Некоторые проблемы правового регулирования гражданского оборота
движимых культурных ценностей
· Некоторые проблемы правового регулирования
гражданского оборота движимых культурных ценностей (Д.В. Мазеин, "Журнал
российского права", N 9, сентябрь 2004 г.)
Проблема правового регулирования гражданского оборота
культурных ценностей (памятников истории и культуры) является частью проблем
более общего уровня. Во-первых, это проблема регулирования имущественного
оборота вообще; во-вторых, это проблема охраны памятников истории и культуры.
Сфера имущественного оборота регулируется гражданским правом, с присущим ему
диспозитивным методом правового регулирования; тогда как вопросы охраны
культурных ценностей регулируются, по большей части, правом административным,
где преобладающим методом правового регулирования является императивный метод.
Таким образом, сфера регулирования гражданского оборота культурных ценностей
является той частью частного права, в которой элементы и цели, присущие праву
публичному, выражены достаточно явно.
В настоящее время проблема правового регулирования
гражданского оборота культурных ценностей является весьма актуальной для
позитивного права, теории и правоприменительной практики. Связано это с тем,
что нормы российского законодательства, устанавливающие особенности
гражданского оборота культурных ценностей, не носят системного характера и
содержат целый ряд пробелов и коллизий. Это создает значительные сложности при
их применении. Серьезной проблемой для создания адекватного позитивно-правового
регулирования гражданского оборота культурных ценностей является практически
полное отсутствие теоретических исследований в данной сфере.
Наименее урегулированной сферой гражданского оборота
культурных ценностей в настоящее время является оборот движимых культурных
ценностей. Вступивший в силу летом 2002 г. Федеральный закон "Об объектах
культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской
Федерации" регулирует отношения в сфере оборота недвижимых памятников
истории и культуры. Что же касается регулирования отношений в области оборота
движимых культурных ценностей, то эту задачу на законодательном уровне еще
только предстоит решить. Урегулировать оборот движимых культурных ценностей
несравненно сложнее, чем оборот культурных ценностей, относимых к недвижимости.
Связано это со сложностями их учета, а также способностью к быстрому
перемещению, как в пространстве, так и по кругу лиц. Ситуация с неразвитостью
правового регулирования этой сферы создает предпосылки для совершения
правонарушений. Серьезные опасения вызывает значительный рост в России
нелегального рынка культурных ценностей, неподконтрольность этого рынка
государственным структурам, призванным заботиться об охране культурного
наследия, а также стабильно растущие объемы незаконного вывоза культурных
ценностей из Российской Федерации за рубеж. Для осуществления правового воздействия
на эту сферу общественных отношений необходимо использовать не только
административно-правовые предписания и запреты, но и тот механизм
диспозитивного правового регулирования, которым обладает гражданское право.
Именно особенности гражданского оборота, состоящие в
некоторых ограничениях, являются основным критерием выделения движимых
культурных ценностей в особую категорию объектов гражданских прав. В то же
время, движимые культурные ценности формально нельзя рассматривать в качестве
ограниченно оборотоспособных объектов гражданских прав в смысле ч. 2 п. 1 ст.
129 ГК РФ. Основными критериями ограничения оборотоспособности объектов
гражданских прав, установленными этой нормой, является допущение их
принадлежности лишь определенным участникам оборота либо допущение их
нахождения в обороте только по специальному разрешению. Подобных ограничений в
отношении движимых культурных ценностей законодательством не предусмотрено.
Вещи, относимые к движимым культурным ценностям, могут принадлежать любым субъектам
гражданского права без каких-либо ограничений. Также не требуется никаких
специальных разрешений на их нахождение в гражданском обороте.
По-видимому, в тексте предыдущего абзаца
допущена опечатка. Вместо ч. 2 п. 1 ст. 129 ГК РФ следует читать как "ч. 2
п. 2 ст. 129 ГК РФ"
Особенности гражданского оборота вещей, относимых к движимым
культурным ценностям, выражаются в следующем.
1. Пункт 2 ст. 233 ГК РФ устанавливает специальное основание
возникновения у государства права собственности на вновь обнаруживаемые
памятники истории или культуры;
2. Статья 240 ГК РФ предусматривает возможность
принудительного выкупа бесхозяйно содержимых культурных ценностей у их
собственника;
3. Пункт 3 ст. 349 ГК РФ устанавливает возможность обращения
взыскания на предмет залога только по решению суда, если предметом залога
является имущество, имеющее значительную историческую, художественную или иную
культурную ценность для общества;
4. Закон РФ "О вывозе и ввозе культурных
ценностей" устанавливает специальные правила перемещения движимых
культурных ценностей через таможенную границу Российской Федерации;
5. Часть 3 ст. 43 Закона РФ "О вывозе и ввозе
культурных ценностей" устанавливает увеличенные сроки для приобретения
движимых культурных ценностей в собственность по давности владения;
6. Части 1 и 2 ст. 25 Федерального закона "О Музейном
фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации"
предусматривают возможность применения государством преимущественного права
покупки движимых культурных ценностей, отчуждаемых их собственником.
Ниже указанные особенности будут рассмотрены подробнее.
Пункт 2 ст. 233 Гражданского кодекса устанавливает
специальное основание возникновения у государства права собственности на
памятники истории или культуры, зарытые в земле или сокрытые иным способом,
собственник которых не может быть установлен, либо в силу закона утратил на них
право (клад). "В случае обнаружения клада, содержащего вещи, относящиеся к
памятникам истории или культуры, они подлежат передаче в государственную
собственность. При этом собственник земельного участка или иного имущества, где
клад был сокрыт, и лицо, обнаружившее клад, имеют право на получение вместе
вознаграждения в размере пятидесяти процентов стоимости клада".
Приведенная норма фактически устанавливает презумпцию принадлежности вновь
обнаруживаемых движимых памятников истории и культуры государству*(1). Сама по себе такая презумпция
вызывает вполне оправданные сомнения в ее конституционности. По-видимому, она
является "рудиментом" нормы о кладе, содержавшейся в Гражданском
кодексе РСФСР 1964 г*(2). Ни один
современный зарубежный развитый правопорядок подобной презумпции не знает.
Нерешенным вопросом остается вопрос о том, в чью собственность должны поступать
обнаруженные памятники истории и культуры, то есть какой субъект гражданского
права понимается в данной норме под термином "государство" -
Российская Федерация или субъект Российской Федерации? Разрешить этот вопрос
путем толкования приведенной нормы или сопоставления ее с другими нормами
Гражданского кодекса представляется весьма затруднительным*(3). Также вызывает большие сомнения оправданность
установленного законом размера вознаграждения, полагающегося лицу, обнаружившему
памятники истории и культуры, и (или) собственнику земельного участка, на
котором они были обнаружены. По нашему мнению, предоставление вознаграждения в
размере лишь половины стоимости найденных культурных ценностей является не
лучшим способом регулирования отношений, возникающих при обнаружении подобного
клада, по причине того, что такой размер компенсации не является справедливым.
Несправедливая компенсация отнюдь не стимулирует лиц, обнаруживших клад, в
котором находятся вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры, заявлять
об их обнаружении и передавать эти ценности государству. Напротив, у лица,
нашедшего такие ценности, возникнет вполне объяснимое желание получить за них
их полную стоимость, но уже в обход правила, установленного Гражданским
кодексом. В качестве примера более справедливого регулирования отношений,
возникающих по поводу предоставления компенсации за передачу в государственную
собственность исторических ценностей, можно сослаться на дореволюционное
российское законодательство. Так, в соответствии со ст. 5391 ч. 1 т. Х Свода
законов Российской Империи, "лица, представившие подлежащему начальству
найденные старые монеты или другие древности", получали "всю
настоящую цену золота, серебра или иного вещества, из которого они сделаны"*(4). Последнее замечание по поводу п. 2
ст. 233 ГК РФ касается отсутствия в нем указания на механизм оценки стоимости
обнаруженных памятников истории и культуры, а также на порядок разрешения
споров, могущих возникать по поводу этой оценки. Обозначенная проблема может
быть решена посредством применения аналогии закона со ссылкой на п. 2 ст. 240
ГК РФ, устанавливающий порядок определения стоимости выкупаемых бесхозяйно
содержимых культурных ценностей.
Пункт 1 ст. 234 Гражданского кодекса устанавливает правило о
том, что "лицо: не являющееся собственником имущества, но добросовестно,
открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в
течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает
право собственности на это имущество". Таким образом, срок
приобретательной давности в отношении движимых вещей, в соответствии с
Гражданским кодексом, равен пяти годам. Однако Законом РФ "О вывозе и
ввозе культурных ценностей" для вещей, относимых к движимым культурным
ценностям, предусмотрен иной срок приобретательной давности. Часть 3 ст. 43
Закона устанавливает правила приобретения движимых культурных ценностей по
давности владения: "Физическое или юридическое лицо, не являющееся
собственником культурной ценности, но добросовестно и открыто владеющее ею как
собственной не менее 20 лет, приобретает право собственности на эту культурную
ценность". Как видно из приведенных норм, срок приобретательной давности,
установленный Законом РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей" для
приобретения в собственность движимых культурных ценностей, на пятнадцать лет
больше срока приобретательной давности, установленного ст. 234 Гражданского
кодекса РФ для приобретения в собственность движимых вещей. Налицо коллизия
правовых норм. Данная коллизия может разрешаться на основании положения,
содержащегося в п. 2 ст. 3 ГК РФ, согласно которому нормы гражданского права,
содержащиеся в других законах, должны соответствовать Гражданскому кодексу.
Приоритет нормы ГК перед нормой Закона РФ "О вывозе и ввозе культурных
ценностей" можно обосновать также с помощью правила о приоритете более
поздней нормы над ранней нормой. Однако, если исходить из правила приоритета
специальной нормы над нормой общей, получается обратная ситуация. Общей нормой,
в данном случае, является правило, установленное Гражданским кодексом, а
специальной - правило, установленное Законом РФ "О вывозе и ввозе
культурных ценностей", ввиду того, что в ст. 234 ГК речь идет о движимых
вещах вообще, а в Законе РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей" -
об особой категории движимых вещей - движимых вещах, относимых к культурным
ценностям. Неприменение правила о приоритете более поздней нормы над ранней
нормой в данном случае можно обосновать следующим образом: в момент вступления
в силу Закона РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей" действовала
норма Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (ч. 3 ст. 50),
которая устанавливала тот же, что и ст. 234 ГК РФ, срок для приобретения права
собственности в силу давности владения на движимые вещи (пять лет). Таким
образом, норма Закона РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей" уже
тогда носила специальный характер по отношению к норме Основ и была более
поздней. На наш взгляд, увеличение срока для приобретения по давности движимых
культурных ценностей по сравнению с другими движимыми вещами в четыре раза
является вполне оправданным с точки зрения защиты права собственности на
движимые культурные ценности. Однако ситуация с коллизией норм о приобретательной
давности, содержащихся в Гражданском кодексе РФ и в Законе РФ "О вывозе и
ввозе культурных ценностей", является ненормальной и должна быть разрешена
законодателем.
Другим отличием нормы о приобретательной давности,
содержащейся в Законе РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей", от
аналогичной нормы, содержащейся в ст. 234 ГК РФ, является отсутствие в первой
условия о непрерывности владения вещью. Каков смысл такого изъятия, остается не
вполне ясным. Нам представляется, что это отличие является последствием
тривиальной ошибки, произошедшей на стадии разработки или принятия Закона. Если
предположить, что законодатель намеренно исключил условие о непрерывности
владения, то для возникновения права собственности на культурную ценность в
силу приобретательной давности необходимо владеть ей 20 лет в общей сложности,
при этом культурная ценность может менять владельца и снова возвращаться к
первоначальному владельцу. Перерывы же во владении правового значения иметь не
будут, а сроки владения должны складываться. Такая ситуация не будет
соответствовать правилам приобретения права собственности по давности владения,
установленным в ст. 234 ГК РФ (добросовестное, открытое и непрерывное владение
вещью как своей собственной), а также теоретическим воззрениям на приобретение
права собственности по давности владения.
Специальной обязанностью лица, владеющего вещью, отнесенной
к культурным ценностям, является обеспечение надлежащего содержания этой вещи.
Данная обязанность прямо сформулирована в Конституции Российской Федерации,
Федеральном законе "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и
культуры) народов Российской Федерации", Федеральном законе "О
Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации",
Законе Российской Федерации "О вывозе и ввозе культурных ценностей",
в Основах законодательства Российской Федерации о культуре, Законе РСФСР
"Об охране и использовании памятников истории и культуры", Положении
об охране и использовании памятников истории и культуры.
Понятие "надлежащее содержание культурных
ценностей" в указанных нормативных актах не раскрывается, однако это
понятие может быть выведено путем их анализа и толкования.
Представляется, что надлежащим содержанием вещей, относимых
к культурным ценностям, является:
1) обеспечение их физической сохранности, недопущение порчи
(потери ими своих качеств);
2) осуществление, в случае необходимости, мероприятий по их
ремонту (реставрации);
3) принятие мер по недопущению их хищения;
4) недопущение передачи культурных ценностей лицу, не
способному обеспечить их надлежащее содержание.
За нарушение обязанности по надлежащему содержанию
культурных ценностей установлена ответственность. Меры ответственности за
ненадлежащее содержание культурных ценностей предусмотрены нормативными актами
различных отраслей права, а потому отличаются друг от друга по своей правовой
природе. Так, Гражданский кодекс РФ, в качестве возможного последствия
ненадлежащего (бесхозяйного) содержания культурных ценностей, предусматривает
специальное основание прекращения права собственности на них - принудительный
выкуп бесхозяйно содержимых культурных ценностей. Уголовный кодекс РФ
устанавливает ответственность за невозвращение на территорию Российской
Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния
народов Российской Федерации и зарубежных стран (ст. 190), а также за
уничтожение или повреждение памятников истории, культуры, взятых под охрану
государства, а также предметов или документов, имеющих историческую или
культурную ценность (ст. 243). Кодекс РФ об административных правонарушениях
устанавливает ответственность за нарушение требований сохранения, использования
и охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры)
федерального значения, их территорий и зон их охраны (ст. 7.13).
Гражданский кодекс не содержит специальных правил о форме
сделки в отношении движимых культурных ценностей, однако в ч. 1 ст. 45 Закона
РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей" такие правила установлены.
В соответствии с данной нормой, сделки в отношении движимых культурных
ценностей должны заключаться в письменной форме. Таким образом, специальное
правило о форме сделок в отношении движимых культурных ценностей установлено не
Гражданским кодексом РФ, а Законом РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей".
Этим же законом предусмотрены последствия несоблюдения письменной формы сделки:
"сделки, заключенные с нарушением установленного порядка, признаются
недействительными" (ч. 3 ст. 45).
В отношении движимых культурных ценностей, включенных в
состав Музейного фонда Российской Федерации*(5),
Федеральным законом "О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в
Российской Федерации" предусмотрена государственная регистрация сделок в
Государственном каталоге Музейного фонда Российской Федерации. В соответствии с
ч. 4 ст. 10 Закона, "передача прав собственности и другие действия
физических и юридических лиц, направленные на установление, изменение или
прекращение гражданских прав и обязанностей в отношении музейных предметов и
музейных коллекций, включенных в состав Музейного фонда, производятся только
после регистрации сделки в Государственном каталоге Музейного фонда Российской
Федерации". В Каталоге ведется реестр сделок (реестр действий физических и
юридических лиц, направленных на установление, изменение или прекращение
гражданских прав и обязанностей в отношении музейных предметов и музейных
коллекций, включенных в состав Музейного фонда). В соответствии с Положением о
Государственном каталоге Музейного фонда, в реестре сделок регистрируются
следующие сделки с музейными предметами и коллекциями: купля-продажа, дарение,
мена, передача во временное или бессрочное владение или пользование,
наследование.
Таким образом, в отношении определенной категории движимых
культурных ценностей (ценностей, включенных в состав Музейного фонда Российской
Федерации) законодательством предусмотрена не только письменная форма, но и
государственная регистрация сделок в специальном каталоге. В отношении движимых
культурных ценностей, не входящих в указанную категорию, такого требования не
установлено. Это связано, прежде всего, с трудностью учета движимых культурных
ценностей и отсутствием специальных учетных каталогов для регистрации
имущественных прав на движимые культурные ценности и сделок с ними. По нашему мнению,
de lege ferenda, система реестрового учета гражданских прав на культурные
ценности и сделок с ними должна носить универсальный характер и
распространяться на все без исключения культурные ценности, вне зависимости от
вещного статуса этих ценностей, формы собственности на них или нахождения их в
составе каких-либо фондов. Универсальная система реестрового учета движимых
культурных ценностей значительно облегчит решение проблем, связанных с их
незаконным оборотом. При наличии такой системы будет легче решить проблему
незаконного оборота похищенных культурных ценностей, культурных ценностей,
незаконно ввезенных в Российскую Федерацию, а также ценностей, полученных в
результате несанкционированных раскопок археологических памятников*(6). Незаконно полученные культурные
ценности не смогут быть введены в гражданский оборот. Права на них нельзя будет
зарегистрировать в учетном реестре. Таким образом, любые сделки с этими
ценностями будут носить для их участников заведомо незаконный характер. У
приобретателя не будет возникать право собственности. Такой приобретатель также
не будет рассматриваться в качестве добросовестного. Решение проблемы
добросовестного приобретения культурных ценностей, выбывших помимо воли из
владения их собственников, будет значительно облегчено: приобретатель
культурной ценности всегда может получить из реестра сведения о
зарегистрированном собственнике культурной ценности. Система реестрового учета
культурных ценностей позволит также решить проблему установления законного
владельца культурной ценности и проблему возврата (реституции) движимых
культурных ценностей их собственникам.
Одной из форм отчуждения культурных ценностей является выкуп
бесхозяйно содержимых культурных ценностей. Этому, весьма специфическому основанию
прекращения права собственности, посвящена ст. 240 Гражданского кодекса РФ:
"В случаях, когда собственник культурных ценностей, отнесенных в
соответствии с законом к особо ценным и охраняемым государством,
бесхозяйственно содержит эти ценности, что грозит утратой ими своего значения,
такие ценности по решению суда могут быть изъяты у собственника путем выкупа
государством или продажи с публичных торгов".
По нашему мнению, можно выделить следующие особенности
прекращения права собственности на бесхозяйно содержимые культурные ценности:
1) в силу прямого указания закона, предметом отчуждения
могут являться только те культурные ценности, которые в соответствии с законом
отнесены к особо ценным и охраняемым государством;
2) основанием для прекращения права собственности является
такое неисполнение собственником культурных ценностей обязанности по их
надлежащему содержанию, которое угрожает утратой культурными ценностями своего
значения;
3) прекращение права собственности на бесхозяйно содержимые
культурные ценности является своего рода санкцией, носит принудительный
характер и не зависит от волеизъявления собственника этих ценностей;
4) изъятие бесхозяйно содержимых культурных ценностей у их
собственника осуществляется только на основании судебного решения;
5) изъятие бесхозяйно содержимых культурных ценностей у их
собственника носит возмездный характер (размер выкупной цены определяется в
зависимости от способа отчуждения: соглашением собственника с государством, а
при недостижении согласия - судом, либо устанавливается в ходе проведения
публичных торгов);
6) различаются два способа прекращения права собственности
на бесхозяйно содержимые культурные ценности: принудительный выкуп государством
и продажа с публичных торгов.
По мнению А.М. Эрделевского, наличие вины собственника не
входит в число условий принудительного выкупа*(7).
Аналогичного мнения по поводу наличия вины собственника в бесхозяйном
содержании культурных ценностей придерживается и М.Г. Масевич: "Пункт 1
ст. 240 ГК не ставит принудительный выкуп указанного имущества в зависимость от
характера поведения собственника, т. е. его вины в бесхозяйственном содержании
культурных ценностей"*(8). С
приведенными мнениями можно согласиться. Трудно, однако, согласиться с другим
мнением М.Г. Масевич, касающимся субъектов, управомоченных на предъявление в
суд требования о выкупе бесхозяйственно содержимых культурных ценностей. Автор
полагает, что если такие субъекты законом прямо не названы,
":следовательно, это могут быть государственные или иные организации, в
задачу которых входит охрана такого рода объектов - учреждения культуры, музеи,
архивы и другие организации и граждане, заинтересованные в сохранности этого
имущества". По нашему мнению, приведенное суждение является ошибочным:
частные лица не могут предъявить в суд требование о принудительном выкупе
государством бесхозяйно содержимых культурных ценностей, так как такое
требование создает для государства финансовые обязанности по выкупу этих
культурных ценностей. Однако граждане и юридические лица, реализуя свою
конституционную обязанность заботиться о сохранении культурных ценностей,
вполне могут предъявить в суд требование об изъятии бесхозяйно содержимых
культурных ценностей у собственника и продаже их с публичных торгов. Также
трудно согласиться с мнением М.Г. Масевич о том, что выбор способа отчуждения
культурных ценностей (принудительный выкуп государством или продажа с публичных
торгов) предоставлен суду. По нашему мнению, способ отчуждения бесхозяйно содержимых
культурных ценностей зависит как раз от того субъекта, который обращается в суд
с требованием об их отчуждении. Если в суд обращается государство (в лице своих
уполномоченных органов), то оно может просить суд исключительно о
принудительном выкупе культурных ценностей и обращении их в свою пользу (именно
в этом случае может возникнуть спор о цене, по которой культурные ценности
будут выкупаться); если же обратившимся субъектом является частное лицо, то оно
может просить только о продаже культурных ценностей с публичных торгов (в этом
случае спора о стоимости культурных ценностей возникнуть не может).
Весьма важно выяснить вопрос о возможности распространения
нормы о выкупе бесхозяйно содержимых культурных ценностей на движимые
культурные ценности. Сама норма о принудительном выкупе бесхозяйно содержимых
культурных ценностей не содержит каких-либо ограничений, касающихся предмета
действия. Исходя из буквального ее толкования, она распространяется как на
движимые, так и на недвижимые вещи. Однако, как видно из приведенной нормы,
предметом принудительного выкупа могут быть не любые бесхозяйно содержимые
культурные ценности, а лишь культурные ценности, отнесенные в соответствии с
законом к особо ценным и охраняемым государством. Таким образом, ст. 240 ГК РФ отсылает
к другим нормативным актам, регулирующим отнесение культурных ценностей к особо
ценным. Причем такое отнесение должно осуществляться в соответствии с законом.
В отношении недвижимых культурных ценностей порядок определения особо ценных
объектов установлен ст. 24 Федерального закона "Об объектах культурного
наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации". В
соответствии с этой нормой, Правительство Российской Федерации может принять
решение о признании объекта культурного наследия федерального значения,
включенного в Единый государственный реестр объектов культурного наследия
(памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, особо ценным
объектом культурного наследия народов Российской Федерации. Именно такие объекты
и могут быть предметом принудительного выкупа при их бесхозяйственном
содержании собственником. Что же касается иных бесхозяйно содержимых недвижимых
культурных ценностей, не внесенных в Реестр, не являющихся объектами
культурного наследия федерального значения и не признанных Правительством РФ
особо ценными, то их принудительный выкуп на основании ст. 240 ГК РФ
невозможен. Порядок отнесения движимых культурных ценностей к особо ценным в
настоящее время законом не определен вообще. Таким образом, сегодня движимые
культурные ценности не могут быть предметом принудительного выкупа государством
даже в случае их бесхозяйного содержания, угрожающего утратой ими своего
значения. По нашему мнению, налицо серьезный пробел в правовом регулировании
охраны культурных ценностей. Данный пробел может быть устранен двумя способами.
Первый способ заключается в распространении Федерального закона "Об
объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов
Российской Федерации" и порядка ведения Единого государственного реестра
объектов культурного наследия, установленного этим законом, на все культурные
ценности без исключения, вне зависимости от того, являются они недвижимыми или
движимыми. Второй способ решения проблемы заключается в исключении из ст. 240 ГК
РФ условия о том, что предметом принудительного выкупа бесхозяйно содержимых
культурных ценностей могут быть только культурные ценности, отнесенные в
соответствии с законом к особо ценным. Таким образом, правило о возможности
принудительного выкупа в случае бесхозяйного содержания культурных ценностей,
угрожающего утратой ими своего значения, будет распространяться на любые
культурные ценности.
По нашему мнению, примером более удачного регулирования
отношений по поводу выкупа бесхозяйно содержимых культурных ценностей являлась
ст. 142 ГК РСФСР 1964 г. Она устанавливала следующий порядок: если гражданин
бесхозяйственно обращался с принадлежащим ему имуществом, имевшим значительную
историческую, художественную или иную ценность для общества, государственные организации,
в задачи которых входила охрана такого рода имущества, могли сделать
собственнику предупреждение о прекращении бесхозяйственного обращения с
имуществом. Если собственник не выполнял этого требования, то по иску
соответствующей организации суд мог изъять у собственника это имущество.
Имущество переходило в собственность государства, а гражданину возмещалась его
стоимость в размере, установленном соглашением, а в случае спора - судом. В
случае неотложной необходимости иск об изъятии такого имущества мог быть
предъявлен и без предварительного предупреждения. Таким образом, норма ГК РСФСР
1964 г. позволяла принудительно выкупать любое имущество, имевшее значительную
историческую, художественную или иную ценность для общества.
Одним из наиболее острых и противоречивых вопросов,
связанных с оборотом культурных ценностей, является вопрос о возможности
применения государством преимущественного права покупки культурных ценностей,
отчуждаемых их владельцами. Гражданский кодекс РСФСР содержал ст. 137.1, которая
специально регулировала порядок отчуждения памятников истории и культуры*(9). В соответствии с этой статьей,
продажа, дарение или иное отчуждение памятников истории и культуры допускалось
с обязательным предварительным уведомлением государственных органов охраны
памятников. При продаже памятников государство имело преимущественное право
покупки. Сделки в отношении памятников истории и культуры, совершенные в
нарушение установленного порядка, признавались недействительными. В действующем
ГК норма о преимущественном праве государства на приобретение культурных
ценностей отсутствует, и есть все основания полагать, что она не была включена
туда намеренно. Однако нормы о преимущественном праве покупки культурных
ценностей государством содержатся в Федеральном законе "О Музейном фонде
Российской Федерации и музеях в Российской Федерации" (ст. 25 Закона), а
также в Положении об охране и использовании памятников истории и культуры*(10) (п. 4 Положения). О возможности применения
государством преимущественного права покупки культурных ценностей говорится
также и в Законе РФ "О вывозе и ввозе культурных ценностей", но, как
было сказано выше, этот термин там используется не вполне удачно. Таким
образом, ясность в вопросе о возможности использования государством права
преимущественной покупки при отчуждении культурных ценностей в настоящее время
отсутствует. Такую ситуацию нельзя признать нормальной.
Для целей формирования адекватной модели правового
регулирования оборота культурных ценностей необходимо определить, насколько
целесообразным и оправданным с экономических и правовых позиций будет
закрепление за государством преимущественного права покупки культурных
ценностей. В зависимости от ответа на этот непростой вопрос необходимо
разрешить возникшую коллизию: либо включить в ГК соответствующую норму, либо
исключить нормы о преимущественном праве покупки государством культурных
ценностей из указанных нормативных актов. Дополнительной трудностью является то
обстоятельство, что теоретическая модель преимущественных прав разработана
достаточно слабо. Поэтому, прежде чем решать вопрос о возможности и
необходимости установления преимущественного права государства на приобретение
культурных ценностей, необходимо четко представлять себе сущность
преимущественных прав вообще.
Путем анализа норм, касающихся преимущественных прав,
содержащихся в современном российском гражданском законодательстве, можно
прийти к выводу о том, что сущность преимущественного права состоит в праве
одного лица приобрести отчуждаемое имущество (вещь или имущественное право) в
первоочередном, по отношению к другим лицам, порядке, на условиях, предложенных
лицом, отчуждающим имущество. Этому праву корреспондирует обязанность лица,
отчуждающего имущество, в первую очередь предложить заключить сделку лицу,
обладающему преимущественным правом. Таким образом, сущность преимущественного
права покупки состоит в специфическом ограничении права лица, отчуждающего
вещь, на распоряжение этой вещью. Управомоченный субъект преимущественного
права покупки не может уступить это право другим лицам. Для лица, обладающего
преимущественным правом, устанавливается срок для реализации его права. По
истечении этого срока преимущественное право прекращается, а имущество может
быть отчуждено уже любому лицу. Последствием нарушения преимущественного права
является возможность субъекта, обладающего этим правом, обратиться в суд с
иском о переводе на него прав и обязанностей приобретателя. Срок для обращения
с таким иском ограничен.
Существует достаточно обоснованное мнение, согласно которому
преимущественное право покупки является одним из видов вещных прав*(11), но согласно принятой концепции,
виды вещных прав и их содержание должны быть указаны в законе, однако в Гражданском
кодексе отсутствует норма, называющая преимущественное право покупки вещным
правом, а также общая норма, описывающая содержание этого права. Гражданский
кодекс содержит лишь ряд специальных норм о преимущественном праве покупки: п.
2 ст. 97 ГК предоставляет акционерам закрытого акционерного общества
преимущественное право приобретения акций, продаваемых другими акционерами
этого общества; п. 3 ст. 100 ГК предусматривает возможность установления в
уставе акционерного общества преимущественного права акционеров, владеющих
простыми (обыкновенными) или иными голосующими акциями, на покупку
дополнительно выпускаемых обществом акций; ст. 250 ГК устанавливает для
участников долевой собственности преимущественное право покупки при отчуждении
доли в праве общей собственности постороннему лицу; ст. 621 ГК закрепляет
преимущественное право арендатора, надлежащим образом исполнявшего свои
обязанности, на заключение договора аренды на новый срок; ст. 684 ГК закрепляет
преимущественное право нанимателя на заключение договора найма жилого помещения
на новый срок по истечении срока действия прежнего договора; ст. 1060 ГК
предоставляет лицу, объявившему публичный конкурс, преимущественное право на
заключение с автором произведения, удостоенного обусловленной награды, договора
об использовании этого произведения. Кроме указанных случаев, институт
преимущественного права широко применяется в наследственном праве (ст. 1168,
1169, 1178, 1182 ГК РФ). Целью установления преимущественных прав, содержащихся
в Гражданском кодексе, является защита интересов участников некоторых видов
юридических лиц, сособственников, арендаторов, нанимателей, наследников. Все
эти интересы являются частными. Преимущественные права, установленные
специально для защиты публичных интересов, в настоящее время в Гражданском
кодексе РФ отсутствуют. Таким образом, включение в Гражданский кодекс нормы о
преимущественном праве покупки государством культурных ценностей вряд ли будет
соответствовать общей парадигме защиты права частной собственности, а также
принципу равенства всех субъектов гражданских правоотношений.
На рассматриваемую проблему, однако, можно взглянуть и с
иных позиций, найти весомые аргументы для обоснования необходимости включения в
Гражданский кодекс РФ нормы о преимущественном праве покупки государством
культурных ценностей. Суть их можно свести к следующему. Культурные ценности -
это не просто вещи. Ценность этих предметов заключается в их уникальности,
неповторимости. Зачастую это вещи, являющиеся единственными в своем роде, не
имеющие аналогов. В этих ценностях воплощены достижения материальной и духовной
культуры человечества, опыт предшествующих поколений людей. Таким образом,
ценность этих вещей имеет нематериальный характер. Часто бывает очень сложно, а
порой и вовсе невозможно, оценить их в денежном эквиваленте. Власти любого
государства заботятся об охране культурных ценностей, находящихся на их
территории. Общим подходом является создание самых благоприятных условий для
ввоза таких ценностей и всяческое воспрепятствование их вывозу за пределы
государства. Вновь выявляемые культурные ценности, собственника которых
установить невозможно, объявляются государственной собственностью. Именно
государство может создать наилучшие условия для их реставрации, хранения и
экспонирования, обеспечить наиболее широкий доступ общественности к культурным
ценностям, поместив их в государственные музеи и организуя выставки. Таким
образом, с точки зрения соблюдения публичных интересов, наилучшим собственником
культурных ценностей всегда является государство. По-видимому, этими
соображениями и обосновывалось включение в Гражданский кодекс РСФСР нормы о
праве преимущественной покупки государством культурных ценностей.
Подводя итоги, необходимо отметить следующее.
1. Законодательство, регулирующее оборот движимых культурных
ценностей в Российской Федерации, в настоящий момент находится в стадии
развития. Основным направлением этого развития должно быть обеспечение
сохранения культурных ценностей для последующих поколений. При этом нужно
ориентироваться на положительный опыт, выработанный в этой сфере правового
регулирования иностранными правовыми системами, на нормы международного права,
а также на некоторые прогрессивные нормы советского права, не потерявшие своей
актуальности в настоящее время.
2. Существует значительная специфика правового регулирования
гражданского оборота движимых культурных ценностей, связанная, прежде всего, с
наличием четко выраженного публичного интереса в их сохранении, и, как
следствие, со значительным количеством императивных норм, направленных на
обеспечение этого интереса.
3. В действующем гражданском законодательстве, регулирующем
оборот движимых культурных ценностей, имеются коллизии и пробелы. Нуждаются в
скорейшей доработке нормы, регулирующие отношения, связанные с приобретением
культурных ценностей по давности владения, выкупом государством культурных
ценностей, заявленных к вывозу за рубеж, страхованием временно вывозимых
культурных ценностей, осуществлением принудительного отчуждения бесхозяйственно
содержимых культурных ценностей, осуществлением государством преимущественного
права покупки культурных ценностей, регистрацией сделок с культурными
ценностями.
4. Продуманное и теоретически обоснованное применение
гражданско-правовых норм для регулирования оборота движимых культурных
ценностей будет способствовать становлению и развитию в Российской Федерации
легального и цивилизованного рынка культурных ценностей.
Д.В. Мазеин,
юрист (Москва)
"Журнал российского права", N 9, сентябрь 2004 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) Нет никаких сомнений, что в данной статье ГК говорится
именно о движимых памятниках истории и культуры, так как в первой части этой
статьи под термином "клад" понимаются "деньги или ценные
предметы". Если бы закон допускал возможность нахождения в составе клада
недвижимых вещей, следовало бы руководствоваться п. 3 ст. 225 ГК РФ,
регламентирующим вопросы приобретения права собственности на бесхозяйную
недвижимость.
*(2) Статья 148 ГК РСФСР предусматривала обращение в
собственность государства всех денег или ценных предметов, составлявших клад.
Лицу, обнаружившему и сдавшему ценности государственным органам, полагалось
вознаграждение в размере 25 процентов их стоимости.
*(3) По мнению авторов учебника гражданского права (под ред.
Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева), обнаруженные в составе клада памятники истории
и культуры поступают в собственность Российской Федерации или субъекта
Российской Федерации в зависимости от того, относятся ли они к памятникам
федерального значения или нет. См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1. М.: ТЕИС,
1996. С. 310-311. С приведенным мнением сложно согласиться, так как Федеральный
закон "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры)
народов Российской Федерации", выделяющий объекты культурного наследия
федерального, регионального и местного (муниципального) значения (ст. 4
Закона), на движимые культурные ценности не распространяется.
*(4) Свод законов Российской Империи. Т. Х. Ч. 1. Ст. 5391.
О правовом регулировании приобретения права собственности на клад по
дореволюционному российскому законодательству см. также: Анненков К. Система
русского гражданского права. Т. I. Введение и Общая часть. СПб., 1894;
Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.:
Спарк, 1995; Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. По испр. и доп. 8-му
изд., 1902. Изд. 2-е, испр. М.: Статут, 2000.
*(5) Положение о Музейном фонде Российской Федерации
утверждено постановлением Правительства РФ от 12 февраля 1998 г. N 179.
*(6) Борьбе с незаконным оборотом культурных ценностей
уделяется весьма серьезное внимание на международном уровне. Можно назвать
следующие акты международного права в этой сфере: Европейская конвенция об
охране археологического наследия от 6 мая 1969 г.; Конвенция о мерах,
направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и
передачи права собственности на культурные ценности от 17 ноября 1970 г.;
Европейская конвенция о правонарушениях, связанных с культурной собственностью
от 23 июля 1985 г.; Европейская конвенция об охране археологического наследия
(пересмотренная) от 16 января 1992 г.; Конвенция УНИДРУА "По похищенным
или незаконно вывезенным культурным ценностям" от 24 июня 1995 г.;
Конвенция ЮНЕСКО об охране подводного культурного наследия от 2 ноября 2001 г.
*(7) См.: Эрделевский А.М. Постатейный научно-практический
комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации //
Библиотечка РГ. М., 2001. С. 319.
*(8) Комментарий к Гражданскому кодексу Российской
Федерации, части первой (постатейный) / Рук. авт. колл. и отв. ред. д.ю.н.,
проф. О.Н. Садиков. М.: Юрид. фирма Контракт, издательская группа Инфра-М -
Норма, 1997. С. 467-468. Автор комментария к ст. 240 ГК РФ - М.Г. Масевич.
*(9) Статья 137.1 была введена в ГК РСФСР Указом Президиума
Верховного Совета РСФСР от 24 февраля 1987 г. (Ведомости Верховного Совета
РСФСР, 1987, N 9, ст. 250).
*(10) Положение об охране и использовании памятников истории
и культуры, утвержденное постановлением Совета Министров Союза ССР от 16 сентября
1982 г. N 865 (Собрание постановлений Правительства СССР, 1982, N 26, ст. 133),
продолжает действовать в силу прямого указания, содержащегося в ст. 63
Федерального закона "Об объектах культурного наследия (памятниках истории
и культуры) народов Российской Федерации".
*(11) Данного мнения придерживается, в частности, профессор
Е.А. Суханов. На наш взгляд, преимущественное право покупки целесообразнее
всего рассматривать как специфическое ограничение права собственности, а
точнее, как ограничение права лица на свободное распоряжение имуществом по
своему усмотрению.
|
