Возмещение морального вреда в связи с повреждением здоровья: правовые проблемы и пути совершенствования законодательства

Автор публикации: А.С. Ерофеева, Ивановский государственный университет

Проблема компенсации морального вреда, начиная с момента принятия ГК, остается одной из наиболее дискутируемых в литературе. Вопрос этот никогда и не терял своей актуальности для российских граждан: человек, далекий от юриспруденции, как правило, плохо представляет себе, к примеру, понятия "реального ущерба” и "упущенной выгоды”, но что такое компенсация морального вреда – знают практически все. Однако именно в этом вопросе законодатель ограничился предельно абстрактной формулировкой, дав тем самым наибольший простор для судейского усмотрения, а значит, в какой-то степени и произвола.

Согласно п. 2 ст. 1101 ГК размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Таким образом, определение размера компенсации за нравственные и физические страдания является исключительной прерогативой суда. Истец, прося суд взыскать с ответчика компенсацию в определенном размере, лишь дает свою оценку перенесенным страданиям, что фактически может никак не влиять на решение суда (в практике бывают случаи, когда размер присужденной компенсации бывает меньше требуемого истцом размера на несколько порядков). Более того, даже обжаловать решение суда в части определения размера компенсации в вышестоящую инстанцию, особенно в порядке надзора, будет достаточно сложно: ведь ссылки на нарушение материального или процессуального закона формально здесь будут несостоятельны. Суд определяет размер по своему усмотрению, исходя из своих представлений о разумности и справедливости, и, каким бы этот размер не был, никто не может счесть такое решение незаконным.

В литературе были попытки предложить определенные рамки для судейского усмотрения по этому вопросу1. Однако все они не увенчались успехом: положения ГК в этой части остались неизменными, а постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда” лишь воспроизвело и уточнило законодательные формулировки, но не решило проблемы2. В целом такая ситуация легко объяснима. Оценка физических и нравственных страданий человека в денежной форме – проблема сама по себе достаточно щекотливая. Какие-либо объективные критерии оценки страданий найти вряд ли возможно, и к тому же неэтично.

Но здесь следует учитывать одну особенность. Компенсация морального вреда является, согласно российскому законодательству, единственной формой защиты нематериальных благ. Если вред, причиненный имуществу гражданина в какой бы то ни было форме, подлежит возмещению в полном объеме, то вред, причиненный нематериальному благу – жизни, здоровью, чести и достоинству, неприкосновенности частной жизни и т.д., – может быть возмещен только в форме компенсации за страдания, перенесенные в связи с его причинением. При этом имущественный вред, хотя и не во всех случаях, также может повлечь компенсацию связанных с этим вредом нравственных страданий, помимо собственно возмещения вреда. Таким образом, получается, что для имущества гражданина в гражданском законодательстве предусмотрена более эффективная защита, чем для неимущественного блага. Согласно же доктрине российского законодательства, жизнь и здоровье, честь и достоинство гражданина охраняются законом в первую очередь, а имущественные интересы имеют меньшее значение.

Итак, вред, причиненный нематериальному благу, может быть возмещен только в форме компенсации морального вреда, а размер этой компенсации законодательно нигде не определен. Такая конструкция еще может считаться обоснованной по отношению к защите чести, достоинства, деловой репутации, права на имя и т.д. как тех нематериальных благ, которые имеют исключительно субъективную оценку. Но по отношению к возмещению вреда здоровью представляется, что такое положение не совсем справедливо. Понятия физических страданий и вреда здоровью нетождественны. На это указывает, в частности, А. Эрделевский, посвятивший проблемам возмещения морального вреда значительное количество работ. Представляется обоснованной его точка зрения, что вред здоровью целесообразнее было бы назвать "органическим вредом”, т.е. вредом материальным с естественно-научной точки зрения и вместе с тем неимущественным3. Если критерии для оценки физических страданий действительно нелегко найти, то объективные критерии оценки вреда здоровью существуют и используются в практике, хотя и применительно к другим правоотношениям. Правда, в п. 36 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. № 3 "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья” разъяснено, что размер возмещения морального вреда определяется судом исходя из степени тяжести травмы, иного повреждения здоровья, других обстоятельств, свидетельствующих о перенесенных потерпевшим физических и нравственных страданиях4. Но без указания конкретных границ определения размера компенсации эта норма мало что дает практике.

Статьи 1085 и 1086 ГК также предусматривают возможность компенсации утраченного заработка потерпевшему в зависимости от степени утраты трудоспособности. Но это опять будет прежде всего формой возмещения имущественного ущерба, т.е. тех доходов, которые пострадавшее лицо могло бы получать, и будет зависеть от заработка потерпевшего и степени утраты трудоспособности, которая является скорее экономической категорией, чем нематериальным благом. То же самое относится и к возмещению расходов на восстановление здоровья потерпевшего, предусмотренному указанными нормами.

Анализ судебных дел о возмещении морального вреда за причинение вреда жизни и здоровью показывает, что в целом в практике сложились определенные традиции в отношении определения размера компенсации. Так, тяжкое повреждение здоровья для самого пострадавшего "оценивается” в лучшем случае в сумме порядка 40–50 тыс. рублей; средний и легкий вред здоровью – порядка 5–10 тыс. рублей. Если сопоставить эти цифры, скажем, с размером средней заработной платы по региону или вообще с рыночными ценами, то картина получится удручающей. Кроме того, даже эти цифры нигде не фиксированы, и суд вполне может назначить компенсацию и в меньшем размере. При этом ведь речь идет о жизни и здоровье – наиболее значимых и охраняемых, как провозглашает отечественная правовая идеология, благах. Причинение вреда здоровью нуждается, на наш взгляд, в особых санкциях и еще по одной причине: последствия его не всегда могут быть выявлены в полном объеме на момент судебного разбирательства. Таким образом, нынешние положения законодательства в этой части, на наш взгляд, не защищают в достаточной мере право на жизнь и здоровье человека.

Какой же может быть выход из данной ситуации? Представляется, что для урегулирования данного вопроса можно найти два выхода. Первый – это законодательно закрепить минимальный размер компенсации морального вреда за причинение вреда жизни и здоровью в зависимости от степени тяжести травмы. Второй, более логичный, но менее осуществимый – закрепить в законе понятие "органического вреда”, т.е. вреда здоровью и жизни и установить обязанность причинителя вреда возмещать его опять же в установленном законом объеме. В этом случае компенсация органического вреда производилась бы непосредственно за вред жизни и здоровью, а возмещение морального вреда – за перенесенные в связи с этим нравственные и физические страдания. Что же касается конкретного размера компенсации, который в любом случае следовало бы установить в законе, то представляется, что наиболее целесообразным было бы определить такой размер в величине, кратной прожиточному минимуму, установленному для конкретного региона. Определить его в фиксированной сумме означало бы необходимость постоянного пересмотра положений закона; определить в величине, кратной минимальной заработной плате, как уже предлагалось учеными, также представляется недостаточно эффективным: ведь практика показала, что минимальный размер оплаты труда – это величина, практически не зависящая от жизненных реалий. Прожиточный минимум является единственной величиной, хоть в какой-то степени отражающей действительность и позволяющей учитывать специфику региона.

Таким образом, в силу специфики вреда жизни и здоровью необходимы дополнительные гарантии его возмещения по сравнению с другими нематериальными благами. В настоящее время законодательные положения не позволяют в полной мере обеспечить защиту жизни и здоровья как важнейших нематериальных благ гражданина. Представляется, что изложенные предложения могли бы в какой-то мере способствовать решению данной проблемы.

 

1 См., напр.: Левинова Т.Н. Возмещение морального вреда незаконно привлеченным к уголовной ответственности // Российская юстиция. 2000. № 9. С. 11–14.

2 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3.

3 См.: Эрделевский А. Моральный вред: соотношение с другими видами вреда // Российская юстиция. 1998. № 6. С. 23–35.

4 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 7.