Обязательство мены: истоки и развитие
· Обязательство мены: истоки и развитие (М.А.
Ковалева, "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2005 г.)
Договор, направленный на обращение вещей, на переход их из
одного хозяйства в другое, возник и получил распространение с появлением
частной собственности. Этот договор вошел в широкое употребление еще до
появления денег и представлял собой непосредственный обмен вещи на вещь, то
есть мену (лат. рermutatio). Такой обмен соответствовал экономическим условиям
общества, находящегося на стадии перехода от натурального хозяйства к меновому.
"Происхождение купли-продажи коренится в мене. Ибо
некогда не было таких монет, когда не называли одно товаром, другое - ценой, а
каждый в зависимости от надобностей данного времени и от характера вещей
обменивал ненужное на нужное: ведь нередко бывает так, что предмет, который для
одного является лишним, отсутствует у другого. Но так как не всегда совпадало
так, чтобы у тебя было то, что нужно мне, а я, в свою очередь, имел то, что
хочешь получить ты, то был выбран предмет, получивший публичную постоянную
оценку; посредством передачи его в равном количестве устранили трудности мены.
Этому предмету была придана публичная форма, и он приобрел распространение и
значение не столько по своей сущности, сколько по количеству, причем перестали
называть товаром то, что дает и та и другая сторона, а один из предметов стали
называть ценой"*(1).
Высказывание римского юриста Павла иллюстрирует историческую преемственность
непосредственного обмена товара на товар как первичной формы меновых сделок и
пришедшего ему на смену немедленного обмена товара на деньги (купля-продажа за
наличные). Постепенно возникает также договор, по которому немедленной передачи
товара, с одной стороны, цены - с другой, могло и не быть, то есть стороны
принимают на себя взаимные обязательства: одна - передать товар, другая -
уплатить за него цену.
В Институциях Гая упоминается следующее: "Закон ХII
Таблиц назначил тот же порядок для взыскания покупной суммы за жертвенное
животное; равным образом введено взятие в залог против того, кто не представит
наемной платы за то вьючное животное, которое кто-либо отдал внаймы, с целью
полученные затем деньги обратить на жертвенный пир; затем цензорским законом
предоставлена эта форма иска откупщикам государственных податей римского народа
против лиц, обязанных по какому-нибудь закону платить подати"*(2).
Из изложенного можно сделать вывод, что уже в эпоху ХII
Таблиц была известна купля-продажа в кредит. Но в то время она была не
консенсуальным контрактом, а напоминала реальные контракты (хотя и не
принадлежала к их числу).
Однако отголоски того периода в развитии римского права,
когда денег еще не было и товар обменивался непосредственно на товар, были
слышны еще долго. Так, юрист Павел приводит спор сабиньянцев и прокульянцев:
"Возникает сомнение, можно ли в настоящее время говорить о продаже, если в
ней не участвуют монеты, например, если я дал тогу, чтобы получить тунику,
Сабин и Кассий думают, что имеется (в этом случае) продажа и покупка, Нерва и
Прокул - что имеется мена, а не покупка. Сабин пользуется свидетельством
Гомера, который сообщает, что войско греков покупало вино на медь, железо и
людей (рабов), и говорит об этом в следующих стихах:
Прочие мужи ахейские меной вино покупали:
Те за звенящую медь, за седое железо меняли,
Те за воловые кожи или за волов круторогих,
Те за своих полоненных"*(3).
Павел признает более правильным взгляд прокульянцев и
подкрепляет эту точку зрения таким соображением: если по договору вещь
обменивается не на деньги, а на другую вещь, это не соответствует смыслу
купли-продажи: "Как одно дело - продать, другое - купить, один -
покупатель, другой - продавец, так и одно дело - цена, другое - товар; а при
мене нельзя различить, кто покупатель, а кто продавец, и представления сильно различаются:
так как при купле-продаже должна быть и цена, и вещь, то мена не может быть
куплей-продажей, поскольку нельзя разобрать, какая из двух вещей - товар, какая
- цена, а здравый смысл не позволяет, чтобы одна и та же вещь и продавалась, и
была покупной ценой"*(4).
Дальнейшее развитие права привело к тому, что исполнившая
сторона получила иск и для понуждения другой стороны к исполнению ее
обязательства (то есть договорный иск).
Сторона, исполнившая свою обязанность по передаче вещи в
собственность контрагента, в случае отсутствия ожидаемого предоставления от
другой стороны требует удовлетворения своего интереса в получении вещи.
"Если я дам деньги, чтобы получить вещь, то это купля и продажа; если же я
даю вещь, чтобы получить вещь, и так как установлено, что мена вещей не
является куплей, то нет сомнений, что возникает цивильное обязательство и
предметом соответствующего иска является не то, чтобы ты возвратил полученное,
но то, чтобы ты был присужден к уплате моего интереса в получении вещи (если же
я хочу получить обратно мое, то истребуется то, что дано, так же как происходит
истребование того, что дано в силу известного основания, если основание
отпало)"*(5).
В случае, если реальная оферта не привела к переходу
собственности, другая сторона может потребовать исполнения обязанности,
осуществив свое предоставление, или безнаказанно отказаться от исполнения.
Подобным образом, если встречное исполнение не приведет к переходу
собственности, кредитор сможет требовать полного (включая упущенную выгоду)
удовлетворения своего интереса, а не просто возвращения отчужденной им
ценности. Вот как прокомментировал подобную ситуацию Цельс: "Я дал тебе
деньги, чтобы ты дал мне (раба) Стиха; является ли этот вид контракта областью
купли и продажи или же здесь нет никакого иного обязательства, как
обязательства, возникшего в силу предоставления и невыполнения. К этому
(последнему) я более склоняюсь. И потому, если Стих умер, то я могу истребовать
то, что я тебе дал за то, что ты дашь мне Стиха. Представь себе, что Стих
является чужим, но ты его (мне) передал: я могу истребовать от тебя деньги, так
как ты не сделал меня хозяином полученного (мною) раба; и наоборот, если Стих -
твой раб и ты не хочешь дать обещания на случай его эвикции, то ты не
освобождаешься от того, что я могу истребовать от тебя деньги"*(6).
Римский законник отказывается признать здесь договор
купли-продажи из-за симметричности предоставлений в соответствии с
прокульянским подходом к вопросу о сущности купли. В связи с этим обсуждаются
невозможность встречного предоставления и неисполнение. В первом случае, в
отличие от купли-продажи, риск гибели вещи не переходит на
"покупателя": можно вернуть деньги несмотря на гибель товара в результате
действия непреодолимой силы. Во втором - непризнание купли-продажи приводит к
тому, что от лица, получившего деньги, требуется передача права собственности
на товар, не обязательная при купле-продаже. В обоих случаях сторона,
заплатившая деньги, управомочена на кондиционный иск об истребовании сделанного
предоставления в связи с тем, что ожидаемое исполнение не последовало. Это
рассуждение Цельса, по-видимому, и стало поводом для того, чтобы известный
римский законник Арист направил ему письмо, в котором высказывает свою точку
зрения на подобную ситуацию. "Но если дело не включается в какой-либо
контракт, но остается сущность договора, то, согласно правильному ответу Ариста
Цельсу, обязательство имеется. Например, я дал тебе вещь, чтобы ты дал мне другую
вещь, дал (тебе вещь), чтобы ты что-нибудь сделал. Это является синаллагмой, и
отсюда рождается цивильное обязательство"*(7).
Высказанное Аристом мнение, что такого рода договоры должны порождать цивильное
обязательство и защищаться цивильным иском, получило распространение.
Однако сравнение с синаллагмой в данном случае не
представляется удачным, поскольку именно для синаллагматического договора
нехарактерно, чтобы одна сторона уже исполнила свое обязательство, если она
желает предъявить иск о понуждении другой стороны к исполнению, тогда как для
рассматриваемой категории договоров это обстоятельство, наоборот, является
необходимым условием иска.
Во II в. н.э., когда классическая система контрактов в
римском праве еще не сложилась, договор мены (permutatio) не нашел места в
системе обязательств. В средние века он попал в разряд безымянных контрактов. В
дальнейшем договор мены стали относить к сфере гражданско-правового
регулирования, подчиняя его в основном положениям, регламентирующим договор
купли-продажи. Соотношение договора купли-продажи и договора мены, в результате
которого последний не поглощается обязательством купли-продажи, сохраняя свою
самостоятельность, и, вместе с тем, подчиненное по отношению к купле-продаже
положение в силу распространения на этот самостоятельный тип
гражданско-правовых договорных обязательств многих (или даже всех) норм о
договоре купли-продажи, дошло до наших дней и нашло отражение в большинстве
зарубежных законодательств. Например, в Германском гражданском уложении договор
мены выделен в отдельный подраздел (подразд. IV "Мена" гл. I
"Купля-продажа. Мена" разд. IV "Отдельные виды
обязательств"), что свидетельствует о его самостоятельном характере.
Однако указанному договору посвящена всего одна норма, которая исчерпывается
следующим положением: "В отношении договора мены соответственно
применяются положения о купле-продаже"*(8).
Согласно Французскому гражданскому кодексу 1804 г. договор
мены признавался самостоятельным договором, в силу которого стороны дают друг
другу одну вещь за другую, и считался совершенным в силу лишь согласия, таким
же способом, как купля-продажа (ст. 1702-1703). В том случае, если одна из
сторон уже получила вещь в порядке мены, и если она затем докажет, что другая
сторона не является собственником этой вещи, то она не может быть принуждена
выдать вещь, которую обещала дать в обмен, но обязана лишь возвратить вещь,
которую она получила (ст. 1704). Кодекс предусматривает, что стороне, у которой
отобрана по суду вещь, полученная в порядке мены, предоставляется на выбор или
истребовать по суду возмещения убытков, или требовать возвращения ее вещи (ст.
1705). В соответствии со ст. 1706 Французского гражданского кодекса признание
договора ничтожным по причине нанесения ущерба не имеет места по отношению к
договору мены. Положения, регулирующие договор купли-продажи, применяются и к
мене*(9).
Российское дореволюционное законодательство договору мены
уделяло мало внимания, несмотря на то, что мена признавалась самостоятельным
договором. Для мены движимых вещей закон не устанавливал никаких препятствий:
"Мена движимых вещей оставляется на волю и взаимное согласие их
хозяев"*(10).
Интересно, что в противоположность купле-продаже движимых
вещей, для мены не требовалось, чтобы стороны в момент заключения соглашения
имели право собственности на обмениваемые вещи. Иначе российское
дореволюционное законодательство относилось к мене недвижимости: c 1786 г. она
была запрещена (за некоторыми исключениями). Это, по мнению ведущих российских
цивилистов*(11), объяснялось чисто
фискальными причинами.
Многие известные ученые-правоведы обращались в своих трудах
к исследованию правовой природы обязательства мены. Так, вопрос об отличии мены
от купли-продажи был в центре внимания Д.И. Мейера. "Мена, - писал он, -
регламентируется договором, по которому одна сторона обязывается предоставить
другой право собственности на какое-либо имущество, но с тем, чтобы и другая сторона
передала ей право собственности на какое-либо имущество, не состоящее в
деньгах. Это последнее условие именно и отличает мену от купли-продажи"*(12).
Г.Ф. Шершеневич, напротив, подчеркивал сходство между
договорами мены и купли-продажи: "Тот и другой договоры служат цели
экономического обмена. С точки зрения экономической каждая купля-продажа
представляется меной, потому что вещь обменивается на деньги, чтобы потом
деньги обменять на вещь"*(13).
В.В. Витрянский отмечает, что во всех последних кодификациях
гражданского права применительно к договору мены просматриваются четкие
тенденции, направленные: во-первых, на подтверждение самостоятельного характера
договора мены наряду с договором купли-продажи; во-вторых, на расширение круга
специальных правил, предназначенных для регулирования договора мены и
исключающих тем самым действие в отношении данного договора соответствующих
норм, регламентирующих договор купли-продажи*(14).
В настоящее время в российском праве основным нормативным
актом, регулирующим отношения, возникающие в связи с обменом имущественными
объектами, является Гражданский кодекс РФ. Непосредственно договору мены
посвящены всего пять статей (ст. 567-571), составляющих гл. 31 ГК. Вместе с тем
п. 2 ст. 567 предусматривает субсидиарное применение к договору мены правил гл.
30 ГК РФ о купле-продаже, если это не противоречит ст. 567-571 Кодекса и
существу мены. Отсутствие в современном российском гражданском законодательстве
самостоятельного подробного регулирования договора мены соответствует
сложившимся международным традициям. Анализ предшествующего российского и
современного зарубежного законодательства наглядно показывает, что детально
обычно регулируется договор купли-продажи, а сходство правовой природы
купли-продажи и мены обусловливает возможность применения к последней
соответствующих норм, касающихся купли-продажи. Однако отметим, что по
сравнению с прежним российским законодательством правовое регулирование договора
мены расширилось.
В ГК РСФСР 1922 г. договору мены были посвящены две статьи
(ст. 206 и 207), составляющие самостоятельную главу (гл. V "Мена").
Согласно ст. 206 "по договору мены производится между сторонами обмен
одного имущества на другое. Каждый из участвующих в мене считается продавцом
того, что дает в обмен, и покупателем того, что выменивает". Статья 207
определяет, что к договору мены применяются соответствующие правила о
купле-продаже.
В ГК РСФСР 1964 г. мене посвящена всего одна статья (ст. 255),
составляющая гл. 22 "Мена". По существу данная статья является почти
дословным повторением нормы о мене, содержащейся в Кодексе 1922 г., однако
добавлено еще одно положение, согласно которому договор мены, в котором одной
или обеими сторонами являются государственные организации, может быть заключен
лишь в случаях, предусмотренных законодательством Союза ССР и РСФСР.
В современном российском гражданском праве договор мены
представляет собой гражданско-правовой договор, по которому каждая из сторон
обязуется передать в собственность другой стороне один товар в обмен на другой
(п. 1 ст. 567 ГК РФ). Таким образом, очевидно, что данный договор направлен на
возмездную передачу имущества от одного собственника к другому. Каждая из
сторон выступает в качестве продавца передаваемого другой стороне товара и в
качестве покупателя товара, получаемого взамен. Поэтому к договору мены
применяются соответственно нормы о купле-продаже, содержащиеся в гл. 30 ГК РФ
(ст. 454-566), если это не противоречит правилам о договоре мены и существу
обязательств, возникающих из данного договора*(15).
М.А. Ковалева,
старший научный
сотрудник ИЗиСП
"Журнал российского права", N 11, ноябрь 2005 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. М.:
Зерцало, 1997. С. 440.
*(2) Памятники римского права. Институции Гая. С. 124.
*(3) Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С. 440.
*(4) Там же. С. 477.
*(5) Там же. С. 479.
*(6) Памятники римского права. Дигесты Юстиниана. С.
358-359.
*(7) Там же. С. 197-198.
*(8) Витрянский В.В. Договор мены // Вестник ВАС РФ. 2002. N
1. С. 70.
*(9) См.: Французский гражданский кодекс 1804 г. / Пер. И.С.
Перетерского. М., 1941. С. 364.
*(10) Свод законов Российской Империи. Пг., 1914. Т. 10. Ст.
1379.
*(11) См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского
гражданского права. М.: Спарк, 1997. С. 329.
*(12) Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 2. М.:
Статут, 1997. С. 222.
*(13) Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 328.
*(14) См.: Витрянский В.В. Указ. соч. С. 70.
*(15) См.: Пункт 2 ст. 567 ГК РФ.
|
