Заметки по жилищному праву :
Толстой, Ю. К.
Заметки по жилищному праву :Новые понятия в
законодательстве /Ю. К. Толстой.
//Правоведение. -1993. - № 5. - С. 62 - 67
Автор статьи анализирует основные положения Закона
Российской Федерации об Основах федеральной жилищной
политики, вводящий в оборот целый ряд категорий и понятий
, некоторые из которых для нашего законодательства вообще
новые.
Библиогр. в подстрочных ссылках.
АНАЛИЗ[ОЦЕНКА] - АРЕНДА - ДОГОВОР НАЙМА -
ЖИЛИЩНОЕ ПРАВО - ЖИЛЬЕ - ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО -
КОММЕНТАРИИ - РФ [С 1991]
Материал(ы):
Заметки по жилищному праву. Новые понятия в законодательстве.
Толстой, Ю. К.
Заметки по жилищному праву. Новые понятия в законодательстве
Ю. К. ТОЛСТОЙ
В ряду социально-экономических прав граждан, закрепленных в Конституции Союза ССР, конституциях союзных и автономных республик, право на жилище занимало одно из первых мест. Хотя сроки обеспечения каждой семьи отдельной благоустроенной квартирой неоднократно переносились, нельзя отрицать того, что государство прилагало немало усилий для выполнения этого программного обещания. Квартирная плата и плата за коммунальные услуги находилась на социально доступном для подавляющего большинства населения уровне и занимала в бюджете семьи сравнительно скромное место. По существу, социальная политика в жилищном вопросе оставалась немногим из начертанных на знаменах Октября обещаний, которые если и не были полностью выполнены, то, во всяком случае, принесли весомые плоды. Нельзя, однако, отрицать того, что подобный благотворительный курс был связан и с известными издержками. Начать с того, что он мог служить яркой иллюстрацией иждивенчества и уравниловки, присущих казарменному социализму. К тому же отсутствие ощутимых санкций за неплатеж квартплаты и хищническое отношение к жилью влекло за собой разрушение и порчу жилищного фонда, которые нарастали, многомиллионную задолженность жильцов системе жилищно-коммунального хозяйства и целую цепь других неблагоприятных последствий социально-экономического и нравственного порядка. Из системы жилищно-коммунального хозяйства уходили наиболее квалифицированные кадры, а те, кто оставались, занимаясь поборами с жильцов, спивались и деградировали. Единственным стимулом, который позволял удерживать эту отрасль от окончательного развала, была перспектива получения служебной жилой площади, а в случае увольнения — угроза ее потери. Но как только работник жилищно-коммунального хозяйства (очень часто лимитчик) получал постоянную прописку и, отработав положенное количество лет, не мог быть выселен без предоставления жилья, он всеми правдами и неправдами стремился эту систему покинуть. Иногда это удавалось сделать и раньше—путем поступления на работу в так называемый «почтовый ящик», т. е. на предприятие, работники которого не подлежали выселению с занимаемой ими площади, представления всякого рода справок о льготах, состоянии здоровья и т. д. Словом, к каким только ухищрениям ни прибегали, чтобы покинуть систему жилищно-коммунального хозяйства, труд в которой никогда не считался престижным и которая для своих работников всегда была «мачехой». В довершение ко всему система жилищно-коммунального хозяйства сводила концы с концами главным образом за счет дотаций из бюджета, поскольку платежи, поступавшие от граждан (к тому же нерегулярно), покрывали ее расходы в лучшем случае на 1/3. Отсутствие в этой системе настоящего хозяина, несомненно, отрицательно сказывалось на содержании, эксплуатации и ремонте жилого фонда.
Таким образом, положение, которое сложилось в системе жилищно-коммунального хозяйства, на тот момент, когда был взят курс на переход к рыночной экономике, ни в коем случае нельзя приукрашивать. К сожалению, в большинстве исследований по жилищному праву эти негативные аспекты не получали должного освещения и оценки. Многие из нас ограничивались описанием действующего жилищного законодательства и практики его применения. Предложения по совершенствованию жилищного законодательства зачастую формулировались без учета тех отрицательных факторов, о которых выше шла речь. Этот недостаток присущ и моим работам по жилищному праву.
В качестве одной из программных целей рыночного курса была провозглашена задача создания — наряду с рынком труда, товаров и капиталов — рынка жилья. Эта задача реализуется главным образом по трем направлениям. Во-первых, развернута широкая сеть мероприятий по приватизации жилья в домах государственного и муниципального жилищного фондов. Во-вторых, предпринята попытка перевести систему жилищно-коммунального хозяйства на коммерческие начала. А для этого пришлось пойти на ощутимое повышение, с учетом галопирующей инфляции, квартирной платы и оплаты коммунальных услуг, которая подскочила в десятки раз и имеет устойчивую тенденцию к дальнейшему росту. Наконец, в-третьих, в жилищном законодательстве отчетливо просматривается курс на социальное расслоение общества, обеспечение режима наибольшего благоприятствования лицам с туго набитой мошной и резкое снижение уровня и социально-экономических, и правовых гарантий для тех, кто не сумел приспособиться к условиям рыночной экономики, оказался за чертой бедности, попал в положение социальных изгоев. Пока юристы, за исключением разве что Е. В. Богданова и Е. Ю. Валявиной, еще не откликнулись на эти крайне противоречивые, требующие далеко не однозначной оценки процессы. В области законодательства эти тенденции наиболее рельефно воплощены в Законе о приватизации жилищного фонда и последовавших за ним изменениях, внесенных в Жилищный кодекс РСФСР, а также в Законе об Основах федеральной жилищной политики. Все эти изменения происходят вкупе с гиперинфляцией, при которой рыночная стоимость жилья возросла в сотни, а то и в тысячи раз, и в условиях, когда государственная программа жилищного строительства, по существу, свернута, а лица, стоящие на учете для получения государственного, муниципального или кооперативного жилья, имеют все меньше шансов это жилье когда-либо получить. Словом, социальная жилищная политика ныне проводится под девизом «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Перейти к рынку жилья мы оказались, пожалуй, даже менее подготовленными, чем к переходу на рынок труда и капиталов. Видимо, в этой области нужно было двигаться еще более взвешенно и осмотрительно, чем в других направлениях, ведущих к рыночной экономике. А это вообще нам несвойственно. Проблемы, которые накапливались в течение десятилетий, пытаемся решить одним махом. Что из этого выходит — едва ли не каждый знает по собственному горькому опыту.
Но как бы там ни было, с радикальными изменениями, которые произошли в жилищном законодательстве, приходится считаться. Они требуют теоретического осмысления, приведения хоть в какую-то систему, выявления перспектив дальнейшего развития законодательства. Таков уж удел юристов. Политики позволяют себе все, что угодно, а мы вынуждены заниматься чисткой оставленных ими авгиевых конюшен и мучительно искать выход из юридических лабиринтов и тупиков.
Начнем с того, что Закон Российской Федерации об Основах федеральной жилищной политики вводит в оборот целый ряд категорий и понятий, которые в одних случаях для нашего законодательства вообще новые, в других — хотя и традиционные, но либо получившие легальное определение, либо такие, содержание которых раскрыто в Законе более или менее полно. К числу первых можно отнести, например, такие, как жилищная сфера, недвижимость в жилищной сфере, социальная норма площади жилья, кондоминиум, к числу вторых — жилищный фонд, договор найма, договор аренды, застройщик. При этом для раскрытия содержания этих понятий и выполняемых ими функций недостаточно одного их определения. Приходится прибегать и к .другим нормативным установлениям как Закона об основах, так и иных законодательных актов. Покажем это на примере социальной нормы площади жилья. Впервые о ней говорится в ч. 4 ст. 1 Закона: «Социальная норма площади жилья — размер площади жилья, приходящейся на одного человека, в пределах которой осуществляется предоставление компенсаций (субсидий) по оплате жилья и коммунальных услуг». В то же время функциональное назначение указанной нормы раскрыто здесь далеко не полностью, а вопрос о порядке ее определения и вовсе не решен. Для ответа на эти вопросы нужно обратиться к другим положениям Закона, в первую очередь — статьи 11. В ней сказано, что социальная норма площади жилья эквивалентна минимальному размеру предоставления жилых помещений, который устанавливается органами государственной власти субъектов Российской Федерации в зависимости от достигнутого уровня жилищной обеспеченности, состава семьи, применяемых типов жилых помещений в домах жилищного фонда социального использования и других факторов. Из содержания ст. 11 может быть сделан вывод, что по своему размеру социальная норма площади жилья означает ту минимальную норму, из которой исходят жилищные органы, предоставляя жилье гражданам, состоящим на учете для получения жилой площади в домах государственного и муниципального жилищного фонда. В условиях Санкт-Петербурга эта норма составляет в настоящее время 9 кв. м на одного человека. Функциональное назначение социальной нормы площади жилья и порядок ее определения конкретизируются и в других установлениях Закона (см., например, ч. 2—4 ст. 15).
В ст. 11 мы впервые сталкиваемся и с таким понятием, как «жилищный фонд социального использования», которому посвящена ст. 12 Закона. Целый ряд понятий, вводимых в наше законодательство, фигурирует под общей шапкой вроде бы и традиционных понятий, К ним относится понятие жилищного фонда социального использования. В ч. 3 ст. 1 Закона к числу основных понятий, используемых в Законе, относится и такой, как «жилищный фонд». Это понятие конкретизируется в других нормах Закона, в первую очередь в ст. 7, 8 и 12. В норме, дающей общую характеристику жилищного фонда, особое упоминание жилищного фонда социального использования отсутствует. В то же время сопоставление ч. 3 ст., 1 и ст. 12 Закона приводит к выводу, что жилищный фонд социального использования формируется из части включаемых в жилищный фонд жилых помещений в домах государственного, муниципального и общественного жилищных фондов. Это жилые помещения, заселенные на условиях договора найма и предоставляемые в пределах нормы жилой площади, жилые помещения в коммунальных квартирах, специализированные дома и жилые помещения в них.
В обеих нормах в составе жилищного фонда выделяется такая категория, как «специализированные жилые дома». К ним относятся общежития, гостиницы-приюты, дома маневренного фонда, специальные дома для одиноких престарелых, дома-интернаты для инвалидов, ветеранов и др. Служебные жилые помещения под эту категорию не подпадают. Таким образом, в составе жилищного фонда выделяются жилищный фонд социального использования и специализированные дома, причем указанные дома, по крайней мере, в той части, в какой они находятся в домах государственного, муниципального и общественного жилищных фондов, включаются в состав жилищного фонда социального использования.
Что же касается общей классификации жилищных фондов, то она дана в ст. 7 и 8 Закона и соответствует той, которая закреплена ныне в ст. 10 Конституции РФ и Законе РФ о собственности. При этом жилищный фонд в коллективной собственности закреплен вслед за жилищными фондами, находящимися в одно-субъектной собственности, с чем следует согласиться. Обратим внимание на то, что в составе государственного и муниципального жилищных фондов выделяется ведомственный фонд. При этом если речь идет о жилищном фонде, составляющем федеральную государственную собственность, то он только и может быть ведомственным. Что же касается государственного жилищного фонда, принадлежащего субъектам федерации, а также муниципального фонда, то он подразделяется на фонд, находящийся в собственности субъектов федерации и административно-территориальных образований, и ведомственный фонд, находящийся в полном хозяйственном ведении или оперативном управлении государственных и муниципальных предприятий и учреждений. В настоящее время это имеет значение главным образом при определении порядка управления, эксплуатации и содержания жилищных фондов, а также при распределении жилых помещений. Субъекты же права собственности, как в том, так и в другом случае, — одни и те же. Это — субъекты Федерации и соответствующие административно-территориальные образования.
Выше отмечалось, что Закон вводит такое новое понятие, как «кондоминиум». При этом в одних случаях под кондоминиумом понимается объединение собственников жилых помещений в многоквартирных домах, в других — объединение самих жилых помещений (ср. ч. 7 ст. 1, ч. 1 ст. 8, с одной стороны, и ч. 4 ст. 8 — с другой). По-видимому, в последнем случае допущена терминологическая неточность. Под кондоминиумом следует понимать товарищество собственников недвижимости в жилищной сфере, т. е. объединение собственников, а точнее, сособственников. Сложнее определить правовой статус этого товарищества — является ли оно юридическим лицом, или объединение сособственников не выходит за рамки договора о совместной деятельности, не влекущего образования юридического лица. Если обратиться к нормативным актам о приватизации жилья, то Примерное положение о приватизации жилищного фонда в РСФСР (утверждено Государственным комитетом РСФСР по жилищно-коммунальному хозяйству 18 октября 1991г. №7) исходит из признания товарищества юридическим лицом. В Законе РСФСР о приватизации жилищного фонда этот вопрос оставлен открытым (см. ст. 21 Закона). Очевидно, его решение зависит от самих собственников. В целях большей четкости и определенности отношений с третьими лицами — организациями и гражданами следовало бы придать кондоминиуму статус юридического лица, что, разумеется, не означает наделения его правом собственности на те части дома, которые находятся в общей собственности участников товарищества. По-видимому, не остается ничего другого, как признать, что указанные части дома находятся в полном хозяйственном ведении кондоминиума как юридического лица.
Заслуживает внимания вопрос о предусмотренных законом гарантиях жилищных прав граждан при изменении отношений собственности. Установлено, что при переходе государственных или муниципальных предприятий и учреждений в иную форму собственности или при их ликвидации жилищный фонд, находящийся в их полном хозяйственном ведении или оперативном управлении (ведомственный фонд), должен быть передан в полное хозяйственное ведение или оперативное управление их правопреемников (если они определены), иных юридических лиц либо в ведение органов местного самоуправления с сохранением всех жилищных прав граждан, в том числе права на приватизацию жилья. Строго говоря, в указанных случаях изменения отношений собственности на жилищный фонд не происходит, поскольку он передается не в собственность, а в полное хозяйственное ведение или оперативное управление соответствующих юридических лиц за исключением, пожалуй, одного: когда ведомственный фонд государственных предприятий и учреждений передается в ведение органов местного самоуправления. Здесь, по-видимому, происходит трансформация государственного жилищного фонда в муниципальный, т. е. происходит смена собственника.
Изменение отношений собственности имеет место при ликвидации общественных объединений, когда у них нет правопреемников. Жилищный фонд, находившийся в общественной собственности, передается в муниципальную собственность, разумеется, с сохранением всех жилищных прав граждан и предоставлением им права на приватизацию жилья.
К числу понятий, содержание которых раскрывается в Законе во многом по-новому, относятся такие, как «договор найма» и «договор аренды». Их определение дано в ч. 5 и 6 ст. 1 Закона. Основные различия между наймом и арендой сводятся к следующим.
По договору найма жилое помещение предоставляется нанимателю в пределах нормы жилой площади, причем, как правило, в виде отдельной квартиры. При этом по ранее заключенным договорам найма жилого помещения за нанимателем сохраняется право найма независимо от размера помещения. Но договору аренды арендатору и членам его семьи недвижимость в жилищной сфере, включая жилые помещения, предоставляется без ограничения размеров. Таким образом, первое существенное различие состоит в том, что по договору найма помещение предоставляется в пределах нормы жилой площади, а по договору аренды—без ограничения размеров. Под нормой жилой площади в данном случае понимается не социальная норма площади жилья, а норма 12 кв. м (ст. 38 ЖК РСФСР). В противном случае указание на то, что помещение предоставляется в пределах нормы, утрачивает смысл, поскольку жилое помещение менее социальной нормы площади жилья предоставить нельзя, а вот в пределах между указанной нормой и нормой жилой площади (в условиях Санкт-Петербурга — в пределах от 9 до 12 кв. м) — можно. Второе отличие состоит в том, что по договору жилищного найма помещение предоставляется гражданам, а по договору аренды оно может быть предоставлено не только гражданам, но и юридическим лицам. По договору найма помещение предоставляется для проживания, а по договору аренды — во временное владение и пользование либо пользование и, следовательно, не только для проживания. Например, помещение можно арендовать под офис.
Существенно разнятся условия оплаты жилья и коммунальных услуг по договору найма и по договору аренды. Уровень оплаты жилья и коммунальных услуг по договору найма определяется с учетом устанавливаемых для нанимателя компенсаций (субсидий). Исполнительные органы предоставляют гражданам субсидии (компенсации), обеспечивающие оплату жилья в пределах социальной нормы площади жилья и нормативов потребления коммунальных услуг с учетом совокупного дохода семьи, льгот и утвержденного бюджета. При этом органы местного самоуправления могут предоставлять льготы по оплате жилья и коммунальных услуг по договору найма и при площади жилья, превышающей социальную норму.
Напротив, по договору аренды оплата жилья и коммунальных услуг производится за договорную плату. Регулирование оплаты жилья по договору аренды в принципе осуществляется лишь в домах государственного и муниципального жилищных фондов. Органы исполнительной власти, а также предприятия, учреждения и общественные объединения только вправе, но не обязаны предоставлять арендаторам за счет бюджета или собственных средств компенсации (субсидии) на оплату жилья с учетом совокупного дохода семьи и действующих льгот.
Наконец, если основанием для вселения в жилое помещение по договору найма является ордер, то для вселения в жилое помещение арендатора — договор аренды. Договор найма и договор аренды закреплены в Законе как консенсуальные. Но если в основе заключения договора найма в домах государственного, муниципального и общественного жилищных фондов должен быть такой юридический факт,, как ордер, то договор аренды, независимо от того, к какой форме собственности относится жилое помещение, сдаваемое в аренду, во всех случаях заключается между арендодателем и арендатором при отсутствии такого обязательного административного предписания, как ордер. При этом Закон, — в чем его несомненное преимущество по сравнению с прежним жилищным законодательством, — устанавливает, что основанием для вселения в жилое помещение (или для заселения жилого помещения, что одно и то же) служит не только ордер, но и договор (см. ч. 2 ст. 13 и ст. 21 Закона; ср. ст. 47 ЖК РСФСР).
Обратим также внимание на то, что в определении договора аренды речь идет о предоставлении арендатору недвижимости в жилищной сфере. По-видимому, эта формулировка ориентирует на вещную природу прав, предоставленных арендатору по договору аренды.
К числу сравнительно новых для нашего законодательства понятий, которыми оперирует закон, относится и такое, как «выселение по нормам общежития» (см. ч. и ст. 15 и ч. 4 ст. 18). Напомним, что действующее жилищное законодательство предусматривает выселение с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, с предоставлением другого жилого помещения и, наконец, выселение без предоставления другого жилого помещения.
Основы жилищного законодательства Союза ССР и союзных республик и ЖК РСФСР, следуя традиции, берущей начало с Основ гражданского законодательства 1961г. и ГК РСФСР 1964г., не предусматривали неплатеж квартирной платы в числе оснований для расторжения договора жилищного найма с нанимателями, проживающими в домах государственного (с подразделением его на фонд местных Советов и ведомственный) и общественного жилищного фонда. Только для договоров жилищного найма в домах, принадлежащих гражданам на праве собственности, было предусмотрено, что одним из оснований для выселения нанимателя и членов его семьи без предоставления другого жилого помещения является систематический неплатеж нанимателем квартирной платы (см. ч. 2 ст. 136 ЖК РСФСР).
Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятые в 1991 г.,2 предусмотрели, что расторжение договора найма жилого помещения и выселение без предоставления другого жилого помещения допускаются в случаях неплатежа без уважительных причин квартирной платы за шесть месяцев подряд (см. абзац 2 п. 2 ст. 90 Основ). При этом указанной норме было придано значение общего правила. Иными словами, она должна была применяться безотносительно к тому, к какому жилищному фонду принадлежит жилое помещение, сдаваемое внаем. Что же касается последствий неплатежа арендной платы, то Основы 1991 г. их специально не предусмотрели, поскольку в то время аренда не выделялась как одно из оснований пользования жильем и рассматривалась как разновидность договора найма жилого помещения. Поэтому правило абзаца 2 п. 2 ст. 90 Основ подлежало применению и в случаях сдачи жилых помещений в аренду. Закон об основах федеральной жилищной политики для случаев, когда не производится оплата жилых помещений и коммунальных услуг по договору найма и по договору аренды, предусмотрел иные последствия. В тех случаях, когда такая оплата в течение шести месяцев не производится, наниматель, а также арендатор жилого помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде подлежит выселению в судебном порядке с предоставлением жилого помещения, отвечающего санитарным и техническим требованиям, по нормам общежития. С арендатором жилого помещения, не относящегося к государственному и муниципальному жилищному фонду, договор аренды расторгается, и он подлежит выселению без предоставления другого жилого помещения. И то и другое происходит в судебном порядке.
В отношении нанимателя, подлежащего выселению с предоставлением жилья по нормам общежития, нет оговорки о том, что речь идет только о нанимателе, проживающем в государственном или муниципальном фонде. Представляется поэтому, что тот же порядок должен применяться и в отношении нанимателей, проживающих в домах общественного жилищного фонда. Известно, что Основы гражданского законодательства 1991г. вступили в действие с 3 августа 1992г. Ныне соответствующая норма Основ коллидирует с нормами Закона об Основах, определяющими последствия неплатежей по договорам найма и аренды. Этот Закон принят 24 декабря 1992г., впервые опубликован 23 января 1993г. и вступил в действие с момента опубликования. В соответствии с п. 1 постановления Верховного Совета РФ от 14 июля 1992г. «О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы»3 в данном случае следует руководствоваться нормами Закона об Основах не только потому, что Основы гражданского законодательства сталкиваются с Законом РФ, принятым после 12 июня 1990 г., но и потому, что они сталкиваются с Законом, принятым позднее Основ.
Отметим также, что если по Основам гражданского законодательства наниматель подлежал выселению, когда неплатеж имел место без уважительных причин, то в Законе об Основах указание на уважительные причины как в ч. 6 ст. 15, так и: в ч. 4 ст. 18 опущено. Означает ли это, что характер причин, по которым неплатеж имел место, учету для применения предусмотренных санкций вообще не подлежит? По-видимому, однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Меры, установленные законом на случай неплатежей по договорам найма и аренды, являются мерами гражданско-правовой ответственности. Поэтому при их применении следует исходить из общих оснований гражданско-правовой ответственности. Ныне они закреплены в ст. 71 Основ гражданского законодательства. В случае применения санкций к гражданину по договору жилищного найма, а также к гражданину по договору аренды надлежит руководствоваться общим принципом ответственности за вину. Тот же принцип подлежит применению, если договор аренды заключается в качестве арендатора юридическим лицом, не занимающимся предпринимательской деятельностью. Но если арендатором является юридическое лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью (в том числе и гражданин-предприниматель, который образовал юридическое лицо), то ответственность покоится на началах риска. В этом случае санкции, предусмотренные ч. 4 ст. 18 Основ (очевидно, здесь речь может идти только о выселении арендатора без предоставления другого помещения), в принципе применяются независимо от того, были причины неплатежа уважительными или нет, поскольку лишь действие непреодолимой силы влечет освобождение от ответственности.
Что касается выселения по нормам общежития, то, по существу, речь идет все о том же выселении с предоставлением другого (не обязательно благоустроенного!) жилого помещения. Минимальная норма для заселения общежитий — 6 кв. м. Но ведь из этой нормы, которая в условиях Санкт-Петербурга выше учетной — 5,5 кв. м и менее нормы предоставления жилья лицам, состоящим на учете, — 9 кв. м, как раз и исходят жилищные и судебные органы при выселении граждан с предоставлением другого жилого помещения. В то же время в указанных случаях наниматели и арендаторы не могут быть переселены в общежитие, хотя бы они и занимали комнату в коммунальной квартире. К тому же предоставляемое помещение должно удовлетворять санитарным и техническим требованиям, т. е. требованиям, соблюдение которых необходимо и при выселении с предоставлением другого жилого помещения. Сказанное приводит к выводу, что выселение по нормам общежития, предусмотренное за неплатеж по договорам найма и аренды, и есть не что иное, как выселение с предоставлением другого жилого помещения, давно известное жилищному законодательству.
В настоящей статье мы рассмотрели лишь малую часть вопросов, которые возникают при изучении новейшего жилищного законодательства. Его теоретическое осмысление и формулирование на этой основе предложений в связи с развернувшимися кодификационными работами составляет одну из неотложных задач отечественной науки.
* Доктор юридических наук, профессор С.-Петербургского государственного университета.
1 Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного, Совета Российской Федерации. 1993, №3. Ст., 99 (далее — Закон об Основах, или Закон).
2 Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 26. Ст. 733 (далее — Основы 1991г., или Основы).
3 Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 30. Ст. 1800.
