Соотношение исковой и приобретательной давности /
Толстой, Ю. К.
Соотношение исковой и приобретательной давности /
Ю. К. Толстой.
//Правоведение. -1993. - № 6. - С. 45 - 49
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО - ДАВНОСТЬ - ИСКОВАЯ ДАВНОСТЬ
- ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ - ИСТОРИЯ ПРАВА -
ПРИОБРЕТАТЕЛЬНАЯ ДАВНОСТЬ - РСФСР[1917-1990] -
РФ [С 1991] - ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Материал(ы):
Соотношение исковой и приобретательной давности.
Толстой, Ю. К.
Ю. К. ТОЛСТОЙ*
Соотношение исковой и приобретательной давности
Проблеме, обозначенной в заголовке статьи, уделялось значительное внимание еще с довоенных лет. Но если до последнего времени ее обсуждение носило в известной мере отвлеченно теоретический характер, поскольку не была узаконена приобретательная давность, то ныне эту проблему следует перевести в практическую плоскость. Объясняется это тем, что вначале в Законе РСФСР о собственности, а затем и в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик, введенных в действие на территории Российской Федерации, закреплена не только исковая (погасительная), но и приобретательная давность. На эту новеллу ученые уже успели откликнуться. Здесь в первую очередь заслуживает быть отмеченной содержательная статья В. А. Рясенцева, опубликованная незадолго до его кончины. Небезынтересно, что с первой публикацией о давности, в том числе и о приобретательной, ученый выступил в том же журнале «Советская юстиция» в 1937г., т. е. пятьдесят с лишним лет назад. Завидный пример творческого долголетия и в высшей степени плодотворной работы в науке!
Итак, в настоящее время гражданским законодательством признаны как исковая, так и приобретательная давность. Ясно, что они должны притереться друг к другу. А здесь не обойтись без помощи законодателя, поскольку постановления о приобретательной давности в действующих законах предельно скупы и должны быть развиты и конкретизированы, в первую очередь в Гражданском Кодексе Российской Федерации. Нуждаются в истолковании и те нормы о приобретательной давности, которые в недалеком будущем подлежат применению. Не за горами время, когда приобретательная давность начнет выступать как один из способов приобретения права собственности на движимое имущество, а там, глядишь, дождутся своего часа и недвижимые имущества, хотя провладеть ими для того, чтобы стать собственником, нужно не пять, а пятнадцать лет, т. е. в три раза больше. Введение приобретательной давности затрагивает и целый ряд сопредельных институтов, а также заставляет по-новому взглянуть на многие казавшиеся очевидными положения. Словом, к практическому применению норм о приобретательной давности нужно хорошенько подготовиться, чтобы не быть застигнутыми врасплох, как с нами часто бывает. Не секрет, что и в экономике и в политике, в том числе и правовой, мы продолжаем руководствоваться немудреным житейским принципом: на охоту ехать — собак кормить. Стоит ли после этого удивляться тому, что зачастую возвращаемся без дичи?
В юридической литературе предлагались самые различные варианты соотношения исковой и приобретательной давности. Пожалуй, они могут быть сведены к трем основным: 1) сроки исковой и приобретательной давности должны быть уравнены с тем, чтобы устранить неопределенность в правовом положении так называемого задавненного имущества; 2) на иски граждан об истребовании принадлежащего им имущества из чужого незаконного владения исковую давность вообще не следует распространять до тех пор, пока третье лицо не приобретет на имущество право собственности по давности владения; 3) между исковой и приобретательной давностью нужно установить интервал с тем, чтобы государство после окончания исковой и до истечения приобретательной давности могло реализовать свою заинтересованность в задавненном имуществе, которое предлагали рассматривать как разновидность бесхозяйного имущества. Первую точку зрения отстаивал Б. Б. Черепахин, вторую — А. Б. Годес и О. С. Иоффе, третью — А. А. Ерошенко и автор этих строк. Надлежит также учитывать, что в тот период, когда эти суждения высказывались, приобретательную давность предполагалось ввести лишь в отношении объектов собственности граждан. Никто (за исключением, разве, Б. Б. Черепахина) не ставил также под сомнение приобретение государством права собственности на бесхозяйное имущество и не предлагал узаконить оккупацию как приобретение права собственности на вещь первым, кто ею завладеет. Вот на каком фоне развертывались дискуссии о соотношении исковой и приобретательной давности.
Каков должен быть подход к решению этой проблемы сейчас? Чтобы к ней подступиться, обратимся к вопросу, который стар также как и цивилистический мир, — о последствиях истечения исковой давности и моменте, когда они наступают. Этот вопрос, который уходит корнями в римское право и связан с делением обязательств на цивильные и натуральные, породил необозримую литературу. В отечественной литературе советского периода его наиболее глубоко исследовал М. П. Ринг. Суть спора сводилась к тому, погашает ли исковая давность только право на иск, или и само материальное право. В зависимости от этого решался вопрос о правовой природе задавненного имущества. Если исковая давность погашает только право на иск, то задавненное имущество по-прежнему принадлежит лицу, пропустившему исковую давность, и бесхозяйным его считать нельзя. Если же исковая давность погашает и само право, то имущество становится бесхозяйным со всеми вытекающими из этого последствиями. В частности, в порядке, установленном Законом, оно может перейти в собственность государства (см. ст. 68 ГК РСФСР 1922 г.; ст. 143 ГК РСФСР 1964 г.). Несколько особняком располагалась позиция А. А. Добровольского, который, опираясь на неудачную редакцию ст. 44 ГК РСФСР 1922 г., считал, что исковой давностью погашается право на предъявление иска. Однако это мнение, насколько известно, не получило поддержки цивилистов и процессуалистов. Наконец, С. М. Корнеев, а впоследствии и В. П. Грибанов считали, что последствия истечения исковой давности наступают лишь в тот момент, когда юрисдикционный орган откажет в иске по мотивам пропуска исковой давности. В подтверждение этой точки зрения ссылались на то, что причины пропуска давности могут быть признаны уважительными, и тогда отказа в иске не произойдет. Потому, дескать, в момент истечения давности еще неизвестно, наступят на самом деле последствия ее истечения или нет.
Как нужно относиться ко всем этим взглядам теперь и насколько они вписываются в ту модель, по которой в условиях, рыночной экономики должно быть построено гражданское законодательство?
Прежде всего мы продолжаем считать неприемлемой последнюю точку зрения, которая последствия истечения исковой давности связывает с вынесением судебного решения об отказе в иске. Может, правда, показаться, что она получила неожиданное подкрепление, поскольку отказ в иске по мотивам пропуска исковой давности возможен только по требованию заинтересованной стороны. Однако это чисто внешнее впечатление обманчиво. Нужно помнить, что исковая давность начинает течь лишь тогда, когда требование истца к ответчику основательно по существу. Если же истец и ответчик материально-правовым отношением вообще не связаны, то о течении (а следовательно ,и об истечении) исковой давности нельзя вести речь. Поэтому ответчик может быть заинтересован в том, чтобы истцу отказали в иске не по мотивам пропуска исковой давности, а вследствие того, что требование истца к ответчику неосновательно по существу. По указанным основаниям новый подход законодателя к применению судом исковой давности только по требованию заинтересованной стороны не подкрепляет позиции сторонников критикуемой точки зрения. Какие бы последствия ни связывать с истечением исковой давности, они наступают именно в тот момент, когда исковая давность истекла, а не в какой-то другой момент. В противном случае их вообще нельзя было бы считать последствиями истечения исковой давности.
Сложнее вопрос, что погашается истечением исковой давности. Если оставить в стороне более чем спорную позицию А. А. Добровольского, который связывал с истечением исковой давности утрату права на предъявление иска (заметим, что эта точка зрения не получила поддержки ни в законодательстве, ни в судебно-арбитражной практике), то демаркационная линия в этом вопросе проходит между теми, кто признает, что субъективное гражданское право сохраняется и после истечения исковой давности, хотя оно и не обеспечено исковой защитой, и теми, по мнению которых истечение давности влечет утрату не только права на иск, но и самого субъективного права. Первую точку зрения отстаивали Б. Б. Черепахин, И. Б. Новицкий, Д. М. Генкин, вторую — М. М. Агарков, О. С. Иоффе, М. П. Ринг и автор этих строк. Многие из сторонников погашения исковой давностью самого права ссылались на ставшее одно время хрестоматийным высказывание В. И. Ленина в «Государстве и революции» — право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Из этого делали вывод, что поскольку в распоряжении лица, пропустившего исковую давность, принудительных средств для защиты якобы принадлежащего ему права нет, то и само право следует считать погашенным. Сторонники первой точки зрения (в частности, Б. Б. Черепахин) деликатно намекали на то, что высказывание В. И. Ленина нельзя абсолютизировать, что оно относится к правовой системе в целом и не рассчитано на конкретную ситуацию, которая складывается после пропуска истцом исковой давности. По их мнению, субъективное право защищается и после истечения исковой давности, хотя и в ослабленной форме, что выражается в признании юридической силы за произведенным после пропуска давности добровольным исполнением обязанности со стороны должника. А это свидетельствует о признании наличия права и после истечения исковой давности. Между тем признание права выступает в качестве одного из средств его защиты. Нетрудно заметить, что этот аргумент в сущности восходит к тому, как римские юристы обосновывали юридическую силу натуральных обязательств.
Сейчас, по прошествии нескольких десятков лет со времени первых на сей счет публикаций, все более склоняюсь именно к этой точке зрения во изменение позиции, которую ранее занимал. А это позволяет значительно легче решить проблему задавненного имущества. В самом деле, если истечение исковой давности не влечет утраты самого права, то указанное имущество нельзя считать бесхозяйным, а следовательно, отпадает вопрос о возможности его перехода по этому основанию в собственность государства (соответственно — национально-государственного или административно-территориального образования). Нельзя, однако, сбрасывать со счетов, что во владении давностного владельца может оказаться и бесхозяйное имущество в собственном смысле слова (например, имущество, собственник которого неизвестен). Чему в данном случае следует отдавать предпочтение — нормам, которые предусматривают переход бесхозяйного имущества в; собственность государства, или нормам, которые открывают давностному владельцу возможность приобрести на имущество право собственности по давности владения. Мы склоняемся к второму ответу на поставленный вопрос. Иными словами, если владение удовлетворяет, реквизитам, при наличии которых владелец имущества может стать! его собственником по давности владения, эта возможность ему должна быть обеспечена, а правила о переходе бесхозяйного имущества в собственность государства применению не подлежат.
Действующее законодательство пошло по пути закрепления интервала между сроками исковой и приобретательной давности, причем если в отношении движимого имущества он составляет два года (3 года и 5 лет), то в отношении недвижимого — двенадцать лет (3 года и 15 лет). Сохранение интервала с учетом принципа равенства защиты всех форм собственности, установления для всех участников гражданских правоотношений общего трехгодичного срока исковой давности, а также возможности приобретения по давности имущества, относящегося к любым формам собственности (за изъятиями, установленными в законе), по-видимому, неизбежно.
Гражданское законодательство предусматривает случаи приостановления и перерыва исковой давности. Оказывают ли они влияние на течение приобретательной давности? Что касается перерыва исковой давности, то оказывают. Как в случае предъявления иска в установленном порядке, так и при совершении обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании им своей обязанности, происходит перерыв не только исковой, но и приобретательной давности. Давностное владение лишается одного из реквизитов, необходимых для приобретения права собственности по давности — непрерывности. К тому же в случае признания обязанности владелец перестает владеть имуществом в виде собственности. Сложнее обстоит дело с приостановлением исковой давности — в случае непреодолимой силы, моратория, нахождения истца или ответчика в рядах Вооруженных сил, переведенных на военное положение, оставления судом без рассмотрения гражданского иска, предъявленного в уголовном деле. Мы склоняемся к тому, что указанные обстоятельства должны приостанавливать течение приобретательной давности, в какой бы момент они ни произошли. Иными словами, то время, в течение которого исковая давность была приостановлена, должно исключаться из подсчета времени, которое должно истечь для приобретения права собственности по давности владения.
В законе пока оставлен открытым вопрос, как быть, если давностный владелец помимо воли лишится владения вещью. Если он лишится его безвозвратно, возможность приобретения права собственности по давности владения отпадает — что с возу упало, то пропало. Следовало бы, однако, предусмотреть, что если владелец в течение какого-то срока, который не должен быть слишком продолжительным (например, в течение одного года), свое владение в установленном законом порядке восстановит или во всяком случае примет меры к его восстановлению (скажем, предъявит иск к тому, у кого обнаружит вещь), то давность владения должна течь, как если бы утраты владения вовсе не было. Иными словами, имевшей место утрате владения, которое восстановлено, не должно придаваться юридического значения — то время, в течение которого владелец лишился владения, должно засчитываться в давностный срок.
И последний вопрос. Речь идет о так называемом преемстве при давностном владении. Вещь, на которую право собственности по давности владения еще не приобретено, может переходить из рук в руки) по самым различным основаниям (в порядке наследования, по договорам купли-продажи, мены, дарения и т. д.). Может ли владелец, к которому вещь перешла, засчитать в срок давностного владения и то время, в течение которого вещью владел его предшественник? Да, может, причем такое приплюсование времени следует допустить как при договорных способах приобретения вещи (accessio possessionis),так и при наследовании (successio possessions). Разумеется, при одном непременном условии — как владение предшественника, так и владение того, к кому вещь перешла, должно удовлетворять всем требуемым законом реквизитам для приобретения права собственности по давности владения.
Никак не отделаться от мысли, что институт приобретательной давности преследует меня всю жизнь, начиная со студенческих времен. Ну что ж, могу сказать об этом словами известного романса: «Ты, любовь моя последняя, боль моя».
* Доктор юридических наук, профессор С.- Петербургского государственного университета.
