Об основных началах гражданского законодательства

·          Об основных началах гражданского законодательства (Е.Г. Комиссарова, "Журнал российского права", N 5, май 2001 г.)

Проблема разработки теоретических основ регулирования общественных отношений всегда остро стояла перед юридической наукой. Развитие теории права требует своевременного переосмысления ряда категорий, выхода на новый уровень исследований. Речь идет, в частности, о проблеме сущности основных начал гражданско-правового регулирования и их взаимообусловленности и связи с иными правовыми явлениями.

Атрибутом современных законодательных актов наиболее значимого характера стали специализированные нормы - "Основные начала: законодательства". Они есть в Гражданском кодексе Российской Федерации (ст.1), Семейном кодексе Российской Федерации (ст.1), Налоговом кодексе Российской Федерации (ст.3). Наличие нормы об основных началах предусмотрено также в проекте нового Трудового кодекса Российской Федерации (ст.2)*(1). Смысл этих норм - придать концептуальный характер праву и законодательству одной отраслевой принадлежности, концентрированно выразить ту правовую основу, на почве которой будут реализовываться все иные нормативные установления. Тем самым в практику российского правотворчества входит текстуальное закрепление правовых идей, "образовавшихся не вдруг, а как суть и результат всей предшествующей юридической жизни"*(2). Впервые это происходит не путем их "вкрапления" в преамбулы нормативных актов или вводные статьи, а на уровне самостоятельной правовой нормы.

Несмотря на значительность данного события для правотворческой, а следовательно, и правоприменительной деятельности, научный мир оставил его пока без особого внимания. В то время как за этим шагом можно усмотреть не "незначительное украшение в социальном духе" (И. А. Покровский), а прежде всего отход от декларативности в правовом регулировании, последовательность и логическую преемственность в формулировании всех законодательных положений и пополнение юридического инструментария новым правовым средством, обладающим качеством регулятора.

В российской правовой науке понятие идей продолжает связываться главным образом с категорией принципов общеправовых, отраслевых, межотраслевых. С появлением законодательной конструкции "основные начала" в теории о правовых принципах предстоит отыскать новые ракурсы кроме тех, когда они рассматриваются как идеологические положения, лежащие в плоскости правосознания и выражающие постулаты какой-либо правовой доктрины, либо им приписываются свойства общеобязательности. При выявлении этих ракурсов нельзя не учитывать вывод В. М. Семенова о том, что во взглядах ученых на понимание правового принципа содержится много научно обоснованного и практически полезного, но и немало спорного, а в отдельных случаях и явно неправильного*(3).

Исторически обосновано и доказано, что наиболее совершенной формой гражданско-правового регулирования является кодификация. Она позволяет строить все законодательство на однородных началах, цельно вносит в него внутреннюю связь и единство*(4). Возврат к ценностям частного права привел к новому этапу кодификации. Придается юридическая значимость правовым идеям свободы, равенства, недопустимости вмешательства в частные дела, неприкосновенности собственности. В нормах ГК РФ эти идеи впервые предстают в виде "обобщенных законодательных формул" (С. С. Алексеев), которые объединены в одну статью - "Основные начала гражданского законодательства". Это: равенство участников регулируемых гражданским правом отношений; неприкосновенность собственности; свобода договора; недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела; необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав; обеспечение восстановления нарушенных прав; судебная защита.

Используя термин "основные начала", законодатель имел в виду основополагающие правовые идеи как источник, фундамент того, с учетом чего осуществляется правовое регулирование имущественных и личных неимущественных отношений. Внедряя начала в объективированную материю права, он на более высоком уровне нормативного обобщения (по сравнению с иными нормами) сформулировал правила о должном и дозволенном поведении. Это уже не просто мнения и представления, а фиксация "в письме", "запись о том, что, кто, как" с использованием узаконенных юридических терминов*(5). Однако наука гражданского права не восприняла этот термин в его самостоятельном значении, и ученые, исследуя исходные положения гражданского законодательства, продолжают именовать их правовыми принципами. При этом никаких специальных оговорок не делается. Понятия "правовые принципы" и "основные начала" отождествляются.

Конечно, нельзя утверждать, что закрепление того или иного теоретического понятия в тексте нормативного акта и есть неопровержимое доказательство его глубокой теоретической обоснованности. Но нельзя не учитывать то обстоятельство, что объективное право - это продукт длительного исторического и культурного развития человечества, а потому невозможно отрицать значение заключенных в нем легальных понятий. Они - важнейшее и, пожалуй, первоначальное средство аргументации в юридической науке. Их можно рассматривать как самостоятельно, так и в совокупности с иными дополнительными источниками аргументации.

В языковедческом варианте понятия "принципы" и "начала" не разграничиваются достаточно точно. По словарю В. Даля, "принцип - это научное или нравственное начало, основанье, правило, основа, от которой не отступают". "Начало" в этом же словаре раскрывается "как зачин, источник, основа"*(6). У С. И. Ожегова "принцип - это убеждение, основное исходное положение", "начало - первоисточник, основа, принципы, основные положения"*(7). Как видим, в семантическом значении у этих понятий можно отыскать и общее, и не совпадающее, но общего больше. Это дает основания для вывода о том, что понятия "начало" и "принцип" являются ценностями одного идеологического ряда. Однако заметим, что в русском языке они могут использоваться как самостоятельные и даже не зависимые друг от друга.

На наш взгляд, одна из причин отождествления в правовой доктрине исследуемых понятий кроется прежде всего в действиях самого законодателя. Как известно, сегодня на правовом уровне нет единых правил законодательной техники*(8). Вероятно, этим можно объяснить, что в одних кодифицированных актах (ГК РФ, СК РФ, Налоговый кодекс РФ) соответствующая статья названа "Основные начала:", а в УК РФ, например, содержится глава "Задачи и принципы Уголовного кодекса Российской Федерации", где каждому принципу отведена отдельная статья с формулировкой: принцип законности (ст.3), принцип равенства граждан перед законом (ст.4), принцип вины (ст.5) и т.д.*(9) В Кодексе торгового мореплавания Российской Федерации от 22 апреля 1999 года*(10) вообще отсутствует всякое упоминание как о началах, так и о принципах регулирования отношений, составляющих его предмет. Статья 3 Федерального закона от 31 марта 1999 года "О ведомственной охране"*(11) называется "Основные принципы деятельности ведомственной охраны".

Вызывает возражения не только привязка принципов к деятельности, но и их набор. Гражданский кодекс Республики Беларусь, принятый Палатой представителей 28 октября 1998 года, содержит ст.2 "Основные начала гражданского законодательства". Этих начал десять, каждое снабжено в тексте статьи краткой характеристикой, но через такое законодательное понятие, как "принцип".

Подобное терминологическое многообразие не способствует совершенствованию законодательной техники, логической стройности нормативных актов, а главное - недооценивает роль, место и сущность основных начал. Оно может привести к повторению ошибок прошлого, когда теоретики декларировали основные положения той или иной отрасли, которые на деле становились лишь абстракцией. Как справедливо заметил В. М. Савицкий, "присутствие в действующих законах множества терминологических единиц, совпадающих по своему значению, вносит сумятицу в правоприменение"*(12).

Пожалуй, трудно найти в русском языке другой столь многозначный и столь же часто употребимый термин, как "принцип", введенный в процесс познания еще в античные времена. Им обозначаются правила поведения в обществе (например, принципы добрососедства, взаимовыручки) и внутренние убеждения человека. Нередко понятие "принцип" используется в качестве собирательного.

Многозначность или универсальность, сопутствующие термину "принцип" за пределами юридического быта, в правовой сфере становятся не благом, а проблемой. Точность понятий, используемых в праве, - это то, к чему необходимо стремиться. Процессы, происходящие и в правовой науке, и в позитивном праве, требуют более внимательного использования этой категории в обороте юриспруденции, включая преодоление устоявшихся штампов.

В теории права правовые принципы определяются как "результат определенного обобщения, научной абстракции"*(13), "руководящие идеи, характеризующие содержание права, его сущность и назначение в обществе"*(14), ": идеи, которые пронизывают право"*(15), ":наиболее общие руководящие положения права"*(16), ": идеи или исходные начала, которые составляют основу (сущность) правового регулирования общественных отношений"*(17), "наиболее значимые общесоциальные идеи справедливости, равенства, гуманизма:"*(18), "основополагающие правовые идеи: основание системы норм"*(19). Совокупный анализ этих и иных точек зрения позволяет определить правовой принцип как общее положение, руководящую идею, являющиеся результатом определенного обобщения, продукта сознательного творчества ученых, их воззрения на сформировавшиеся явления общественной жизни. При таком относительном однообразии взглядов на суть правового принципа могло бы показаться, что эта категория принадлежит к числу наиболее ясных в теории права. Однако существо правовых категорий связано не только с определением, но и с установлением их признаков, функционального назначения. А здесь единства взглядов не отмечается.

В юридической литературе утверждается, что по своим признакам принципы права бывают двоякого рода, подразделяются на две большие группы: принципы действующего права и иные правовые принципы. Принципы действующего права выступают как отправные положения (правила), непосредственно входящие в его содержание. Они представлены там в качестве важнейших норм, реально выражены и закреплены в них. Поэтому принципы, включаемые в данную группу, обладают всеми свойствами правовых норм, обязательны для участников регулируемых отношений, и отступление от них расценивается как нарушение законности в государстве*(20). Иные правовые принципы образуют исходные юридические положения и идеи, которые не вошли в содержание действующего права, не зафиксированы в нем и свойствами правового регулятора не обладают.

Приведенная идея созвучна с идеей о двоякой форме выражения правовых принципов в праве. Согласно ей существует две формы закрепления принципов в правовой материи. Первую образуют те, которые нашли непосредственное закрепление в нормах права. Вторую - выводимые из содержания целого ряда норм той или иной отрасли права (косвенное закрепление). В этой связи С. Н. Братусь указывал: "Необходимо признать, что основные принципы какой-либо отрасли права мы должны обнаружить в самих нормах, составляющих в совокупности данную отрасль, но если они там прямо не сформулированы, то они должны быть обнаружены из общего смысла самих норм"*(21). Отсюда в правовой доктрине стало естественным выделение норм-принципов и принципов-идей. Последние не имеют четко отраженной в законе формы, они "разлиты", "растворены" в праве*(22).

Но поскольку до недавнего времени случаи текстуального закрепления правовых принципов в законодательной практике отсутствовали, остается неясным вопрос о том, что понимать под "обнаружением". Считать таковым цели и задачи соответствующего закона; отыскивать идеи в преамбуле закона, в группе норм, конкретной норме или относить к принципам все нормы общего характера? Анализ теоретических выводов ученых показывает, что термин "обнаружить" трактуется слишком широко. Так, В. С. Андреев предложил считать принципами трудового права основные трудовые права и обязанности, закрепленные в ст.2 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде*(23). Г. А. Свердлык с этим связывает "воплощение", "закрепление", "отражение" принципов в гражданско-правовых нормах, что предопределяет их нормативность*(24). Тем самым открывается широкая возможность для возведения в ранг правовых принципов большого числа различных юридических воззрений. Между тем еще в 1959 г. Б. В. Шейндлин указывал на недопустимость выведения и объяснения правовых принципов непосредственно из норм права*(25). По мнению автора, это ведет к смешению правовых принципов с иными категориями. Правовой же принцип он определяет как необходимую идеологическую категорию, объединяющую и направляющую правовое регулирование. В более поздних исследованиях также отмечалось, что такие принципы для практики опасны*(26).

В условиях многозначности мнений о том, что считать правовым принципом и каково его назначение, использование данного понятия в качестве научной категории связано с серьезными проблемами. Во избежание терминологической путаницы В. Н. Ронжин предлагает правовые принципы, не "растворенные в праве", именовать юридическими идеями-принципами, так как из области правосознания они лишь впоследствии распространяются на область права "посредством их закрепления в нормах права"*(27). В целях разграничения идей, не закрепленных текстуально в праве, Р. З. Лившиц и В. И. Никитинский предлагают вместо термина "правовой принцип" использовать термин "принципы правосознания". Идеи же, текстуально сформулированные в праве, авторы именуют принципами права*(28). Н. А. Громов и В. В. Николайченко предлагают такое деление принципов: научные идеи, формируемые учеными и предлагаемые ими на роль правовых принципов, и собственно правовые принципы, уже закрепленные в нормах действующего закона*(29). Высказанные предложения не вносят ясности в исследуемую проблему, однако подводят к выводу: понятие "основные начала", используемое законодателем в большинстве современных законодательных актов, и правовые принципы - категории не тождественные.

Преодолеть терминологическую путаницу можно было бы, отказавшись от понятия "правовой принцип" и заменив его другим либо установив в теории права границы применения данного понятия. Но так как отказаться от того, что небезуспешно было наработано в правовой науке по проблеме правовых принципов в предыдущие десятилетия, вряд ли оправданно, то правильнее принять второй вариант.

Теория права использует термин "право", обозначая разные явления. Во-первых, это система норм, издаваемых государством; во-вторых, определенная система идей, представлений о том, каким должно быть позитивное право (естественное право); в-третьих, определенная правовая возможность конкретного субъекта (субъективное право)*(30). Это тот самый комплекс правовых явлений, через которые определяется правовая система общества. Единой общепризнанной дефиниции права в современной теории нет, но признается, что право есть система, составляющие элементы которой соединены между собой необходимыми связями и отношениями. Ее не строят, не конструируют по заранее намеченному плану, а открывают, подобно тому, как естествознание открывает законы природы*(31).

В числе других системообразующих предпосылок единства и целостности системы права - правовые идеи. Они аккумулируются в праве, дополняя законодательство принципиальными положениями, в виде правовых принципов, являясь связующим звеном между основными закономерностями развития и функционирования общества и правовой системой. Благодаря им (принципам) правовая система адаптируется к важнейшим интересам и потребностям человека и общества, становится совместимой с ними*(32). Форма проявления этих идей в позитивном праве может быть двоякой. Одни из них непосредственно входят в объективированную материю права, получая в ней текстуальное закрепление. В современных доктринах это нормы-принципы. Другие - остаются за "фасадом" правовых норм, как и многие исходные юридические понятия, которыми оперирует правовая наука. За рамками должного, непосредственно воспроизведенного в законе, остается сущее, также образующее его содержание: различные правовые идеи, оценочные понятия и категории, возможность применения права по аналогии и другие весьма распространенные и эффективные механизмы.

Учет этого позволил С. С. Алексееву при анализе состояния современного права выделить два вида правовых идей. Одни из них могут заполнять "пустоты" писаного права, не входя в саму объективированную материю права, другие - прямо входить в правовую систему, в догму права*(33). Соглашаясь с подобной классификацией идей, можно сделать вывод о том, что в первом случае речь идет о правовых принципах, во втором - об основных началах. По мере развития права позитивного идеи, заполняющие "пустоты" (правовые принципы), способны переходить в первый уровень - прагматический. Они входят непосредственно в позитивное право и встают в один ряд явлений "нормативного порядка" с констатацией всего позитивного, что дает норма*(34).

Правовые принципы и основные начала в том смысле, в каком последние закреплены и представлены в некоторых обновленных кодифицированных актах, - понятия, бесспорно, взаимосвязанные, но не тождественные. Вместе взятые, они находятся в диалектическом единстве различия*(35). Правовые идеи и основные начала находятся в одной правовой системе, хотя и на разных уровнях. С учетом различия места, а следовательно, и роли в правовой системе, позиции, занятой законодателем, они, безусловно, нуждаются в размежевании.

Принцип в праве - это правовая идея, которая в виде данных науки, разработок видных юристов и политических деятелей в той или иной степени влияет на усмотрение законодателя. Основное начало - это обобщение нормативного уровня как результат прохождения научно абстрагированных идей через сознание законодателя, непосредственно проявившееся в материи объективного права. Поэтому правильнее рассматривать одно (принцип) в качестве следствия другого (начало). С помощью начал правовые принципы преломляются в нормативные положения, благодаря чему наделяются принудительной силой, влияя на организацию правового регулирования. Здесь допустимо отождествление начал с принципами, но не всеми, а лишь с принципами-нормами. Таковыми можно именовать лишь те, в которых принципиальные идеи не "выражены", "отражены" или "обнаружены", а получили прямое, текстуальное закрепление (например, ст.3-5 УК РФ). Принципы, не нашедшие воплощения в материи позитивного права, продолжают существовать на уровне принципов-идей, регулируя отношения "постольку, поскольку регулирует само право"*(36). Как всякая неявная, скрытая форма в структуре правоприменения, они имеют объективно-субъективный характер. Эта двуединость принципов-идей придает им существенную особенность, являясь поводом для точного разграничения с принципами-нормами или основными началами.

При всем значении и влиянии принципов-идей на правовую систему они все же остаются научными абстракциями, идеями правосознания или принципами гражданско-правовой политики и не могут подлежать смешению с началами нормативными. Сами по себе идеи не носят и не могут носить нормативно-регулятивного характера. Как указывал Д. И. Мейер, "идеи и воззрения формируют закон, определяют его содержание, но источник его силы не только и не столько в идее, сколько в законодательной власти"*(37). Единственная нормативная система, регулирующее воздействие которой на отношения между людьми влечет для их участников определенные юридические последствия, - право позитивное. Его материализованной клеточкой являются принципы-нормы (начала), а не принципы-идеи. Последние - лишь компонент конкретизации и специфического преломления общественных идеалов*(38).

Характерная черта основных начал, в отличие от принципов-идей, - предсказуемость, не допускающая двоякого толкования, гарантированность, выраженная в общеобязательности. Отсюда - различие между правовой нормой, текстуально закрепившей в своем содержании правовой принцип в виде основных начал, и иными нормами, содержащимися в ГК РФ, положения которых также рассматриваются учеными как правовые принципы, способные быть регуляторами отношений, являясь на самом деле принципами-идеями. Так, из пункта 1 ст.49 ГК РФ выводится принцип общей правоспособности юридических лиц*(39), а из ст.396 - принцип реального исполнения обязательств*(40). Между тем это лишь принципы-идеи, так как далеко не все правовые принципы, в том числе и на уровне отрасли, непременно обретают статус общеобязательных правовых предписаний. Для этого идея должна носить общий, руководящий, основополагающий характер, пронизывать содержание абсолютного большинства норм. Лишь в этом случае о ней можно говорить как об идее принципиальной, требующей объективированного выражения в форме основных начал.

Основные начала - категория историческая, она - результат длительного развития права. В этом смысле начала - элемент человеческой культуры, ценности идеологического порядка. В них интегрируется познавательный процесс закономерностей развития и функционирования общественных отношений, проходя свое развитие по цепочке: идеи (взгляды общества и его индивидов на желаемое и должное) - правовые идеи (научные абстракции, достигнутые с помощью правовых установлений) - правовые принципы (правовые идеи, в той или иной степени реализованные в правовой материи, но без текстуального выражения - ненормативные обобщения) - основные начала (обобщения нормативные, объективированные в материи позитивного права).

Данная эволюция основных начал позволяет учесть культурные достижения эпох прошлого, ибо правовые нормы - это всегда результат длительного становления и апробации правовых идей. Перед нами пример того, как теоретическое понятие, соответствующее действительности, год за годом, входя в практику, изменяет взгляды людей на его смысл. Правовые принципы, много лет находившиеся на границе теории и права, становятся правовыми постулатами, воплотившись на определенном этапе бытия в нормативные начала.

Исходя из изложенного, понятие "правовой принцип" может и должно быть сохранено для обозначения и характеристики тех правовых идей, которые не достигли уровня юридической нормы. Структура большинства современных актов наиболее значимого характера - тому подтверждение. Но как только эти реальности приобретают общее значение, они становятся юридическими нормами в виде "основных начал".

Е.Г. Комиссарова,

доцент кафедры гражданско-правовых

дисциплин Тюменского юридического института МВД РФ,

кандидат юридических наук.

"Журнал российского права", 2001, N 5

─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) Российская газета. 1999. 28 апр.

*(2) Мейер Д. И. Русское гражданское право. Ч.1. М.: Статут (в серии "Классика российской цивилистики"), 1997. С.39.

*(3) См.: Семенов В. М. Принципы советского гражданского процессуального права: Автореф. дисс. : д. ю. н. Свердловск, 1965. С.5.

*(4) См.: Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб.: Лань, 1998. С.124.

*(5) См.: Алексеев С. С. Право на пороге нового тысячелетия: некоторые тенденции мирового правового развития - надежда и драма современной эпохи. М.: Статут, 2000. С.78.

*(6) Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Русский язык, 1989. С.431, 494.

*(7) Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1977. С.561, 640.

*(8) Федеральный закон "О нормативных правовых актах" был одобрен в первом чтении в ноябре 1997 года, но в настоящее время еще не принят. В нем будут содержаться своего рода нормативы процедуры подготовки законопроектов.

*(9) Несмотря на нормативное закрепление принципов уголовного права, в науке уже высказано мнение о том, что это всего лишь принципы-идеи. Признается, что должный теоретический фундамент для выражения правовых идей на уровне уголовного законодательства еще не разработан, и предлагаются варианты модификации статей УК РФ о принципах. См.: Мальцев В. В. Принципы уголовного законодательства и общественно опасное поведение // Государство и право. 1977. N 2. С.102.

*(10) Российская газета. 1999. 1-5 мая.

*(11) Российская газета. 1999. 20 апр.

*(12) См.: Язык процессуального закона. Вопросы терминологии. М., 1987. С.9-10.

*(13) Лившиц Р. З., Никитинский В. И. Принципы советского трудового права // Советское государство и право. 1974. С.31.

*(14) Теория государства и права: Учебник для юридических вузов и факультетов / Под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. М.: Изд. группа Норма - ИНФРА-М, 1998. С.237.

*(15) Черданцев А. Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. М.: Юрайт, 1999. С.186.

*(16) Гражданское право: В 2-х т. Т.1: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. С.37.

*(17) Российское трудовое право: Учебник для вузов / Отв. ред. проф. А. Д. Зайкин. М.: Изд. группа Норма - ИНФРА-М, 1998. С.44.

*(18) Мальцев В. В. Указ. соч. С.98.

*(19) Арбитражный процесс: Учебник для юридических вузов и факультетов / Под ред. проф. М. К. Треушникова и проф. В. М. Шерстюка. 4-е изд., исп. и доп. М.: Городец, 2000. С.43.

*(20) См.: Фаткуллин Ф. Н. Проблемы теории государства и права. Казань, 1978. С.210-211.

*(21) Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. С.137.

*(22) См.: Ронжин В. Н. О понятии и системе принципов социалистического права. Вестник МГУ. Серия Право. 1977. N 2. С.35.

*(23) См.: Советское трудовое право / Под ред. В. С. Андреева. Изд. 2-е. М., 1971. С.32.

*(24) Свердлык Г. А. Принципы советского гражданского права: Автореф. дисс. : д. ю. н. М., 1985. С.10.

*(25) См.: Сущность советского права. Л.: Изд-во ЛГУ, 1959. С.67.

*(26) См.: Громов Н. А., Николайченко В. В. Принципы уголовного процесса, их понятие и система // Государство и право. 1997. N 7. С.34.

*(27) Ронжин В. Н. Указ. соч. С.33.

*(28) См.: Принципы советского трудового права // Советское государство и право. 1974. N 8. С.32.

*(29) См.: Принципы уголовного процесса, их понятие, система // Государство и право. 1997. N 7. С.33-34.

*(30) См.: Черданцев А. Ф. Указ. соч. С.171.

*(31) См.: Спиридонов Л. И. Теория государства и права: Учебник. М.: Проспект, 1997. С.173.

*(32) См.: Указ. соч. С.237.

*(33) См.: Алексеев С. С. Указ. соч. С.145-146.

*(34) См.: Там же. С.49.

*(35) См.: Лившиц Р. З., Никитинский В. И. Указ. соч. С.33.

*(36) Семенов В. М. Указ. соч. С.8.

*(37) Мейер Д. И. Указ. соч. С.80.

*(38) См.: Васильев А. М. О правовых идеях-принципах // Советское государство и право. 1975. N 3. С.11.

*(39) См.: Кудашкин В. Юридическая природа правоспособности субъектов гражданского права в сферах общих дозволений и запретов // Хозяйство и право. 1999. N 9. С.108-109.

*(40) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О. Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995. С.388.