Арендатор в договоре хозяйственной аренды.
Басин, Ю. Г. Арендатор в договоре хозяйственной аренды. //Правоведение. -1990. - № 3. - С. 8 - 18 Примечания в подстрочных ссылках. Арендатор - коллектив, получающий в аренду целое предприятие как единый работающий производственно- хозяйственный комплекс -- В основах законодательства об аренде содержится и правовая характеристика арендатора при внутрихозяйственной аренде (внутрихозяйственном арендном подряде) -- Новой юридической фигурой во внутрихозяйственной аренде является коллектив арендаторов - Арендатором, наконец, может быть гражданин (семья) или группа граждан, не связанных с арендодателем на трудовыми , ни членскими отношениями. Библиогр. в подстрочных примечаниях.
АРЕНДА - АРЕНДА ПРЕДПРИЯТИЯ - ДОГОВОРЫ - КОЛЛЕКТИВ - ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ - ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ - ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Материал(ы): Арендатор в договоре хозяйственной аренды. Басин, Ю. Г.
Арендатор в договоре хозяйственной аренды
Традиционный и хорошо известный законодательству договор аренды, модифицированный в современных условиях советской экономики, играет важную роль в перестройке и совершенствовании хозяйственного механизма страны. Долгосрочные арендные отношения, обеспечивающие хозяйственную самостоятельность арендатора, стимулируют его инициативу, предприимчивость и хозяйское отношение к используемым ресурсам при сохранении общественной собственности на средства производства, проведении единой и нужной обществу технической и экономической политики.
Поскольку эффективность аренды зависит прежде всего от деятельности арендатора, главная задача правового регулирования арендных отношений заключается в предоставлении ему должной хозяйственной независимости и всесторонней защиты его правомерных интересов. Важнейшим звеном системы государственного регулирования арендных отношений является комплекс норм, определяющих правовой статус арендатора, в первую очередь это — Основы законодательства Союза ССР и союзных республик об аренде.1
До принятия Основ с апреля 1989г. действовали Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об аренде и арендных отношениях в, СССР»2 и утвержденное Советом Министров СССР Положение об экономических и организационных основах арендных отношений в СССР.3 Опыт применения данных нормативных актов позволил сохранить в Основах лишь правила, оправдавшие себя на практике. Принятие Основ — важный шаг вперед в решении главной для всего арендного! законодательства задачи — помочь арендатору через использование арендованного имущества раскрыть все свои хозяйственные возможности. Предполагается дальнейшее законодательное развитие Основ.
В Основах говорится о разных видах арендаторов — государственных, коллективных, групповых, семейных, индивидуальных, советских, иностранных и смешанных. При общих главных признаках каждая из перечисленных разновидностей своеобразна и потому заслуживает отдельного рассмотрения. Мы же остановимся на правовой, фигуре советского арендатора.
Арендатор — коллектив, получающий в аренду целое предприятие как единый работающий производственно-хозяйственный комплекс. По Указу от 7 апреля 1989г. такой арендатор назывался организацией: арендаторов. Основы сохранили это наименование лишь для коллектива, который осуществляет перевод государственного предприятия на, арендные условия работы, но не для арендатора как такового. Организация арендаторов образуется трудовым коллективом государственного предприятия, приобретает качества юридического лица, но решает только одну, ограниченную по масштабам и времени задачу: подготовить договор аренды и заключить его. После подписания договора и принятия имущества предприятия организация арендаторов преобразуется в арендное предприятие. Таким образом государственное предприятие через организацию арендаторов трансформируется в арендное.
Арендное предприятие действует на основании устава, утвержденного общим собранием (конференцией) его трудового коллектива, и со дня регистрации устава в исполкоме местного Совета народных депутатов приобретает права юридического лица. Арендное предприятие конструируется как полноценный субъект не только арендных, но и иных имущественных, прежде всего хозяйственных отношений (поставка, капитальное строительство, перевозка, трудовые отношения и т. п.), в которые оно может вступать, приобретая права, обязанности и способность нести ответственность.
К какому же виду юридических лиц относится арендное предприятие? В Основах нет определенного ответа на данный вопрос, что мешает распространить на частное явление правовые нормы более общего характера, регламентирующие тот или иной тип явлений. Указ от 7 апреля 1989г. придавал рассматриваемому коллективному, арендатору многие черты государственного предприятия. Основы законодательства об аренде значительно ослабили такие черты, но некоторые из них сохранили. Арендное предприятие становится правопреемником имущественных прав и обязанностей предшествовавшего ему государственного предприятия. К арендному предприятию переходят договоры правопредшественника, его права на централизованные капитальные вложения и материально-ресурсное обеспечение. Внешнеэкономическая деятельность арендного предприятия осуществляется в порядке, установленном для государственных предприятий. В таком же порядке на арендатора распространяются обязательность государственного заказа, правила о ценах на приобретаемые арендным предприятием материально-технические ресурсы и реализуемую им продукцию.
Вместе с тем арендное предприятие наделяется также многими качествами общественной (в частности — кооперативной) организации. Оно создается на добровольных началах, по демократическим принципам общественных организаций формирует свои органы управления, является собственником произведенной продукции и доходов, наращивает собственную имущественную базу с долевым участием работников, ведет учет и отчетность по правилам, установленным для кооперативов. По таким же правилам контролируется работа арендных предприятий. Их устав, как и устав кооперативов, утверждается коллективом и регистрируется в государственных органах. И по многим другим параметрам арендное предприятие — более независимая фигура в своих внутренних и внешних отношениях, нежели государственное. Основы, в отличие от Указа от 7 апреля 1989г., предоставили арендному предприятию право самостоятельно определять направления использования прибыли, оставшейся после расчетов с государством и арендодателем (п. 2 ст. 19). Арендное предприятие вправе выйти из состава министерства. По нашему мнению, избранные трудовым коллективом арендного предприятия руководители не нуждаются в утверждении вышестоящим органом и не могут таким органом освобождаться от работы; коллектив сам устанавливает не только структуру, режим работы и формы оплаты труда, но и систему управления, штаты управленческих работников, их оклады и т. п. Для государственного предприятия это пока недостижимо.
Но перечисленные признаки — статутные, приуроченные к исходной позиции арендного предприятия. В процессе же работы в арендных условиях предприятие все интенсивнее формирует качества коллективного собственника. По мере того, как его материальная база развивается за счет собственных доходов, доля негосударственной собственности в общем имущественном комплексе становится все более весомой и преобладающей.
Налицо необычное соединение разнородных признаков, не согласующееся с важным положением о том, что всякое юридическое явление должно по возможности занимать свое место в системе однопорядковых правовых категорий, без чего на конкретные разновидности явлений нельзя с достоверностью распространить действие предписаний более высокого класса обобщения. А это вызывает неопределенность в правовом регулировании либо требует конструирования для каждого нетипичного явления собственных норм на всех уровнях правовых абстракций. Применительно к рассматриваемой ситуации, сразу же возникает вопрос — каким общим законом регламентируются права и обязанности организации арендаторов: Законом о государственном предприятии (объединении) или Законом о кооперации в СССР? Мы затрудняемся на него ответить. Ссылки же на специальное арендное законодательство явно недостаточно, ибо правовая активность арендного предприятия должна проявляться во множестве иных внешних и внутренних внеарендных отношений с бюджетом, контрагентами по хозяйственным договорам, органами местной власти, членами коллектива. И здесь без опоры на более общие законы о правовом статусе либо государственных либо кооперативных организаций обойтись нельзя. Поэтому уже сейчас необходимо установить, что арендное предприятие в той части своей деятельности, которая не охватывается специальным арендным законодательством, руководствуется законодательством о кооперации.
Государственное предприятие может быть передано в аренду и обычному кооперативу (ст. 25 Основ). Но в законодательных актах, действовавших до принятия Основ, правовое положение организации арендаторов, с одной стороны, и кооперативов-арендаторов — с другой, существенно различалось. Если первая, даже перейдя на аренду, сохраняла ведомственную подчиненность и существенную связанность, свойственную государственному предприятию, то кооператив трактовался в названных актах как экономически и юридически независимая, самоуправляемая организация, которая за пределами выполнения обязанностей по договору аренды могла свободно использовать не только производимую продукцию, принадлежавшую ей на праве собственности, но и арендуемые основные фонды.
Основы законодательства об аренде во многом сгладили различия. Арендные предприятия получили возможность выходить из состава министерства (ведомства) и действовать более самостоятельно, а кооперативы, взявшие в аренду имущество государственного предприятия, должны подчиняться тем же правилам о правопреемстве, госзаказе, ценах и т. п., что и арендные предприятия (ст. 16, 18, 25 Основ). Сегодня арендные предприятия и кооперативы в качестве арендаторов находятся практически в равной правовой позиции.4
Но для тех и других сохраняется, конечно, возможность ограничения самостоятельности через договор аренды, поскольку, во-первых, всякий хозяйственный договор связывает участников взаимными обязанностями, которые они на себя принимают, вступая в договорные отношения (общая связанность). Во-вторых, до тех пор, пока арендодателями имущества государственных предприятий выступают министерства и ведомства, в связанности арендных предприятий и кооперативов через договор аренды будут проявляться не только государственные, но и ведомственные интересы (ведомственная связанность). Данная проблема и в Основах еще не нашла общего решения.
Предприятие при сдаче его в аренду прекращает свое существование в качестве субъекта права. Взамен появляется новое юридическое лицо. В соответствии со ст. 23 Закона о госпредприятии прекращение деятельности предприятия возможно либо в форме реорганизации, при которой имеет место универсальное правопреемство, либо ликвидации, когда правопреемства нет. Прекращение, связанное с передачей имущества предприятия в целом в аренду, ведет к прекращению, отождествляемому с ликвидацией.5 Согласно п. 4 ст. 16 Основ законодательства об аренде при сдаче в аренду имущества государственного предприятия в целом арендатор становится правопреемником финансовых и иных прав и обязанностей ликвидируемого предприятия. Аналогичное правопреемство установлено для арендаторов-кооперативов (ст. 25 Основ). Таким образом, сдача в аренду функционирующего предприятия влечет последствия, свойственные реорганизации. Данное решение отнюдь не бесспорно, потому что во многих случаях будет означать перекладывание результатов плохой работы органов управления, администрации предприятия, его трудового коллектива на арендаторов. Особенно удобно это для министерства-арендодателя. Сдавая в аренду убыточный завод, оно освобождает себя от забот о нем и его прошлых убытках, да еще получает арендную плату.
Конечно, при передаче имущественного комплекса арендному предприятию правопреемство может быть как-то оправдано, ибо долги предприятия — это хотя бы отчасти последствия плохой работы трудового коллектива, преобразованного в арендующую организацию. Но для: случаев, когда арендатором становится посторонний коллектив, универсальное правопреемство не находит ни экономического, ни правового» обоснования.
В Основах законодательства об аренде содержится, и правовая характеристика арендатора при внутрихозяйственной аренде (внутрихозяйственном арендном подряде). Во-первых, она определена равнозначно для государственных, коллективных и общественных предприятий. Во-вторых, эта характеристика применима лишь при сочетании арендных и трудовых (членских) отношений. В-третьих, аренда может объединяться с подрядным договором, устанавливающим конкретные задания работникам-арендаторам, образуя такое сравнительно новое юридическое явление, как арендный подряд. В-четвертых, наконец, в пределах общего понятия арендатора во внутрихозяйственной аренде различаются его разновидности.
Если в предшествующих нормативных актах говорилось и о внутрихозяйственной аренде и об арендном подряде, то в Основах используется единый термин «арендный подряд», однако скрываются за ним два несовпадающих понятия, каждое из которых имеет самостоятельную ценность и право на существование. Возможна внутрихозяйственная аренда и без подряда, когда работники, взявшие имущество в аренду, работают не по заказу арендодателя, а непосредственно на внешнего, потребителя, покупателя, клиента. Это — не арендный подряд, а внутрихозяйственная аренда, целесообразная там, где плоды работы арендатора используются автономно.
В условиях производства, конечный продукт которого достигается трудом многих работников и подразделений предприятия, структура внутрихозяйственных отношений должна быть иной. Здесь работникам не только передаются в аренду средства производства, но и дается задание, что, кому и сколько производить, как использовать. Арендодатель совмещается с заказчиком, внутрихозяйственная аренда превращается в арендный подряд. Именно через него обеспечивается функционирование предприятия как единого производственного механизма. Вот почему в ст. 30 Основ законодательства об аренде определяется, что при арендном подряде предприятие сохраняет за собой функции планирования основной номенклатуры и объема производства продукции (работ, услуг), а также осуществляет единую техническую политику, проводит перевооружение и реконструкцию по общим для предприятия планам.
Работник-арендатор, будучи в трудовых (либо в кооперативных организациях — членских) отношениях с предприятием-арендодателем, пользуется всеми социальными благами. Он имеет право на пособия при временной утрате трудоспособности, включение времени работы в трудовой стаж, на обычные и льготные пенсии и т. п. Арендатор-работник остается членом трудового коллектива государственного предприятия со всеми правами и обязанностями (на участие в выборах руководителей, принятии решений собранием трудового коллектива, на получение жилья и других благ, создаваемых и приобретаемых за счет фондов социального развития, и др.).
Основное различие в правах и обязанностях работника-арендатора и не арендатора сводится к тому, что на первого распространяются правила внутреннего трудового распорядка, коллективный договор, режим работы, технология производства и т. п. только в той степени, в какой это отражено в договоре аренды (арендного подряда). В остальном же арендатор самостоятелен. Все услуги производственного, технологического, снабженческого, консультативного и т. п. характера оплачиваются арендатором, а его вознаграждение за труд сводится к доходу, Оставшемуся после вычета всех расходов, обязательных платежей и возмещения затрат. Здесь нужно начисто отказаться от понятия заработной платы, соотношения ее роста с ростом производительности труда дали общего дохода. Управленческая практика упорствует в сохранении этих категорий во внутрихозяйственных арендных отношениях, пытаясь по-прежнему командовать арендатором, вводя мешающие делу формы отчетности, подрывая стимулы рационального хозяйствования.
При подлинно арендной системе трудовых правоотношений в арендную плату должна входить сумма амортизационных отчислений (кроме той ее части, которая предназначена для капитального ремонта, производимого Силами арендатора), рационально определенная доля накладных расходов, затрат на развитие производства, науки, техники и на социальные нужды, а также отчисления на социальное страхование. Арендодатель не обязан оплачивать отпуск работника.
Арендатор-работник вправе использовать арендуемое имущество не только для выполнения заданий арендодателя (заказчика в арендном подряде), но также и для производства работ по отдельным соглашениям с посторонними заказчиками. Здесь неизбежен вопрос — кто отвечает за нарушение обязательств, принятых по договорам с третьими лицами, либо за ущерб, причиненный арендатором третьим лицам при использовании арендованного имущества. Ответить на него, очевидно, можно будет лишь с учетом накопленной практики. Сейчас же выскажем лишь предварительные соображения. В обязательствах, возникших при осуществлении производственной деятельности, обусловленной договором внутрихозяйственной аренды либо арендного подряда, арендатор выступает от имени предприятия, с которым связан не только арендными, но и трудовыми (членскими) правоотношениями. Поэтому и отвечает за ненадлежащее исполнение предприятие-арендодатель. Оно также должно возместить потерпевшему ущерб, причиненный деликтом. Привлечение непосредственного нарушителя обязательства (причинителя ущерба) к регрессной ответственности перед предприятием производится по правилам трудового законодательства, которое в этой части целесообразно пересмотреть с учетом повышения уровня хозяйственной самостоятельности работника-арендатора и, следовательно, необходимости усиления его ответственности за свои действия. Когда же арендатор выступает в обороте от своего имени, но с использованием арендуемого имущества, он должен нести самостоятельную ответственность.
Новой юридической фигурой во внутрихозяйственной аренде является коллектив арендаторов. Такие коллективы образуются на базе подразделений предприятия, перешедших на арендные условия работы. В Основах установлено, что коллектив арендаторов в ряде случаев действует как субъект права: заключает договор аренды, исполняет его, реализует произведенную продукцию, вступает в договорные отношения от имени предприятия, открывает счет в учреждении банка (ст. 30). Еще большая независимость может быть предоставлена арендным коллективам сельскохозяйственного предприятия: самостоятельное решение многих производственно-хозяйственных вопросов, свободная реализация произведенной продукции, самостоятельные расчеты с бюджетом и органами социального страхования. Такие коллективы арендаторов могут на договорных началах привлекать для выполнения своих работ и посторонних граждан. Налицо ряд внешних признаков самостоятельного субъекта права. В этом отношении статус коллектива арендаторов напоминает статус структурной единицы объединения. Но столь же бесспорно, что полноценным самостоятельным субъектом права коллектив арендаторов не становится, ибо его положение обусловлено необходимостью сохранения планово-технического, производственного и финансового единства предприятия в целом. Имущественная обособленность коллектива арендаторов носит учетный характер, не доведенный до уровня обособленности подлинного участника товарно-денежного оборота. Ведь коллектив арендаторов не наделяется правами юридического лица.6
Во внешнем обороте коллектив арендаторов выступает от имени предприятия, а во внутрихозяйственных отношениях — от имени арендаторов-работников. И даже тогда, когда коллектив уполномочивается на самостоятельные действия, это именно уполномочия, но не его собственные сущностные качества. Гарантом по его обязательствам не в силу договора, а по закону всегда является предприятие, что естественно — нет обособленных имущественных интересов, значит нет подлинной имущественной обособленности и ответственности, собственных прав и обязанностей. Все эти качества оседают непосредственно либо у предприятия, либо у работников-арендаторов. Наделение коллектива арендаторов некоторыми правосубъектными признаками — юридико-технический прием использования гражданско-правовой модели юридического лица при внутрихозяйственной организации трудовых отношений,. позволяющий учесть подлинный вклад работников, объединенных в автономные трудовые группы, предоставить им хозяйственную самостоятельность и обеспечить защиту их многообразных интересов, вытекающих из участия в общем производстве.
Внутренние отношения арендаторов в коллективе должны быть построены по схеме демократично функционирующих внутренних отношений подразделения государственного, коллективного либо общественного предприятия: выборы, подотчетность и подконтрольность руководителей, самостоятельное решение всех структурных, штатных, организационных вопросов, определение условий работы, трудового режима, порядка распределения доходов и т. п. Это вытекает и из п. 3 ст. 29 Основ, согласно которой зачисление в состав коллектива новых работников производится с согласия коллектива. Арендный коллектив с учетом обязательств, предусмотренных договором с предприятием, самостоятельно формирует свою производственную программу (п. 2 ст. 30 Основ).
В отличие от Указа от 7 апреля 1989г. Основы законодательства об аренде ограничились общими положениями о возможности изменения или расторжения договора аренды по соглашению сторон либо по требованию одной из них при нарушении другой стороной условий договора. Но этого явно недостаточно для защиты интересов арендаторов. Об изменении (расторжении, прекращении) договора по соглашению сторон можно было бы и не упоминать, ибо оно не ведет к конфликтам. Общая же законодательная ссылка на нарушение договора как на основании его изменения (расторжения, прекращения) может послужить удобным для арендодателя предлогом, чтобы избавиться от нежелательного арендатора. Арендатор в то же время вынужден терпеть любое своеволие арендодателя, особенно при внутрихозяйственной аренде, ибо серьезно зависит от него и может очень много потерять от расторжения договора: и работу, и затраты по подготовке к аренде, которые остаются невозмещенными, и расходы па переоборудованию объекта аренды для целевого производственного использования, и т. п. Указом от 7 апреля 1989г. эти вопросы решались более полно.
Необходимо законодательно определить основания и последствия расторжения договора по требованию органов местной власти либо ведомственного управления. На практике немало примеров, когда исполкомы местных Советов по самым неожиданным мотивам прекращают договоры аренды помещений, переданных кооперативам или лицам, занимающимся индивидуальной трудовой деятельностью, под их производственные либо хозяйственные нужды, не считаясь ни с интересами, ни с затратами арендаторов.7 Так, центральные здравоохранительные органы, не опираясь на какие-либо правовые нормы, потребовали от медицинских учреждений расторгнуть договоры аренды помещений и оборудования с медицинскими кооперативами. Законодательное ограничение возможности изменения или прекращения по требованию вышестоящих органов долгосрочных договоров аренды земельных участков вытекает теперь из Основ законодательства о земле.
Но если против произвольного расторжения долгосрочного арендного договора арендодателем или органом управления (местной власти) можно бороться законодательными запретами, то арендатора одной только силой запретов не принудишь продолжать арендные отношения. Между тем их досрочное прекращение может привести к неблагоприятным последствиям, особенно в части ухудшения арендованного имущества, к поддержанию состояния которого арендатор, решивший через какое-то время прекратить аренду, утрачивает интерес. Тут, следовательно, помимо запретов нужны и другие законодательные меры. Их можно будет определить, развивая Основы законодательства об аренде в иных союзных, а особенно республиканских законах. Среди таких мер в первую очередь назовем денежные залоги, депонируемые в банке арендодателя или арендатора, возможность взыскания арендной платы за будущее время, продолжительность которого зависит от уважительности причины, вызвавшей досрочное расторжение договора арендатором. Наряду с правилами о возвращении арендодателю предмета аренды в надлежащем состоянии и о необходимости возместить убытки, вызванные ухудшением такого предмета, предлагаемые меры могут побудить серьезнее относиться к аренде не только при намерении ее досрочно расторгнуть, но и на более ранних этапах, даже при вступлении в арендные отношения.
Действующие правила о расторжении арендного договора явно не учитывают специфики внутрихозяйственной аренды (арендного подряда), где сохранение арендных отношений неразрывно связано с сохранением трудовых отношений. С учетом такой связи следует пересмотреть основания расторжения трудового договора с лицами, работающими в условиях внутрихозяйственной аренды (арендного подряда), а среди случаев расторжения договора аренды (арендного подряда) упомянуть и расторжение трудового договора.
Арендатором, наконец, может быть гражданин (семья) или группа граждан, не связанных с арендодателем ни трудовыми, ни членскими отношениями. Эта фигура арендатора определена законом для сельскохозяйственной и иной производственной аренды. Правовое положение гражданина, не состоящего в трудовых отношениях с организацией, но заключившего с ней договор аренды помещений, машин, .оборудования ,и т. п. с целью их производительного использования, урегулировано прежде всего Законом СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности».8 Именно из этого Закона вытекает как сама возможность индивидуального хозяйствования, так и допустимость аренды для создания его материальной базы. Законодательством об индивидуальной трудовой деятельности упорядочиваются отношения арендатора с бюджетом, клиентами, покупателями произведенной или выращенной продукции, снабженцами, помощниками и пр. В деловые контакты арендатор вступает от своего имени, он же отвечает за деликты, •вызванные использованием арендованного имущества. Ни законодательство об .аренде, ни договор аренды на внешние хозяйственные и финансовые связи арендатора не распространяются. Отношения же арендатора с арендодателем регламентируются арендным законодательством и договором между ними. Здесь должны быть взаимные обязанности, обычные для договора имущественного найма: своевременное, внесение арендной платы, ремонт имущества и его поддержание в надлежащем состоянии, возвращение вещей по истечении срока аренды и т. п.
Однако из-за ускоренных темпов изменений в экономике и явного отставания от жизни ранее принятых законов (в том числе и «Об индивидуальной трудовой деятельности») в Основах законодательства об аренде рассматриваются некоторые вопросы, относящиеся к общему правовому статусу индивидуального мастера и далеко выходящие за рамки внутри арендных отношений. Например, норма ст. 27. о праве арендаторов-граждан распоряжаться произведенной продукцией, а также выручкой от ее реализации, реализовывать продукцию в любом регионе страны по ценам и тарифам, устанавливаемым по договоренности с потребителем или самостоятельно, должна распространяться не только на арендаторов, но и на всех лиц, занимающихся индивидуальным трудом. Место подобным правилам не в Основах об аренде, а в Законе об индивидуальной трудовой деятельности. Кстати, там есть сходные предписания, но изложены они не столь четко и компактно. В п. 5 ст. 27 Основ, где определяются права индивидуальных участников народного хозяйства на вступление в кооперативные связи, объединение в кооперативы и товарищества, прямо называются не арендаторы, а крестьянские и трудовые хозяйства. Это подтверждает внеарендный характер данной нормы, ведь такими правами должны обладать не только арендаторы.
В п. 2 ст. 26 Основ устанавливается, что лица, занимающиеся трудовой деятельностью на условиях индивидуальной или групповой аренды, подлежат социальному страхованию и обеспечению наравне с рабочими и служащими. Для этого арендаторы вносят в государственный фонд социального страхования установленные отчисления от своих доходов. Период работы арендаторов, в течение которого уплачивались страховые взносы, включается в трудовой стаж. Из данной нормы можно сделать несколько выводов. Во-первых, правило о включении в трудовой стаж периода индивидуальной работы, оплаченного страховыми взносами, должно распространяться на всех лиц, занимающихся индивидуальным трудом, независимо от того, используют ли они арендованные помещения, постройки, машины и иное имущество либо собственную материальную базу. Но если согласиться с таким выводом, то следует определить место изложенного правила также в Законе об индивидуальной трудовой деятельности, а не в Основах об аренде. Во-вторых, проблема трудового стажа индивидуального работника (индивидуального арендатора) возникает лишь при условии, что индивидуальный труд является для данного лица основным, но не дополнительным. Но это, в свою очередь, значит, что при внесении страховых платежей индивидуальный труд может рассматриваться в качестве основной работы, имеющей такое же социальное значение и подлежащей такой же социальной оценке, как и работа на предприятии, в учреждении, организации. Однако данный вывод противоречит ст. 3 Закона об индивидуальной трудовой деятельности, в которой трудоспособным гражданам разрешается заниматься индивидуальным трудом только в свободное от основной работы время. Поэтому упомянутая ст. 3 должна быть изменена.
Согласно ст. 3 Закона об индивидуальной трудовой деятельности не допускается групповая совместная трудовая деятельность нескольких граждан, не образовавших кооператив. Индивидуальный мастер вправе привлекать к участию в труде лишь членов семьи, проживающих вместе с ним. Подобные ограничения необоснованны, но их критика выходит за рамки статьи. В Основах же, в разделе об аренде имущества, предоставляемого гражданам, такая деятельность явно допускается, поскольку законной признается также групповая аренда. Как видим, при аренде одного имущественного объекта возможно заключение договора несколькими индивидуальными арендаторами, не объединенными в кооператив либо товарищество, наделенное правами юридического лица. Приведенное положение целесообразно и экономически, ибо позволяет интенсивнее использовать передаваемое в аренду имущество. Взаимоотношения группы арендаторов с арендодателем могут строиться по образцу долевого или солидарного обязательства.
Внутригрупповые связи должны при этом регламентироваться соглашением участников. Во внешних же хозяйственных отношениях, в которых, собственно, и протекает индивидуальная трудовая деятельность как таковая, каждый из арендаторов вправе действовать и отвечать за свои действия сугубо индивидуально. Эти особенности не всегда улавливают хозяйственные органы. В Алма-Ате, например, вуз отказался передать в аренду на время каникул корпус студенческого общежития двум студентам. Отказались выделить в аренду одно помещение двум врачам, занимающимся индивидуальной медицинской практикой. И в том и в другом случаях заключили договор с одним арендатором, понимая, что пользоваться арендованным имуществом и оплачивать его будут несколько лиц. При нормальных доверительных отношениях подобное расхождение юридических и фактических действий не вызывает осложнений. Но в условиях многолетнего использования имущества во избежание возможных конфликтов необходимо четко отразить истинное положение дел. Действующее законодательство предоставляет участникам арендных отношений такую возможность.
Наиболее существенные особенности характерны для индивидуальной или семейной сельскохозяйственной аренды. Арендатор в таких отношениях (фермер, крестьянское хозяйство) выступает в качестве самостоятельного субъекта права, не состоящего ни в каких управленческих, членских либо трудовых отношениях с ведомственными хозяйственными органами или сельскохозяйственными предприятиями. С собственником земли фермера связывает лишь договор аренды. Возможны встречные действия арендодателя по оказанию помощи арендатору (консультации, предоставление транспорта, снабжение, ремонт техники и пр.), но они самостоятельно определяются сторонами на возмездной основе и превращают договор аренды в более сложный, комплексный вид обязательства.
При строгой добровольности допустима выдача арендодателем заказа арендатору на выращивание продукции для арендодателя-заказчика. Аренда приобретает черты арендного подряда, который, однако, принципиально отличается от внутрихозяйственного арендного подряда, тем, что подрядные отношения фермера не служат необходимым средством обеспечения единого производственного процесса всего предприятия в целом и потому не являются обязательным условием самой возможности аренды.
Поскольку крестьянское хозяйство — коллективный (групповой) субъект права, возникают задачи, во-первых, отграничить его от кооператива, во-вторых, выявить особенности внутренних отношений между членами крестьянской семьи. По действующему законодательству допускается образование небольших (включающих не менее трех лиц) кооперативов, даже состоящих из членов одной семьи. Но крестьянское хозяйство отличается от подобного кооператива не только тем, что возможно лишь в сельском хозяйстве, но и признаками, свойственными семье как таковой: прочные личные связи между ее членами, нераздельность хозяйственных интересов, быта, семейных забот, глубоко доверительный характер взаимоотношений. Для хозяйства не требуется сложного внешнего и внутреннего оформления, устава, особой организационной структуры, соблюдения специальных правил учета и отчетности.
Относительно внутренних взаимоотношений членов крестьянской семьи (членов крестьянского хозяйства) законодательная и правоприменительная практика уже использует модель колхозного двора (семьи колхозника), которая, в свою очередь, копирует широко применявшуюся в прошлом модель единоличного крестьянского двора — общая совместная собственность, имущественное равноправие, особый порядок наследования и т. п. Выдвигаются обоснованные доводы о том, чтобы эти правила распространить также на личные подсобные хозяйства всех граждан, занимающихся выращиванием сельскохозяйственной продукции. В настоящее время эти вопросы более полно решаются в Законе о собственности в СССР.
В печати при обосновании необходимости предоставить арендаторам-гражданам более полную хозяйственную самостоятельность выдвигались требования признать такого арендатора юридическим лицом с собственным счетом в банке.9 В результате, в некоторых официальных документах установлено, что индивидуальный арендатор пользуется правами юридического лица.10 Однако названные тре
|
