Общая характеристика некоторых особенностей Конституции Монголии.
Юрковский, А. В.
2001
Аннотация: Опубликовано : Сибирский Юридический Вестник. - 2001. - № 4.
Материал(ы):
Общая характеристика некоторых особенностей Конституции Монголии.
Юрковский А. В.
Монголия – геометрический центр Азии. У страны – уникальное геополитическое положение в регионе. Монголия имеет общие границы с тремя странами или районами, у которых часто были антагонистические отношения друг с другом и которые, вероятно, будут играть важную роль в формировании будущего мирового порядка: Россией, Китаем и в меньшей степени с мусульманским миром. Монголия – это потенциально важный экономический регион, главным образом из-за его богатства природными ресурсами. Кроме того, имея обширную и главным образом незаселенную территорию общей площадью более 1,5 млн. кв. км, Монголия является одной из самых малонаселенных стран Азии, четверть населения которой живет в столице.
Распад Советского Союза коренным образом изменил международные позиции Монголии. С одной стороны, он улучшил независимый статус Монголии. С другой стороны, он поставил страну перед серьезной дилеммой безопасности.
Для Монголии было несколько положительных последствий распада СССР. Впервые за последние 3 века Монголия оказалась сама по себе, когда Россия неспособна, обеспечивать свои жизненно важные интересы на территории бывшего СССР, а Китай должен концентрироваться на собственных экономических реформах и политической стабильности. Такое положение дает Монголии уникальную возможность формировать независимое будущее.
В дополнение к этому появление новых независимых государств в Средней Азии дает Монголии – единственному независимому государству, имеющему самые длинные границы с Россией и Китаем, – возможность разорвать изоляцию. Несмотря на некоторые расхождения между этими новыми независимыми государствами и Монголией, у всех у них есть одинаковые интересы в делах региональной безопасности и других, жизненно важных вопросах.[1]
Перечень обозначенных условий предопределяет потребность комплексного изучения особенностей развития рассматриваемого государства.
Применительно к обозначенной теме исследования необходимо отметить, что именно конституция является идеологическим и политическим документом, предопределяющим социальное и государственное развитие.
Выявление основных качеств конституции связано с раскрытием ее глубинной природы, с решением вопроса о том, чью волю она выражает. Распад социалистического государства, появление новых экономических отношений и структур, могущественных в финансовом и материальном отношениях социальных групп логически обосновывают создание в Монголии правового акта, в общей форме определяющего основы устройства государства и общества, закрепляющего незыблемые права человека, объективно поставленного выше власти отдельных субъектов политической системы, выражающего волю, интересы всего народа.
В конституции заключается воплощение многовекового мирового опыта и традиций монгольского народа. Одновременно, это фактор самоограничения государственной власти. Возможности государственной власти беспредельны, поэтому для того, чтобы не допустить деспотизма, произвола, она сама себя ограничивает в нормах конституции.[2]
Необходимо, также, констатировать наличие устойчивого дефицита исследований подобного рода в отечественной государственно-правовой науке. В современный период – период глобальных геополитических преобразований, естественным является факт, когда наука занята исследованием первоочередных, стратегических проблем, осмыслением приоритетных принципов национального развития и сравнением в этой связи опыта государств имеющих в данной сфере значительный опыт. Однако, несмотря на то, что сравнительно-правовые исследования правовых и политических систем стран Западной Европы и Северной Америки, безусловно, имеют повышенную значимость в силу необходимости заимствования базисного опыта указанных стран, вместе с тем, тенденции современного государственно-правового строительства отдельных, даже самых маленьких, государств не могут быть второстепенными. Эта позиция в равной степени может быть отнесена и к Монголии. Тем более что с Россией ее связывают не только общие государственные границы, имеющие значительную протяженность, но и исторически сложившиеся схожие (можно даже сказать если и не одинаковые, то уж точно тождественные) традиции государственно-правовой практики.
Качество предполагаемого исследования могло бы быть намного выше, если бы оно не было предельно затруднено небольшим количеством (если не сказать отсутствием) информации о государственно-правовой материи рассматриваемой страны вообще. Так, например, во всемирной информационной сети Internet на сайте признанного и уважаемого сетевого журнала ASIAinfo[3] применительно к Монголии практически нет ссылок вообще, не говоря уже о ссылках на государственно-правовую информацию об этой стране.
Поэтому предлагаемое исследование затрагивает не полностью и далеко не все особенности конституционного строительства современной Монголии и параллельно преследует цель привлечения интереса к обозначенной проблематике.
Действующая конституция Монголии была принята в «11 часов 35 минут 13 января 1992 года и вступила в силу по всей стране с 12 часов 12 февраля 1992 года или с часа лошади благословенного дня желтой лошади, отмеченного узами молодости, девятого дня первого весеннего месяца черного барса года водяной обезьяны семнадцатого шестидесятилетия».[4]
Применительно к Монголии термин «конституция» может быть рассмотрен с формальной точки зрения как закон, обладающий высшей юридической силой по отношению к другим законам. Отсюда возникает целый комплекс характерных признаков.
Во-первых, рассматриваемая конституция представляет собой закон, который обладает высшей юридической силой по отношению к другим законам. В отечественной конституционно-правовой науке достаточно неплохо освещены вопросы юридической силы конституции. Отметим лишь, что применительно к основному закону монгольского государства, рассматриваемые теоретические выводы могут быть использованы в полной мере.
Во-вторых, конституция Монголии представляет собой систематизированную совокупность юридических норм, что позволяет разграничивать сферы и объекты правового регулирования и задает ориентиры и направления развития системы права. Обозначенное характерное качество позволяет рационализировать реализацию правовых норм, а также способствует специализации государственного управления. Именно конституция является той юридической формой, которая способствует закреплению и использованию таких правил поведения, необходимость в которых предопределяется целями достижения наиболее полного сочетания интересов государства, общества и личности и придает соответствующим отношениям публично-правовой характер.
В-третьих, действующая конституция имеет все шансы стать реальным, работающим правовым документом – законом, который применяется на практике. Это имеет существенное значение для Монголии, если учесть ее социалистическое прошлое. Конституция Монголии это не только программа организации и развития общества и государства и уж тем более не политическая ширма, прикрывающая вседозволенность власти.
Внешняя структура конституции может быть названа традиционной или классической. Она состоит из преамбулы и основной части, где глава шестая «Внесение дополнений и изменений в Конституцию Монголии» параллельно может рассматриваться как переходные или заключительные положения.
Преамбула конституции Монголии представляет собой торжественную часть, в которой устанавливается цель «построить и развить в родной стране гуманное, демократическое общество» и обозначаются стратегические условия достижения поставленной цели.
Основная часть конституции Монголии представлена в виде компактно сформированных глав, которые состоят из статей, делящихся на части и имеющих номера.
Всего в конституции насчитывается шесть глав и семьдесят статей.
Порядок расположения глав и статей имеет смысловое значение, отражающее логику изложения конституционных положений.
Смысловые связи изложения глав и статей расположены от общего к частному, а последовательность соответствующих положений обуславливает их реальную роль для государства.
Так, первая глава Конституции называется «Суверенитет Монголии», вторая «Права и свободы человека и гражданина», третья «Государственное устройство», состоящая из четырех разделов – Великий Государственный Хурал Монголии, Президент Монголии, Правительство Монголии, Судебная власть, четвертая глава конституции называется «Административно-территориальное устройство», пятая «Конституционный Цэц Монголии».
Порядок построения структуры конституции позволяет заметить стремление Монголии приобщиться к западноевропейской демократической конституционной традиции, по которой первая глава конституции, так или иначе, затрагивает основы конституционного, государственного, общественного строя, а следующая за ней глава предназначается для регламентации правового положения личности.
Однако следует заметить, что наличие наиболее приемлемой для современных условий структуры отнюдь не означает отсутствие проблем охвата доступными средствами правового регулирования необходимых или желательных сфер общественных отношений.
Традиционная трактовка Конституции как основного закона, как акта высшей юридической силы не должна порождать иллюзий относительно ее завершенности.[5]
В указанном отношении существенным недостатком Конституции Монголии является чрезмерная привязанность к использованию разного рода отсылок. Так, например, сноски на необходимость урегулирования отдельных специфических сторон общественных отношений при помощи законов используются в конституции 58 раз. В частности, обозначенные положения используются в следующих статьях: п.2. ст.4.; п.3. ст.4.; п.2. ст.5.; п.3. ст.5; п.5. ст.7.; п.2. ст.11.; п.7. ст.12.; п.2. ст.13.; п.1. ст.15.; п.2. ст.16.; п. 4. ст. 16; п. 5. ст16; п.6. ст.16.; п.8. ст.16.;п.9. ст.16.; п.11. ст.16.; п.12. ст.16.; п.13. ст.16.; п.14. ст.16.; п.16. ст.16.; п.17. ст.16.; п.18. ст.16.; п.1. ст.18.; п.3. ст.18.; п.5. ст.18.; п.2. ст.19.; п.4. ст.21.; п.2. ст.24.; п.4. ст.25.; п.3. ст.26.; п.6. ст.27.; п.1. ст.29.; п.2. ст.29.; п.4. ст.31.; п.5. ст.31.; п.4. ст.33.; п.1. ст.34.; п.2. ст.36.; п.3. ст.37.; п.3. ст.38.; ст.42.; п.1. ст.46.; п.3. ст.46.; п.3. ст.47.; п.2. ст.48.; п.1. ст.49.; п.5. ст.49.; п.4. ст.51.; п.2. ст.52.; ст.54.; ст.55.; п.3. ст.56.; п.2. ст.57.; п.1. ст.58.; п.3. ст.59.; п.2. ст.62.; п.3. ст.63.; п.3. ст.64.[6]
Безусловно, само по себе, наличие ссылок на определенные законы допустимо, оправдано и отрицательной нагрузки не несет. Вместе с тем, следует напомнить, что Конституция Монголии содержит всего 70 статей.
Необходимость обновления или создания новой системы права, в связи с принятием конституции – факт безусловный. Однако, основной закон государства, в первую очередь должен быть способен образовывать такую систему или, говоря иначе, устанавливать четкую и понятную систему взаимосвязей с другими нормативно-правовыми актами.
Можно сказать, что схожая проблема существует и в Российской Федерации и российской науке она хорошо известна. Например, группа ученых под руководством профессора Тихомирова Ю. А., так характеризует складывающиеся взаимосвязи между конституцией и другими нормативными актами.
Такие способы нормативных связей между Конституцией, законами и подзаконными актами, как взаимные отсылки, весьма примечательны. Многие считают их простым юридико-техническим приемом, и, видимо, по этой причине при подготовке проектов конституций и законов произвольно делаются те или иные отсылки. Часто нарушаются требования к видам актов, их месту в системе, форме и юридической силе. Не соблюдается оптимальная мера отсылок – то их очень много, то мало, то неясен «юридический адрес». В итоге связи актов формируются без глубоких обоснований, а правоприменитель попадает в трудное положение по поводу того, какой акт, в какой форме и когда принимать, готовить и применять.[7]
Видится, что имеющееся положение вещей сложилось под воздействием историко-политических факторов, в силу нежелания заинтересованных политических кругов Монголии, слепо копировать опыт России, и, одновременно, в силу желания избавится от имиджа державы – клона России. Наверное, подобное обстоятельство во многом объясняет и дату принятия конституции Монголии, которая состоялась ранее даты принятия конституции Российской Федерации, хотя деятельность по разработке соответствующих проектов велась параллельно.
Содержательная сторона отдельных положений конституции Монголии может вызвать дискуссию в научных кругах. В первую очередь это относиться к главе первой конституции - «Суверенитет Монголии».
Данная глава затрагивает не только основы государственного строя, но и некоторые стороны общественного строя (формы собственности и их социальная функция, свобода конкуренции, рыночная экономика, партии и общественные организации и т.д.). В этой связи название рассматриваемой главы представляется далеко не лучшим вариантом.
В подтверждение высказанного положения можно процитировать мнение известного российского ученого, профессора Чиркина В.Е. «…в юридической мысли утвердился взгляд, что современная конституция должна содержать положения (и, следовательно, в какой-то мере регулировать отношения), связанные с устоями общества».[8] В книге «Сравнительное конституционное право» содержится довольно детальный обзор взглядов конституционалистов различных стран, которые утверждают, что современная конституция не может не уклоняться от регулирования различных сторон общества.[9]
В дополнении к этому приведем еще три цитаты из учебных пособий.[10] Немецкий ученый К. Штерн пишет, что «современная конституция не может больше отказывать в установлении основных принципов устройства общества»[11]; группа французских авторов заявляет, что конституция «не может быть понижена до уровня организационного акта», установление конституциями экономических, политических и социальных принципов «особенно необходимо в наше время»[12]; итальянский автор Дж. Гротинелли констатирует, что в числе прочих объектов конституционного права находятся социальные образования[13].
Приведенные мнения позволяют сделать вывод, что и название определенного раздела конституции должно иметь соответствующую окраску, а не ограничиваться только правами человека или устройством государственной власти.
В силу складывающихся политических условий, некоторые конституционные положения выступают как отдельные декларации, не имеющие последующего должного подкрепления в действующем законодательстве. Однако, несмотря на фиктивность таких положений, следует констатировать объективность подобного обстоятельства.
Обозначенный тезис лучше всего проиллюстрировать на примере правового регулирования экономических отношений. Конституция Монголии отвергла присутствовавшую в предыдущей конституции марксистско-ленинскую концепцию о решающей роли государства в преобразовании экономических отношений. Современная Монголия приняла идею градации форм собственности. Наряду с государственной собственностью появилась частная собственность, в том числе частная собственность на землю.
Возникшая проблема передачи собственности, на сегодняшний день одна из острейших для стран, вставших на путь формирования многоукладной экономики. Боязнь попасть в зависимость от экономически сильных государств или олигархических элит заставляет прибегать к разного рода ограничениям, которые в свою очередь приводят к сведению на нет идею о приоритете в рыночных отношениях частнособственнических факторов. Монгольские ученые, также считают данную проблему актуальной и, в доказательство, можно привести цитату одного из них.
«Разработчики Основного закона старались гарантировать право частной собственности на землю, вместе с тем настороженность к тем радикальным социальным переменам, которые происходили в тот период в стране, фактически, на мой взгляд, во многом свели на нет за счет установленных в статье сервитутов и ограничений саму идею передачи земли в частную собственность. Так часть 5 статьи 6 носит отсылочный характер и ярко показывает, что желание войти в состав цивилизованных государств мира сдерживается в определенной мере прагматичностью существовавшего мышления. В связи с чем, законодатели вопрос передачи земли иностранным гражданам, юридическим лицам и лицам без гражданства, связали с последующим правовым регулированием данных отношений».[14]
Наряду с отражением в тексте конституции Монголии тенденций, присущих большинству постсоциалистических стран, основной закон рассматриваемого государства в сфере регулирования экономических отношений содержит положения присущие только ему. Поголовья скота считаются национальным достоянием и охраняются государством.
Соответственно можно сделать вывод, что сохранение и увеличение количества скота для государства является элементом национальной безопасности и благосостояния.[15]
Видится необходимым дополнить мнение монгольского ученого положением действующей концепции национальной безопасности Монголии.
«34. Внутренние факторы, которые могут неблагоприятно воздействовать на экономическую безопасность:
1) Провал экологической политики, ведущий к истощению водных и лесных ресурсов, сокращению сельскохозяйственных угодий.
2) Расширение неравномерности в региональном развитии, ведущее к экономическим дисбалансам.
3) Истощение генофонда монгольского скота и климатически приспособленных видов зерна.
4) Провал таможенной политики, ведущий к проникновению предметов, которые могут неблагоприятно отразиться на безопасности Монголии и ее населения, сокращению источников бюджетных доходов, что может иметь негативное воздействие на национальное производство.
5) Увеличение нынешнего дефицита бюджета государства, провал государственной политики по защите национальной валюты, тугрика.
6) Резкий рост инфляции, ведущий к падению обменного курса тугрика, и увеличение количества семей с доходами ниже минимального прожиточного уровня.
7) Рост долга другим странам или международным организациям и увеличение таким образом уязвимости от внешнего давления и зависимости.
8) Резкий рост числа иностранцев и лиц без гражданства, проживающих в Монголии, и массовая эмиграция национальных подготовленных кадров и квалифицированных рабочих.
9) Резкий рост доли в общем населении безработных, включая людей работоспособного возраста с инвалидностью».[16]
Как видно, истощение генофонда скота для Монголии является гораздо более значимым обстоятельством, нежели резкий рост инфляции тугрика и рост долга другим странам и международным организациям.
Проиллюстрированный факт свидетельствует не только о исторически сложившейся национальной привязанности к скотоводству как к способу производства, но и обусловлен соответствующими географическими природными, климатическими, экономическими, социальными и экологическими факторами.
Положения Конституции Монголии 1992 года, касающиеся правового положения личности смоделированы по Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В этой связи, в конституции наблюдается достаточно полный набор прав и свобод человека и гражданина. Это, может быть наименее оригинальная часть конституции Монголии в том смысле, что она отвечает общепринятым международным стандартам и фактически воспроизводит их.
Вместе с тем, название второй главы в некоторой мере расходится с содержанием главы. В частности, следует отметить, общепризнанное понятие прав и свобод человека и гражданина, а не просто прав и свобод человека, более содержательно, поскольку политические и ряд социально-культурных прав определяются в большей части государств для граждан этих государств. Различные типы государств и формы государственного устройства в значительной степени и формы государственного в значительной степени определяют политические права человека. Так избирательные права, право граждан участвовать в управлении делами государства неодинаковы в различных государствах. Поэтому правильней, с точки зрения юридической техники, было бы назвать рассматриваемую главу, как права и свободы человека и гражданина, более того статья 17 Закона приписывает среди прав и обязанности граждан Монголии, устанавливает правовой статус иностранцев и лиц без гражданства, случаи предоставления политического убежища в Монголии, ограничения прав иностранцев и апатридов и т. д. Данные доводы еще раз показывают на несоответствие названию главы предмету изложения.[17]
Порядок принятия, внесения изменений и дополнений конституции Монголии имеет собственные, отличительны особенности. В частности приоритетным правом изменения конституции обладает Великий Государственный Хурал Монголии – высший представительный и законодательный орган государственной власти. Предложения об изменении конституции вносятся субъектами, обладающими правом законодательной инициативы при посредничестве специализированного квазисудебного органа, который называется «Конституционный Цэц».
Данный факт позволяет судить об усложненном порядке внесения изменений, так как добиться предполагаемого результат в многопартийном парламенте демократического государства, каковым является Монголия, при значительном спектре политических интересов и мнений, крайне сложно.
По вопросу о внесении изменений и дополнений действующей конституции может быть проведен и референдум (всенародное голосование), однако данная процедура опять таки санкционируется Великим Государственным Хуралом при наличии двух третей от общего числа его членов.[18]
Вместе с тем, результаты референдума по рассматриваемому вопросу не имеют окончательного значения и требуют утверждения Великого Государственного хурала посредствам процедуры голосования с результативностью составляющей квалифицированное большинство (три четверти голосов всех членов Великого Государственного Хурала).[19]
Если вносимые дополнения и изменения не получили при двукратном рассмотрении Великим Государственным Хуралом не менее трех четвертей голосов всех его членов, то данные проекты больше не рассматриваются до тех пор, пока не приступит к своей деятельности новый состав Великого Государственного Хурала, избранный в результате очередных выборов.[20]
Внесенные в Конституцию поправки имеют одинаковую с ней силу.
Тем самым, на основании вышеизложенного мы можем сделать вывод о том, что конституция Монголии по порядку внесения изменений и дополнений должна быть отнесена к разряду жестких.
Согласно статье третей Конституции Монголии вся власть в стране принадлежит народу, который участвует в государственных делах непосредственно, а также через своих представителей.
В этой связи, в качестве одного из характерных признаков государственной власти, нашедших отражение в конституции Монголии можно говорить о народном суверенитете.
Это – верховное, неотчуждаемое право народа определять свою судьбу, быть единственным, ни от кого и ничего не зависимым носителем и выразителем верховной власти в государстве и обществе. Верховенство народного суверенитета означает, что это власть в последней высшей инстанции. Верховенство проявляется в полноте народной власти, регулирующей самый широкий круг общественных отношений, занимающих определяющее положение ко всем иным властным отношениям. Все другие властные регуляторы общественных отношений в конечном итоге производны от власти народа, подотчетны и подконтрольны ей.[21]
Следует отметить одну интересную особенность. В Конституции Монголии специально не выделяются разновидности публичной власти, но из анализа текста следует, что их, по меньшей мере, две – это государственная власть и местное самоуправление. Как уже было сказано, местное самоуправление не выделяется в качестве самостоятельной разновидности публичной власти. В конституции отсутствуют положения регламентирующие статус местного самоуправления. Есть лишь ссылка в п. 1 статьи пятьдесят девятой на то, что руководство административно-территориальными единицами Монголии осуществляется на основе сочетания местного самоуправления и управления. Порядок формирования и полномочия органов местного самоуправления и органов государственной власти на местах регламентируется обычными законами.
В зависимости от закрепления основ государственной власти конституция может быть названа демократической и республиканской.
В пользу республиканского характера Конституции Монголии, также, говорит целый комплекс специфических признаков. Например, в пункте 16 части 1 статьи двадцать пятой конституции предполагается возможность проведения референдума и регламентируется его порядок. Кроме того, наиболее значимые органы государственной власти формируются народом на основе всеобщего, свободного, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании. В частности, подобным образом формируются такие органы государственной власти, как Великий Государственный Хурал Монголии и Президент Монголии.
Единая государственная власть делиться на три ветви – законодательную, исполнительную и судебную.
Органы государственной власти строят свою деятельность в соответствии с конституцией и законами, а государственные должностные лица несут юридическую ответственность за неправомерные действия.
Однако, наряду с положительными для демократии качествами, необходимо отметить высокий уровень централизации государственной власти, который в принципе может способствовать установлению авторитарной формы государственного политического режима. Обозначенная посылка также нуждается в фактическом подтверждении.
Применительно к порядку формирования и функционирования высших органов государственной власти проиллюстрировать обозначенный тезис достаточно сложно, так как, чаще всего термин «авторитаризм» используется применительно к фактическому статусу главы государство. В этом плане для Президента Монголии конституция не предоставляет достаточного пространства, если не считать недостатком не исчерпывающий перечень полномочий главы государства и возможность его дополнения обычным законом. Кроме всего прочего, в конституции явно прослеживается доминирующая роль парламента и его мощное влияние на другие ветви власти, посредством возможности принимать окончательные решения вопросах конституционного строительства, что, в конечном счете, говорит о существовании в Монголии парламентарной формы республиканского правления.
Однако, понятие высокой концентрации власти, думается, необходимо отнести, прежде всего, к порядку формирования органов государственного управления среднего и низового (первичного звена), а также зависимость органов местного самоуправления от органов государственной власти.
В зависимости от закрепления способа территориальной организации публичной власти (формы государственного устройства) – основной закон Монголии может быть назван конституцией унитарного государства. В статье второй конституции говориться о том, что Монголия является унитарным государством, а ее территория делится только на административно-территориальные единицы.[22]
Управление административно-территориальными единицами Монголии строится на основе сочетания принципов государственного управления и самоуправления. Органами местного самоуправления в Монголии являются Хуралы Представителей Граждан определенных административно-территориальных единиц (аймаков, столицы, сомонов, районов), а в багах и хоронах – Общие собрания (Хуралы) граждан.
Целесообразно заметить, что названия и порядок организации работы, обозначенных органов власти на местах являются либо фактом преемственности от существовавшей ранее советской системы, либо результатом заимствования аналогичного опыта у Китайской Народной Республики. В итоге, по нашему мнению, имеет место и то и другое.
Таким образом, органами местного самоуправления являются только выборные коллегиальные органы. Государственную же власть осуществляют Засаг дарги соответствующих административно-территориальных единиц. Их кандидатуры выдвигаются органами местного самоуправления (хуралами разных уровней). Аймачный и столичный Засаг дарги утверждаются премьер-министром правительства Монголии, сумонные и районные Засаг дарги – Засаг даргами соответствующих Аймаков и столицы, Засаг дарги багов и хоронов, Засаг даргами соответствующих сомонов и районов. Все Засаг дарги избираются сроком на четыре года.
Монголия, как и другие страны, выбрала свои специфические формы организации местной власти. С позиции структурно-функционального анализа местное управление и местное самоуправление характеризует несколько основных процессов:
- входе эволюции местного управления от одного этапа к другому совершенствовалась качественно и организационно система представительных органов система представительных органов местного самоуправления, она приобрела более демократические черты;
- основным звеном местного управления в Монголии является Аймак в результате реорганизации всех городов и поселков в сомоны;
- аймаки – это «искусственно» созданные территориальные единицы, следовательно, в классическом понятии муниципальное управление не функционирует.
Именно развитие процесса демократизации местного самоуправления может быть одной из надежных гарантий обеспечения целостности государства. Это тот цементирующий состав, которым скрепляется государственная целостность.[23]
Говоря об особенностях Конституции Монголии нельзя не остановиться на одной новелле по сравнению с предыдущими конституциями – на конституционном закреплении правового статуса специализированного органа, призванного наблюдать за конституционной законностью. Таким органам стал Конституционный Цэц (по некоторым данным в связи с необходимостью более адаптированного перевода «Конституционный Суд»).
Анализ раздела четвертого «Судебная власть» и главы пятой конституции Монголии «Конституционный Цэц» позволяет сделать неожиданный вывод – Конституционный Цэц не является органом судебной власти в прямом смысле слова. Перечень полномочий, функции и особенно порядок формирования рассматриваемого органа дают возможность предположить, что это квазисудебный орган, занимающий особое место в системе государственной судебной власти.
В обозначенном тезисе скрывается еще одна немаловажная, острая проблема - расплывчатость, размытость формулировок о разделении власти на ветви. В конституции Монголии попросту нет упоминания о принципе разделения властей, хотя фактически по тексту это прослеживается.
Отсюда можно сделать, по меньшей мере, два вывода.
1. Применительно к практике конституционного строительства Монголии можно говорить о выходе за рамки классического принципа разделения власти на три ветви и судить о существовании пяти ветвей власти – законодательной, исполнительной, судебной, президентской и квазисудебной. Это смелое предположение, конечно же, нуждается в особом доказывании и не имеет должного признания в науке.
2. По всем признакам Монголия может быть отнесена к числу стран составляющих континентальную или романо-германскую семью права. Поэтому, Конституционный Цэц Монголии – по природе своей помещается на вершине всей совокупности судебных органов. Он находится вне любого судебного механизма в силу четко ограниченной компетенции.
Конституционный суд в определенной мере продолжает дело законодателя; толкуя Конституцию и закон, он облегчает работу парламента и, в то же время создает условия для эффективного правоприменения. Во всяком случае бремя ответственности по точному и неукоснительному следованию букве и духу закона в самых критических ситуациях берет на себя конституционная юстиция.[24]
Все сказанное в полной мере относится к рассматриваемому органу государственной власти Монголии. В этой связи, необходимо обозначить основные особенности Конституционного Цэца:
1. Концентрация надзорных функций в особой судебной инстанции, созданной специально для этой цели.
2. Конституционный Цэц Монголии независим от обычной судебной иерархии.
3. Члены конституционного Цэца – непрофессиональные судьи и их подбор осуществляется политическим руководством по политическим признакам.
4. Конституционный Цэц обладает правом окончательного решения в случае признания какого-либо законодательного акта не имеющим силы.
5. Особое правовое положение Конституционного Цэца можно изменить, только внеся изменения в Конституцию.
На основе изучения конституционной юриспруденции современной Монголии можно сказать, что факт присутствия Конституционного Цэца в системе власти уже сам по себе является весьма эффективным средством обеспечения конституционной законности и защиты, конституционных прав граждан.
В заключении, говоря об особенностях и значении Конституции Монголии для национального государственного строительства целесообразно выделить следующие характерные критерии:
1. Конституция – основной источник конституционного (государственного) права и системы права Монголии. В Конституции устанавливаются принципы и правовые нормы общего характера, являющиеся основополагающими для всех отраслей права, в которых развиваются, детализируются, конкретизируются положения конституционных норм, закрепляется механизм их реализации. Конституция регулирует наиболее важные общественные отношения, способствует согласованности всего правового регулирования и систематизации Монгольского права.
2. Конституция Монголии обладает высшей юридической силой по сравнению с другими правовыми актами. Все нормы и институты текущего законодательства должны соответствовать нормам и принципам, закрепленным в Конституции.
В случае возникновения противоречий, коллизий между нормами конституции и иного правового акта, они разрешаются на основе принципа верховенства основного закона. Идея высшей юридической силы конституции имеет большое практическое значение, она служит установлению единых начал законодательства, развитию единства права в целом, укреплению законности и правопорядка в обществе.
3. Конституция принимается народом или от имени народа Великим Государственным Хуралом Монголии. В Конституции 1992 года наиболее последовательно, по сравнению со всеми предшествующими, отражен данный признак.
4. В демократическом государстве, каковым является Монголия, народ является носителем суверенитета и единственным источником власти. Действующая конституция Монголии имеет учредительный характер, который проявляется в принципиальных положениях: провозглашении Монголии демократическим и правовым государством с республиканской формой правления, закреплении разделения властей, утверждении конституционных основ создания и деятельности парламента – Великого Государственного Хурала Монголии.
Сущность действующей Конституции Монголии выражается в закреплении правового баланса экономических, политических, социальных и культурных интересов различных социальных групп и слоев Монголии. В реальной жизни не всегда достигается такого рода баланс. Для того чтобы демократические нормы и принципы Конституции Монголии не остались черными буквами на белой бумаге, необходимо создать механизмы реализации их предписаний, обеспечить соответствие Конституции законов, нормативных актов Президента Монголии, Великого Государственного Хурала Монголии, Правительства, норм, принимаемых на уровне административно-территориальных единиц.
5. Конституция Монголии – это результат сплава исторического и современного опыта, сочетание идей конституционного строительства ряда стран Запада, России, Китая и, безусловно, собственного, национального.
6. На основе анализа информации об общественно-политической ситуации в стране, то есть путем сопоставления юридической и фактической конституции, можно сделать вывод о том, что конституция Монголии обладает высокой степенью реальности.
По сравнению с предыдущими, существовавшими в истории, правовыми актами аналогичного значения действующая Конституция Монголии должна быть признана значительно более прогрессивной.
[1] Байяр Санджагин The Asia Foundation's Center for Asian Pacific Affairs (CAPA), Report Number 16, September 1994, pp.1-4
[2]Шеховцов В.А. Конституция России и конституционный контроль: Учебное пособие. http://www.elibrary.ru/books/books.asp
[3] http://asiainfo.narod.ru/weekly/0101/0101.htm
[4] Статья семидесятая Конституции Монголии// Вестник государства. 1992. Янв.: (Перевод неофициальный).
[5] Конституция, закон, подзаконный акт. М.: Юрид. лит., 1994. С.6.
[6] В данном случае цифровое обозначение статей используется только для удобства, так как в оригинале текста используется словесное обозначение.
[7] Конституция, закон, подзаконный акт. М.: Юрид. лит., 1994. С.15.
[8] Чиркин В. Е. Конституция и международный опыт// Государство и право. 1998. №12. С.7.
[9] Чиркин В. Е. Сравнительное конституционное право. М., 1996. С.6-10.
[10] См.: Чиркин В. Е. Конституция и международный опыт// Государство и право. 1998. №12. С.7.
[11] Stern K. Staats- und Verfassungsreht. Einfuhrung in das deutshe Recht. Munhen 1989, s. – 17-18.
[12] Droit cjnstittutionne. P., 1995, p. 20,22.
[13] Grjtinelli G. Note introduitiva di dirito constitutional. Torino, 1988, p. 5,50.
[14] Болор-Эрдэнэ Л. О сильных и слабых сторонах основного закона Монголии// Сибирский юридический вестник. 1999. №3. С.49.
[15] Там же. С.49.
[16] Концепция национальной безопасности Монголии. / /The Mongolian Journal of International Affairs, 1995, № 2 (Перевод выполнен ИДВ РАН (Скородумов А.В.)). http://asiapacific.narod.ru/analise_apr/russia_mongolia/top.htm
[17] Болор-Эрдэнэ Л. О сильных и слабых сторонах основного закона Монголии// Сибирский юридический вестник. 1999. №3. С.49.
[18] Пункт 2 статьи шестьдесят восьмой Конституции Монголии/ Вестник государства, 1992.- янв.: (Перевод неофициальный).
[19] Пункт 1 статьи шестьдесят девятой Конституции Монголии/ Вестник государства, 1992. - янв.: (Перевод неофициальный).
[20] Пункт 2 статьи шестьдесят девятой Конституции Монголии/ Вестник государства, 1992. - янв.: (Перевод неофициальный).
[21] Зиновьев А. В. Конституционное право России: проблемы теории и практики. СПб., 2000. С.49.
[22] Аймаки, столица, сомоны, баги, районы и хороны.
[23] Болор-Эрдэнэ Л. Административно-территориальное устройство Монголии: историко-правовые аспекты// Сибирский юридический вестник. 1999. №3. С.49.
[24] Боботов С. В. Конституционная юстиция. М., 1994.
