Местная юстиция в России во второй половине XIX в. /
Немытина, М. В.
Местная юстиция в России во второй половине XIX
в. /М. В. Немытина.
//Правоведение. -1997. - № 4. - С. 52 - 62
Во второй половине XIX в.в России реформировалась
одновременно вся система судоустройства и
судопроизводства. Судебные уставы, отказавшись от
хаотичной системы сословных судов, ввели стройную систему
судебных органов со строго очерченной компетенцией;
параллельно действовали система мировых судов для
рассмотрения малозначительных уголовных и гражданских дел
, замыкавшаяся на уровне уезда, и система общих судебных
установлений.
Библиогр. в подстрочных ссылках.
ВОЛОСТНЫЕ ПРАВЛЕНИЯ - ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ -
МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ - МЕСТНЫЕ ОРГАНЫ ВЛАСТИ
- МИРОВЫЕ СУДЬИ - ПРАВООТНОШЕНИЯ - РОССИЯ[ДО
1917] - СУДЕБНАЯ СИСТЕМА - СУДЕБНОЕ
РАЗБИРАТЕЛЬСТВО - СУДОУСТРОЙСТВО - СУДЫ - СУДЬИ
Материал(ы):
Местная юстиция в России во второй половине ХIХ в. [Журнал "Правоведение"/1997/№ 4]
Немытина М.В.
Во второй половине ХIХ в. в России реформировалась одновременно вся система судоустройства и судопроизводства. Судебные уставы, отказавшись от хаотичной системы сословных судов, ввели стройную систему судебных органов со строго очерченной компетенцией; параллельно действовали система мировых судов для рассмотрения малозначительных уголовных и гражданских дел, замыкавшаяся на уровне уезда, и система общих судебных установлений (окружные суды, охватывающие территорию нескольких уездов, и судебные палаты, юрисдикция которых распространялась на несколько губерний).
В систему мировых судов входили: 1) участковый мировой судья, который избирался сроком на три года уездным земским собранием или городской думой из лиц, достигших 25-летнего возраста, имевших высшее или среднее образование или стаж работы не менее трех лет преимущественно по судебному ведомству, владеющих землей в размере не менее 400 десятин, недвижимой собственностью, оцененной для взимания налога в 6 тыс. руб. — в столицах и в 3 тыс. руб. — в других городах. Участковому мировому судье были подсудны уголовные дела, по которым предусмотренное в законе наказание не превышало одного года лишения свободы, или гражданские, если сумма иска не превышала 500 руб. Наряду с участковым мировым судьей была учреждена должность почетного мирового судьи, который по просьбе сторон или ввиду отсутствия участкового мирового судьи рассматривал подсудные им дела; 2) уездный съезд мировых судей — вторая апелляционная инстанция для дел, рассмотренных мировыми судьями, в составе всех участковых и почетных судей уезда.
Кроме того, закон 1889 г. создал апелляционную инстанцию для волостного суда в лице уездного съезда и кассационную — в лице губернского присутствия. Земские начальники получили право просматривать все решения волостных судов и представлять к отмене те из них, которые были, по их мнению, неправосудны.
То, что земские начальники назначали волостных судей и участвовали в обжаловании вынесенных ими решений, свидетельствует о неограниченной власти земских начальников над волостными судами. Как пишет Е.С. Коц, власть земских начальников над волостными судами «была так велика, что они не стеснялись налагать арест на волостных судей не только в случае каких-либо проступков по службе с их стороны, но и в тех случаях, когда они находили решения судов неправильными. Нередко земские начальники прямо предписывали волостному суду решить дело в том или ином смысле».26 Следует отметить и двойственность положения волостных судей, которая вытекает из того, что гражданские дела они должны были решать, руководствуясь обычным правом, а уголовные — писаным законом. Волостные судьи не в состоянии были руководствоваться тем же законом, который был адресован мировым судьям, обладавшим иным уровнем образования и правосознания, — «Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями». В этом смысле «волостной суд попал после реформы 1889 г. в полное рабство к волостному писарю».27 Противоречия данной реформы в части, касающейся волостного суда, состояли и в том, что решения, вынесенные волостными судьями на основе обычаев, действовавших в крестьянской среде, подлежали пересмотру уездного съезда, состоявшего из земских начальников и городских судей — людей, имеющих весьма смутное представление о местных обычаях и нравах.
Положение и Правила 1889 г. ликвидировали в низовом звене судебной системы начала независимости суда от администрации, несменяемости, всесословности, кассационный порядок обжалования. Институт земских участковых начальников являлся административно-судебным установлением. Вышестоящими инстанциями по отношению к земским начальникам и городским судьям являлись административные органы — уездный съезд и губернское присутствие. Земские начальники могли быть уволены по распоряжению министра внутренних дел, городские судьи — по постановлению консультации при министерстве юстиции утвержденному министерством.28
Закон 1889 г. вернул множественность судебных инстанций, что делало судебную систему сложной и запутанной. Перераспределение дел, подсудных мировым судьям, между земскими участковыми начальниками, городскими судьями и уездными членами окружных судов не разгрузило окружные суды от большого количества сосредоточенных в них дел, как обосновывалось накануне введения данного мероприятия. В то же время множественность судебных инстанций, не усвоенные населением предметы и пределы подсудности их ведомства ограничивали право на судебную защиту, на получение правовой помощи в условиях усложняющейся хозяйственной жизни. Земские участковые начальники, сочетавшие в одном лице судебные и административные функции, рассматривали дела на началах, противоречащих самой сути гражданского разбирательства. Процедура уголовного разбирательства в этой инстанции не обеспечивалась гарантиями прав личности. Закон 1889 г. предусматривал не только сохранение, но и расширение подсудности волостного суда, к тому же ставил его в полную зависимость от земского участкового начальника.
Все это, безусловно, означало шаг назад, к дореформенным порядкам. Местная юстиция, более чем другие институты уставов 1864 г., была отодвинута назад. Почему? Крестьянский быт, среда, по мнению правительства, нуждались в большем контроле со стороны администрации, а мировой суд противоречил этому. Получить объективное решение, основанное на внутреннем убеждении судьи в демократической процедуре на началах гласности, состязательности сторон, там, где власти хотели бы разрешить проблему с помощью приказа или распоряжения, — ситуация, нежелательная для администрации.
«Как орган судебной власти, — замечает весьма иронично В.Д. Кузьмин-Караваев, — земский начальник воплотил в себе в положительном смысле только один принцип судебной организации — принцип суда, близкого к населению. Все остальные были принесены ему в жертву, поскольку их проведение препятствовало наиболее полному его осуществлению».29
Формально отмененное в 1861 г. крепостное право еще надолго оставалось в сознании людей, обычаях и нравах. «Как неизбежное следствие бесправия в деревне царит сплошной произвол», — писал в 1904 г. В.Д. Кузьмин-Караваев. «Произвол царит в нравах, в обычаях, в семье, в общине, между родителями и детьми, в сношениях крестьян между собою, личных и имущественных, в их отношениях к помещикам и к органам власти. Сплошь произвольны также отношения к крестьянам — и землевладельцев и деревенского начальства всех степеней. Показать свою силу и власть, фактическую возможность подчинить себе человека, принизить его, проявить свое господство над ним — главный момент деятельности всех и каждого». И далее: «По закону 12 июня 1889 г. основной принцип отношений земского начальника — центральной фигуры современной жизни деревни — к крестьянам — попечительная опека. Земский начальник есть "начальник” не по названию только, а в техническом смысле понятия, как оно усвоено дисциплинарным правом. Крестьяне — его подчиненные. Уже отсюда ясно, без дальнейших доказательств, что отношение власти к крестьянам и обратно регулируется не столько законом, сколько усмотрением, т. е., другими словами, в своем существе более или менее произвольно».30
Таким образом, на примере преобразований в сфере местной юстиции во второй половине ХIХ в. — введение мировой юстиции, сохранение сословного волостного суда, учреждение судебно-административных учреждений в лице земских участковых начальников — противоречия российского общества прослеживаются наиболее отчетливо: с одной стороны, налицо стремление правительства уравнять крестьян в правах с другими сословиями (и новые учреждения призваны были это обеспечить), а с другой — попытки удержать крестьян под контролем администрации, ограничить их правовой статус, регламентировать их жизнь полицейскими мерами.
С.А. Муромцев, профессор права, известный адвокат, с 1880 по 1899 г. — председатель Московского юридического общества, впоследствии — один из руководителей конституционно-демократической партии и Председатель I Государственной Думы, расценил закон 1889 г. о земских участковых начальниках, который «отдает крестьянское население под опеку дворянского сословия», как откровенное возвращение к старым дореформенным порядкам в обществе и государстве, в то время как нужна была медленная, постепенная трансформация правового и политического строя России в русле, намеченном реформами 60—70-х годов.31
Новый судебный порядок так и не достиг многих окраин России, поскольку практическая реализация судебной реформы затянулась, а в некоторых отдаленных губерниях новые принципы и институты внедрялись в искаженном виде. Тип мировой юстиции, предусмотренный уставами 1864 г., действовал в основном в пределах европейской части России. На окраинах империи мировая юстиция, сохраняя данное название, теряла существенные черты мирового суда.
В сложившейся в России к концу ХIХ в. судебной системе, как полагает Н.М. Корнева, условно можно выделить четыре типа судебного устройства: 1) 37 внутренних губерний России, которые представляли «классический» вариант судебной реформы, как, впрочем, и последующего ее ограничения, от мировых судей, правда, не всегда выборных, — до земских начальников, от суда присяжных — до военно-окружных судов; 2) западные губернии, Северный Кавказ и Прибалтийский край, где мировые судьи назначались от правительства; на Кавказе и в Прибалтике так и не был введен суд присяжных, а в Прибалтике, кроме того, съездам мировых судей принадлежал надзор за сословными крестьянскими судами; 3) губернии Царства Польского, где местной юстиции был подсуден меньший круг дел, а представляли ее в городах назначаемые от правительства мировые судьи, в сельской местности — коллегиальные гминные суды, вышестоящей по отношению к ним инстанцией были мировые съезды; не было суда присяжных и суда с участием сословных представителей; 4) Закавказье, Архангельская губерния, Сибирь, Туркестан, Закаспийская и Квантунская области, где мировые судьи также назначались от правительства, однако пределы их подсудности были расширены кроме того, на них возлагалось производство предварительного следствия, нотариальное производство; апелляционной инстанцией для мировых судей являлся окружной суд, который рассматривал дела высшей подсудности без участия присяжных заседателей; кассационной (кроме Архангельской губернии) — судебная палата; в означенных губерниях не было суда с участием сословных представителей.32 Н.М. Конева считает, что обозначенные ею четыре типа юстиции, сложившиеся в ходе применения судебных уставов 1864 г., условны. Однако данная классификация позволяет лучше уяснить состояние судоустройства и судопроизводства в дореволюционной России. Как видим, при определении типов юстиции существенную роль играет порядок назначения, компетенция и взаимодействие с другими звеньями судебной системы мирового суда.
Комиссия под председательством министра юстиции Н.В. Муравьева (1894—1899 гг.) предприняла полный и систематический пересмотр уставов 1864 г., результатом которого стали проекты новой редакции судебных уставов. Дискуссия по поводу устройства местной юстиции занимала одно из центральных мест в работе комиссии. Проекты муравьевской комиссии предлагали видоизменить систему судебных органов, окончательно ликвидировав деление судебных органов на местные суды и общие судебные установления. В проекте были предусмотрены следующие судебные инстанции.
Участковые судьи, назначаемые министром юстиции, которым были подсудны гражданские дела с суммой иска до 1000 руб., уголовные, не влекущие наказаний, соединенных с лишением или ограничением прав состояния; кроме того, в их ведении находилось производство предварительного следствия, нотариальные обязанности, дела охранительного производства.
Уездные или городские отделения окружных судов — апелляционная инстанция по отношению к участковым судьям, связанная с окружными судами и объединяющая — в отличие от мировых съездов — местную юстицию с вышестоящими судебными инстанциями, в составе уездного (или городского) члена окружного суда, участковых и почетных судей. Почетных судей, в отличие от почетных мировых судей, предусмотренных уставами 1864 г., должен был назначать министр юстиции сроком на шесть лет из лиц, прослуживших не менее трех лет в должностях, благодаря чему они могли приобрести практические навыки в отправлении судопроизводства. Кроме того, они не могли выполнять обязанности участкового судьи в случае его отсутствия, а только пополняли присутствие уездного (городского) отделения окружного суда.
Окружные суды, которым были подсудны дела, выходящие за пределы подсудности участковых судей. По сравнению с мировыми судьями, предусмотренными уставами 1864 г., подсудность участковых судей увеличивалась (например, по гражданским делам с 500 до 1000 руб., что вполне отвечало потребностям жизни и развитию экономических отношений), поэтому соответственно окружные суды должны были «разгрузиться» от большого числа подлежащих их рассмотрению дел.
Судебные палаты, компетенция которых существенно менялась, по сравнению с уставами 1864 г., и которые должны были стать апелляционной инстанцией по гражданским делам, подсудным окружному суду, и кассационной инстанцией по делам, подсудным участковым судьям.
Судебные департаменты Правительствующего Сената, которые предполагалось оставить как высшую судебную инстанцию империи. Однако они уже не были бы единственной кассационной инстанцией, поскольку судебные палаты также приобретали кассационные функции.33
«В начале работ комиссии многие из ее членов — в том числе и я — полагали, что восстановление начала отделения властей судебной и административной составит одну из важнейших задач комиссии и что труды ее будут иметь последствием всеми давно ожидаемое упразднение функций земских начальников и возвращение судебным установлениям исключительного права ведать судебные дела»,34 — говорит в особом мнении по вопросу об устройстве местной юстиции входивший в состав комиссии сенатор В.А. Желеховский. Судя по тому, что печаталось в 1894 г., когда была образована комиссия, таковы же были и предположения общества. «К сожалению, — продолжает В.А. Желеховский, — указанные выше ожидания не сбылись, вопрос об упразднении судебной власти земских начальников не был предложен на обсуждение комиссии и последней; чтобы приискать какое-либо занятие для участковых судей, пришлось отнести к их ведению значительную часть дел, ныне подсудных окружному суду. Этим путем достигнуто, конечно, приближение суда к народу, но означенное преимущество добыто ценою изъятия целых категорий дел из компетенции суда коллегиального и высшего и передачи таковых в ведение судей единоличных и низших».35 По его меткому замечанию, только путем «приискания» занятий можно создать институт участковых судей, если не затронуть институт земских начальников.
В соображениях большинства членов комиссии, принявших подобный проект, противоположный взгляд на проблему мотивируется весьма кратко: «Принимая во внимание, что компетенция участкового судьи, которому предоставлено разрешение исковых гражданских дел ценою до 1000 руб., охранительное судопроизводство в возможно широких пределах и разрешение большей части дел о преступных деяниях, не влекущих наказаний, соединенных с лишением или ограничением прав, весьма значительно превышает судебную власть земских начальников и что, сверх того, на участковых судей имеется в виду возложить, в общем порядке, производство предварительных следствий и отдельных следственных действий, — т. е. такие обязанности, которые к ведению земских начальников совершенно не относятся, — комиссия пришла к заключению, что существование во внутренней части Империи института земских начальников не может служить препятствием для учреждения в этих местностях проектированной комиссией должности участкового судьи».36
По предварительным подсчетам комиссии в ведение участковых судей должно было перейти более половины уголовных и гражданских дел, подсудных по уставам 1864 г. окружным судам. Сохранение института земских участковых начальников мотивируется в материалах комиссии и тем, что судебно-административные установления относятся к ведомству Министерства внутренних дел, а не Министерства юстиции.37
Компетенция единоличного участкового судьи означала увеличение суммы иска для подсудных местной юстиции дел с 500 до 1000 руб., что объяснялось развитием гражданского оборота (если на момент введения судебных уставов 1864 г. дело на сумму свыше 500 руб. действительно представляло крупный имущественный интерес, то к концу ХIХ в. ситуация сильно изменилась). Соединение в одной должности полномочий судьи и следователя, которым в процессе предопределены совершенно различные функции, отнюдь не могло способствовать совершенствованию судопроизводства. Лишь на окраинах России в виде исключения можно было бы допустить соединение полномочий в одном лице.
Учреждение судейской должности с обширной компетенцией не являлось чем-то принципиально новым; на окраинах России, где судебная реформа проводилась со значительными отступлениями и искажениями, на мировых судей помимо судейских обязанностей уже возлагалось производство следственных действий, нотариальные обязанности и были значительно расширены пределы мировой подсудности.
В конце 1899 г. разработанные комиссией проекты новой редакции судебных уставов были разосланы на заключение заинтересованным министерствам и ведомствам. Министерства, которых данное преобразование касалось больше всего (не считая министерства юстиции, от которого законодательная инициатива о создании новых судебных уставов и исходила, в чьих недрах проекты и были разработаны) — Министерство внутренних дел и Министерство финансов — дали отрицательные отзывы.
Министр внутренних дел Д.С. Сипягин в своем отзыве возражал против учреждения должностей участковых судей с необъятными полномочиями и передачи полномочий судебных следователей в руки этих судей и полиции. Он считал, что проекты не только не упрощают судебную систему, но делают ее еще более сложной и запутанной.38
Министр финансов и будущий российский премьер-министр С.Ю. Витте тоже критиковал основные положения проектов. Он считал, что ни к чему в данном случае тратить миллионы рублей на новые судебные преобразования, облагая для этого народ дополнительными налогами и экономя на неотложных государственных нуждах. «Конечно, — писал С.Ю. Витте, — всегда заманчивой представляется постройка нового более совершенного здания, но если такая постройка не по средствам строителю, то благоразумнее от нее отказаться и ограничиться некоторым ремонтом старого, далеко еще не ветхого здания судебных уставов 1864 г., тем более что устои последнего все еще тверды, и великую службу сослужили они русскому правосудию».39
Отрицательные отзывы заинтересованных министерств Н.В. Муравьев проигнорировал. В начале 1900 г. проекты были опубликованы для всеобщего ознакомления, но лишь через полтора года, в декабре 1901 г., они были внесены на рассмотрение Государственного совета. Еще через год, в декабре 1902 г., Соединенные департаменты приступили к рассмотрению проектов.
Обсуждение проектов в Соединенных департаментах началось с положений об устройстве местной юстиции — этого, по словам Н.В. Муравьева, «фундамента всего здания правосудия», подвергнутого комиссией коренной ломке, «фундамента уже потому, что из хода местных судебных дел ежедневно слагается живое, непрерывное воздействие закона и правды на жизнь народа».40
Основные положения проектов, касающиеся местной юстиции, сразу же были поставлены под сомнение в Государственном совете, о чем свидетельствуют журналы Соединенных департаментов,41 а также печатная записка «Основные вопросы, вытекающие из суждений, происходивших в заседаниях соединенных департаментов...».42 Возник вопрос: почему предпринятый комиссией полный и систематический пересмотр судебных уставов не коснулся института земских участковых начальников? Все прекрасно понимали, что если этот институт не будет изменен сейчас, то в недалеком будущем понадобится еще одно переустройство судебной системы, связанное с отменой доказавшего на практике свою несостоятельность закона 12 июля 1889 г.
Н.В. Муравьев наверняка осознавал, что новый закон вносит хаос в судебный строй. С.Ю. Витте писал, что министр юстиции «хотел до известной степени угодить направлению, если так можно выразиться, "дворянскому”, которому сочувствовал император и которое выразилось в институте земских начальников, по мысли, институт этот должен быть чисто дворянским, а в действительности он сделался институтом, который заняли такие же чиновники. Как и все остальные, только, пожалуй, во многих случаях более низкого качества».43
Начав рассматривать проекты с устройства местной юстиции, Соединенные департаменты так и не продвинулись дальше. Проекты новой редакции судебных уставов, подготовленные комиссией Н.В. Муравьева, не получили практического воплощения.
Итак, судебные уставы 1864 г. преследовали, кроме прочих, цель сделать суд доступным для населения, равным для всех, что и проявилось в создании института мировых судей и в то же время — в сохранении сословного волостного суда по крестьянским делам. Довольно скоро (по закону 1889 г.) мировые суды были ликвидированы на большей части территории России и вместо них учреждены должности земских участковых начальников. Тем самым было покончено с независимостью судебной власти в низовом звене, и споры крестьян попали под юрисдикцию судебно-административных установлений. В окраинных губерниях мировые судьи назначались правительством и действовали с большей компетенцией, нежели предусматривалось уставами 1864 г.
Учреждение должности единоличного участкового судьи с расширенной, по сравнению с мировыми судьями, компетенцией при одновременном сохранении института земских участковых начальников, предложенное комиссией Н.В. Муравьева, не получило одобрения ни в Государственной Думе, ни со стороны заинтересованных министерств и ведомств, ни со стороны общественности.
Политика самодержавия по вопросу о местной юстиции во второй половине ХIХ в. отражает присущие ему противоречия, сочетание существующих параллельно реформаторских и контрреформаторских тенденций.
* Кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Саратовской высшей школы МВД РФ.
1 Высочайший указ Правительствующему Сенату 20 ноября 1864 г. «О учреждении судебных установлений о Судебных Уставах» // Полное Собрание Законов Российской Империи (далее — ПСЗ). Собр. 2-е. Т. XXXIX. Отд. II. № 41473.
2 Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Объяснительная записка к проекту новой редакции Учреждения судебных установлений. Т.1. СПб., 1900. С. 24.
3 Коц Е.С. Местный суд и его реформа. СПб., 1913. С.18.
5 Устав гражданского судопроизводства // ПСЗ. Собр. 2-е. Т. XXXIX. Отд. II. № 41477. Ст. 29.
6 Устав уголовного судопроизводства // Там же. № 41476. Ст. 33.
7 Там же. Ст. 35.
8 Учреждение судебных установлений // Там же. № 41475. Ст. 41.
9 Устав уголовного судопроизводства // Там же. № 41476. Ст. 168.
10 Судебные уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет. Т. 1. Пг., 1914. С. 485.
11 Коц Е.С. Местный суд и его реформа. С. 24—27.
12 Московские ведомости. 1873. 18 дек. ( передовая).
13 Там же. 1875. 25 сент. ( передовая).
14 Зайончковский П.А. Закон о земских начальниках 12 июля 1889 года // Исторические науки. 1961. № 2. С. 42—72; Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969. С. 287—295.
15 РГИА. Ф. 1284. Оп. 241 - 1886. Д. 51. Л. 61.
16 ПСЗ. Собр. 3-е. Т. IX. № 6196.
17 Там же. № 6483.
18 РГИА. Ф. 1626. Оп. 1. Д. 257. Л. 2.
19 См., напр.: Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце ХIХ столетия (политическая реакция 80-х — начала 90-х годов). М., 1970; Кузнецова Е.Н. Контрреформы 80—90-х годов ХIХ века в России (государственно-правовая характеристика): Канд. дис. Л., 1977; Захарова Л.Г. Земская контрреформа. М., 1970.
20 Положение о земских участковых начальниках // ПСЗ. Собр. 3-е. Т. 9. № 6196. Ст. 48—49.
21 Правила об устройстве судебной части в местностях, в которых введено Положение о земских участковых начальниках // Там же. Ст. 6, 14.
22 Там же. Ст. 29.
23 Положение... // Там же. Ст. 73, 88.
24 Там же. Ст. 105, 123.
25 Правила... // Там же. Ст. 30.
26 Коц Е.С. Местный суд и его реформа. С. 28.
27 Там же.
28 Правила... Ст. 7.
29 Кузьмин-Караваев В.Д. Земство и деревня. 1898—1903. СПб., 1904. С. 114.
30 Там же. С. 352—353.
31 Муромцев С.А. Статьи и речи. Вып. V. М., 1910. С. 76.
32 Корнева Н.М. Политика самодержавия в области судоустройства и судопроизводства: Канд. дис. Л., 1990. С. 59—60.
33 Высочайше учрежденная комиссия... С. 59—60. Ст. 39, 259, 260, 270.
34 Реферат, прочитанный в административном отделении Санкт-Петербургского юридического общества 22 января 1901 г. // Право. 1901. № 6—7.
35 Высочайше учрежденная комиссия... Т. 2. Приложение 4.
36 Там же. Приложение 2. С. 15.
37 Там же. Т. 1. С. 9.
38 Высочайше учрежденная комиссия... Свод отзывов ведомств по выработанным комиссией законопроектам. СПб., 1901. С. 767—888.
39 Там же. С. 475—749.
40 Муравьев Н.В. Последние речи. СПб., 1903. С. 101.
41 РГИА. Ф. 1587. Особое совещание для подробного обсуждения законоположений по судебной части. Оп. 1. Д. 1. Л. 4—35.
42 Там же. Ф. 1626. Оп.1. Д. 257. Л. 2.
43 Витте С.Ю. Воспоминания / Под ред. А.П. Сидорова: В 3 т. М., 1960. Т. 1. С. 321.
