Критика Фридрихом Ницше генезиса и идеалов демократического государства /
Горячева, М. В.
Критика Фридрихом Ницше генезиса и идеалов
демократического государства /М. В. Горячева.
//Правоведение. -2000. - № 1. - С. 248 - 256
На современном переломном этапе развития общества
продолжаются поиски новых и нестандартных подходов к
государственным реалиям. В этой связи представляются
интересными неординарные, а в ряде случаев шокирующие
суждения Ф. Ницше о демократии.
Библиогр. в подстрочных ссылках.
ПЕРСОНАЛИИ:
Ницше, Фридрих, - нем. философ.
БИБЛИЯ - ГОСУДАРСТВО[ПРАВО] - ДЕМОКРАТИЯ[ПОЛИТ]
- ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ - ПЕРСОНАЛИИ -
ПРАВОВЕДЕНИЕ - ФИЛОСОФИЯ ПРАВА - ФИЛОСОФСКИЙ
АСПЕКТ - ХРИСТИАНСТВО
Материал(ы):
Критика Фридрихом Ницше генезиса и идеалов демократического государства.
Горячева, М. В.
Критика Фридрихом Ницше генезиса и идеалов демократического государства
М.В.Горячева*
На современном переломном этапе развития общества продолжаются поиски новых и нестандартных подходов к государственным реалиям. В этой связи представляются интересными неординарные, а в ряде случаев шокирующие суждения Ф. Ницше о демократии. Изучая анализ Ницше современных ему форм государств и политических учений, необходимо иметь в виду его четкую установку: «Все наши политические теории и государственные устройства, отнюдь не исключая Германской империи , суть следствия, необходимые следствия упадка; несознаваемое влияние dekadence проникло до самых идеалов отдельных наук».1 Среди политических режимов наибольшую ненависть Ницше вызывает демократия. Мыслитель утверждает: «Демократизм был во все времена упадочной формой организующей силы...».
Как форма государства демократия, по мнению Ницше, имеет глубокие исторические корни. Зачатки ее он видел в Древней Греции. Следует отметить, что Ницше относит учения Сократа и Платона к демократическим, но его мнение отлично от современных подходов к взглядам названных философов.2
С точки зрения Ницше, одним из первых сторонников демократии был Сократ, который почувствовал неизбежность падения инстинктивного, дионисического начала в человеке и предложил заменить его разумом.3 Именно Сократ, считает Ницше, провозгласил ненавистный лозунг «равенство прав», являющийся одним из основных принципов демократического государства.
Ницше отмечает разницу между пониманием равенства прав Сократом и мыслителями Европы XIX в. Сократ выдвинул данный принцип в условиях разлагающегося полисного строя Афин, граждане которого заразились «усталостью инстинкта». Знатные афиняне по привычке продолжали использовать умершие «великолепные слова». Сократ, по мнению Ницше, понимал, что вернуть прошлое нельзя, и пытался возродить былое могущество своего государства, для чего использовал чисто плебейские методы: иронию и диалектику. Выдвигая принцип равенства прав, Сократ, принадлежавший к низшим слоям общества, хотел подчеркнуть, считает Ницше, что все граждане Афин независимо от знатности и положения в обществе встали перед проблемой изменения политического строя. По мнению Сократа, перед надвигающимся упадком полисной системы и возможностью установления тирании все равны. В Европе же XIX в. в почете, по Ницше, не знатность, а «стадное животное». Поэтому «равенство прав», предостерегает мыслитель, может «обернуться равенством в бесправии, то есть всеобщим враждебным отношением ко всему редкому, властному, привилегированному, к высшему человеку, к высшей душе, к высшей обязанности, к высшей ответственности, ктворческому избытку мощи и властности...».4
Итак, хотя Ницше и признает, что Сократ пытался спасти Афины от «анархии инстинктов», но он выступает против античного мыслителя, так как Сократ был противником и победителем инстинкта и аристократии.5
Идеи Сократа о демократии перенял Платон, развив их до уровня социалистических.6 Платон заложил моральные основы для христианского мировоззрения, породившего идеи, из которых путем отказа от религии возникли положения европейского демократизма, социализма и анархизма. «Христианство, — пишет Ницше, — есть платонизм для народа».7 Христианское мировоззрение стало образом мышления и действия слабых угнетенных людей. «Именно нищие сословия ищут в нем спасения».8 Оно является учением, направленным против «господ земли», знатных. Христианство есть «ненависть к уму, гордости, мужеству, свободе; это libertinage ума...»9 Долгое время гонимое, христианство, утверждает Ницше, стало государственной идеологией. Приручив знатных и сильных, превратив инстинкты в «грех» и сделав людей больными, оно подорвало основы государственного устройства Римской империи и, наконец, уничтожило ее. «Делать слабым, — заключает Ницше, — это христианский рецепт к приручению, к цивилизации». Жрецам христианства показалось мало, что души людей и государственная власть ослаблены, они еще создали свою теорию идеального государства — Царства Божьего, стремление к которому должно было превратить людей в послушное стадо, идущее за ними.
Большую роль в разработке этатического учения христианства сыграл, по мнению Ницше, Павел. Чтобы лучше понять Ницше, нам необходимо обратиться к вопросу об отношении христианства к государству.
В Новом Завете можно выделить два взаимоисключающих подхода к государству: один отражен в «Откровении Иоанна Богослова» (в Апокалипсисе), другой — в «Послании к Римлянам» апостола Павла.10 В современных исследованиях бытует точка зрения, что Послание апостола Павла — труд более поздний, чем Откровение.11
Автор Апокалипсиса осуждает существующее государство, поскольку оно — обитель неправды, беззакония, греха и т. п. Поэтому, по мнению Иоанна Богослова, необходимо уничтожить не только «Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным»,12 т. е. Римское государство, но и истребить всякое политическое зло. После этого должно возникнуть «царство Господа», которое не будет устроено политически.13 Иное, считает M. M. Кубланов, противоречило бы слишком грубо антигосударственной тенденции Апокалипсиса. 14
Иные оценки государства в Новом Завете отражены в «Послании к Римлянам» апостола Павла. Здесь государство, его слуги показаны благодетельными, пекущимися о мире, порядке и справедливости. Павел считает добродетельным преодоление верующими отчуждения от мира политики, преклонение перед государством и повиновение ему. Так, в Послании написано: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божьему установлению... Хочешь не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее. Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро... надобно повиноваться не только из страха наказания, но и совести».15
По мнению Ницше, такое изменение отношения христианства к государству было вызвано потребностью церковнослужителей утвердиться в новом социальном институте. Понимая, что государство — учреждение естественное, имеющее «свою цель в самом себе», т. е. — проявление «инстинкта жизни», жрецы сначала объявляют, будто оно лишено ценности и противоестественно. Это вызвано тем, что государство, будучи самодостаточным, было противником процесса подчинения людей священнослужителям. Позднее жрецы христианства в своих властных притязаниях утверждают, что только с их санкции государство и другие «естественные учреждения» (судоустройство, брак, попечение бедных и больных) могут приобрести силу ценности. Таким образом, жрецы христианства подменяют естественную ценность государства своим пониманием ценности.16
Павел, продолжает Ницше, воплотил чаяния христианского жреца, стремящегося к власти. Открытие Павла было воспринято и мусульманством. Магомет заимствовал государственное учение Павла, «его средство к жреческой тирании, к образованию стада: веру в бессмертие, то есть учение о Суде».17
В отличие от священников, извративших учение Иисуса, сам он был, по мнению Ницше, в отношении института государства нейтрален. Здесь, на наш взгляд, мыслитель вступает в полемику с Э. Ренаном. Автор «Жизни Иисуса» утверждает: «Основной идеей Иисуса с первого же дня было учреждение Царства Божия. Но это Царство Божие... понималось Иисусом весьма различно». Ренан различал три варианта трактовки Христом Царства Божьего: 1) как демократическое царство бедных и отверженных; 2) как конец земного государства и утверждения Божественного Царства для избранных; 3) как «освобождение духа». Но, считает Ренан, хотя Христос и говорит об этих вариантах государственного развития, он все же «желал создать новый общественный строй человечества, а не приготовить лишь конец существующего».18
Ницше же пишет об отношении Иисуса к государству следующее: «О культуре он не знает даже понаслышке, ему нет нужды бороться против нее, он ее не отрицает... То же самое по отношению к государству, ко всему гражданскому порядку и обществу, к труду, к войне, — он никогда не имел основания отрицать мир, он никогда не предчувствовал церковного понятия мир... Отрицание для него есть нечто совершенно невозможное».19 Хотя Ницше и не упоминает имени Ренана, понятно, что именно он обвиняется в приписывании Христу этатистских настроений, в то время как Иисус относился к государству безразлично и уж тем более не был заинтересован в борьбе против него. Другое дело церковнослужитель. Он ставит своей целью, считает Ницше, обессилить государство и поставить его под свой контроль.
Царство Божье, Царство Небесное, проповедуемое Христом, было извращено церковной организацией, она «поругала символизм» Спасителя. «Царство небесное, — пишет Ницше, — есть состояние сердца, а не что-либо, что выше земли или приходит после смерти».20 По мнению мыслителя, истинное учение Христа является по сути своей аристократическим. После смерти Иисуса христианство стало распространяться на грубые народные массы, которые не могли понять «первоначального символизма», поэтому учение Христа было искажено заинтересованными церковнослужителями. «В сущности, — заключает Ницше, — был только один христианин, и он умер на кресте».21
Ницше выступает против мнения Ренана о выдвижении и опеке Римом «идеи великой демократии» путем предоставления свободы мысли, хотя и соглашается с тем, что принцип «равенства прав» был привнесен в римскую действительность стоиками.22 После смерти Христа христианство переняло указанную идею и распространило среди масс.
После распространения церковнослужителями положения о необходимости достижения Царства Божьего история развития идей государственности предстает у Ницше как борьба двух противоположных ценностей — это война аристократичности, знатности, язычества с рессенжиментом, демократией, христианством. Слово «рессенжимент» (ressentiment) Ницше взял из французского языка и использовал для обозначения затаенной обиды черни на знатных, которая проявлялась в демократических и христианских идеалах. Аристократию, по мнению Ницше, олицетворяли римляне, рессенжимент — евреи.23 Именно из среды последних вышли священники, которые исказили истинное учение Христа. Борьба между знатью и чернью существует, по утверждению Ницше, и в его время. «История этой борьбы, — отмечает немецкий исследователь Таурек, — не могла быть законной, но только видимой».24
Победа после падения Рима, считает Ницше, оставалась преимущественно за слабыми, так как их больше и они лучше приспосабливаются к новым условиям. Но в период Ренессанса перевес временно оказался у сторонников римско-аристократических идеалов государства. Деятели Реформации — Лютер и Кальвин, рассуждает Ницше, вновь реанимировали умирающую демократию. Римские идеалы не умерли, а стали проявляться локально. Носителями их стала французская феодальная аристократия, которая не только сохранила, но и развила римские ценности. Однако и здесь Рим был настигнут и побежден демократией. Последним «знамением другого пути», как бы насмешкой над ценностями черни, стал, по Ницше, выступивший «во плоти» античный идеал в лице Наполеона. Он, по мнению Ницше, «самый единоличный и самый запоздалый человек из когда-либо бывших, и в нем воплощенная проблема аристократического идеала самого по себе... Наполеон, этот синтез нечеловека и сверхчеловека».25 Для Ницше Наполеон был идеалом правителя, в котором проявлялись качества тирана и аристократа.
Итак, считает Ницше, сохранить жизнь христианскому государственному учению, когда оно уже теряло силу, помогли Лютер, деятели английского и французского Просвещения, но главным образом «категорический императив» и идея правового государства Канта, а также обожествление государства Гегелем.
Кант, по мнению Ницше, заметил нарастающее безверие в обществе и создал свой «категорический императив», который должен был стать светской заменой Бога. «С ним в сердце, — пишет Ницше о рассматриваемой идее Канта, — приблудился, подобно лисе, забредшей обратно в свою клетку, к Богу, душе, свободе и бессмертию».26 Кант, считает Ницше, также заставил людей подчиняться праву вместо Бога, тем самым утвердив в обществе положение о необходимости повиновения, сделав еще один шаг к превращению человека в «стадное животное».27 Целью же такого самодостаточного организма, как государство, по Канту, стало создание совершенного права, а также наблюдение за максимальным соответствием устройства и режима государства принципам права. Не приемлет Ницше и положение Канта, что под благом государства следует понимать состояние согласованности конституции с принципами права, которое является обязательством разума и «категорического императива».28 То есть, государство у Канта, по рассуждениям Ницше, теряет свою сущностную характеристику — силу и становится придатком права.
Реанимацией умирающего христианства занимался, по мнению Ницше, Гегель. Он связывал понятие государства с нравственностью. Гегель дает следующее определение государства: «Государство есть действительность нравственной идеи, — нравственный дух, как явная самой себе ясная, субстанциональная воля, которая мыслит и знает себя, то, что она знает и поскольку7 она это знает».29 Данное определение означает, что в государстве и деятельности органов государственной власти воплощается разум, всеобщая воля. Это действительность нравственной идеи, порядок подлинной свободы. Поэтому государство — самоцель и имеет абсолютное значение. Из последнего тезиса Гегель делает вывод, что государство имеет преимущество, по сравнению с интересами отдельного лица. Гегелевское учение о государстве, считает Рассел, оправдывает всякую тиранию и внешнюю агрессию. «Встает вопрос, — пишет он, — существуют ли граждане ради государства или государство ради граждан? Гегель утверждает первое. Либеральная философия, которая исходит из Локка, утверждает второе».30 В тоталитаризме обвиняет Гегеля и К. Поппер. «Государство — всё, индивид — ничто, — таковы суждения Гераклита, Платона, Аристотеля, Фридриха Вильгельма и Гегеля», — пишет Поппер.31 Однако В. С. Нерсесянц считает, что теорию Гегеля нельзя признать тоталитарной. «Гегелевская концепция отличается от тоталитарной... тем, что, Гегель, в принципе, признавал и отстаивал сферу частной жизни и частных интересов, и его гражданское общество, в отличие от политического государства, есть сфера не политическая, область жизни частных интересов, которые хотя и подчинены государственному закону, но в рамках правопорядка и законности автономны от прямого подчинения политической власти».32 Государство, с точки зрения Гегеля, — это осуществление в мире подлинной свободы, а так как это абсолютная цель духа, то оно есть реализовавшийся в действительности дух. Последний в философии Гегеля есть Бог. «Существование государства, — пишет Гегель, — это шествие Бога в мире».33 Данное положение критикуется большинством исследователей.
Итак, государственный идеал христианства, по мнению Ницше, через положения Канта и Гегеля укрепил свои позиции среди ученых и интеллигенции. Наибольших же успехов среди простого народа христианское государственное учение достигло благодаря демократии, и в частности «яда учения о равных правах».34 «Демократизм, социализм, анархизм, — пишет К. Ясперс, — какими бы они антихристианскими лозунгами ни прикрывались, суть для Ницше порождения утратившего напряжение и расслабившегося христианства. Именно в них христианство продолжает сегодня жить; благодаря удобной лжи христианского происхождения в светском обличье оно сохраняет себя и свое влияние».35 Действительно, Ницше утверждает: «С помощью религии, которая всегда была к услугам возвышеннейших стадных вожделений и льстила им, дело дошло даже до того, что и в политических, и в общественных установлениях мы видим все более явное выражение этой морали: демократическое движение наследует христианскому».36
Таким образом, христианство стало, по мнению Ницше, идеологической основой государства. Поэтому считается чем-то предосудительным заявлять об «особых правах», о «правах господства», о «чувстве почтения к себе, к другому», исчез «пафос дистанции». Вера в «право большинства», делает вывод Ницше, приводит к многочисленным революциям, которыми так богат XIX век.37 В результате стремительной демократизации общества, продолжает философ, сословные различия стираются и уничтожаются. Люди становятся неоригинальными и одинаковыми. Демократия поддерживает ничем не примечательных людей, а талантливые и утонченные индивидуумы остаются непонятыми и гибнут в одиночестве.
Демократия окончательно укореняет в людях «стадный инстинкт повиновения». Человек здесь, считает Ницше, уже не стремится действовать самостоятельно, а подчиниться любому из «повелевающих», будь то родители, учителя, законы, сословные предрассудки или общественное мнение. Это является опасным для стабильности государственного строя, так как не всегда народные массы будут повиноваться ему. Привыкший и стремящийся подчиняться народ может встать на сторону противников существующего демократического государства. Инстинкт повиновения распространяется не только на низшие слои общества, что Ницше считал хорошим признаком, поскольку демократический строй непрочен, но и на повелевающих. Это приводит к лицемерию правителей, поскольку они не чувствуют за собой реальной силы. Правящие для одобрения своих поступков толпой, продолжает Ницше, преподносят себя как исполнителей неких «высших повелений». Таковыми могут выступать конституции, законы, права, Бог.38
В результате демократической формы правления в европейских странах, по мнению Ницше, развивается тип человека, наделенного «стадным инстинктом», который завоевывает позиции и среди подчиненных, и среди властвующих. Поэтому подобная «порода людей» становится в современном Ницше обществе «единственно дозволенной».39 В демократическом государстве самостоятельная, способная личность начинает восприниматься опасной для существования равенства, а следовательно, и для основ государства. Ницше считает, что демократия ведет не только к «измельчанию человеческого типа», но и к деградации государственной власти. Она становится мягче, терпимее, что приводит ее к ослаблению и потере «строгости и суровости». «Теперь, — пишет Ницше о современных ему демократических государствах, — уже всякая строгость, даже в деле правосудия, начинает тревожить совесть».40
При демократии, утверждает Ницше, уничтожается субординация. В ней отдельные сословия не знают своего места и роли в государственном и общественном строе из-за их смешения.41 Результатом этого, наряду со стадным инстинктом желания подчиняться, становится реальной потеря населением веры в безусловный авторитет власти, в ее истинность. Поэтому высшая государственная власть, делает вывод Ницше, вынуждена заключать своего рода соглашение с подчиненными ей органами и государственными структурами. То есть нижестоящие органы государственной власти выполняют решения вышестоящих только «условно», «со всеми оговорками эгоизма».42
Поскольку демократия, по Ницше, является «упадочной формой государства», то в ней исчезают все учреждения. Под ними Ницше понимает брак, судоустройство, право.43 При демократии их изменяют в угоду «среднего сорта людей», для защиты от «исключений и исключительных потребностей».44
Процесс декаданса учреждений при демократическом режиме остановить нельзя, так как недооценивается и презирается авторитет. Для учреждений необходим, по Ницше, антилиберальный инстинкт, характеризующийся наличием воли «к традиции, к авторитету, к ответственности на столетия вперед, к солидарности цепи поколений вперед и назад in infmitum».45 Учреждения, по мнению Ницше, существовали в Римской империи. Из современных ему государств, еще не утративших учреждений, Ницше называет Россию, а ярким примером упадка современных ему демократических учреждений он считает брак.
Отрицательной стороной демократии, продолжает Ницше, является и то, что сословное деление здесь заменяют «деньгами», которые определяют положение человека в обществе.46 Это и отсутствие «пафоса дистанции», характерной для государств, где существуют сословия, вызывает к жизни рабочий вопрос: «Но чего хотят? Спрашиваю еще раз, — пишет Ницше. — Если хотят цели, то должны хотеть и средств: если хотят рабов, то надо быть дураками, чтобы воспитывать их для господства».47 Единственно правильной, с точки зрения Ницше, является политика демократического государства в отношении труда рабочего. Тяжелая работа, по мнению Ницше, представляет собой лучшее средство для отвлечения человека от ненужных и опасных для государства размышлений. Изнурительный труд «с утра до вечера» ставит перед рабочим маленькую цель, при выполнении которой в трудящемся просыпается чувство удовлетворения. Поэтому государство, где существует постоянный и усиленный труд, может не беспокоиться за свои устои.48 Но и эта положительная черта, делает оговорку Ницше, начинает в демократическом государстве терять свои позиции из-за неправильной политики в отношении сословий. В противном случае рабочие вряд ли пришли бы к выводам, опасным для государства, так как сам по себе рабочий класс совершенно обезличен. Трудящиеся не считают свою роль — «винтика машины» — предосудительной. Они наивно уверены, что их страдания могут быть уничтожены простым повышением заработной платы. Они не понимают, резюмирует Ницше, что никакая зарплата не в состоянии вознаградить их за утрату их внутренней ценности.49
Демократическое государство хотя и возникает на основе христианского идеала о «Царстве Божьем», но в отношении религии, утверждает Ницше, делает одну из самых серьезных ошибок. Демократия в вопросе веры становится на позиции народа, что не позволяет извлечь пользы из религии. Более того, подчеркивает Ницше, демократическое государство вынуждено, в силу неоднородности мнений о вере среди черни, признать свободу вероисповедания, то есть заявить, что «религия будет рассматриваться как частное дело» и что «ответственность за нее будет переложена на совесть и привычку каждого отдельного человека».50 В результате в государстве рождается «спор религий», ведущий к атеизму. Но человеку нужна вера, считает Ницше, поэтому вакуум, возникший в душе, индивид уничтожает надеждой в силы государства. Так, например, произошло и с Гегелем. Следовательно, государство в жизни человека, по представлениям Ницше, начинает занимать место, ранее отведенное Богу. В этом Ницше видит опасность, поскольку религия и государство не могут заменить друг друга.
Вера в Бога, по мнению Ницше, обеспечивала поклонение людей государству как явлению, относящемуся к таинству и сверхмировому сознанию. С момента отрицания Бога человек начинает подходить к государству с чисто прагматических позиций, ставя во главу угла полезность или вредность политики государства для него или его партии. К правительству, констатирует Ницше, относятся как к чему-то, что может быть заменено в силу ненадобности.
Люди перестают уважать даже законы. «Никто не чувствует иного обязательства в отношении закона, — пишет мыслитель, — как только покориться на мгновение власти, которая внесла этот закон...». Таким образом, государственная власть, основанная на мнении большинства, утверждает Ницше, начинает довлеть над законами, которые носят временный характер. Это не может, по мнению мыслителя, привести к какому-то положительному результату, ибо действительно великие изменения требуют времени и совместных усилий.
В конечном итоге такое неуважительное отношение к государству приводит, по Ницше, к его отрицанию, «к отмене понятия государства, к устранению противоположности между частным и публичным». «Пренебрежение к государству, упадок и смерть государства, разнуздание частного лица (я остерегаюсь сказать: индивида), — считает Ницше, — есть последствие демократического понятия государства».51 Декаданс демократического государства, по мнению мыслителя, не следует ни приостанавливать, ни задерживать. Демократия в конечном итоге позволяет возникнуть новой форме государства — кастовому аристократическому строю.
Итак, современные Ницше демократии, с его точки зрения, вырастают из христианского учения о государстве и нравственности и являются упадочной формой государства. Ницше подметил множество теневых сторон развития современных ему демократических государств. Положенные в их основу идеи правового равенства, справедливости и свободы в его глазах представлялись как неосуществимые и противоречащие человеческой природе. Он приходит к парадоксальным выводам, что конституционализм и парламентаризм превращают гениев в серые личности, готовые следовать за «стадом», что правители и органы государственной власти вынуждены постоянно подстраиваться под общественное мнение и завоевывать доверие толпы. Демократия, по утверждению Ницше, не позволяет провести какие-либо серьезные изменения в обществе, поскольку частая смена должностных лиц является помехой для длительного и глубокого реформирования.
* Кандидат юридических наук, старший преподаватель РУДН.
1 Ницше Ф. Сумерки идолов // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 614. № 37.
2 См., напр.: История политических и правовых учений / Под ред. О. Э. Лейста. М., 1997; История политических и правовых учений / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1996.
3 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла // Ницше Ф. Соч. С. 311. № 191.
4 Там же. С. 337. № 212.
5 Ницше Ф. Сумерки идолов // Там же. С. 565. № 5; С. 566. № 9.
6 Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое // Там же. Т. 1. С. 446. № 473.
7 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла // Там же. Т. 2. С. 240. Предисловие.
8 Ницше Ф. Антихрист // Там же. С. 646. № 21.
9 Там же. С. 646. №21.
10 Мамут Л. С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания. М., 1989. С. 52.
11 Об этом см.: Крывелев И. А. Библия: Историко-критический анализ. М.,1982. С. 57-58.
12 Библия. Откровение. 17. 5.
13 Там же. 2. 15.
14 Кубланов M. M. Возникновение христианства: Эпоха. Идеи. Искания. М.,1974. С. 136.
15 Библия. Римлянам. 13. 1-5.
16 Ницше Ф. Антихрист. С. 653. № 26.
17 Там же. С. 667. №42.
18 Ренан Э. История первых веков христианства. Жизнь Иисуса. Апостолы. М., 1991. С. 210-217.
19 Ницше Ф. Антихрист. С. 658. № 32.
20 Там же. С. 660. № 34.
21 Там же. С. 663. № 39.
22 Ренан Э. История первых веков христианства... С. 559.
23 Ницше Ф. К генеалогии морали // Ницше Ф. Соч. Т. 2. С. 436. № 16.
24 Taureck B. H. F. Nietzsche und der Faschismus: Eine Studie über Nietzsches politische Philosophie und ihre Folgen. Hamburg, 1989. S. 47.
25 Ницше Ф. К генеалогии морали. С, 437. № 16.
26 Ницше Ф. Веселая наука // Ницше Ф. Соч. Т. 1. С. 654. № 335.
27 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. С. 308. № 189.
28 Кант И. Соч.: В 6 т. М.,1965. Т. 4, ч. 2. С. 239-240.
29 Гегель Г. В. Ф. Соч. М.,1934. Т. 7. С. 263.
30 Рассел Б. История западной философии. Новосибирск, 1997. С. 682.
31 Поппер К. Открытое общество и его враги. М.,1992. Т. 1. С. 40-41.
32 Нерсесянц В. С. Гегелевская философия права. М., 1974. С. 250, 259.
33 Гегель Г. В. Ф. Соч. С. 268-269.
34 Ницше Ф. Антихрист. С. 667. № 43.
35 Ясперс К. Ницше и христианство. М., 1994. С. 35.
36 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. С. 321. № 202.
37 Ницше Ф. Антихрист. С. 668. № 43.
38 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. С. 317. № 199.
39 Там же.
40 Там же. С. 319. № 201.
41 Там же. С. 331. № 208.
42 Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое // Там же. Т. 1. С. 432. № 441.
43 Ницше Ф. Антихрист. С. 653. № 26.
44 Ницше Ф. Избр. соч.: В 3 т. Т. 1. С. 134. № 316.
45 Ницше Ф. Сумерки идолов. С. 616. № 39.
46 Ницше Ф. Утренняя заря // Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни; Сумерки кумиров; Утренняя заря. Минск, 1997. С. 500.
47 Ницше Ф. Сумерки идолов. С. 617. № 40.
48 Ницше Ф. Утренняя заря. С. 479.
49 Там же. С. 504-505.
50 Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. С. 443. № 472.
51 Там же. С. 445. № 472.
