Личный закон юридического лица
в российском законодательстве
· Личный закон юридического лица в российском
законодательстве (В.В. Бурьянов, "Журнал российского права", N 5, май
2004 г.)
Изменения в экономических отношениях настойчиво требуют
изменений и в сфере их правового регулирования. Очевидно, что при динамично
развивающихся экономических отношениях отсутствие соответствующего
"правового сопровождения" будет являться сильным тормозом.
В развитии отечественного законодательства в сфере
хозяйственных отношений выделим проблему правового положения иностранного
юридического лица. А если сказать конкретнее, проблему определения личного
закона юридического лица, его государственной принадлежности. В статье 1202
разд. VI "Международное частное право" Гражданского кодекса РФ
впервые закреплено существовавшее ранее только в доктрине понятие личного закона
юридического лица. Рассмотрим подробнее природу и значение данного понятия. Как
справедливо отмечал Л.А. Лунц, личный закон - это категория коллизионного права
- отвечает на вопросы о том, является ли данная организация юридическим лицом
(или совокупностью физических лиц) и каков объем ее правоспособности. Личный
статут в странах "общего права" определяется по месту инкорпорации
организации, а в большинстве стран "цивильного" права - по месту
"оседлости" организации, то есть по месту нахождения правления.
Материально-правовой вопрос о государственной принадлежности юридических лиц,
по мнению ученого, является более сложным в условиях вывоза капитала, когда
акционерное общество может иметь устав, утвержденный в одной стране, правление
- в другой, а акционерами могут быть граждане самых различных стран*(1).
И хотя до настоящего времени ряд авторов не придерживаются
данной точки зрения, порой смешивая понятия личного закона и национальности
юридического лица воедино, действующая ч. 3 ГК РФ вводит понятие личного закона
юридического лица в виде коллизионной нормы. То есть так, как оно и есть в
действительности. Это особенно важно, ибо прежняя формулировка не отличалась
точностью. Более того, подчеркивает А.Л. Маковский в комментарии к части
третьей ГК РФ, если в Основах 1991 г. из всех коллизионных вопросов, которые
могли возникать в связи со статусом юридического лица, решался лишь один (хотя
и самый важный) вопрос - о праве, определяющем его гражданскую правоспособность
(п. 1 ст. 161 Основ), то коллизионная норма ГК РФ (п. 1 ст. 1202) определяет
личный закон юридического лица и широкий круг решаемых по этому закону вопросов
(п. 2 ст. 1202)*(2).
Уточнив содержание коллизионной нормы, законодатель при этом
остался верен прежней формуле прикрепления, поскольку, как видно из содержания
п. 1 ст. 1202 ГК РФ, здесь делается отсылка к праву страны, где учреждено
юридическое лицо: "Личным законом юридического лица считается право
страны, где учреждено юридическое лицо". То есть факт создания
юридического лица в соответствии с законодательством и регистрация его согласно
ФЗ РФ "О государственной регистрации юридических лиц" на территории
РФ в соответствующем государственном органе, бесспорно, делает его юридическим
лицом российского права, вне зависимости от состава его участников. Личным
законом такого юридического лица будет являться российское право.
Государственная регистрация юридического лица в каком-либо ином государстве для
отечественного правоприменителя будет означать признание за таким юридическим
лицом национальности данного государства. И здесь неважно, считает ли такое
юридическое лицо право государства инкорпорации своим личным законом или нет.
Для правоприменителя важно, что на самом деле был факт регистрации юридического
лица в соответствии с законодательством определенного государства, и
национальная коллизионная норма отсылает к праву данного государства.
В этой связи не совсем удачна, на наш взгляд, норма,
закрепленная в Гражданском кодексе Уругвая: "Существование и
правоспособность юридического лица определяется законом государства, в котором
оно как таковое признается"*(3)
(ст. 2394). Отечественный законодатель, напротив, четко установил единственный
критерий определения личного закона юридического лица - право государства
инкорпорации юридического лица.
Поэтому вряд ли можно согласиться с авторами, которые,
указывая, что действующий ГК РФ в качестве способа определения личного закона
закрепляет место учреждения организации, одновременно утверждают, что согласно
ФЗ РФ "О государственной регистрации юридических лиц" под местом
учреждения юридического лица понимается место нахождения постоянно действующего
исполнительного органа или место нахождения иного органа или лица, имеющего
право действовать от имени юридического лица без доверенности. И на основании
этого делается вывод, что при определении юридического лица как российского
критерий инкорпорации дополняется критерием оседлости*(4). Трудно согласиться с таким суждением, поскольку
указанная норма п. 2 ст. 8 названного Федерального закона закрепляет порядок и
условия государственной регистрации юридического лица, что завершается фактом
собственно регистрации и занесения в государственный реестр. Для применения же коллизионной
нормы важен собственно результат - наличие государственной регистрации в том
или ином государстве, а не сам ее процесс. Поэтому указанную норму Закона
следует отнести скорее к условиям, требованиям, предъявляемым к регистрации
юридических лиц на территории Российской Федерации, но не к дополнительным
критериям, позволяющим определить личный закон юридического лица.
Являясь коллизионной нормой, личный закон позволяет
установить принадлежность юридического лица к конкретному государству и на основе
этого определить статус организации в качестве юридического лица; его
организационно-правовую форму; требования к наименованию юридического лица;
вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе и
вопросы правопреемства; содержание правоспособности, порядок приобретения им
гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; отношения
юридического лица с его участниками, способность отвечать по своим
обязательствам (п. 2 ст. 1202 ГК РФ).
Как известно, закрепленный российским законодателем критерий
определения личного закона юридического лица - не единственно возможная
"формула прикрепления". В настоящее время довольно распространенным
является также критерий места нахождения основного или главного органа управления
организации. Обычно это определяется согласно уставу организации. Если в уставе
отсутствует указание на место нахождения организации или основного органа
управления, то им, как правило, является фактическое место нахождения органа
управления организации.
Не менее распространенным стал критерий места осуществления
основной предпринимательской деятельности, или, как это указывается в
законодательстве ряда государств, места нахождения коммерческого предприятия.
Весьма актуальным в этом отношении является высказывание, сделанное Л.А. Лунцем
еще в середине ХХ века: "Каковы бы ни были признаки, устанавливающие
личный статут юридического лица, они в условиях капитализма оказываются по
меньшей мере недостаточными для определения государственной принадлежности коммерческих
предприятий"*(5). И
действительно, организации, капитал которых состоит из капитала граждан и
организаций самых различных национальностей, регистрируясь в оффшорных зонах,
сегодня осуществляют свою деятельность по всему миру. Определить личный закон
таких организаций иногда бывает весьма затруднительно. Это не только создает
нестабильность в хозяйственных отношениях, но и еще увеличивает во много раз
риски контрагентов таких организаций.
Полагаем, что такая ситуация и ряд других причин привели к
тому, что немалое число государств в качестве критерия, определяющего личный
закон юридического лица (условно назовем его "смешанным критерием"),
устанавливают как дополняющие друг друга привязки к праву государства
инкорпорации, местонахождения и места осуществления деятельности либо в
совокупности, либо в качестве альтернативы. Такой позиции, в частности,
придерживаются законодатели Италии, Канады (Квебек), Лихтенштейна, ОАЭ, США
(Луизиана), Швейцарии, Египта, Испании, Польши и другие. При этом довольно
интересным явлением, на наш взгляд, стала закрепленная в ст. 233, 234 Закона
1996 г. Лихтенштейна и ст. 161, 162 ФЗ о МЧП Швейцарии 1987 г. возможность
подчинения юридического лица лихтенштейнскому и швейцарскому праву без
ликвидации и новой регистрации, а также выход из-под их действия. Это
напоминает статус гражданства или подданства физических лиц, имеющих право
сменить свое подданство или гражданство, а также иметь двойное гражданство. И
хотя российский законодатель не учел данные аспекты при выборе критерия
определения личного закона юридического лица, включение соответствующего блока
в часть третью Гражданского кодекса уже является определенным прорывом в
регулировании хозяйственных отношений, осложненных иностранным элементом.
Все это весьма важно, но необходимо ли абсолютно во всех
отношениях с участием иностранного юридического лица? Ответить на данный вопрос
можно в результате анализа отечественного законодательства и ряда экономических
аспектов деятельности иностранных юридических лиц. Прежде всего это касается
инвестиций. По мнению Н.Г. Дорониной, для определения правового статуса
иностранного юридического лица как инвестора вряд ли целесообразно выяснять,
например, по закону какого государства учреждено данное юридическое лицо. Гораздо
важнее то, что в законодательстве об иностранных инвестициях оно отнесено к
понятию "иностранное юридическое лицо", то есть учрежденное не по
праву Российской Федерации. Критерий закона страны - места учреждения
юридического лица, по которому определяется его гражданская правоспособность,
имеет значение для внешнеэкономической деятельности иностранного юридического
лица, но не для регулирования иностранных инвестиций в государстве, принимающем
инвестиции. Для регулирования иностранных инвестиций на территории России в
большей степени важны не коллизионные, а материально-правовые критерии,
позволяющие отнести то или иное юридическое лицо, в том числе и иностранное, к
понятию "иностранный инвестор"*(6).
Соответственно, речь здесь уже должна идти не об определении личного закона
юридического лица, поскольку это не нужно, а об определении государственной
принадлежности такого юридического лица. Об определении принадлежности
юридического лица к иностранному государству, и неважно, к какому именно,
поскольку этого уже достаточно, чтобы назвать его иностранным юридическим
лицом.
Сказанное позволяет сделать вывод о различии таких
категорий, как личный закон юридического лица и государственная принадлежность
юридического лица. Личный закон - это право конкретного государства, которое
компетентно ответить на весь круг вопросов, связанных с правосубъектностью
юридического лица*(7).
Государственная принадлежность (национальность) - это привязанность
юридического лица к определенному государству и его правопорядку, которая
преследует цель отграничения отечественных правосубъектных образований от
иностранных*(8).
Подводя итог изложенному, отметим, что, хотя в основе правил
ст. 1202 ГК РФ и лежат нормы, ранее уже содержавшиеся в ст. 161 ОГЗ 1991 г.,
все же действующий закон ввел более точную норму, в основном соответствующую
требованиям современного экономического оборота.
В.В. Бурьянов,
соискатель отдела
международного
частного права ИЗиСП
"Журнал российского права", N 5, май 2004 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) См.: Лунц Л.А. Многонациональные предприятия
капиталистических стран в аспекте международного частного права // Советское
государство и право. 1976. N 5. С.126-127.
*(2) См.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса
Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М.: Юрист,
2002. С.397.
*(3) Международное частное право: Иностранное
законодательство / Сост. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М.: Статут, 2001. С.588.
*(4) См.: Дмитриева Г.К., Ануров В.Н. Комментарий к разделу
VI ч.3 ГК РФ // Комментарий к ч.3 ГК РФ / Под ред. А.М. Эрделевского. М.:
Библиотечка РГ, 2001.
*(5) Лунц Л.А. Курс международного частного права: В 3 т.
Т.1. М.: Спарк, 2002. С.200.
*(6) Доронина Н.Г. Комментарий к Закону об иностранных
инвестициях. М.: Юридический дом "Юстицинформ", 2000. С.12.
*(7) См.: Дмитриева Г.К. Международное частное право. М.:
Юрист, 2002. С.150; Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М.:
Издательская группа Норма-Инфра М, 1999. С.109.
*(8) См.: Международное частное право / Под ред. Н.И.
Марышевой. М.: Юридическая фирма "Контракт", Инфра М, 2000. С.136;
Ануфриева Л.П. Международное частное право: В 3 т. Т.2. Особенная часть. М.:
Бек, 2000. С.40.
|
