мыслитель предлагает и другую классификацию естественных обязанностей (в зависимости от их правового качества), проведенную им недостаточно четко, но представляющуюся весьма интересной и значимой. Пуфендорф различает «совершенные» и «несовершенные» обязанности одного человека, которые соответствуют «совершенному» или «несовершенному» праву другого.16 К соблюдению первой обязанности человек может быть принужден, в то время как выполнение второй основывается на добровольности.17 По Пуфендорфу, нарушение обязанности быть человечным, благодарным является только грехом, это — нарушение «несовершенного» права. Несоблюдение «совершенных» обязанностей, исполнение которых составляет минимальное необходимое условие для общественного бытия (например, нарушение договора, посягательство на чужую собственность, причинение вреда) является несправедливостью в строгом смысле и влечет принудительное исполнение обязанностей. В этом подходе мыслителя уже кроется один из принципов разделения права и морали.
Пуфендорф основывает естественный закон на Божественной воле и правилах человеческого разума, причем человеческой природе отводится важное место. И хотя в центре естественно-правовой системы Пуфендорфа находится теологическая концепция, согласно которой прежде всего воля Бога направлена на сохранение человечества, для достижения именно этой цели все люди должны следовать закону общительности. В таком аспекте воля Бога привязана к природе человека. Сохранение собственного существования составляет высшую ценность. Однако Божественная воля ни в коей степени не детерминирована, т. е. волевое решение, относящееся к сохранению людей, понимается как случайный акт. Содержание естественного закона у Пуфендорфа имеет ярко выраженный христианско-гуманистический характер: в первую очередь он нацелен на сохранение и культивирование социальной жизни людей. Одновременно Пуфендорф, в отличие от Гоббса, подчеркивает правовой характер тех естественных законов, соблюдение которых является минимальной предпосылкой общественного сосуществования. Естественный закон для него — незыблемый масштаб справедливости, а сущность права заключена в присущей ему функции упорядочения человеческого общежития.
Особого внимания заслуживают взгляды Пуфендорфа на происхождение государственной власти, регламентацию обязанностей гражданина, взаимоотношения государя и подданных. В основу своих рассуждений о причинах создания государства ученый в духе традиции того времени ставит концепцию естественного догосударственного общества. И хотя Пуфендорф не разделяет антропологического пессимизма Гоббса, основной предпосылкой образования государства он называет не «appetitus societatis» (стремление к общению) Гроция, а вслед за Гоббсом — потребность людей в безопасности друг от друга. Именно государство является тем единственно надежным учреждением, которое может принудить отдельного индивида повиноваться законам миролюбия.18
В соответствии с концепцией Пуфендорфа государство и индивид не соперники, так как индивид вступает в государственный союз по доброй воле и с ясным сознанием того, что государство необходимо для его собственного блага. Государство неизбежно ущемляет естественную свободу гражданина, но не отменяет ее совсем. В какой мере отдельный индивид должен отказаться от своей естественной свободы, решает судья, которого каждый индивид носит в себе, — это разум, здравый смысл, опыт. Государственное общение возникает вследствие того, что все желающие заключают договор. В результате отдельные индивиды соединяются в устойчивое целое, отказавшись в определенной мере от естественной свободы и наделив избранного главу государства обширными полномочиями.
В отличие от Гоббса, который считает, что создание государства оформляется одним актом, Пуфендорф разрабатывает сложную конструкцию общественного договора: в результате первого договора «pactum unionis civilis» отдельные индивиды соединяются вместе, посредством «decretum formae» они устанавливают образ правления, и во втором договоре «pactum subjectionis civilis» объединенные индивиды подчиняют свои воли воле одного известного лица (физического или собирательного).19
В то время как по Гоббсу суверен не связан никаким договором со своим народом, Пуфендорф устанавливает конкретную связь государя с подданными через договор: если подданными передаются государю неограниченные полномочия, то государь должен взять на себя обязательство, что власть никогда не может быть использована им иначе, как на благо подданных. Индивид по существу не отказывается от большей части естественных прав и свобод, отчуждая в пользу государя властные полномочия, а государь, связанный узами договора с подданными, выступает как его защитник, причем защитник с практически неограниченными полномочиями.
Пуфендорф в духе лютеранского аскетизма требует от государя отказа от всех радостей жизни, которые вступают в конфликт с его государевыми обязанностями. Очищенный от всех шлаков человеческого субъективизма, государь должен быть безличным инструментом государственного резона.20
Пуфендорф отдает явное предпочтение монархии по сравнению с демократическим и аристократическим правлением.21 Именно в абсолютной монархии он усматривал потенциал для объединения Германии, представлявшей в этот период раздробленную на сотню самостоятельных княжеств территорию, значительно отставшую в своем развитии от Англии, Голландии, Франции.
Учение Пуфендорфа было крайне популярным в Европе в XVII—XVIII вв. Его блестящий труд «Об обязанностях человека и гражданина» служил руководством при обучении правоведению во многих западноевропейских учебных заведениях. У германских законоведов отдельные мысли и понятия этого учения получили широкое распространение.22 Теоретическая традиция морального обоснования права, идущая от Пуфендорфа, развитая Лейбницем, Томазием, Вольфом, оказала колоссальное влияние на Канта.23
В России, начиная со времен правления Петра I, шел процесс естественно-правовой легитимизации российского самодержавия. Перевод книги великого немца «О должности человека и гражданина по закону естественному» производился по приказу Петра I. Книга была издана в 1726 г., уже после смерти царя, однако, начальные 10 глав перевода первой книги он лично прочел и собственноручно исправил. Работа над переводом этой книги явилась важным моментом в процессе формирования юридической терминологии в России, о чем свидетельствует словарь латинских терминов, переведенных на русский язык, которым предваряется перевод труда Пуфендорфа. Другое произведение Пуфендорфа «Введение в историю знатнейших европейских государств с примечаниями и политическими рассуждениями» стало в России первым учебником всемирной истории.24
В 1724—1725 гг. была основана Академия наук, а при ней — первый в истории русского государства университет, в котором с момента открытия стали преподавать этику, политику и «право натуры» по Пуфендорфу. Идеи Пуфендорфа разделяли Феофан Прокопович и В.Н.Татищев. Обширное сочинение, излагавшее курс естественного права по Пуфендорфу, принадлежало В.Тредьяковскому.25
Для Екатерины II немецкое раннее Просвещение представляло элемент политического мышления, русское Просвещение в XVIII в. находилось в самой тесной взаимосвязи с немецким, поэтому и в царствование Екатерины II учение Пуфендорфа было более чем авторитетным.26
12 января 1755 г. был издан указ об открытии университета в Москве. В числе других дисциплин здесь в основном немецкими профессорами преподавалось и естественное право, которое излагалось в духе Пуфендорфа и Вольфа и было главным предметом для профессора Ф.Г.Дильтея, читавшего в 1758 г. в Московском университете все науки на юридическом факультете. До 70-х годов XVIII в. Пуфендорф практически безраздельно «господствовал» в России, уступив впоследствии свое влияние Канту. К этому времени у Пуфендорфа в России появились и свои оппоненты, например С.Е.Десницкий, вышедший из школы Дильтея и по праву называемый своими современниками первым русским профессором права.27
И позднее, в XIX — начале XX в., интерес к Пуфендорфу в России не угасает. Достаточно вспомнить глубокий анализ его политико-правового учения, сделанный известными русскими правоведами К.А.Неволиным, Б.Н.Чичериным, Н.М.Коркуновым.
В последние 80 лет в России политико-правовые идеи Пуфендорфа были несправедливо обойдены вниманием исследователей. Его творчеству за этот период не посвящено ни одной работы. Редко встретишь даже упоминание его имени в специальной литературе.
И сколько бы ни звучали на протяжении столетий упреки в адрес Пуфендорфа в отсутствии оригинальности его естественно-правовой концепции, несомненным остается то, что он был одним из первых, кто со всей пропагандистской силой провозгласил естественно-правовые идеи, кто подготовил дорогу для основополагающих конституционных реформ общественно-политической жизни последующих столетий.
* Старший преподаватель Санкт-Петербургского морского технического университета.
1 Langer H. Hortus Bellicus. Der Dreissigjдhrige Krieg. Leipzig, 1982. S. 248—257.
2 Propylдen Weltgeschichte. Das Zeitalter des Absolutismus. 1660—1679. Berlin, 1931. S. 43.
3 Первая биография Пуфендорфа была написана 16 лет спустя после его смерти Петером Дальманном. Наиболее авторитетными биографами Пуфендорфа конца XIX в. считаются Гарри Бреслау и Генрих Трейчке.
4 Dцring D. Samuel Pufendorf und die Leipziger Gelehrtengesellschaften in der Mitte des 17. Jahrhundеrts. Berlin, 1989. S. 8—10, 27—29.
5 Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. История философии законодательства. СПб., 1997. С. 266, 268.
6 Аннерс Э. История европейского права. М., 1994. С.275.
7 См., напр.: Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. СПб., 1996. С. 590.
8 Gehrmann S. Naturrecht und Staat bei Hobbes,Cumberland und Pufendorf. Kцln, 1970. S. 4, 77—79, 89—96.
9 Аннерс Э. История европейского права. C. 275.
10 Пуфендорф С. О должности человека и гражданина по закону естественному. Кн. 1. СПб., 1726. С. 43—46.
11 Там же. С. 58—65.
12 Там же. С. 72.
13 Там же. С. 105—120.
14 Там же. С. 148.
15 Там же. С. 164—166.
16 Там же. С. 149.
17 Там же. С. 52.
18 Pufendorf S. De officio hominis et civis secundum legem naturelem libri duo. Lipsiae, 1726. Lib. II. cap. 5.
19 Ibid. Cap. 6.
20 Funke H. Die Lehre vom Fьrsten bei Samuel Pufendorf. Berlin, 1930. S. 46—50.
21 Pufendorf S. De officio hominis et civis secundum legem naturelem libri duo. Cap. 6.
22 Жучков В.А. Немецкая философия эпохи раннего Просвещения (конец XVII — первая четверть XVIII в.). М., 1989. С. 29, 51.
23 История диалектики. Немецкая классическая философия. М., 1978. С. 86—89.
24 Эта книга была впервые издана в России в 1718 г. тиражом 600 экземпляров. Уже в 1723 г. увидело свет второе издание. Петр I высоко ценил это сочинение, которое было первым переходом от простого хронологического изложения истории к обобщению исторических фактов. В 1767—1777 гг. вышло третье издание, причем тираж его был для своего времени значительным и составил более 2400 экземпляров.
25 Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 184, 276.
26 Donnert E. Katharina die Grosse und ihre Zeit. Russland im Zeitalter der Aufklдrung. Leipzig, 1996. S. 36, 39.
27 Кузнецов Э.В. Философия права в России. М., 1989. С. 35.
