Состав относительных неимущественных
гражданских отношений

·          Состав относительных неимущественных гражданских отношений (Ф.О. Богатырев, "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2002 г.)

Вопрос о том, входят ли неимущественные отношения в предмет гражданского права, давно вызывает острые дискуссии в науке гражданского права. Неоднозначно он решается и в нашем законодательстве разных периодов времени, а также в законодательстве других стран. Но если абсолютные неимущественные права (личные неимущественные права) еще находят в той или иной степени поддержку в законе, то относительные неимущественные права оставались и остаются как бы за бортом. Личные неимущественные отношения (личные неимущественные права) включаются в предмет гражданского права либо посредством прямого регулирования, либо в виде защиты со стороны норм гражданского права. Между тем относительные неимущественные отношения прямо не называются гражданским законом в числе тех, которые составляют предмет регулирования или хотя бы защиты со стороны гражданского законодательства. Статья 2 действующего ГК говорит о регулировании личных неимущественных отношений, связанных с имущественными, а также о защите нематериальных благ. Таким образом, в сферу гражданского права строго по закону входят только абсолютные неимущественные права.

Не находят поддержки относительные неимущественные отношения и в современной учебной цивилистической литературе. По крайней мере, в трех изданных в настоящее время ведущими авторскими коллективами учебниках по гражданскому праву в главах о предмете гражданского права и о гражданских правоотношениях ничего не упоминается об относительных неимущественных гражданских правоотношениях*(1).

Сведение всех неимущественных отношений гражданского права только к личным неимущественным объясняется практически полным отсутствием разработки этой части предмета гражданского права на монографическом уровне, потому что семейные отношения традиционно не включаются в сферу регулирования гражданского права, а оставшаяся часть относительных неимущественных отношений слишком незначительна на практике, чтобы на нее обращать внимание. Достаточно указать на три значительные монографии, специально посвященные предмету гражданского права*(2), в которых соответствующие разделы посвящены именно личным (абсолютным) неимущественным отношениям (правам), остальные неимущественные отношения даже не упоминаются.

Одним из немногих, кто выделял, помимо личных неимущественных отношений, иные неимущественные отношения, был О.А. Красавчиков, который много сделал для разработки категории неимущественных отношений в советском гражданском праве*(3). Ученый совершенно правильно отмечал, что "в юридической литературе приобрела непререкаемый характер формула о том, что предметом гражданско-правового регулирования являются только имущественные и личные неимущественные отношения, поскольку никаких иных общественных отношений (как это установлено теорией и закреплено в законе) гражданское право не регулирует. Так ли это в действительности? Думается, что обсуждаемое положение возведено в ранг юридической аксиомы без достаточного к тому основания, так как указанная формула не охватывает всех тех отношений, которые регулируются гражданским правом"*(4).

О.А. Красавчиков классифицировал всю неимущественную часть предмета гражданского права, обозначив три категории неимущественных отношений: 1) личные неимущественные правоотношения; 2)неимущественные гражданские правоотношения, складывающиеся по поводу объектов творческой деятельности; 3) организационные гражданские правоотношения*(5).

Наряду с исключительными (имущественными) правами, объектом которых являются результаты творческой деятельности, в связи с их созданием возникают также неимущественные права. Однако все они являются личными неимущественными правами (право на имя, право авторства, право на неприкосновенность произведения). Особый интерес вызывает выделение О.А. Красавчиковым организационных отношений как неимущественных отношений.

По его мнению, организационные отношения обладают специфической направленностью. "Они направлены на упорядочение (нормализацию) иных отношений, действий участников иных, в частности, имущественных социальных связей"*(6). Приводились примеры такого рода отношений: отношения по созданию определенного социального образования (кооперативной организации), отношение представительства и др.

В литературе концепция гражданских организационно-правовых отношений нашла как сторонников*(7), так и критиков. Последние (В.Ф. Яковлева на примере обязательственных отношений) отмечали, что "организационные отношения неотделимы от имущественных, они характеризуют либо стадию формирования последних, либо степень их организованности"*(8). Поэтому следовал вывод, что организационные отношения, не являясь самостоятельным предметом гражданско-правового регулирования, не могут как таковые опосредоваться обязательствами*(9). Аналогичные критические замечания высказываются и в более поздней литературе (Е.А. Суханов)*(10).

Необходимо согласиться с критикой по этому вопросу в адрес О.А. Красавчикова, но несмотря на то, что выдвинутая им концепция организационных отношений как вида (группы) неимущественных отношений оказалась весьма спорной, это не отменяет факта существования в гражданском праве относительных неимущественных отношений, хотя необходимо исследовать, что они из себя представляют.

Относительные неимущественные отношения, как и личные неимущественные, опосредуют удовлетворение нематериальных интересов граждан и юридических лиц. Эти отношения роднит их неимущественное содержание (или, как иногда говорят, "они не имеют экономического содержания"). Как верно отмечает Н.Д. Егоров, "само название "личные неимущественные отношения" указывает на два их отличительных признака: неимущественное содержание и личный характер"*(11). Однако в отличие от последних в относительных неимущественных отношениях не получают проявления индивидуальные качества (свойства) лица - носителя соответствующего права. Поэтому, если объектом личного неимущественного права является нематериальное благо самого субъекта этого права, то объектом относительного неимущественного права должно считаться поведение определенного обязанного лица (или определенных обязанных лиц), которое носит неимущественный характер.

Вследствие того, что объектом личного неимущественного права является нематериальное благо самого субъекта, в литературе уже давно господствует практически бесспорный тезис о неотделимости этого блага от личности*(12). Уточнение, внесенное в этот тезис Е.А. Флейшиц, что личные права - "это права на блага, неотделимые от каждой данной личности" (выделено автором. - Ф.Б.) вряд ли является достаточно необходимым*(13). Одновременно представляется не совсем точной мысль Е.А. Флейшиц, согласно которой неотделимость благ от личности присуща и благам, "выражающимся в членстве в кооперативной или общественной организации"*(14).

Во-первых, даже в рамках корпоративных юридических лиц не все так однозначно. Если принять положение, что право членства (корпоративное право) есть неимущественное право, то несмотря на это, оно все равно отчуждаемо во многих корпорациях, в частности, в хозяйственном обществе или кооперативе (будь то производственный или потребительский). Конечно, акционер не может произвести отчуждение своего корпоративного права, оставаясь при этом акционером, но само право все-таки отчуждается с выходом акционера из акционерного общества. Поэтому нельзя признать, что корпоративное право (или благо) неотделимо от личности.

Во-вторых, неотчуждаемость не присуща также относительным неимущественным правам в целом и составляет скорее исключение, чем правило. Даже в такой области, как права членов семьи, которые неотчуждаемы по воле их носителя, возможно прекращение какого-либо из указанной группы прав при жизни их носителя. Так, родитель не может по своей воле произвести отчуждение родительских прав, однако он может быть лишен их при жизни. Лишения личного неимущественного права при существовании его субъекта наш правопорядок не знает.

К числу относительных неимущественных отношений, регулируемых гражданским правом, необходимо отнести отношения между членами семьи (семейные отношения), корпоративные отношения и неимущественные обязательственные отношения (обязательство с сугубо нематериальным интересом).

Пример отношений между членами семьи как составная часть отношений, регулируемых гражданским правом, пожалуй, самый спорный. Известно, что многие выделяют семейные отношения в качестве предмета регулирования особой отрасли права - семейного права*(15). Эта точка зрения была порождена задолго до советского периода нашей истории, хотя именно в данное время она получила значительную поддержку у большинства советских ученых и стала господствующей*(16).

В нашей литературе по гражданскому праву еще Д.И. Мейер утверждал, что "учреждения семейственного союза чужды сфере гражданского права"*(17). По его мнению, к гражданскому праву относятся только имущественные отношения, поэтому институту брака место не в системе гражданского права, а в системе канонического права. Так как отношения между родителями и детьми основаны на родительской власти, то место этим отношениям - в государственном праве. Сюда же следует отнести и институт опеки, потому что ее существо состоит в попечении государства об участи лиц, которые сами не могут заботиться о себе*(18). Д.И. Мейеру возражал Г.Ф. Шершеневич, который отвергал взгляд, ограничивающий гражданское право только частными имущественными отношениями. Семейное право, как имущественное, так и личное, должно входить в состав гражданского права*(19).

Ученые советского периода - сторонники самостоятельности семейного права - выдвинули немало аргументов в пользу этого взгляда. Однако все эти аргументы не могут убедить в том, что специфика семейных отношений превращает семейное право в самостоятельную отрасль права. Заслуживает поддержки весьма обстоятельная критика по вопросу о семейном праве, данная О.С. Иоффе*(20). Он - один из немногих советских ученых, выступавших за включение семейных отношений в предмет гражданского права. В наше время аналогичную позицию отстаивает М.И. Брагинский*(21).

Известно, что иные отрасли права, помимо гражданского, могут регулировать и имущественные, и неимущественные отношения. Поэтому, будь семейное право самостоятельной отраслью права, оно могло бы быть отнесено и к сфере публичного права, а не находиться в системе частного права. Поэтому для многих ученых характер отношений не играет решающей роли при классификации отраслей права. Нам близка позиция тех, кто проводит водораздел между отраслями по методу регулирования. В частности, М.И. Брагинский роль классификационного признака отдает исключительно методу, который отграничивает гражданские отношения от других признаком равенства сторон*(22). Этот признак присущ и отношениям между членами семьи, что вовлекает данного рода отношения в орбиту гражданского права. Правда, не все согласны, что отношения между членами семьи - это отношения равенства.

Е.М. Ворожейкин в статье, посвященной обоснованию самостоятельности семейного права, поставил следующий вопрос: "Но разве можно говорить о равенстве как методе регулирования применительно к семейному праву в таком же смысле, как и к гражданскому?"*(23). Далее он приводит в качестве примера отношения между родителями и детьми: "Родители без какого-либо участия детей сплошь и рядом совершают многочисленные юридические действия, прямо затрагивающие интересы детей: решают вопросы о перемене места жительства, о мерах по воспитанию и обучению ребенка, о перемене фамилии и иногда даже гражданства"*(24). И все это - продолжает ученый - с санкции закона, который не предусматривает каких-либо положений для уравновешивания юридических возможностей субъектов данных отношений. Можно только согласиться с Е.М. Ворожейкиным, что родитель полностью определяет поведение своего ребенка, самостоятельно совершает юридические действия, которые затрагивают интересы ребенка.

Не выпадают ли такие отношения, в которых один из субъектов обладает "отцовской властью" по отношению к другому, из круга отношений равенства? Этот вопрос может быть также поставлен на уже не актуальном, но характерном примере отношений между супругами по дореволюционному законодательству, в которых муж обладал "мужней властью" над женой*(25).

Мнение Е.М. Ворожейкина и приведенные примеры не убеждают, что семейные отношения не могут регулироваться методом равенства, а должны регулироваться методом власти и подчинения или особым методом.

Во-первых, указанные примеры - не единственные в гражданском праве, хотя их немного. Взять хотя бы корпоративные отношения, где член корпорации полностью определяет поведение другого субъекта гражданского права - корпорации*(26). Надо заметить, что и кредитор по обязательству в какой-то степени властвует над должником. Последний вступает в обязательство по своей воле, без принуждения, однако в дальнейшем поведение должника подвергается господству кредитора. Не говоря уже о "власти" работодателя над работником по трудовому договору.

Во-вторых (и это главное), все эти примеры говорят о "власти" одного субъекта над другим не в смысле отношений власти и подчинения (публичных отношений). В административных и иных публичных отношениях, которые регулируются методом власти и подчинения (методом субординации), одна из сторон правоотношения обладает аппаратом принуждения, позволяющим ей своими действиями принуждать другую сторону к желаемому поведению. Этими возможностями не обладает ни родитель, ни член корпорации, ни кредитор в обязательстве, ни работодатель в трудовом договоре.

Один из аргументов сторонников отрасли семейного права заключался в том, что семейное право имеет свой кодификационный акт. В литературе совершенно справедливо отмечалось, что наличие кодификации само по себе не может служить основанием для вывода об образовании таким образом особой отрасли права (приводились примеры транспортных уставов и кодексов; ныне в качестве дополнительного примера можно привести Лесной кодекс РФ, Водный кодекс РФ). Но если раньше в Кодексе о браке и семье РСФСР 1969 г. ничего не говорилось о возможности применения к семейным отношениям Гражданского кодекса и других актов гражданского законодательства, а в ст.2 ГК 1964 г. указывалось на регулирование семейных отношений только семейным законодательством*(27), то теперь ст.4 Семейного кодекса прямо предусматривает возможность применения в субсидиарном порядке к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, гражданского законодательства. Указанная норма Семейного кодекса появилась ввиду несомненного родства отношений, регулируемых гражданским и семейным законодательством*(28).

Итак, имея в виду, что отношения между членами семьи (как имущественные, так и неимущественные) являются частью предмета гражданского права, важно выяснить, действительно ли неимущественные семейные отношения входят в состав относительных отношений. Г.Ф. Шершеневич полагал, что "права личной власти (личные неимущественные права членов семьи, кроме неимущественных прав, которые по современному праву предоставляются ребенку. - Ф.Б.) отмечены абсолютным характером"*(29). О.С. Иоффе считал, что семейные правоотношения во всех случаях примыкают к разряду относительных правоотношений. Однако им присущи и абсолютные элементы, проявляющиеся в возложении некоторых обязанностей на всех третьих лиц, которые противостоят участникам семейных отношений*(30). В.А. Рясенцев подразделял неимущественные семейные права на относительные права, которые, однако, обладают абсолютным характером защиты от нарушения со стороны всех других лиц (право родителя на воспитание ребенка), и относительные права, не обладающие признаками абсолютной защиты (неимущественные права супругов на основе брака, ограждаемые только в отношении другого супруга)*(31).

Как видно, большинство специалистов по гражданскому и семейному праву сходились в том, что участники семейных отношений связаны относительной правовой связью. Она характерна и для супружеского правоотношения, где праву одного супруга противостоит обязанность другого супруга, и для правоотношений между родителями и детьми, где праву родителя противостоит обязанность ребенка. Вместе с тем семейным отношениям присущи черты абсолютного правоотношения. Это проявляется в том, что на всех третьих лиц возложена обязанность воздерживаться от нарушения семейных прав. Поэтому субъекту семейных прав предоставляется абсолютная защита против всех и каждого.

Отсюда вовсе не вытекает, что семейные права представляют собой симбиоз, что-то вроде относительно-абсолютного правоотношения. Содержанием семейных отношений являются права и обязанности по отношению соответственно к конкретному обязанному и управомоченному. Этот момент - главный при квалификации таких отношений. К тому же предоставление управомоченному в относительном правоотношении абсолютно-правового способа защиты известно гражданскому праву на примере обязательственного права (правда, пример касается имущественного права). Арендатор или иной владелец имущества в силу обязательства, как известно, наделен правом абсолютной защиты и, несмотря на это, такие владельцы - субъекты относительного правоотношения.

Корпоративные права должны быть причислены к относительным гражданским неимущественным отношениям. Вопрос о природе корпоративного права также весьма спорен. Поэтому необходимо подробнее остановиться на нем*(32).

Совсем недавно в нашей литературе к числу гражданских отношений стали прямо причислять корпоративные правоотношения*(33). Они возникают с момента появления юридических лиц типа корпорации, однако данного рода отношения до сегодняшнего дня оставались малоизученными. Застой в этой области наблюдался в советский период нашей науки, учитывая идеологические причины (деление юридических лиц на учреждения и корпорации - традиционная для буржуазного права классификация)*(34). Были и причины объективного порядка - преобладание в гражданском обороте государственных предприятий и учреждений, то есть юридических лиц учрежденческого типа и сведение всех действующих в стране корпораций к кооперативным и общественным организациям.

Ранее в советской юридической литературе считалось, что право членства является личным (неимущественным) правом*(35). Сейчас право членства по-прежнему рассматривается многими авторами как личное неимущественное право*(36). Выяснению природы корпоративного права мешает также продолжающаяся до сих пор неоднообразность употребления термина "личное право". Еще в 1940 г. М.М. Агарков выделял пять значений, которые придают термину "личные права" в литературе и в законодательстве*(37). Спектр этих значений весьма широк: от использования термина "личные права" для обозначения обязательственного права (в настоящее время не встречается) до использования его в целях обозначения неимущественного права на блага, неотделимые от личности, и защищаемого против всех и каждого (то есть то, что сейчас принято называть личным неимущественным правом).

В целях избежания терминологической путаницы необходимо исходить из того, что "личное право" всегда неимущественное право, объектом которого является нематериальное благо, неотделимое от личности его носителя. Это всегда абсолютное право, защищаемое против всех и каждого. Поэтому термины "личное право" и "личное неимущественное право" должны признаваться синонимами в рамках гражданского права. Остальные неимущественные права (отношения) должны признаваться относительными, их объект - поведение определенного обязанного лица (лиц), которое носит неимущественный характер*(38). При решении вопроса об имущественной или неимущественной природе корпоративного права необходимо исходить из того, что это право, содержанием которого является правовая возможность участвовать в управлении корпорацией*(39).

Корпоративное право не может быть отнесено к числу личных неимущественных прав, так как, во-первых, корпоративное право есть право относительное, а личное неимущественное - это абсолютное право, во-вторых, объектом корпоративного права, в отличие от личного неимущественного права, не является нематериальное благо, неотделимое от личности его носителя*(40).

Существует достаточно распространенное на сегодняшний день мнение*(41), что право участника корпорации не распадается на собственно корпоративное право, дающее возможность участвовать в ее управлении, и обязательственное право, в силу которого участник корпорации имеет право на извлечение прибыли от ее деятельности (в акционерном обществе - право на дивиденд) и на ликвидационный остаток. Корпоративное правоотношение рассматривается как единый комплекс прав, который включает в себя как имущественные, так и неимущественные права, но в целом авторы этой точки зрения полагают, что корпоративное правоотношение носит имущественный характер.

Представляется, неправильно отказываться от деления прав члена корпорации на собственно корпоративные и обязательственные права. Данная позиция не соответствует п.2 ст.48 ГК, согласно которому участники товариществ и обществ имеют по отношению к этим организациям обязательственные права в связи с участием в образовании их имущества. Помимо этого, даже развернутая аргументация против того, что участник корпорации обладает обязательственным правом по отношению к последней*(42), не позволяет отойти от точки зрения закона.

Полагаем, нельзя объединять в рамках единого правоотношения имущественные и неимущественные права, как это считают авторы указанной точки зрения. Такая конструкция представляется искусственной, потому что в этом случае в одно и то же время объектом правоотношения будет и материальное, и нематериальное благо: единое правоотношение с двумя совершенно различными объектами, характер которых предопределяет характер прав и обязанностей, способы защиты и пр. Хотя широко известна концепция выделения двух объектов правоотношения (О.С. Иоффе), но такая модель представляется совместимой (например, право кредитора по обязательству на вещь, которая является "материальным" объектом правоотношения, и право кредитора на поведение должника по передаче вещи, которое является "юридическим" объектом правоотношения, но и в том и в другом случае объектом обязательственного права будет материальный объект).

Почему комплекс имущественных и неимущественных прав в целом носит имущественный характер? Могут ответить, что участник корпорации имеет прежде всего имущественный интерес в участии в корпорации. Но тогда, может быть, содержание комплекса составляют только имущественные права. По нашему мнению, в содержание имущественного правоотношения может входить нематериальный интерес, но только в том случае, если он не опосредуется субъективным правом. В противном случае это два разных правоотношения: имущественное и неимущественное.

При ответе на вопрос, является ли корпоративное право относительным неимущественным правоотношением, будем исходить из того, что в отношениях между членом и корпорацией корпоративные права существуют наряду с обязательственными. К корпоративным правам следует относить право на участие в управлении корпорацией, право на контроль, право на информацию. По преобладающему ныне мнению, все эти права рассматриваются как неимущественные права*(43). Аргумент сторонников этой позиции - такого рода права возникают не по поводу имущественных благ*(44). Сог