Из истории правового регулирования коллективных договоров в России /
Урсалова, О. В. Из истории правового регулирования коллективных договоров в России /О. В. Урсалолова. //Правоведение. -2002. - № 3 (242). - С. 217 - 228 Библиогр. в подстрочных примечаниях.
ЗАБАСТОВКИ - ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРА - ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ - ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА - ИСТОРИЯ ПРАВА - КОДЕКСЫ - КОЛЛЕКТИВНЫЕ ДОГОВОРЫ - КОММЕНТАРИИ - ПРАВА И СВОБОДЫ - ПРОФСОЮЗЫ - РАБОТНИКИ - РОССИЯ[ДО 1917] - РСФСР[1917-1990] - ТРУДОВОЕ ПРАВО - ТРУДОВЫЕ ДОГОВОРЫ Материал(ы): Из истории правового регулирования коллективных договоров в России. Урсалова, О. В.
Из истории правового регулирования коллективных договоров в России
О. В. Урсалова*
Для всестороннего изучения института коллективного договора в России прежде всего требуется изучить, как происходило его становление и историческое развитие.
Экономический кризис 1900—1903 гг. усилил материальную необеспеченность рабочих, русско-японская война ее еще более обострила. Вместе с тем в России того времени работодатель обладал полной свободой в выборе работников ввиду обильного предложения рабочей силы, а работник не располагал такой свободой: «чтобы прокормиться хотя бы плохо, он вынужден соглашаться на самые драконовские условия и совершенно призрачные обещания», поскольку «не имеет накопленного капитала, который позволял бы ему существовать без работы».1 Но с появлением «рабочей коалиции предпринимателю приходилось иметь дело уже не с отдельными, разобщенными, конкурирующими между собой продавцами рабочей силы, а со сплоченной организацией, выступающей в качестве коллективного продавца рабочей силы».2
Борьба рабочих за право создания коалиций велась с XVIII в. В XIX в. в России создание и деятельность рабочей коалиции являлись преступлением. На основании закона от 3 июня 1886г. вожаки и подстрекатели подвергались тюремному заключению на срок от 4 до 8 месяцев, а «те, кто за ними шли» — на 2—4 месяца. Наказания повышались соответственно до 16 и 8 месяцев, если «причинены были насилия и угрозы» (Улож. о нак., ст. 1358-2).
Тем не менее в коалициях рабочие видели фактор, который мог оказать решающее влияние на регулирование условий наемного труда. В содержании свободы коалиций выделяются два главных аспекта: образование профсоюзов и свобода стачек, означавшая прекращение работы по соглашению между рабочими. Профсоюз являлся основной организационной формой рабочей коалиции, созданной для экономической борьбы с предпринимателями, и «только выполнение этой задачи или, по крайней мере, стремление к выполнению ее делает ту или иную организацию профессиональным союзом».3
В начале XX в. организации, ставшие зародышами профсоюзов, охватили значительную часть трудящихся. Они составляли требования к предпринимателям, руководили стачками и т. д. Экономические стачки известны уже с первой половины XIX столетия, но в то время рабочие были рассеяны и изолированы по многочисленным мелким мастерским.4 А к концу века стачка достигла полного развития, поскольку возникло множество крупных промышленных предприятий и фабрик, что в свою очередь привело к большому скоплению рабочих, желающих улучшить свое материальное и социальное положение. Предприниматель мог воспрепятствовать приостановке работы по соглашению между десятью, пятьюдесятью рабочими; но он оказывался бессильным, когда перед ним вставали все рабочие предприятия. «Промышленность боится стачки, потому что эта последняя бьет ее вообще жестоко, без предварительного уведомления, и чаще всего оказывается для нее гибельной».5
Профессиональные союзы в России возникли в момент подъема стачечного движения, и именно они должны были придать ему организованность и планомерность. После октябрьской стачки 1905 г. за несколько месяцев образовались десятки и сотни союзов, а к началу 1907 г. в стране насчитывалось свыше 650 союзов. Различные организации для руководства экономической борьбой создавались и ранее, но обычно непосредственно перед ее возникновением или после ее начала, а их роль сводилась только к содействию успешности уже возникшей забастовки, но не к предварительной ее подготовке и организации.
Если можно обнаружить элементы организованности в отдельных забастовках еще до возникновения рабочих союзов, то даже в масштабе отдельных производств организованность не была присуща стачечному движению. Начиная с первой русской революции стачки отличаются большей определенностью предъявляемых требований, а стихийность «уступает место организованности, судя по одновременности и однообразию заявляемых требований в значительном количестве заведений данной местности».6
Видный немецкий экономист Густав Шмоллер (1838—1917) утверждал, что рабочее представительство на предприятиях не только устраняет элементы деспотии, но и превращает частное хозяйство «в общественное учреждение, которое, по образцу других корпораций, общин, товариществ, имеет смешанную организацию».7 Конрад Шмидт перевел эту мысль на юридический язык, утверждая, что благодаря «общественному контролю» «происходит реформирование права собственности, расчленение его на высшее владение, признаваемое за обществом и постепенно расширяющееся, и на пользование, принадлежащее предпринимателю, но постепенно сокращающееся и сводящее роль собственника до роли управляющего».8
Вместе с тем существовало немало теорий, которые «обосновывали» недопустимость насильственных методов установления и изменения условий труда.
Так, сторонники доктрины экономического либерализма считали, что условия труда должны определяться только по добровольному соглашению сторон, а стачка посягает на права лиц, «желающих работать». Данная теория игнорировала имущественное неравенство, благодаря которому «полная свобода для сильных является возможностью эксплуатации слабых, а для слабых... — свободою умереть с голоду». Пока отношения между трудом и капиталом были совершенно свободны от государственного вмешательства, не было ни охраны женского и детского труда, ни социального обеспечения, ни ограничения рабочего времени. Фактически получались «хозяйственный абсолютизм и диктатура на одной стороне и беззащитное бесправие на другой, возмещающееся стачками, саботажами, ненавистью».9 Либералы обосновывали свои выводы соображениями охраны «договорной свободы» и «свободы труда», усматривая в рабочих коалициях «вторжение в сферу личных прав».10 Как ни парадоксально, но либеральные воззрения совпадали с практикой самодержавного правительства: обычно стачки, в ходе которых выдвигались экономические требования к работодателю, заканчивались вмешательством правительства, стремившимся подавить их. Причем, как правило, стачка объявлялась нарушением имущественных прав работодателя.
В начале XX в. появилась концепция забастовки как права рабочих «сидеть у себя дома». Но такая трактовка была на руку работодателям, поскольку освобождала рабочие места для новых работников — штрейкбрехеров. Поэтому получила распространение так называемая сидячая забастовка, во время которой работники занимали свои рабочие места, но не работали, тем самым не позволяя использовать штрейкбрехеров.
Существовала также и теория, рассматривающая забастовку как отказ забастовавших рабочих от заключенных ими с работодателями договоров личного найма.11 Однако она искажала сущность стачки, являющейся участием «в коллективном требовании изменения условий труда, выражающемся в приостановлении работы (выделено мной. —О. У.)».12
Пока профессиональное движение рабочих не получило широкого распространения, коллективный договор часто заключался со стороны рабочих временной организацией «в виде особого выборного комитета для отстаивания определенных экономических требований».13 Зарождение коллективно-договорного режима в России относится к началу XX в.14 Он вырос из стачки как своего рода мирный договор, завершающий экономическую борьбу рабочих.15
С момента появления первых коллективных договоров встал вопрос об их юридической природе и правовой силе. Немецкий юрист Энекцерус изображал коллективный договор как средство «сглаживания противоречивых интересов и основу мирных отношений между рабочими и работодателями».16 Русский ученый Г. Геркнер писал, что, «вопреки учению о классовой борьбе, при помощи коллективных договоров могут быть созданы относительно мирные и благодетельные отношения для обеих сторон».17 Л. С. Таль рассматривал коллективный договор «как разновидность нормативных соглашений, т. е. один из способов автономного создания внутреннего порядка предприятия, одну из форм внезаконодательного правотворчества, сущность которого заключается в том, что он составляет один из источников частного правопорядка предприятия...»18 Коллективный договор являлся, по его мнению, самостоятельным источником права, нормы которого принадлежат к нормам так называемого автономного права.
В судебной практике и юридической литературе наряду с частноправовой концепцией коллективного договора встречались попытки по-иному истолковать его юридическую природу. Так, например, французский юрист Леон Дюги рассматривал коллективный договор как нормы объективного права, как своеобразный вид источников права, как «соглашение-закон».19 А Н. Г. Александров считал, что в отличие от норм фабричного законодательства, «нормы, установленные коллективным договором, сами по себе не являлись юридическими нормами. Воля профессионального союза; выраженная в этом договоре, не является источником права, всегда представляющего собой продукт государственной воли...»20
Законодательство и судебная практика Российской империи не признавали юридической силы коллективного договора. Требования рабочих, основанные на коллективном договоре, не обеспечивались даже формальной судебной защитой. Поэтому коллективные договоры, по словам Л. С. Таля, представляли «преимущественно теоретический интерес», так как роль коллективных договоров «в промышленной жизни России» была ничтожна.21
В 1900г. Ф. Лотмар посвятил тарифным соглашениям специальное исследование. Его концепция договорной природы тарифного соглашения была в значительной степени воспринята Л. С. Талем. В свою очередь немецкий правовед Г. Еллинек выдвинул теорию «смешанной природы» коллективного договора, в соответствии с которой договор, имея своим источником волю сторон, содержит созданные ими правовые нормы. Кстати, именно эта концепция «смешанной природы» коллективного договора нашла поддержку в науке трудового права сегодняшнего дня. Названные Л. С. Талем признаки коллективного договора и характеристика его сторон в дальнейшем получили развитие в теории критериев юридической силы коллективных договоров, которая определялась по их соотношению с индивидуальными трудовыми договорами и распространению на работников, не являющихся членами профсоюза. А из их договорной природы Л. С. Таль сделал весьма важный вывод о возможности предъявления судебного иска об исполнении к нарушителям договора.22
Наиболее радикальными были воззрения таких французских юристов, как Ш. Бенуа, Л. Дюги, П. Пик. Они выступали за придание коллективному договору статуса источника права.23 Этой точки зрения придерживался также русский ученый Ю. С. Гамбаров.24
Добившись уступок по тем или иным вопросам, рабочие пытались закрепить определенные условия в договоре. Субъектами коллективного договора являлись рабочая коалиция и предприниматель (коалиция предпринимателей). В качестве рабочей коалиции могло выступать и временное объединение — группа рабочих. «Однако практика показала, что только выступление в качестве субъекта договора постоянных рабочих организаций — профессиональных союзов — обеспечивало широкое распространение коллективных договоров и соблюдение предпринимателями коллективно-договорных условий труда».25
Коллективный договор устанавливал общие положения о порядке приема на работу, тарифах оплаты труда и иных условиях, которые должен был выполнять наниматель (объединение нанимателей), заключивший договор, по отношению к индивидуально не определенному кругу лиц. В этот круг включались работающие на данном предприятии члены профессионального союза, заключившего коллективный договор, а иногда и другие занятые на предприятии рабочие по профилю данного профсоюза, присоединившиеся к условиям договора.
Эти соглашения носили различные названия. Немцы называли их тарифными договорами; англичане, французы, голландцы — коллективными. По мнению Л. С. Таля, второй термин точнее, но в России начала XX в. был более известным именно первый.26
Наверное, так случилось потому, что вопрос о минимальной заработной плате не был разрешен в законодательном порядке и, как правило, коллективный договор прежде всего устанавливал минимальные расценки труда, «тот уровень, ниже которого не должна была опускаться повременная или поштучная расценка труда».27 Помимо этого устанавливались сроки и основания прекращения индивидуальных договоров найма, а также обговаривались все общие вопросы, касающиеся условий найма и внутреннего распорядка предприятия, в том числе о санитарных условиях и безопасности производства, дисциплинарных и денежных взысканиях, предусмотренных за прогул и нарушение порядка законодательством. Кроме того, коллективный договор мог затрагивать и другие вопросы отношений между рабочими и предпринимателями, например, «об организации примирительных камер для разбора споров и недоразумений между отдельными рабочими и предпринимателем».28 В коллективный договор обычно включались постановления о продолжительности его действия, о порядке толкования и разрешения отдельных споров по применению договора, о порядке его пересмотра и возобновления.
Первый коллективный договор в России был заключен между рабочими и нефтепромышленниками Баку в 1904 г. в результате стачки. Бастующие требовали 8-часового рабочего дня, увеличения заработной платы от 25 % до 50 %, еженедельного отдыха и т. д.,29 и им удалось добиться победы по основным вопросам. Этот договор просуществовал недолго, но сыграл важную роль. В период революции 1905 г. было заключено несколько коллективных договоров на некоторых предприятиях других городов. Поданным Л. И. Лесковой, в 1905—1907гг. между предпринимателями и рабочими Петербурга, Москвы и других городов было заключено более 20 коллективных договоров, а в Одессе возникла первая камера примирительного разбирательства конфликтов между рабочими и предпринимателями.30 Тем не менее случаи заключения коллективных договоров оставались единичными и не получили юридического закрепления.
Революция 1917 г. выдвинула рабочий вопрос на первый план. «Все искусственные преграды права коалиции и права стачек фактически пали. Борьба трудящихся за улучшение их экономического и социального положения, не встречая на своем пути прежних препятствий, сразу приняла весьма острые формы».31 В мае 1917 г. впервые в России было учреждено Министерство труда, принявшееся за урегулирование взаимоотношений между работниками и работодателями и за пересмотр и реформу всего рабочего законодательства. При Министерстве образовался Особый комитет из представителей профессиональных объединений промышленников и рабочих, а также ряд комиссий из специалистов — теоретиков и практиков для разработки нормативно-правовых актов по охране труда.32
После Октябрьского переворота повсеместно выросло административное вмешательство в регулирование трудовых отношений. Граница между законодательными и административными актами почти сгладилась: «Не только комиссариаты труда, но и другие органы власти, особенно Советы рабочих и солдатских депутатов, декретировали постановления, а иногда даже решали возникающие вопросы, не считаясь с действующим законодательством».33 Рамки административной практики как источника правопорядка заметно расширились. Вместе с тем государство санкционировало нормативные акты, разрабатываемые профсоюзами. «Последние таким образом приобретали государственно-властные полномочия в сфере труда и трудовых отношений».34
Впервые нормативная регламентация коллективных договоров в нашей стране началась с декрета СНК от 2 июля 1918с, утвердившего «Положение о коллективных договорах». Оно распространялось на все коллективные договоры, определявшие оплату труда во всех видах и формах (поденную, сдельную, месячную, урочную, премии, гонорары и т. п.). В Положении подробно определялось содержание договора,35 предусматривались его важнейшие разделы, а именно порядок приема и увольнения рабочих, нормирование рабочего времени, ставки и принципы оплаты труда в зависимости от степени профессионализма рабочих, характера и сложности работы. Целью издания Положения являлось оказание практической помощи при заключении коллективных договоров на предприятиях: «...рабочие приобретали все большее влияние на установление условий труда и внутреннего распорядка в предприятии, и начало хозяйской власти уступило место началу договорного соглашения, но не индивидуального — ибо соглашение это уже в силу технической необходимости должно одновременно охватить целую группу рабочих, — а коллективного».36
Положение определяло порядок заключения коллективного договора: подготовленный проект представлялся союзом рабочих и служащих соответствующему союзу или обществу предпринимателей, а за отсутствием их — непосредственному работодателю. В семидневный срок работодатель обязан был дать ответ о согласии или несогласии принять договор и о своем желании вступить в переговоры. По достижении сторонами соглашения проект коллективного договора представлялся для ознакомления, регистрации и утверждения в Наркомтруд или его местному органу. В случае получения от работодателя отрицательного ответа или расхождения мнений при переговорах Комиссариат труда имел право утвердить коллективный договор, который вступал в законную силу со дня его утверждения.
Еще до принятия данного Положения получила распространение практика придания Народным комиссариатом труда обязательной силы коллективным договорам. В январе 1918 г. нарком труда А. Г. Шляпников объявил обязательным для всех казенных и частных предприятий Петрограда тарифный договор, условия которого были разработаны профсоюзом металлистов, но не были приняты Обществом заводчиков и фабрикантов. Впоследствии приказом НКТ этот договор был распространен на металлообрабатывающую, металлургическую, машиностроительную, судостроительную и электротехническую отрасли промышленности.37
10 декабря 1918г. был принят Кодекс законов о труде РСФСР. В нем не содержалось упоминания о коллективных договорах, но говорилось о тарифных положениях, принимаемых по соглашению между профсоюзом и руководителем предприятия. По своему содержанию тарифные положения напоминали структуру и содержание коллективного договора.38
Трудовое законодательство периода гражданской войны и военного коммунизма характеризуется полным отсутствием договорных соглашений об условиях труда как между отдельными работниками и администрацией предприятия, так и между администрацией и профессиональным союзом. На трудовом законодательстве сказались особенности военного времени, требовавшие проведения мобилизации промышленных рабочих на фронт и привлечения на их место в принудительном порядке рабочей силы из деревни. Как следствие в Кодексе был провозглашен принцип всеобщей трудовой повинности. В дальнейшем по мере увеличения потребности у государства в рабочих руках помимо принудительного привлечения к общественно полезному труду стали практиковаться так называемые трудовые мобилизации. Уклоняющихся от трудовой повинности привлекали к уголовной ответственности. Таким образом, происходил процесс усиления централизации в регулировании условий труда, вплоть до централизованного определения размеров оплаты труда.
Появление по окончании гражданской войны большого количества свободных рабочих рук, восстановление товарного оборота, перевод государственных предприятий на хозрасчет, допущение частновладельческих предприятий, отказ от уравнительности заработной платы, отстранение профессиональных союзов от непосредственного вмешательства в управление предприятиями и выдвижение ими на первый план задачи защиты интересов трудящихся — все это привело к кардинальным переменам в трудовом законодательстве.39 Трудовая повинность сохранилась только в исключительных случаях (стихийные бедствия, недостаток в рабочей силе для выполнения государственных заданий и т. п.). В условиях нэпа трудовое законодательство было призвано закрепить минимальный уровень, ниже которого не могли опускаться условия труда ни на одном предприятии. Расширить же его должны были коллективные и трудовые договоры. 25 августа 1922 г. издается закон о коллективных договорах, который затем вошел как составная часть в Кодекс законов о труде РСФСР (IV глава, ст. 15-26).40 Отныне коллективные договоры заключались не только на государственных, кооперативных и общественных предприятиях, но также на частных, концессионных и арендованных.
Статья 15 КЗоТ 1922 г. установила, что коллективный договор есть соглашение, заключаемое профессиональным союзом как представителем рабочих и служащих, с одной стороны, и нанимателем — с другой, «которое устанавливает условия труда и найма для отдельных предприятий, учреждений и хозяйств или группы таковых и определяет содержание будущих личных (трудовых) договоров найма». Согласно данной статье коллективный договор устанавливал общие нормы, регулирующие содержание индивидуальных трудовых правоотношений и обязательные для сторон трудового договора.
Коллективный договор не являлся и не является основанием для возникновения трудовых отношений между отдельными работниками и работодателями. Последние могли возникать только в результате заключения индивидуальных трудовых договоров. Но, не порождая индивидуальных отношений, коллективный договор служил основой, предопределяющей их содержание.
КЗоТ устанавливал условия, при наличии которых коллективные договоры получали юридическую силу: 1) договор должен был иметь форму письменного акта, подписанного обеими сторонами; 2) после подписания сторонами договор в течение 14 дней должен был быть представлен на регистрацию в органы Народного комиссариата труда (ст. 21). Срок действия коллективного договора не мог превышать одного года, поскольку хозяйственная обстановка менялась очень быстро и условия коллективного договора могли оказаться не соответствующими ей.
На рубеже 1920—30-х годов КЗоТ «утратил свой первоначально прогрессивный характер: одни его нормы тихо скончались, будучи формально сохраненными в Кодексе (о коллективных договорах), другие отменялись...»41 Начиная с 1926 г. последовательно был издан ряд актов, направленных на государственное нормирование заработной платы, что повлекло за собой сужение нормативных условий в коллективных договорах. В 1933 г. было произведено последнее массовое перезаключение коллективных договоров, а начиная с 1934 г. коллективные договоры не перезаключались вплоть до 1947 г. Это явилось следствием усиления планового начала в экономике и централизованного регулирования заработной платы.
4 февраля 1947 г. Совет Министров СССР одобрил предложение ВЦСПС о возобновлении практики заключения коллективных договоров. В Постановлении Совета Министров СССР от 4 февраля 1947 г. говорилось о фабрично-заводских комитетах профсоюзов, на которые теперь возлагалось заключение коллективного договора. Данный договор в те годы являлся в большей степени политическим, чем юридическим обязательством. Установленный порядок был зафиксирован и в Уставе профессиональных союзов СССР в апреле 1949 г.: «Фабричный, заводской, местный комитет заключает коллективный договор с администрацией предприятия и организует массовые проверки его выполнения...» (ст. 36 Устава профессиональных союзов СССР).42 Сравнение ст. 15 КЗоТ РСФСР 1922 г. и положений Постановления показывает отличие в субъектном составе представителей работников. По КЗоТу — это территориальные органы профсоюзов, которые заключали коллективные договоры до 1930-х годов, а по Постановлению — фабзавместкомы. В связи с предоставлением широких прав фабзавкомам как самостоятельным субъектам права возрастала их роль в вопросах регулирования труда, заработной платы, быта рабочих; усилилась роль коллективных договоров и в установлении локальных нормативных положений в области рабочего времени, времени отдыха, охраны труда. Основой же коллективного договора каждого предприятия являлся государственный план на текущий год, а целью его заключения — выполнение и перевыполнение плана, утвержденного для предприятий директивными письмами соответствующих министерств и ведомств. Таким образом, возродившийся в 1940-е годы коллективный договор имел декларативный характер, и ни о каком равноправии сторон, добровольности принятия обязательств не могло быть и речи. «Практика и доктрина исходили из того, что право выражало волю подавляющего большинства народа, а с начала 60-х гг. так называемое советское право считалось общенародным. Все законы Верховный Совет страны принимал единогласно. Подразумевалось, что в обществе нет противоречий, что интересы всех групп и членов общества едины. Сейчас очевидно, что дело обстояло далеко не так».43
Одним из основных рубежей в развитии коллективно-договорного регулирования стала хозяйственная реформа 1965 г. До этого локальное нормотворчество носило больше декларативный характер, что вполне объяснимо. С переходом же большого количества предприятий на самофинансирование и хозрасчет впервые государство предоставило хозяйствующим субъектам некоторую свободу производственной деятельности. Таким образом, возникла основа «дополнительных источников материального стимулирования работников»,44 в результате достижения заранее устанавливаемых показателей. Реформа предусматривала развитие таких взаимоотношений между работниками и работодателями, которые были основаны на материальной заинтересованности работников, т. е. складывался новый вид правовых отношений, основанный на экономическом стимулировании.
Экономические методы управления хозяйством нуждались в правовом обеспечении. Естественно, что каждый работник должен был заранее располагать информацией о своих субъективных правах на определенное поощрение по узаконенным нормам. Как следствие возникла необходимость в одновременном расширении правомочий хозяйственных и профсоюзных органов, а также рамок коллективно-договорного регулирования.
6 марта 1966 г. Совет Министров СССР и ВЦСПС принимают совместное постановление «О заключении коллективных договоров на предприятиях».45 Влияние проводимой в стране реформы непосредственно сказалось на содержании коллективных договоров: теперь коллективный договор состоял их двух частей — норм централизованных и норм локальных. В первой части формулировались основные положения по вопросам заработной платы и труда, установленные для предприятий в соответствии с действующим законодательством. Вторую часть составляли положения нормативного характера в области рабочего времени, времени отдыха, оплаты труда и материального стимулирования, что было принципиально новым явлением.
С реформой были связаны большие надежды, но она разбилась об административно-командные методы управления. «Ограничивающее влияние на нашу экономику оказывали политическая организация общества, социальная сфера, застойный механизм партийного руководства».46 Попытка сочетать самостоятельность предприятий и административную систему управления экономикой закончилась неудачей. Но если экономически хозяйственная реформа 1960-х годов не дала почти ничего, то с формально-юридической точки зрения именно эта реформа породила локальное регулирование, и в следующее десятилетие коллективные договоры были провозглашены важнейшей формой вовлечения трудящихся в управление производством47 (конечно, на самом деле работники не имели возможности управлять предприятием, потому что его деятельность осуществлялась на основе директивных указаний). Так, 15 июля 1970 г. Верховный Совет СССР принял Закон СССР «Об утверждении Основ законодательства СССР и союзных республик о труде», которые были введены в действие 1 января 1971 г.48 Вторая глава Основ была посвящена коллективному договору, который определялся как действенное средство «вовлечения рабочих и служащих в управление производством» (ст. 7).
В принятом в 1971 г. последнем КЗоТ РСФСР49 ст. 7 определяла коллективный договор как соглашение, заключаемое фабричным, заводским, местным комитетом профессионального союза от имени коллектива рабочих и служащих с администрацией предприятия. Коллективный договор имел смешанную юридическую природу. С одной стороны, в нем устанавливались локальные нормативные положения об условиях труда и заработной платы, с другой — обязательства юридического характера.
Порядок заключения коллективных договоров был определен Постановлением Президиума ВЦСПС и Госкомтруда от 20 августа 1971 г. «О порядке заключения коллективных договоров».50 В соответствии с ним значительно расширяется нормативная часть коллективного договора, причем устанавливается правило, согласно которому коллективный договор должен состоять из двух видов норм: централизованных, которые находились под контролем и влиянием партийно-государственного аппарата, и локальных. «Законодатель не только четко обозначил два направления в развитии содержания коллективного договора, но и в общих чертах определил сферу локального регулирования трудовых отношений».51 Таким образом, вплоть до середины 1980-х годов «колдоговорная кампания становилась, по сути дела, завуалированным прикрытием работы государственно-бюрократической машины».52
В период реформ М. С. Горбачева государство в 1987 г. решило вдохнуть жизнь в коллективный договор. «Положение о порядке заключения коллективных договоров», утвержденное Госкомтрудом СССР и Президиумом ВЦСПС 27 ноября 1987 г., отменило обязательную рассылку директивных писем, тем самым предоставив работникам самим определять содержание коллективного договора. Помимо этого, была отменена их государственная регистрация.53
Новый виток в совершенствовании коллективно-договорного регулирования связан с изданием «Общего положения о порядке заключения коллективных договоров» в редакции Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 февраля 1988 г.54 Общее положение предусматривало возможность закрепления дополнительных трудовых и социально-бытовых льгот для «коллектива или отдельных категорий рабочих и служащих»55 и заключение коллективного договора профкомом от имени трудового коллектива с администрацией предприятия «после обсуждения и одобрения проекта коллективного договора на общих собраниях (конференциях) трудового коллектива».56
Хотя вплоть до крушения советского строя коллективные договоры не смогли стать действенным рычагом гармонизации интересов производства и человека труда,57 накопленный позитивный и негативный опыт должен учитываться в настоящее время, когда развитие коллективно-договорного регулирования в России происходит в условиях возврата к рыночным отношениям и многообразию форм собственности.
*Преподаватель Ростовского государственного университета.
©О. В. Урсалова, 2002.
1Луи П. Рабочий и государство. М., 1904. С. 19.
2Догадав В. М. Правовое регулирование труда при капитализме. М., 1959. С. 114.
3Айнзафт С. Первый этап профессионального движения в России (1905-1907 гг.) М., 1925. С. 1.
4Рабочее движение в России в XIX веке: Сб. документов и материалов / Под ред. А. М. Панкратовой. М., 1950. Т. 1, ч. 1. С. 191; Волнения работных людей на мануфактурах текстильной промышленности России во второй четверти XVIII в. / Под ред. Е. И. Заозерской и Л. Н. Пушкарева. М., 1981. Ч. 2. С. 364-366, 378-380, 396, 458-460.
5Луи Л. Рабочий и государство. С. 216.
6Айнзафт С. Первый этап профессионального движения в России (1905—1907 гг.). С. 8.
7Цит. по: Пашерстник А. Е. Правовое регулирование труда в капиталистических странах. М., 1955. С. 29.
8Там же.
9Спекторский Е. В. Либерализм // Опыт русского либерализма: Антология. М., 1997. С. 345. — См. так-же: Туган-Барановский М. И. К лучшему будущему. М., 1996. С. 185.
10Догадов В. М. Правовое регулирование труда при капитализме. С. 75.
11См., напр.: Мадор Ю. П. Стачка в буржуазном обществе. М., 1984. С. 34.
12Таль Л. С. Очерки промышленного рабочего права. М., 1918. С. 172.
13Войтинский И. Коллективные соглашения об условии труда (Тарифный договор). Одесса, 1917. С. 5.
14Александров Н. Г. Трудовое правоотношение. М., 1948. С. 48.
15Варшавский К. М. Трудовое право СССР. Л., 1924. С. 27-28.
16Цит. по: Пашерстник А. Е. Правовое регулирование труда в капиталистических странах. С. 43.
17Геркнер Г. Рабочий вопрос. М., 1917. С. 43.
18Цит. по: Киселев И. Я. Трудовое право России. М., 2001. С. 91.
19Цит. по: Пашерстник А. Е. Правовое регулирование труда в капиталистических странах. С. 43.
20Александров Н. Г. Трудовое правоотношение. С. 49.
21Таль Л. С. Тарифный (коллективный) договор как институт гражданского права. СПб., 1909. С. 4.
22См.: Лушникова М. В., Лушников А. М., Тарусина Н. Н. Единство частных и публичных начал в пра-вовом регулировании трудовых, социально-обеспечительных и семейных отношений. Ярославль, 2001. С. 89.
23См., напр: Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства. М., 1908. С. 776-778.
24Гамбаров Ю. С. Свобода и ее гарантии: Популярный социально-юридический очерк. СПб., 1910. С. 29-30.
25Догадов В. М. Правовое регулирование труда при капитализме. С. 115.
26Таль Л. С. Тарифный (коллективный) договор как институт гражданского права. С. 5.
27Войтинский И. Коллективные соглашения об условии труда (Тарифный договор). С. 6.
28Там же. С. 7.
29Бакинская стачка 1904 года: Сборник документов / Сост. О. Н. Чаадаева. М., 1940; Рабочее движение в Баку в годы первой русской революции: Документы и материалы / Под ред. П. Н. Валуева и др. Баку, 1956.
30Хохлов Е. Б. Очерки истории правового регулирования труда в России. СПб., 2000. С. 109.
31Таль Л. С. Очерки промышленного рабочего права. С. 13.
32Там же.
33Там же. С. 41.
34Киселев И. Я. Трудовое право России. С. 114.
35Как известно, под содержанием коллективного договора понимаются согласованные сторонами усло-вия (положения), призванные урегулировать социально-трудовые отношения на данном предприятии. Но чтобы коллективный договор действовал, условия должны исполняться, т. е. должны существовать силы (гарантии) наличие которых давало бы субъектам правоотношений возможность считать вероятным превращение право-вых норм из абстрактных требований в конкретные действия. «Абсолютные гарантии, правда, невозможны, ибо абсолютно достоверному нет места в человеческих учреждениях, всегда несовершенных» (Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903. С. 527).
36Варшавский К. М. Трудовое право СССР. С. 27.
37Киселев И. Я. Трудовое право России. С. 113.
38Кодекс законов о труде и декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Пг., 1919.
39Догадов В. М. Очерки трудового права. М., 1927. С. 15.
40Кодекс законов о труде РСФСР изд. 1922 года. М., 1922.
41Иванов С. А. Российское трудовое право: история и современность // Государство и право. 1999. № 5. С. 38.
42Устав профессиональных союзов СССР. М., 1949. С. 13.
43Лившиц Р. 3. Теория права. М., 2001. С. 172.
44Александров Н. Г. // Хозяйственная реформа, труд и право / Под ред. Н. Г. Александрова. М., 1969. С. 7.
45СП СССР. 1966. № 5. Ст. 51.
46Курилов В. И. Личность. Труд. Право. М., 1989. С. 41,
47Акопова Е. М., Еремина С. Н. Договоры о труде. Ростов н/Д, 1995. С. 164.
48Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде. М., 1970.
49Кодекс законов о труде РСФСР: Официальный текст. М., 1972.
50Сборник Постановлений ВЦСПС. М.: Профиздат, 1971. Июль—сентябрь. Ст. 41.
51Кондратьев Р. И. Сочетание централизованного и локального регулирования трудовых отношений. Львов, 1977. С. 43.
52Акопова Е. М., Еремина С. Н. Договоры о труде. С. 165.
53Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1987. № 19. Ст. 236.
54То же. 1988. № 6. Ст. 168.
55Акопова Е. М. О порядке и практике заключения коллективных договоров // Хозяйство и право. М., 1989. № 7. С. 49.
56Акопова Е. М. Локальное правовое регулирование труда на предприятии // Правоведение. Л., 1989. № 2. С. 87.
57Ср.: Лившиц Р. 3. Теория права. С. 181.
| 
