Взаимоотношения Российской Империи с Великим Княжеством Финляндским :
Зиновьев, А. В., Уткин, Н. И.,канд. юрид. наук, засл
. юрист РФ, проф.
Взаимоотношения Российской Империи с Великим
Княжеством Финляндским :Историко-правовой анализ и
современность /А. В. Зиновьев, Н. И. Уткин.
//Правоведение. -2000. - № 2. - С. 73 - 82
ЗАГЛАВИЕ НА КОЛОНТИТУЛЕ: Российская Империя и Финляндия
Библиогр. в подстрочных примечаниях.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ - ИСТОРИЧЕСКИЙ
АСПЕКТ - РОССИЯ[ДО 1917] - СУБЪЕКТЫ РФ -
СУВЕРЕНИТЕТ - ФИНЛЯНДИЯ - МЕСТНЫЕ ОРГАНЫ ВЛАСТИ
- ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ - ГОСУДАРСТВЕННОЕ
УСТРОЙСТВО - НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Материал(ы):
Взаимоотношения Российской Империи с Великим княжеством Финляндским.
Зиновьев, А. В., Уткин, Н. И.
Взаимоотношения Российской Империи с Великим княжеством Финляндским: историко-правовой анализ и современность
А. В. ЗИНОВЬЕВ,* Н. И. УТКИН**
В любой дискуссии о перспективах и проблемах конституционализма в Российской Федерации невольно затрагивается и проблема взаимоотношений федерального центра и субъектов Федерации. Сегодня пройден первый этап становления таких отношений после принятия Конституции РФ 1993 г. Этот этап можно условно завершить временем принятия Федерального закона РФ от 6 октября 1999 г. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации». Данный закон призван упорядочить законодательство, привести все нормы права в субъектах Федерации в соответствие с Конституцией РФ, и для этого в законе определен механизм и сроки приведения норм права субъектов в соответствие с Основным Законом страны.
Одной из причин нарушения конституционализма в России остается нерешеннность проблемы суверенитета, которая недооценивается политическими лидерами. Призыв «берите столько суверенитета, сколько освоите» не только несостоятелен с точки зрения теории суверенитета, но и вреден, даже опасен, с точки зрения практической политики. В этом мы уже вполне можем убедиться. «Парад суверенитетов» в России осложнил и обострил межнациональные отношения, не устранил, а усилил опасность распада Российской Федерации1. Именно с проблемой суверенитета напрямую связано и проявление элементов сепаратизма, и несоответствие ряда положений в законах субъектов федерации Конституции РФ. Источники права говорят зачастую о разном: Конституция РФ — одно, а конституции субъектов РФ — другое. Причем в России не оказалось ни одного ведомства, которое приводило бы эти нормы в порядок и соответствие. Никто не хочет ссориться с субъектами. В этом смысле указанный выше федеральный закон имеет большое значение. Он знаменует начало нового этапа — практического приведения законодательства субъектов в соответствие с Конституцией РФ.
Размышляя о перспективах развития конституционализма, полезно заглянуть в богатейшую историю развития Российского государства. В нашей истории мы можем найти источники, в которых обнаруживаются ответы на многие стоящие сегодня вопросы. Этот драгоценный опыт следует изучать и правильно использовать, чтобы «не набивать себе шишек» там, где уже однажды ушиблись.
Одним из таких историко-правовых источников являются взаимоотношения Российской Империи и Великого княжества Финляндского.
Завоевание Финляндии имело важное стратегическое значение для России. Напомним, что до 1808-1809 гг. Финляндия входила в состав Шведского королевства, с которым Россия вела борьбу на суше и на море за открытый выход к берегам Балтики.
Еще до окончания войны в марте 1808 г. всему миру было объявлено, что «Шведская Финляндия» завоевана силой русского оружия и навсегда присоединяется к России как ее провинция.2 В этот период решался вопрос о том, на каких условиях Финляндия войдет в состав Империи. Поскольку территория Финляндии должна составлять зону безопасности в этом регионе, необходимо было иметь дружественное «буферное»3 национально-территориальное образование с лояльным по отношению к России населением. В 1809 г. Финляндия вошла в состав Российской Империи на правах автономии как Великое княжество Финляндское.
На всефинляндском Сейме в г. Борго (Порвоо) были заложены основы государственной автономии Великого княжества Финляндского и созданы формально-юридические гарантии этой автономии. Российский Император Александр I пообещал финнам сохранить в нерушимой силе и действии традиционные конституционные законы Финляндии, унаследованные ею от Швеции4. Таким образом, царь обещал сохранить традиционный порядок самоуправления, основанный на шведских законах, а следовательно, и своеобразие местной жизни, в которой многое было нехарактерно для России. Например, сохранялась частная собственность на землю и крестьянское хозяйство. Это сделало Финляндию, по существу, полностью автономной и практически независимой, что вызывало беспокойство русского правительства. Но, так как на карту были поставлены стратегические интересы России — сделать из Финляндии «буферное» государство для обеспечения ее безопасности на северо-западе, Император оставил существующее положение незыблемым.
Для реализации данных финнам обещаний в Финляндии были учреждены органы власти и управления. Ранее созданный для организации гражданского устройства и управления в Финляндии Временный комитет преобразуется в Правительствующий Сенат — высший административный орган (правительство) и вводится генерал-губернаторство, представляющее в Финляндии Великого князя Финляндского — самодержавного русского царя. Генерал-губернатор являлся председателем Правительствующего Сената. Через него и Комиссию финляндских дел (учреждена в 1811 г., преобразована позднее в статссекретариат), Сенат подчинялся только Императору.5 Таким образом, делами Великого княжества Финляндского ведал непосредственно сам Император, минуя управленческий аппарат Империи.
Назначаемые в Финляндию генерал-губернаторы обращали внимание царя на несоответствие внутренних законов Финляндии ее положению в Российской Империи и российскому законодательству, так как их нормы не во всем могли быть применимы к новому положению края, что затрудняло управление им. Речь шла, прежде всего, об основных конституционных законах Финляндии — «Форме правления» 1772 г. и «Акте соединения и безопасности» 1789 г., а также о других шведских законах, например, «О правах и преимуществах дворянства» от 16 октября 1723 г., Утвердительном Акте Густава III от 23 февраля 1789г. «О торговле и ремеслах» и др.6. Ставился даже вопрос о пересмотре данных законов. Однако, помня о сделанных обещаниях, царь не разделял этого мнения и всеми своими действиями подтверждал незыблемость дарованных Финляндии законов, прав и преимуществ. Манифестом от 9 февраля 1816 г. Император подтвердил, что Финляндии дарованы особые основные законы, правительство, определена территория, подчиненная местной власти и т. д.7
Еще в 1818г. сторонниками упорядочения финляндского законодательства были предприняты попытки создания писаной конституции Финляндии, на основе которой предполагалось составить обширный проект реформ. Однако сильное противодействие не позволило заменить старые шведские законы новой конституцией.8 В 1824г. Собрание гражданских и уголовных законов 1734 г., принятое еще при Фридрихе I, было утверждено русским правительством для Финляндии под названием «Уложение Швеции, принятое на Сейме 1734г.». Сохранение всех основных законов в последующие годы вызывало нарастание конфронтации между самоуправлением Финляндии и центральной властью по всем политическим проблемам финляндской жизни.
В 1826 г. Николаем I Комиссия финляндских дел была упразднена. Вместо нее был назначен в ранге министра Империи статс-секретарь по делам Великого княжества Финляндского, который должен был докладывать монарху обо всех делах края9. Статс-секретарю подчинялась Финляндская его Императорского величества канцелярия.10. Но, несмотря на то, что делопроизводство велось на русском и шведском языках, весь аппарат статс-секретариата, расположенного в Петербурге, формировался из финляндцев.11
Еще при Александре I общеимперская кодификационная комиссия начала работу по систематизации остзейского права, а в 1828 г. была учреждена специальная комиссия по систематизации остзейского права. В эту комиссию по решению Государственного Совета из Сената были переданы древнейшие документы, в том числе и шведские законы. Предполагалось систематизировать законодательство Финляндии, так как шведские законы, которым часто отдавался приоритет, вступали в противоречие с законами Империи. Но это вызвало протесты со стороны финнов.12
В 1835 г. последовал Высочайший указ о том, что все законы и повеления, действующие в Финляндии, должны быть собраны и сведены в особый Свод, причем по правилам, принятым для русского Свода. С этой целью вновь была создана специальная комиссия; которая провела большую работу по систематизации законодательства, касающегося Финляндии. Но подготовленный комиссией Свод законов княжества так и не был утвержден. Постановления русского правительства, издаваемые для Финляндии, с 1808 по 1860 г. печатались в виде отдельных тетрадей, а затем стал выпускаться официальный правительственный журнал «Сборник постановлений Великого княжества Финляндского», который выходил на трех языках — русском, шведском и финском.
В 1823 г. был Высочайше утвержден порядок рассмотрения дел, касающихся Финляндии. Установлен принцип, согласно которому постановления русского правительства должны быть «...сообразны с законами и учреждениями края и удобны... там для исполнения». Если постановления соответствуют законам Финляндии, то они сообщаются статс-секретарю Великого княжества. Последний передает решение генерал-губернатору, который и должен проследить исполнение постановлений.13 Такое положение неизбежно вело к отклонению неугодных законов, что, в свою очередь, влекло за собой необходимость все больше и больше учитывать внутрифинляндские основные законы, издавать акты, работающие на развитие автономии Финляндии. Результатом этого стала определенная диспропорция в управлении окраинами Империи, продиктованная стратегической важностью данного княжества для России.
Министр внутренних дел граф П. А. Валуев обращал внимание правительства на то, что чем больше Россия дает Финляндии автономии, тем дальше последняя отдаляется от нее и перестает отвечать целям, из-за которых создавалась. В своих записках в 1862 г. П. А. Валуев ставит вопрос: «Не порешена ли судьба Российской империи? При таком разладе управления... возможно ли предупредить распадение Отечества?».14
В 1881 г. генерал-губернатор Финляндии Ф. А. Гейден при попытке разобраться с организацией управления в крае, столкнулся с теми же проблемами. Какой бы вопрос он ни поднимал, следовал ответ: «Это противоречит нашим основным законам, это не согласуется с нашей конституцией». Ф. А. Гейден, ознакомясь с «Формой правления» 1772 г. и «Актом соединения и безопасности» 1789 г., убедился, что они во многом не соответствуют законодательству Российской Империи. В частности, в них требовалось, чтобы глава государства отвергал «ненавистное единодержавие», обязательно исповедовал лютеранскую веру, не выезжал за пределы Финляндии без согласия своих советников из шведских людей, не имел права назначать в княжестве генерал-губернатора, ему было запрещено вести внешнюю политику и т. п.15
В 1882г. вновь была учреждена комиссия для кодификации местных законов. Однако и ее работа ничем не завершилась. Возникающие постоянно вокруг данного вопроса споры, вызвали создание еще ряда комиссий и совещаний, которые также безрезультатно заканчивали свою работу. И только Особое совещание Н. X. Бунге признало, что вопрос об основных законах Финляндии является прерогативой русской законодательной власти.16 Но и это решение не смогло повлиять на изменение действующих там основных законов. Принимаемые же центральной властью законы либо считались благоприятствующими для развития края и принимались к исполнению, либо вызывали протесты и жалобы финнов и признавались нежелательными.
Много претензий возникло и по поводу созыва Сейма. По шведским основным законам созыв Сейма зависел исключительно от воли короля и касался лишь решения вопросов о налогах. Причем король имел право замены постановлений Сейма своим указом. Данное право перешло к российскому монарху — Великому князю Финляндскому. Но со стороны России для Финляндии создавались льготные условия, в том числе и по налогообложению. Собираемые налоги использовались исключительно внутри Финляндии на ее нужды. Поэтому вопреки воле населения монарх долгое время обходился без созыва Сейма. В 1869г. был принят Сеймовый устав, установивший периодичность созыва Сейма. В уставе говорилось, что издание, изменение, толкование или отмена основных законов может последовать лишь с согласия всех сословий, а сам устав признается «ненарушимым для монарха и всех земских чинов Финляндии основным законом». Утверждая Сеймовый устав, Император объявил: «Сохраняя за собой принадлежащее нам право в том виде, как оно установлено в Форме правления от 21 августа 1772 г. и в Акте соединения и безопасности от 21 февраля 1789 г., Мы высочайше одобряем и удостоверяем сей устав как ненарушимый основной закон».17
В развитие этих демократических приобретений в 1880 г. был поставлен и вопрос о расширении прав Сейма. Финны добивались права моций (законодательной инициативы). В 1886 г. земским чинам было предоставлено право вносить в Сейм предложения об установлении, изменении и отмене общих законов, которые принимаются совокупным решением монарха и земских чинов за исключением законов о сухопутных и морских силах и законов о печати.
Между тем в этот период было принято много прогрессивных законоположений, способствовавших развитию Финляндии: в 1859 г. — законы о свободе производства и изданий, в 1879 г. — закон о свободе промыслов и свободе передвижения, был принят также закон о наследовании. Финские женщины первыми в Европе получили право голоса: в 1864 г. — в деревнях и в 1879 г. — в городах, что было связано с правом собственности и с правом наследования. В 1870 г. женщинам было разрешено поступать в университет. В 1863 г. Александр II, сам владевший финским языком, подписал манифест о финском языке, который, наряду со шведским, получил статус официального. Но реально финский язык стал выравниваться со шведским лишь к концу XIX в., а преподавание всех дисциплин в Хельсинкском университете велось на шведском языке вплоть до 1923 г.18
Хотя финский ученый В. Аннала делает вывод о том, что присоединение Финляндии к России и приобщение ее хозяйства к русскому рынку замедлило экономический прогресс княжества,19 нельзя все же отрицать, что именно в этот период для Финляндии были созданы особые условия, предоставляющие ей значительные экономические выгоды, которые способствовали сильному развитию ее экономики. Были приняты прогрессивные постановления: о содержании дорог и казенных гейматов (земель), об элементарных учебных заведениях, о свободе заводской промышленности, о банковских операциях, о мерах и весах, об окладных оброках, об отмене вакантной подати, о содержании евангелического и лютеранского духовенства, уголовное уложение для финских войск, лесной устав.
В 1889 г. был издан закон об иноверцах. Но и здесь не обошлось без юридической казуистики, связанной с противоречиями внутрифинляндского и общегосударственного законодательства. По шведским законам 1772 г. монарх должен быть лютеранином, т. е. иноверцем в своем государстве, а Великий князь был православным и, следовательно, не мог занимать этот пост. В том же 1889 г. было принято Уголовное уложение Финляндии в котором Россия рассматривалась как иностранное государство. Данным законом была создана небывалая экстерриториальность. Все это вело к обособленности Финляндии от России.20
Поэтому в декабре 1890 г. последовал Высочайший манифест о приостановлении уже утвержденного и опубликованного Уголовного уложения.21 Была создана специальная комиссия, которая пришла к выводу о несоответствии данного закона политическому положению Финляндии и установила, что финны являются такими же российскими подданными, как и русские. Обновленное уложение было утверждено лишь через четыре года в 1894г. Попытки упорядочить и согласовать подготовленные законы постоянно вызывали в Финляндии протесты.
Император вынужден был разъяснять финнам в рескрипте от 28 февраля 1891 г., что особый порядок внутреннего управления Финляндии сохраняется русскими монархами и во многом расширен. Но несогласованность некоторых постановлений Финляндии с общими государственными узаконениями побудила правительство стремиться к достижению согласованности в интересах обеих сторон. Император разъяснил также, что в его намерения не входит изменение действующего в крае внутреннего управления.
В 1898 г. генерал-губернатором Финляндии был назначен Н. Бобриков, который увидел, что создаваемая с таким трудом «буферная» твердь в виде Финляндской автономии может в конечном итоге вновь оголить границы России. Он понимал, что «Финляндия нужна России, прежде всего, как северный ее оплот. Но постепенно вместо оплота оказалась выстроенной совершенно чуждая России окраина». И чем больше русское правительство стремилось сблизить эту окраину с центром, тем больше она отделялась от него, окруженная препонами и табу, которыми являлась финская народность и национальная самобытность.
Н. Бобриков представил Императору программу сближения Финляндии с Российской Империей в административном, военном, законодательном и языковом отношении. Это подвинуло на принятие 3 февраля 1899 г. манифеста, который установил новый порядок издания законов, касающихся как Финляндии, так и России. Теперь по законам, касающимся всей Империи, Финляндский Сейм имел лишь совещательный голос. Финны расценили закон как очередное урезание автономных прав Финляндии в составе Российской Империи.
В результате развернувшаяся к этому времени внутри Финляндии политическая борьба за статус финского языка сменилась дискуссией об отношении к России.22 Большинство политических партий Финляндии призывали к сопротивлению мерам русской администрации и непризнанию «противозаконных указов». Финны в знак протеста самовольно признали данный закон недействительным в автономии, так как усмотрели в нем посягательство на свой общественный и политический строй. Общественное недовольство в конечном итоге выразилось в убийстве Н. Бобрикова финским чиновником в июне 1904 г. Нарастающее движение сопротивления в Финляндии вылилось во всеобщую политическую акцию протеста. Политические требования разделились. Одни требовали восстановления попранных конституционных законов, другие — предоставления Финляндии особой государственности с полным правом на самоуправление и собственное законодательство, третьи призывали к вооруженному восстанию против России. Все это на фоне неудачно закончившейся русско-японской войны вынудило царя пойти на определенные уступки. Во второй статье Свода Основных законов Российской Империи 1906 г. было зафиксировано: «Великое княжество Финляндское, составляя нераздельную часть Государства Российского, во внутренних своих делах управляется особыми установлениями на основании особого законодательства». Были расширены и полномочия местной финляндской администрации. В 1906 г. утвержден новый Сеймовый устав, по существу ознаменовавший самую радикальную парламентскую реформу в Европе. Четырехсословный Сейм был преобразован в однопалатный парламент. Финские женщины первыми в Европе получили право участия в государственных выборах и все остальные политические права. Было введено всеобщее и равное избирательное право. Количество лиц, имеющих право голоса, возросло в 10 раз. При первых же после парламентской реформы выборах в Сейм в 1907 г. стала создаваться система политических партий Финляндии.23
С 1908 г. Император неоднократно разгонял парламент, принимавший решения, противоречащие российскому законодательству. Наличие противоречий имперских и финляндских законов приводило к большой конфронтации. Получалось, что столкновение законов Империи и Великого княжества создавало тупиковые ситуации, особенно по вопросам безопасности государства. По финляндским законам монарх не имел права изменять решения финляндского парламента, а русское правительство считало, что Финляндия является неразрывной частью Империи. Поэтому дела, вносившиеся царю на утверждение, приостанавливались и оставались нерешенными, что обостряло общие проблемы. Для более эффективного проведения своих интересов в Финляндии 20 мая 1908 г. были утверждены правила, по которым все финляндские дела должны были рассматриваться в Совете министров с последующим докладом Императору. Весной 1910г. через Государственную Думу и Государственный Совет был проведен проект об издании законов общегосударственного характера. К ним относились законы о воинской повинности, участии Финляндии в общегосударственных расходах, о подданстве и иностранцах, о надзоре за школой, железных дорогах, таможне, телеграфе, почтовом деле, мореплавании и пр. Было заявлено, что законодатели станут руководствоваться, прежде всего, государственной пользой России. Финляндия же входит в состав Империи и поэтому в общегосударственном плане решающего голоса не имеет, а внутреннее самоуправление Финляндии сохраняется.
Вопросы соответствия местных основных законов российскому законодательству явились основополагающими во всей российской политике в отношении Финляндии. С одной стороны, данное русским монархом обещание сохранить основные законы, по которым строилось внутреннее самоуправление княжества, сдерживало центральную власть от явного вмешательства в дела автономии и создавало базу для проведения Финляндией политики развития своих интересов. С другой стороны, боясь потерять Финляндию, имперские власти делали все, чтобы она оставалась в составе Империи, и все больше стремились подчинить ее своему влиянию. Это заставляло искать пути усиления такого влияния, что, в свою очередь, создавало естественный протест со стороны Финляндии всякому нарушению данных ей обещаний. Постепенно она стала превращаться в зону повышенной опасности для геополитической стабильности России в данном регионе. В конечном итоге это вылилось в открытую конфронтацию, приведшую в 1917 г. к объявлению независимости Финляндии и сохранению недружественных отношений в течение многих лет.
Невольно возникает вопрос, почему Великое княжество Финляндское с легкостью объявило свою независимость и вышло из состава России? Причин тому множество, но, по нашему мнению, стоит назвать важнейшие из них.
Со всей очевидностью имперское мышление первых лиц России исключало саму возможность разработки и внедрения научной стратегии и тактики решения межнациональных отношений, формирования унифицированной комплексной концепции строительства национально-регионального устройства страны. Вместо этого национально-государственное устройство создавалось в соответствии с уже устаревшей политикой «разделяй и властвуй». Окраинные народы царской России управлялись специальными нормативными правовыми актами, которые не отличались совершенством. Так, например, к ним можно отнести Учреждения управления губерний Царства Польского,24 Кавказского края,25 Туркестанского края,26 Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областей,27 Учреждение гражданского управления казаков.28 В губерниях управление осуществлялось губернским правлением под председательством губернатора или вице-губернатора, в уездах - уездными начальниками, назначаемыми губернатором.
Первая мировая война, разруха, голод обострили глубокий общий кризис, до пределов ослабили Россию, которая не имела ни сил, ни средств, ни политической воли сохранить Финляндию в своем составе, чем не преминули воспользоваться противники их союза.
Межнациональные и межрегиональные отношения деликатные, тонкие, хрупкие, политически острые, не терпят произвола, субъективизма, демагогии, лицемерия и высокомерия. В противном случае опасных ситуаций не избежать. Примеров тому в России не счесть, как в прошлом, так и в настоящем. Небрежно проработанный политико-правовой статус Великого княжества Финляндского, несомненно, сыграл немаловажную роль в распаде союза с Россией.
К сожалению, горький опыт многонациональной России еще далеко не осмыслен до конца. Устаревшие стереотипы национальной политики сказывались и в советское, и в постсоветское время, особенно в периоды культа личности и застоя. В данные периоды межнациональные отношения строились под вывеской федерации, а на самом деле было создано унитарное авторитарное государство, в условиях которого не было свободы и должного простора для развития национального самосознания, а межнациональные коллизии не имели возможности открытого выражения из-за страха их жестокого пресечения. Границы между национально-государственными образованьями устанавливались произвольно, одним росчерком пера «вождя и друга всех народов СССР». При этом не учитывалось, что асимметричное устройство Российской Федерации совершенно исключает равноправие ее субъектов.
Политика диктата и принципа «разделяй и властвуй» довели межнациональные отношения до опасного логического конца, что позволило отечественным и зарубежным противникам Советского Союза в одночасье развалить его. Не канула в лету и угроза распада Российской Федерации, недооценивать которую не только опасно, но и преступно. В «Основных направлениях национальной политики в Российской Федерации», утвержденных Указом Президента РФ от 3 июня 1996 г., в «Концепции государственной национальной политики Российской Федерации», утвержденной Указом Президента РФ от 15 июня 1996 г., в Федеральном законе «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации» от 24 июня 1999 г. многие положения носят декларативный характер или предусматривают консервативные методы «лечения больной федерации», которые едва ли выведут федеративное устройство из кризиса. Однако сегодня необходимо принимать радикальные «хирургические меры».29
Как говорил Цицерон, «история — наставница жизни». Стоит надеяться, что наконец-то у нас будет разработана качественная, научная, жизнеспособная модель федеративного устройства России, которая получит всеобщее одобрение на референдуме страны. Вне всякого сомнения, федеративное устройство России нуждается в радикальной реформе.
* Заслуженный деятель науки РФ, доктор юрид. наук, профессор С.-Петербургского университета МВД России.
** Заслуженный юрист РФ, кандидат юрид. наук, профессор С.-Петербургского университета МВД России.
1 Зиновьев А. В., Уткин Н. И. Проблемы конституционализма в России // Право и жизнь. 1999. № 18. Январь. С. 17-22.
2 Полное собрание законов Российской Империи. Собрание первое (далее — ПСЗ-1). СПб., 1830. Т. XXX. С. 129-136, 146.
3 Так в проектах царских сановников именовалась предполагаемая финляндская автономия, что указывало на ее основное назначение стать буфером между Швецией и Россией, воевавшими между собой многие столетия за господство в этом регионе.
4 ПСЗ-1. Т. XXXIX. № 30008.
5 Там же. Т. XXX. С. 247; Там же. Собрание второе (далее - ПСЗ-П). Т. I. № 292; ПСЗ-1. T.ХХХ1. № 24301, 24302, 24331; Т. XXXII. № 2500.
6 Федоров Ф. А. Финляндия в нынешнем ее состоянии с описанием достопримечательных событий настоящей войны, до этого края относящихся. СПб., 1855. С. 46—51.
7 Правительственный вестник. 1889. № 100. 9 мая.
8 «Форма правления» 1772 г. являлась основным законом Финляндии и сохраняла свою силу вплоть до 1919 г., когда была принята новая «Форма правления», сохранившая принципы старых правовых традиций Швеции. Лишь в феврале 1999 г. был принят закон о введении конституции Финляндии, которая вступила в действие с 1 января 2000 г. Важнейшее изменение: содержания состоит в значительном ограничении власти президента и расширении Полномочий парламента.
9 ПСЗ-И. Т. I. № 292; ПСЗ-1. Т. XXXI. № 24301, 24302, 24331; Т. XXXII. № 2500.
10 Сборник постановлений Великого княжества Финляндского. 1892. № 26. С. 5.
11 ПСЗ-П.Т. IX. №7618.
12 Российское законодательство X—XX веков: В 9 т. Т. 6. Законодательство первой половины XIX в. М., 1988. С. 18—21 (в 1845 г. были изданы две первые части Свода узаконений губерний Остзейских: Учреждения и Законы о состояниях).
13 Мессврош П. И. Финляндия — государство или русская окраина? СПб., 1897. С. 7.
14 Санкт-Петербургские ведомости. 1998. 18 февр.
15 Бородкин М. М. Краткая история Финляндии. СПб., 1911. С. 25.
16 Там же. С. 166.
17 Гренхаген К. Б. Спутник по Финляндии. Б. м., 1913. С. 24.
18 Научный архив Русского географического общества. Ф. 5. Оп. 1. Д. 9. Л. 8.
19 Annala V. Suomen lasituollisuus vuodesta 1861 nykyai Kaan. II. Helsinki, 1948.
20 Таганцев Н. С. По поводу предстоящего введения особого уложения для Великого княжества Финляндского: Записка заслуженного профессора Н. С. Таганцева от 23 июля 1890 г. СПб., 1910; Случевский В. К. О столкновении Русских и Финляндских уголовных законов. СПб., 1913.
21 Таганцев Н. С. Высочайший Манифест 1 — 13. XII. 1890 // Финляндское уголовное уложение. СПб., 1910; Дусаев Р. Н. Уголовное уложение Великого княжества Финляндского: История создания, основные институты. Л., 1988.
22 Jtikkala E., Pirinen К. A Histori of Finland. London, 1979. P. 181-189.
23 Финская демократия. Helsinki, 1992. С. 7.
24 Свод законов Российской Империи. Т. I, ч. I. СПб., 1887. С. 181-199.
25 Там же. С. 214-233.
26 Там же. С. 234-258.
27 Там же. С. 259-269.
28 Там же. С. 339-436.
29 Концепция радикальной реформы федеративного устройства России сформулирована А. В. Зиновьевым в статье «Федеративное устройство России: проблемы и перспективы» (Правоведение. 1997. № 3).
