Судебная защита чести и достоинства граждан в охранительных отношениях.
Безлепкин, Б. Т. Судебная защита чести и достоинства граждан в охранительных отношениях. //Правоведение. -1990. - № 1. - С. 32 - 39 Примечания приведены в подстрочных ссылках. Формирование правового государства предполагает создание безотказно действующего юридического механизма защиты чести и достоинства личности. В условиях демократизации общественной жизни, борьбы с издержками авторитарной системы и бюрократией особую остроту и социально-политическую значимость эта задача приобретает в области отношений граждан с органами государства и должностными лицами. Библиогр. приведена в подстрочных ссылках.
АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ - ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА - ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЛУЖБА - ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АППАРАТ - ДОЛЖНОСТНЫЕ ЛИЦА - ЗАЩИТА ЧЕСТИ И ДОСТОИНСТВА - ЛИЧНОСТЬ - ОТВЕТСТВЕННОСТЬ - ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ СВОБОДЫ, ЧЕСТИ И ДОСТОИНСТВА ЛИЧНОСТИ - РЕАБИЛИТАЦИЯ - СОЦИАЛЬНАЯ ЗАЩИТА - СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА - СУДОПРОИЗВОДСТВО - УБЫТКИ - УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ - УГОЛОВНОЕ ПРАВО - ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ Материал(ы): Судебная защита чести и достоинства граждан в охранительных отношениях [Журнал "Правоведение"/1990/№ 1] Безлепкин Б.Т.
Формирование социалистического правового государства предполагает создание безотказно действующего юридического механизма защиты чести и достоинства личности. В условиях демократизации общественной жизни, борьбы с издержками авторитарной системы и бюрократией особую остроту и социально-политическую значимость эта задача приобретает в области отношений граждан с органами государства и должностными лицами.
Надежной гарантией социальной защищенности гражданина от произвола власти является предоставление ему права обращаться в суд с жалобой на незаконные действия официальных лиц и органов. Конституцией СССР предусмотрено, что действия должностных лиц, совершенные с превышением полномочий, ущемляющие права граждан, могут быть в установленном законом порядке обжалованы в суд (ч. 2 ст. 58); одновременно граждане имеют право на судебную защиту от посягательств на честь и достоинство (ч. 2 ст. 57). Между приведенными законоположениями очевидна логическая связь. Однако Закон СССР от 30 июня 1987 г. «О порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права граждан»,1 а также Закон СССР от 2 ноября 1989 г. «О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан»2 норм о судебной защите чести и достоинства граждан не содержат. Таким образом проблема правовой защиты неприходящих нравственных ценностей в области отношений, где «обидчиком» является «власть имущий», отнюдь не решена.
Предоставление гражданину никакими рамками не ограниченной возможности судиться с любым должностным лицом по поводу любого случая ущемления собственного «я» практически неосуществимо: суды оказались бы в водовороте бесчисленных дел о мелочных обидах, причиненных в результате конфликтов с должностными лицами и разбираемых в настоящее время в самых разнообразных внесудебных формах администрацией и общественностью по месту работы, службы, учебы или жительства конфликтующих.
Но это частное соображение не может иметь решающего значения, поскольку незыблемость свободы личности, ее прав и законных интересов, чести и достоинства, а также взаимная ответственность государства и личности—принципы правового государства,3 в силу которых усиление юридических гарантий защиты личности в сфере официальных отношений с государственными, общественными органами и должностными лицами выступает непременным слагаемым предстоящей судебной реформы.
Особый смысл поставленная проблема имеет в сфере охранительных отношений, т. е. там, где она возникает в непосредственной связи с привлечением гражданина к юридической ответственности (уголовной, административной, дисциплинарной), с обвинением, порицанием, наказанием и взысканием. Именно здесь вопрос о достоинстве, чести и бесчестье стоит особенно остро. Его решение с необходимостью предполагает ясное представление о содержании перечисленных понятий, которые все еще не имеют однозначного определения.
В юридической литературе по этому поводу высказаны различные суждения.4 Их анализ приводит к заключению, что категории «честь» и «достоинство» тесно связаны по смыслу, однако полного тождества между ними нет. Если намеренно отвлечься от деталей, которые заслуживают специального исследования, а принять во внимание лишь самое существенное, то проследить линию разграничения понятий, о которых идет речь, все же можно.
Личное достоинство связывается с философской категорией ценности и определяется как объективное свойство личности, ее социальная ценность, складывающаяся из духовных, физических и нравственных качеств. Человек чувствует и осознает свою социальную ценность, иначе говоря, обладает чувством и сознанием собственного достоинства.5 Значит, посягательство происходит не на само достоинство (его невозможно ни отнять, ни уменьшить), а на чувство достоинства. Оно заключается в направленных по адресу потерпевшего активных действиях, выражающих открытое неуважение к личности. При этом предполагается, что смысл этих действий дошел до сознания потерпевшего, и человеческое «я» унижено, а гордость как высшее проявление чувства личного достоинства уязвлена. Типичным примером такого посягательства является оскорбление.
Меры государственного принуждения, составляющие содержание юридической ответственности и применяемые в сфере охранительных отношений в связи с обвинением в правонарушении; сами по себе не преследуют цели унижения чувства достоинства человека. Какое бы правонарушение ни инкриминировалось, пусть даже самое тяжкое и позорное преступление, какое бы принуждение ни было применено в этой связи, глумление над личностью, пренебрежительное, оскорбительное обращение с гражданином не вытекает из смысла и содержания юридической ответственности и поэтому не может быть правомерным, ни при каких обстоятельствах.
Унижение достоинства человека в охранительных отношениях с субъектным составом «должностное лицо — гражданин» следует причинно связывать не с самим применением мер юридической ответственности или процессуального принуждения, а исключительно с характером поведения официальных лиц при исполнении ими служебных обязанностей. Это унижение имеет место там, где поведение содержит элементы такого явления, как хамство во всех его проявлениях (грубость, высокомерие, пренебрежение, попрание общечеловеческих норм нравственности на основе злоупотребления своим служебным положением). Одна из форм унижения человеческого достоинства, против чего специально предостерегает закон (ст. 172 и 181 УПК РСФСР),— личный обыск или освидетельствование участника уголовного процесса в присутствии лица противоположного пола (исключение составляет врач).
Способом правового реагирования на унижение достоинства («юридической сатисфакцией») может быть только привлечение оскорбителя к ответственности и применение наказания или взыскания, в том числе возложение на него обязанности извиниться перед потерпевшим. Словом, проблема расширения пределов судебной защиты достоинства замыкается на судебной ответственности за посягательство на него. А если не упускать из виду, что по своей материально-правовой природе ответственность должностных лиц в данном случае может быть уголовной (в частности, за оскорбление по ст. 131 УК РСФСР) или дисциплинарной, следует заключить, что проблема усиления судебной защиты личного достоинства граждан сводится к внутренним проблемам уголовного и административного права, иначе говоря, к конструированию соответствующих составов преступлений и дисциплинарных проступков и установлению санкций за их совершение. С конституционным правом граждан на судебную защиту данная проблема связана только этой стороной.
Теперь о чести. Это понятие в отличие от достоинства связывается не только и не столько с совокупностью личных качеств, а главным образом с их морально-политической оценкой другими людьми. Иначе говоря, честь — это оценочное суждение о данном человеке и о его социальной деятельности; положительное общественное мнение о нравственных качествах конкретной личности (репутация, реноме). Ущерб чести причиняется тем, что сведения, содержание которых может подорвать доверие к человеку и гражданину, становятся известны третьим лицам (или окружающим). В подобных случаях говорят, что человек опозорен или опорочен, а сведения, в результате распространения которых чести наносится урон, именуются порочащими.
Раскрывая содержание понятия «порочащие сведения», Пленум Верховного Суда СССР указал на то, что они умаляют честь и достоинство гражданина или организации в общественном мнении или мнении отдельных граждан с точки зрения соблюдения законов, правил социалистического общежития и принципов коммунистической морали.6 Поскольку честь является моральной категорией, ущерб, причиненный бесчестьем, принято называть моральным. Типичным посягательством на честь в сфере общегражданских отношений является клевета, которая законодательно определяется как распространение заведомо ложных, позорящих потерпевшего измышлений (ст. 130 УК РСФСР).
В отношениях с органами государства и должностными лицами проблема защиты чести гражданина приобретает предельную остроту в тех случаях, когда она связана с трагедией привлечения невиновного гражданина к уголовной ответственности. Позор, покрывающий имя человека, обвиняемого в преступлении, которого он не совершал, особенно безвинно осужденного за тяжкое преступление, не только сводит к нулю социальный престиж гражданина, но и бросает тень на его родных и близких, длится порой в течение жизни не одного поколения, подрывая основы гражданского правосознания и уважения к правопорядку. Не случайно проблема восстановления честного имени гражданина в подобных ситуациях поднимается до уровня политической.7 Аналогичным образом моральный ущерб причиняется и необоснованным обвинением гражданина в административном правонарушении, а также дисциплинарном проступке. Отличие заключается лишь в различной степени общественной опасности инкриминируемых деяний, а отсюда — в различной степени позора.
Необоснованно опороченное имя, репутация человека и гражданина поддаются восстановлению при помощи юридических мер, которые сводятся к опровержению не соответствующих действительности сведений. Этот рычаг применим не только в общегражданских отношениях, но и в области официальных отношений граждан с должностными лицами.
В отношениях, связанных с обвинением в правонарушении, привлечением к юридической ответственности и применением юридических санкций, проблема судебной защиты чести в теоретическом плане распадается на три относительно самостоятельных вопроса. Первый касается права обжаловать в суд неправомерные действия должностных лиц в ходе самого уголовного или административного процесса, в котором решается вопрос о привлечении данного гражданина к юридической ответственности (право на судебное обжалование). Другой связан с правом гражданина обжаловать в суд итоговое обвинительное решение по уголовному делу, делу об административном правонарушении или дисциплинарном проступке в целях признания его необоснованным, а обвиняемого — невиновным (право на судебную реабилитацию). Третий вопрос касается специальных мер восстановления чести реабилитированного гражданина.
Первый вопрос решается однозначно. Пока уголовное дело или дело об административном правонарушении или дисциплинарном проступке в установленном порядке не завершено, вопрос о виновности или невиновности не разрешен и мера юридической ответственности не определена, возможность возбуждения судебного дела о защите чести обвиняемого исключается. Такой «контрпроцесс», будь он допущен, парализовал бы движение основного дела. Ни в теории, ни на практике предложений о целесообразности такого одновременного «двойного» дела по поводу одного и того же правоотношения не высказывается.
Решение второго вопроса зависит от того, к какой, т. е. к уголовной, административной или дисциплинарной ответственности привлекается гражданин. По действующему законодательству допускается судебное обжалование решения о применении мер административного взыскания (ст. 39 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях, ст. 267 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях), дисциплинарные же взыскания, напротив, судебному обжалованию по общему правилу не подлежат.
В уголовном процессе суд, рассматривая и разрешая поступившее к нему дело, тем самым уже проверяет законность и обоснованность всех предшествующих решений органа дознания, следователя и прокурора о привлечении к уголовной ответственности, независимо от того, обжалуются эти решения или нет. Если же уголовное дело прекращается в стадии предварительного расследования, а обвиняемый возражает против такого прекращения, уголовное судопроизводство продолжается в обычном порядке: т. е. следственное производство, несмотря на наличие оснований для прекращения, передается в суд, где гражданин получает возможность публично защищать свое доброе имя и добиваться судебной реабилитации.
Но при всех этих особенностях судебное обжалование итоговых решений о привлечении к юридической ответственности в целях реабилитации невиновного за рамки уголовно-процессуального и административно-процессуального права не выносится и от уголовного и административного процесса не обособляется. В Законе СССР «О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан» (ст. 3) специально оговаривается, что в соответствии с этим Законом не могут быть обжалованы в суд действия органов государственного управления и должностных лиц, если законами Союза ССР и союзных республик предусмотрен иной порядок их обжалования.
Там, где вопрос о защите чести связан с применением юридических санкций, не действует и соответствующий гражданско-правовой институт (ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, ст. 7 ГК РСФСР). Пленум Верховного Суда СССР специально отметил, что в порядке, предусмотренном ст. 7 Основ гражданского законодательства, не могут рассматриваться требования об опровержении сведений, содержащихся в судебных решениях и приговорах, постановлениях следственных органов и других официальных документах, для обжалования которых предусмотрен другой порядок.8
Иллюстрацией могло бы послужить следующее дело. Гражданка К. на основании ст. 7 ГК РСФСР предъявила в районном народном суде иск к прокурору Центрального района г. Комсомольска-на-Амуре об опровержении порочащих истицу сведений, содержащихся в постановлении прокурора об административном выселении ее из комнаты. В обосновании иска указывалось, что комната была занята не самоуправно, как указано в постановлении прокурора, а по разрешению ее нанимателя. Окончательное разрешение дело получило в Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР, которая указала, что подобный спор суду неподведомствен. Хотя иск заявлен о защите чести, из материалов дела видно, что обжалуется по существу постановление прокурора. А в соответствии со ст. 4 Закона СССР о прокуратуре проверка законности и обоснованности вынесенных органами прокуратуры постановлении, в том числе и постановлений районных прокуроров об административном выселении граждан из самовольно занятых ими помещений, производится не судом в порядке ст. 7 ГК РСФСР, а вышестоящим прокурором, которому предоставлено право отмены или изменения обжалуемого постановления.9
Более сложен третий вопрос. Если гражданин привлекался к уголовной ответственности и в стадии предварительного расследования заключен под стражу, а затем предан суду, но в судебном разбирательстве установлена его невиновность в инкриминируемом правонарушении и об этом оправдательным приговором публично объявлено от имени государства, а реабилитированый здесь же в зале суда в соответствии с требованием закона (ст. 359 УПК РСФСР) освобожден из под стражи, то для восстановления его чести в дополнительных действиях необходимости может и не быть. Точно так же, если обвиняемый в административном правонарушении в конечном счете реабилитирован судом, куда действующий закон допускает обжалование действий административных органов, то проблемы восстановления его репутации не возникает.
Но в некоторых ситуациях одного лишь факта признания невиновным для возвращения доброго имени гражданина недостаточно; требуются дополнительные юридические меры в виде специального оповещения о невиновности этого лица в инкриминируемом ему правонарушении. Важнейшие правовые нормы по этому поводу содержатся в изданном на основании ч. 3 ст. 58 Конституции СССР Указе Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей», которым утверждено Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.10 2 марта 1982 г. в целях детализации норм указанных законодательных актов была издана межведомственная инструкция о порядке применения Положения о возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.11
Наряду с возмещением убытков, предусмотренным этими нормативными актами (п. 10 Положения, п. 22 Инструкции), в случае оправдания подсудимого, прекращения уголовного дела за отсутствием события, состава преступления, либо за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления, когда исчерпаны все возможности для дополнительного собирания доказательств, а также в случае прекращения дела об административном правонарушении, по которому гражданин подвергался взысканию в виде штрафа или исправительных работ, органы дознания, предварительного следствия, прокуратура и суд обязаны разъяснить гражданину порядок восстановления его нарушенных прав и возмещения иного ущерба, а также по его просьбе в месячный срок письменно поставить в известность о своем решении трудовой коллектив или общественные организации по месту жительства.
Если сведения об осуждении или привлечении к уголовной ответственности, предварительном заключении под стражу или наложении административного взыскания в виде ареста или исправительных работ были опубликованы в печати, то по требованию реабилитированного гражданина, а в случае его смерти — по требованию его родственников, органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры либо суда, редакция в течение одного месяца обязана сделать об этом необходимое сообщение.
Процедура восстановления чести реабилитированного по уголовному делу существенно отличается от гражданского судопроизводства, где рассматриваются споры о защите чести и достоинства на основании ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. Восстановительные правовые средства здесь применяются органами, которые приняли реабилитирующее решение — органами дознания, следователем, прокурором или же судом. Самостоятельного процесса не возбуждается; честное имя возвращается по тем же процедурным правилам, что и свобода, изъятые при личном обыске документы или, скажем, изъятое имущество обвиняемого, т. е. по базирующимся на публичных началах правилам исполнительного производства по уголовному делу, которое окончилось реабилитацией обвиняемого. Судебными эти меры являются в том случае, если уголовное дело окончилось оправдательным приговором или прекращено в стадии предания суду, кассационного или надзорного производства, а также в результате возобновления по вновь открывшимся обстоятельствам. Судебные меры применяются и в случае реабилитации гражданина по делу об административном правонарушении, поскольку производство по делам, которые заканчиваются применением административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, относится к компетенции суда (ст. 18 Основ законодательства об административных правонарушениях), а реабилитация в этих случаях осуществляется путем отмены решения нижестоящего суда вышестоящим. Если же производство по уголовному делу завершается официальным признанием обвиняемого невиновным в стадии предварительного расследования, реабилитация носит внесудебный уголовно-процессуальный характер.
Вместе с тем п. 22 Инструкции от 2 марта 1982 г. предусматривает: если редакция газеты, журнала или иного печатного органа, несмотря на законное требование реабилитированного, его родственников, органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда не опубликует сообщения о реабилитации, указанные лица могут обратиться в суд на основании ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. А это значит, что обязанность печатного органа поместить публикацию-опровержение может быть подтверждена вынесенным именем союзной республики судебным решением. Если же не выполняется и это требование, в действие могут быть введены гражданско-правовые санкции: суд вправе наложить на нарушителя штраф, взыскиваемый в доход государства, причем его уплата не освобождает от обязанности выполнить предусмотренное решением суда действие (ч. 3 ст. 7 Основ гражданского законодательства).
Такой порядок защиты представляется перспективным. Речь идет о такой юридической конструкции, когда судебная власть применяется не для установления юридических фактов, констатации правоотношения и разрешения спора (это правоотношение уже установлено актом реабилитации и спора уже нет), а в качестве гарантии реального исполнения реабилитирующего решения по делу.
Казалось бы, такая конструкция способна обеспечить необходимую надежность правовых гарантий возмещения морального ущерба невиновному. Однако практика свидетельствует о другом: добиться публикации-опровержения в печати реабилитированному отнюдь не просто и удается далеко не всегда; установленную законом (ст. 581 УПК РСФСР) обязанность разъяснить реабилитированному гражданину его права и обеспечить их реализацию органы расследования, прокуратуры и суда выполняют неохотно; редакции в опубликовании опровержения тоже, естественно, не заинтересованы; сопротивляется порой и правоохранительный орган, причастный к прежней, ошибочной порочащей публикации.12
Очевидно, что зафиксированное в мало кому известный Инструкции право реабилитированного требовать печатного опровержения порочащих его сведений, да еще при условии, что им исчерпаны все возможности предварительной уголовно-процессуальной процедуры, не способно эффективно обеспечить его интересы.
Съезд народных депутатов СССР единодушно высказался за то, чтобы безотлагательно начать работу по подготовке новой Конституции СССР, а к очередному Съезду народных депутатов Верховному Совету СССР поручено подготовить необходимые поправки к действующей Конституции СССР. При этом Съезд констатировал: «Неправомерные единоличные или коллегиальные действия любых должностных лиц, ущемляющие права граждан, могут быть обжалованы в суд».13 В этой части поручение Съезда выполнено с принятием Закона от 2 ноября 1989 г.
Идее создания социалистического правового государства и тенденции усиления юридических гарантий прав и законных интересов личности полнее соответствовало бы такое решение, при котором в разделе Конституции СССР, посвященном правам и обязанностям граждан, а именно в той статье, которая по своему содержанию будет преемницей нынешней ст. 58, было бы закреплено следующее положение: «Гражданин, обвинявшийся в преступлении, административном или дисциплинарном проступке и впоследствии в установленном порядке признанный невиновным имеет право требовать от соответствующего органа государства или должностного лица принять необходимые меры к восстановлению его чести. Если государственный орган или должностное лицо не выполняет соответствующей этому праву обязанности, гражданин может обратиться с жалобой в суд».
* Доктор юридических наук, профессор Академии МВД СССР.
1 Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. № 26. Ст. 388.
2 Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР.1989. № 22. Ст. 416.
3 Кудрявцев В., Лукашева Е. Социалистическое правовое государство //Коммунист. 1988. № 11. С. 44.
4 См., напр.: Вильнянский С. И. Защита чести и достоинства человека в советском праве//Правоведение. 1965. № 3. С. 139—141; Рафиева Л. К. Честь и достоинство как правовые категории//Там же. 1966. № 2. С. 56; Белявский А. В., Придворов Н. И. Охрана чести и достоинства личности в СССР. М., 1971. С. 5— 22; Ерошенко А. А. Гражданско-правовая защита чести и достоинства личности //Советское государство и право. 1980, № 10. С. 135; Чернышева С. А. Охрана чести и достоинства личности по советскому законодательству // Там же. 1982. № 12. С. 58—62.
3 Суховерхин В. Л. О понятии достоинства личности и возможности его гражданско-правовой защиты//Материалы конференции по итогам научно-исследовательской работы Свердловского юридического института за 1967 г. Свердловск, 1968, С. 119—124.
6 См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР № 2 от 2 марта 1989г.«О применении в судебной практике статьи 7 Основ гражданского законодательстваСоюза ССР и союзных республик о защите чести и достоинства граждан и организаций»//Бюллетень Верховного Суда СССР. 1989. № 3. С. 9.
7 4 июля 1988 г. Политбюро ЦК КПСС приняло решение о сооружении в Москве памятника жертвам беззакония и репрессий, имевшим место в годы культа личности (см.: Правда. 1988. 5 июля). Создана и работает Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30—40-х годов и начала 50-х годов. 5 января 1989 г. ЦК КПСС принял постановление «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30—40-х годов и начала 50-х годов» (см.: Правда. 1989. 6 янв.), а 16 января 1989 г. Президиум Верховного Совета СССР издал одноименный указ (см.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1989. № 3. Ст. 19). Прошло уже полвека, и из тех, кто избежал расстрела и уцелел в лагерях, в живых остались немногие, поэтому основной смысл этих политических и законодательных решений заключается в восстановлении честного имени безвинно пострадавших людей.
8 Бюллетень Верховного Суда СССР. 1989. № 3. С. 10.
9 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1984. № 9. С. 1.
10 Ведомости Верховного Совета СССР. 1981. № 21. Ст. 741 (в дальнейшем — Указ от 18 мая 1981 г. и Положение от 18 мая 1981 г.). Названные законодательные акты действуют только в отношении незаконных действий, совершенных после 1 июня 1981 г., обратной силы они не имеют. Обнародование фактов реабилитации по делам прошлых лет — всего лишь благородная инициатива (но не правовая обязанность) редакций органов печати, причем касаются эти меры главным образом лишь наиболее крупных деятелей партии и государства (см., напр.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1988. № 2. С. 13—18; 1988. № 5. С. 20—21; Известия. 1988. 4 авг.). Иначе говоря, такая процедура носит избирательный характер. Проблема восстановления честного имени бесчисленных жертв сталинских репрессий (она неоднократно поднималась средствами массовой информации) существует особо. На основе действующего законодательства она решена быть не может. В юридическом аспекте эта проблема имеет самостоятельный и сложный характер и заслуживает специального исследования.
11 Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств СССР. 1984. № 3.С. 3—10 (в дальнейшем — Инструкция от 2 марта 1982 г.).
12 Благодаря прессе широко известна длительная тяжба реабилитированного С., опороченного недостоверной публикацией, основанной на материалах следственного дела и на официальной информации прокуратуры. Во исполнение решения суда, который удовлетворил иск С. о защите чести и достоинства, газета «Известия» продемонстрировала образец юридически точного реагирования, поместив на своих страницах заметку следующего содержания: «...приносим извинения за опубликование ложных фактов, сообщенных нам Прокуратурой СССР и опорочивших честь и достоинство гражданина С.» (см.: Жбанов Е. Опровержение. История одного гражданского дела с прологом и эпилогом//Известия. 1988. 16 июня).
13 Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР: Постановление Съезда народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик//Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1989. № 3. Ст. 52.
| 
