Гражданский кодекс и гражданское процессуальное законодательство /
Чечина, Н. А. Гражданский кодекс и гражданское процессуальное законодательство /Н. А. Чечина. //Правоведение. -1995. - № 4 - 5. - С. 73 - 78
ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС - ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО - ИСКИ - ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС - ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО - КОДЕКСЫ - КОЛЛИЗИОННЫЕ НОРМЫ - НОРМЫ ПРАВА - ПРАВОПРИМЕНЕНИЕ - ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Материал(ы): Гражданский кодекс и гражданское процессуальное законодательство. Чечина, Н. А.
Гражданский кодекс и гражданское процессуальное законодательство
Н. А. ЧЕЧИНА*
Новый ГК РФ вступил в действие, и его содержание не зависит от качества нашей оценки. Однако необходимо понять сущность, способы, средства и механизм применения новых институтов, статей и правовых понятий (терминов), вводимых Кодексом.
Вследствие неразрывности гражданского материального и процессуального права, их зависимости друг от друга, изменение гражданского законодательства неизбежно приведет к изменению или иному толкованию гражданского процессуального законодательства, в первую очередь ныне действующего, а затем и de lege ferenda.
Для обеспечения эффективной судебной защиты гражданских прав, регламентированных ГК, необходимо ГПК РСФСР и АПК РФ привести в соответствие с ГК, ликвидировать противоречия, как те, которые были, так и те, которые возникли вновь.
Наиболее действенным способом защиты гражданских прав остается судебный порядок, условием же его надлежащего функционирования должна быть согласованность между нормами материального и процессуального права. Разночтение между ними приведет к ослаблению механизма реализации норм гражданского права.
Итак, основная задача науки гражданского процессуального права - определить пути, способы и направления в обеспечении соответствия (согласования) между ГК, ГПК и АПК.
Для этого, как представляется, потребуется разрешить несколько проблем:
1. Какие нормы (правила) гражданского процессуального права должны и могут быть фиксированы (закреплены) статьями ГК (непосредственно, прямо или опосредованно)?
2. Каков предел действия статей ГК, регламентируют ли они исключительно гражданские правоотношения, или их действие должно быть распространено на иные отношения (семейные, трудовые, процессуальные), которых они прямо или косвенно касаются? Решение этой проблемы необходимо для ответа на чисто практический вопрос: статью какого кодекса суд должен применить, если они регулируют одни и те же отношения, но содержание их противоречит друг другу?
3. Какие процессуальные правила могут и должны быть изменены или заменены в ГПК и АПК? Какие новые процессуальные институты необходимо создать, а старые - уничтожить? Какими должны стать общие тенденции развития гражданского процессуального права de lege ferenda, и чем ограничены пределы возможных новшеств?
4. И, наконец, как понимать и применять новые правовые понятия (термины), введенные в ГК?
Проблема первая. Можно ли источником гражданского процессуального права считать ГК, т. е. возможно ли включение в текст ГК процессуальных правил? Полагаю, что при разработке и создании законодательства необходимо руководствоваться принципом, в соответствии с которым каждой отдельной отрасли права должна соответствовать самостоятельная систематизация законодательства, определяемая системой отрасли права.
Кодекс при этом должен считаться основным источником соответствующей отрасли права, как бы сводом действующего законодательства, а все иные (другие) нормативные акты, регламентирующие те же отношения, должны соответствовать содержанию статей Кодекса.
Таким образом, для ликвидации противоречий между нормативными актами полжем действовать принцип верховенства закона по вертикали (т. е. в зависимости от подчиненности законотворческих органов) и по времени принятия нормативных актов, а также и по горизонтали, так, как это зафиксировано в ст. 3 ГК: «Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему кодексу». Аналогичные тексты статей содержат проекты ГК РФ и ГПК РСФСР.
Полагаю, что данная формула имеет две стороны и означает, что ГК не содержит в своем тексте правил иных отраслей права, в том числе и гражданского процессуального. Однако данный принцип составители ГК отнесли только к ГК, ног считая его обязательным для иных кодексов.
Итак, могут ли нормы процессуального права быть включены в не процессуальное законодательство, в частности, возможно ли и целесообразно ли включение процессуальных правил в ГК? Полагаю, что это неизбежно, так как некоторые гражданско-правовые правила неразрывно связаны с процессуальными правилами, и отдельно (независимо) друг от друга они поняты быть не могут, например статьи об исковой давности, о защите чести и достоинства.
По своему содержанию процессуальные статьи в ГК могут быть двух видов:
а) непосредственно формулирующие процессуальные правила, предписывающие конкретное процессуальное действие суду (ст. 34 ГК) или лицам, участвующим в деле;
б) статьи, опосредованно устанавливающие процессуальные правила при регламентировании прав и обязанностей субъектов материально-правовых отношений.
Наиболее удачным считаю закрепление связи между материальным и процессуальным правом путем введения в ГК статей (11, 29, 30), прямо отсылающих к правилам гражданского судопроизводства. Таких статей в ГК мало, большинство же самостоятельно формулирует процессуальные правила: ст. 8, 11, 13, 20, 23, 25, 35, 151.
Для стабильности закона, эффективности судебной деятельности необходимо, чтобы процессуальные правила, содержащиеся в ГК, не противоречили основным положениям (принципам) гражданского процессуального права, отдельным институтам и статьям ГПК и АПК.
Достичь оптимального сочетания между гражданским материальным и пронес» сдельным правом трудно. Удачное сочетание было достигнуто между Основами гражданского права и Основами гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1961 г., которое в последующих актах размывалось - особенно при регламентировании правил подведомственности (ст. 60 Закона «О краевом и областном Совете»).
В новом ГК не удалось достичь необходимого сочетания, в его текст включен ряд процессуальных правил, которые противоречат основным принципиальным положениям гражданского процессуального права и соответственно не смогут быть применены в судебной практике. Например, ст. 34 ГК устанавливает прямую процессуальную обязанность: «Суд обязан в течение трех дней совершить определенные действия.
Итак, первая проблема: как установить необходимое и допустимое сочетание и ГК норм материального права с процессуальными правилами? Нужно разработать теоретическое обоснование для практической необходимости включения некоторых процессуальных правил в ГК для того, чтобы такая фиксация процессуальных правил могла обеспечить эффективную (результативную) судебную защиту гражданских прав.
Проблема вторая. Суть ее можно свести к краткой формуле: каковы пределы действия ГК (т. е. распространяется ли его действие на правила, фиксированные процессуальным, семейным, трудовым законодательством), - и к ответу на практический вопрос: при коллизии статей ГК со статьями ГПК и АПК какие статьи следует применять?
ГК по-новому решает многие вопросы регулирования имущественных и неимущественных отношений, вводит новые институты, формулирует новые правовые понятия (термины). Как должны эти новшества отразиться на гражданском процессуальном законодательстве?
Естественно, что вследствие взаимосвязанности, взаимозависимости нормы гражданского процессуального права должны претерпеть существенные изменения. Но изменения возможны до определенных пределов и только в целях наиболее эффективной защиты гражданских прав в судебном порядке. Отсюда неизбежно должен быть поставлен более общий теоретический вопрос: какие статьи действующего процессуального законодательства противоречат ГК, какие из них требуют изменения или отмены сейчас и какие новые правила должны быть включены в тексты новых ГПК и АПК de lege ferenda?
К сожалению следует отметить, что авторы (составители) ГК не сочли нужным при его разработке учесть существование процессуального права, его основных принципов и ведущих институтов, не говоря уже об отдельных статьях ГПК и АПК. Составляли ГК как бы на голом месте, без учета того, что многие его статьи не смогут быть реализованы без судебной защиты по правилам процессуального законодательства, например:
1. Статьи 418-425 ГПК РСФСР определяют очередность требований взыскателей по исполнительным документам по всем видам гражданских дел. Однако в ГК ст. 25 в случае признания несостоятельности (банкротства) индивидуального предпринимателя, а ст. 64 при ликвидации юридического лица устанавливают иную очередность удовлетворения требований кредиторов. Чем должен руководствоваться суд?
2. Аксиомой в гражданском процессуальном праве считается правило: исполняются решения, вступившие в законную силу (ст. 209, 340 ГПК РСФСР, ст. 12, 146 АПК РФ). Исключение возможно в строго определенных случаях (ст. 210 ГПК). Однако в соответствии со ст. 25 ГК регистрация индивидуального предпринимателя утрачивает силу с момента вынесения решения. А если решение будет отменено в кассационной или апелляционной инстанции, кто в таком случае несет убытки в связи с поспешным исполнением решения?
Статьи 27, 61 ГК указывают, что последствия наступают по вынесению решения суда, они обе дают возможность суду полагать, что в указанных случаях имелось в виду решение, не вступившее в законную силу.
3. Неизвестно, как следует решить вопрос о возможности предъявления иска прокурором. Статья 41 ГПК и ст. 42 АПК разрешают такие иски по любой категории гражданских дел. ГК РСФСР 1964 г. содержал ряд статей, предусматривающих возможность возбуждения гражданского дела прокурором: дела о признании ограниченно дееспособными, о признании имущества бесхозяйным и др. Этим же правом наделялись и общественные организации (ст. 42 ГПК).
Текст ГК 1994 г. полностью такую возможность исключает, он не содержит ни одного упоминaния ни о прокуроре, ни об общественных организациях (даже ст. 240 ГК).
Полагаю, что негативное отношение к участию прокурора в рассмотрении лот не случайность, а продиктовано общей тенденцией к более полному раскрытию принципа диспозитивности: лицо, обладающее гражданским правом, распоряжается им так, как считает нужным, начиная с самозащиты, а государство в лице прокуратуры яр должно в это вмешиваться.
Количество коллизионных норм не исчерпывается перечисленными, их перечень можно продолжить.
Проблема третья. Какие новые процессуальные правила должны быть разработаны и какие изменения необходимо внести в действующее гражданское процессуальное законодательство?
Бесспорно (естественно), что все новшества и изменения должны служить цели обеспечения при помощи судебной защиты полной и более результативной (эффективней) защиты гражданских прав, регламентированных ГК.
Для выполнения этой цели необходимо, чтобы изменения, вносимые в гражданское процессуальное законодательство, не разрушили систему гражданского процессуального права, чтобы они в нее вписались, чтобы не была разрушена целостность процессуального права, его принципы и основные институты.
Внося изменения, нужно помнить, что гражданское процессуальное право - самостоятельная, вполне автономная отрасль права, имеет свой предмет, метод и систему принципов, которые не могут быть изменены или заменены произвольно.
Изменения возможны в пределах сущности (содержания) процессуального права и, подчеркиваю (повторяю), они должны быть направленными на усиление эффективности судебной защиты, т. е. они больше, чем ныне действующее процессуальное право, должны гарантировать механизм реализации гражданского права.
Попытаемся проследить те общие тенденции, сформулированные в ГК, которые обязательно отразятся на содержании гражданского процессуального законодательства, а затем выявим влияние ГК на отдельные принципы, институты, а также понятия (термины).
Новые тенденции развития гражданского права определяются развитием в стране новых экономических отношений, становлением свободного рынка, ограничением роли государства и его отдельных органов в регулировании гражданских правоотношений, предоставлении большей (в сравнении с ГК РСФСР 1964 г.) свободы действий субъектом гражданского права.
Соответственно, ГК (ст. 10) вводит в качестве нового самостоятельного способа защиты прав самозащиту, пределы осуществления которой весьма туманно (нечетко) определены в Кодексе, и как ее разновидность - отказ от осуществления гражданских прав в случаях, предусмотренных законом (ст. 9).
Последовательным проведением принципа самозащиты и полной диспозитивности полностью исключена возможность предъявления иска прокурором и представителями общественных организаций, а также в отличие от ст. 6 ГК РСФСР 1964 г. исключена возможность защиты гражданских прав профсоюзными и иными общественными организациями.
Пункт 2 ст. 11 ГК предусматривает защиту гражданских прав, в дополнение к судебной защите, осуществляемой в административном порядке. Однако не очень ясно при этом, какие конкретно органы законодатель относит к административным и какое место при этом отведено нотариату, как государственному, так и частному, Патентной палате, прокуратуре.
Если абстрагироваться от закономерностей развития гражданского процессуального права и за текстом ГК последовательно изменять процессуальное законодательство, то необходимо будет: 1) по иному сформулировать задачи гражданского судопроизводства; 2) иначе определить предмет судебной деятельности; 3) ввести правообразовательные и превентивные иски; 4) отказаться от понятия (института) ненадлежащей стороны; 5) изменить содержание подведомственности; 6) по иному трактовать природу судебного решения и сделать многое другое для разрушения судопроизводства.
I. Начнем с анализа задач суда.
Считается аксиомой, что суд, защищая гражданские права, восстанавливает нарушенные или оспоренные, но не создает новых прав. Соответственно природа судебного решения усматривалась в его сущности как акта органа государственной власти по применению абстрактной нормы к конкретным правоотношениям, спорным в момент обращения к суду и бесспорным в момент вынесения судебного решения.
Процессуальная теория признавала два вида исков: о присуждении (исполнительные) - по поводу нарушенного права, и о признании (установительные) - по поводу оспоренного права.
Часть 3 п. 1 ст. 8 ГК устанавливает, что помимо перечисленных выше задач суд при помощи судебного решения устанавливает гражданские права и обязанности.
Точное применение этой статьи судом, как теперь принято говорить, может вызвать непредсказуемые последствия, так как в соответствии с ее текстом возможно предъявление исков об установлении прав, которые не нарушены и не оспорены, т. е. таких прав, которых нет и которые можно получить в суде (например, иски о праве на жилую площадь, если нет договора жилищного найма, и т. д.).
II. Если придерживаться содержания текста ГК, то нужно по-иному определить и содержание предмета судебной деятельности, а соответственно ей - предмета иска и предмета судебного решения. Если же оставить так, как было, как принято в доктрине и в процессуальном законодательстве, нужно менять текст ГК.
Итак, п. 1 ст. 11 в качестве предмета судебной деятельности обозначает нарушенные или оспоренные гражданские права в соответствии с подведомственностью дел. Очень хорошо. Вот на этом бы и остановиться. Но есть два несоответствия:
1. Статья 12 ГК предусматривает защиту не только оспоренных и нарушенных прав, но и «пресечение действий», «создающих угрозу» нарушения права. При этом не ясно, должна ли угроза исходить только от субъекта конкретных правоотношений, т. е. возможны ли только превентивные иски, или допускается судебное разбирательство по отношению любого третьего лица, не связанного с носителем права никакими правоотношениями. Например, возможен ли иск к законодателю, если гражданин или юридическое лицо считает, что принятый нормативный акт создает угрозу нарушения конкретных прав. В этом случае остается неясным содержание судебного
76решения, должен ли суд Признать действия угрозой только по отношению к истцу (жалобщику) или по отношению ко всем субъектам гражданского права, на которых указанная угроза оказывает нарушающее воздействие как на лиц, попавших в аналогичную ситуацию.
2. Пункт 1 ст. 11 ГК включает в предмет гражданские правовые отношения «имущественные (п. 1 ст. 2 - Н. Ч.) и связанные с ними личные неимущественные отношения», т. е. вопреки тексту ст. 150 Г К ограничивает предмет судебной защиты, исключая из него личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, такие, как честь и доброе имя, личная и семейная тайна, право на имя и некоторые другие. Если суд будет придерживаться текста ст. 2 ГК, то он не сможет рассматривать споры по защите вышеперечисленных прав, ибо они не составляют предмета судебной защиты, и в приеме таких исков нужно отказывать по п. 1 ст. 129 ГПК РСФСР.
Кроме того, ГК расширяет предмет судебной деятельности, вменяя в обязанность суду (ст. 12 ГК) не применять акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону, и ст. 13 ГК предписывает признавать недействительными акты государственного органа или органа местного самоуправления, т. е. наделяет суд функциями суда конституционного, при этом оставляя открытым вопрос, каковы субъективные и объективные пределы судебного решения при разрешении такого дела, т. е. с какого момента нормативный акт должен быть признан недействительным: с момента принятия акта или с момента вступления в законную силу решения суда?
Установление момента имеет значение, например, для признания заключенных в соответствии с этим законом сделок недействительными, а также для того, чтобы понять, прекращает ли акт, признанный судом недействительным, свое действие только по отношению к лицам, участвующим в деле, или ко всем тем, на кого распространяется сила его воздействия.
Непонятно в соответствии с текстом ст. 13 ГК, могут ли предъявить иск лица, права которых не нарушены, но они считают данный нормативный акт противоправным. (Наверное, да, если он создает угрозу своим действием.) Это положение не соответствует тексту ст. 22 АПК и ст. 25 ГПК, так как они предусматривают нарушение конкретных прав конкретными действиями административных органов.
III. Требует изменения еще один институт гражданского процессуального права, а именно судебная подведомственность.
Содержание подведомственности зависит непосредственно от определенного понимания задач судопроизводства и содержания предмета судебной деятельности, которые находятся в прямой зависимости от средств и способов (форм) защиты, предусматриваемых ГК. В ГК РСФСР 1964 г. ст. 6 устанавливала, что защита гражданских прав осуществляется: судами, общественными организациями, а в предусмотренных законом случаях - в административном порядке. Соответственно ст. 25 ГПК РСФСР и ст. 20 и 22 АПК РФ устанавливали общие правила судебной подведомственности.
Статья 11 ГК в п. 1 зафиксировала: защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной гражданским процессуальным законодательством, суд (в том числе арбитражный, третейский). Все хорошо, все на своих местах. Тут бы и остановиться, но нет, у этой статьи есть еще п. 2, который предусматривает возможность защиты гражданских прав в административном порядке, т. е. административными органами.
Действительно, существует и долго будет существовать не только судебная форма защиты гражданских прав, но и иные формы (или способы) защиты. Они, взаимодействуя в сочетании друг с другом, в дополнение друг к другу могут дать настоящий эффект защиты, сделают ее действенной. Указание только на административный порядок в ст. 11 исключает деятельность профсоюзных органов и органов местного самоуправления, таких, как органы по охране материнства и детства. Кроме того, статья говорит, что такая защита возможна «лишь в случаях, предусмотренных законом», т. е. она носит не диспозитивный, а императивный характер. Следуя за ее текстом, получается, что защиту могут осуществлять только административные органы, перечисленные в законе, и по делам, которые отнесены к их ведению, т. е. на ведение которых они уполномочены.
Пока такой регламентации нет и вряд ли она возможна и нужна, будут возникать разные внесудебные организации - общественные, государственные и административные, которые будут вправе осуществлять защиту гражданских прав (либо исключительно, либо альтернативно с судом).
И наконец, вторая фраза п. 2 ст. 11 устанавливает правило, по которому решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд. Но поскольку первая половина п. 2 к административным относит все несудебные формы зашиты, то из второй части следует, что исполнительные надписи нотариуса, санкции прокурора, решения Патентной палаты могут быть обжалованы в суд, т. е. она создает как бы две инстанции для защиты прав: можно защищаться без суда, но только предварительно, под страхом отмены соответствующего решения в суде.
Введение такого порядка вряд ли сможет обеспечить устойчивость гражданского оборота. Средства (формы) защиты тогда эффективны, когда они взаимодействуют и дополняют друг друга.
IV. Институт сторон в нынешнем понимании тоже должен будет претерпеть весьма существенные изменения.
Так, если по ГПК надлежащими сторонами считаются субъекты спорных правоотношений предмета судебной деятельности, перерастающих в предмет иска и предмет доказывания, соответственно, для признания стороны надлежащей необходимо наличие у нее юридического интереса, т. е. права, предположительно принадлежащие ей, нарушены или оспорены.
ГК заинтересованность субъектов понимает значительно шире, чем юридический интерес. Так, ст. 35 ГК к заинтересованным лицам относит лиц, которые могут обжаловать назначение опекуна или попечителя, при этом они явно не должны иметь юридической заинтересованности в вынесенном решении.
Ст. 12 ГК добавляет к сторонам лиц, права которых не нарушены, но находятся под угрозой нарушения.
Ст. 150 относит к надлежащим сторонам (истцам) лиц, защищающих «личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежавшие умершему» (п. 1), но не только наследников, т. е. не только лиц, имеющих юридический интерес.
Пункт 1 ст. 152 допускает предъявление иска в защиту чести и достоинства гражданина после его смерти при этих же условиях.
Пункт 6 ст. 152 допускает в качестве надлежащего ответчика неопределенное лицо. Начиная с Римского права, аксиомой было то, что без ответчика нет суда. В соответствии же с текстом ГК иск можно предъявлять просто так, ни к кому. Это новшество было введено в ст. 7 ГК РСФСР 1964 г., однако на протяжении нескольких лет ее существования в судебной практике такие иски не встречались, возможность их возбуждения пресекалась судом в соответствии с п. 1 ст. 129 ГПК РСФСР.
V. И, наконец, следует обратить внимание на введение в ГК некоторых новых терминов или правовых понятий, применение судом которых в настоящее время невозможно, так как потребует специального толкования а именно:
1) ст. 12 ГК - «угроза действием»: кем, как, в какие сроки;
2) ст. 14 - содержание «самозащиты гражданских прав» и соразмерности ее пределов;
3) ст. 150 - что следует понимать под личной и семейной тайной, частной жизнью;
4) ст. 153 - как определить разумность и добросовестность действий;
5) ст. 169 - в каком объеме нарушение правопорядка может быть признано судом основанием для признания сделки недействительной, и что следует понимать под правопорядком;
6) ст. 454 п. 4 - каковы пределы «справедливого распределения» и «общественного интереса».
Как пользоваться этими понятиями в судебной практике, и какой от применения этих понятий будет практический результат? Полагаю, что введение их в ГК не сможет обеспечить стабильности закона и единой направленности судебной практики. Произвольное толкование таких «каучуковых» понятий не улучшит результативность судебной деятельности по защите гражданских прав.
| 
