Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса.
Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса. //Правоведение. -1999. - № 1. - С. 287 - 290
ПЕРСОНАЛИИ: Чечина, Надежда Александровна - д-р юрид. наук, - проф. каф. гражданского процесса СПбГУ, Мусин , В. А., - д-р юрид. наук, - проф., Сергеев, А. П., - д-р юрид. наук, - проф., - зав. каф. гражданского права юридического факультета СПбГУ, Попондопуло, В. Ф., - д-р юрид. наук, - проф., - зав. каф. коммерческого права юридического факультета СПбГУ, Лапин, Б. Н., - канд. юрид. наук, - нач. экспертно-правового отдела Секретариата Совета Межпарламентской ассамблеи СНГ. Боннер, А. Т., - д-р юрид. наук, - проф., Носырева, Е. И., - канд. юрид. наук, - зав. каф. гражданского права и процесса Воронежского государственного университета, Бутнев, В. В., - канд. юрид. наук, - доц., - зав. каф. гражданского права и процесса Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, Ярков, В. В., - д-р юрид. наук, - проф., - зав. каф. гражданского процесса Уральской государственной юридической академии, Усталова, А. В., - канд. юрид. наук, - доц. Воронежского государственного университета, Тарусина, Н. Н., - канд. юрид. наук, - доц. Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, Зайцев, И. М., - д-р юрид. наук , - проф., - зав. каф. гражданского процесса Саратовской государственной академии права,
ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС - ТЕОРИЯ ПРАВА - ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС - КОММЕНТАРИИ - ЮБИЛЕЙНЫЕ ДАТЫ - "ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС - РАЗРЕШИТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА - ГРАЖДАНСКОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО - РЕФОРМЫ - АРБИТРАЖ - ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС - НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ - КОНФЕДЕРАЦИЯ Материал(ы): Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса [Журнал "Правоведение"/1999/№ 1] Сергеев А.П., Попондопуло В.Ф., Лапина Б.Н., Боннер А.Т., Носырева Е.И. и др.
30 октября 1998 г. на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета (далее — СПбГУ) состоялась конференция «Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса», посвященная 50-летнему юбилею научно-педагогической деятельности доктора юридических наук, профессора кафедры гражданского процесса СПбГУ Надежды Александровны Чечиной.
Конференцию открыл доктор юрид. наук, проф. СПбГУ В.А. Мусин, осветив в докладе проблемы, возникающие в связи с совершением договора цессии, когда в качестве цедента выступает физическое лицо, а цессионария — юридическое лицо.
Как показывает арбитражная практика, целью такого договора в большинстве случаев является не замена лица в обязательстве, а выступление юридического лица в целях защиты прав кредитора — физического лица. Договор цессии, направленный на создание отношений процессуального представительства, а не на передачу прав кредитора, — притворный, и в соответствии со ст. 170 ГК РФ к нему должны применяться правила о сделке, которую стороны действительно имели в виду, т. е. правила о договорах об осуществлении функций процессуального представителя. Право же на осуществление функций представителя зависит от наличия у конкретного юридического лица гражданской процессуальной правоспособности. Коммерческие организации в соответствии с ГК обладают общей правоспособностью. Однако ГК регулирует вопрос правоспособности в области материального права. Вопрос о наличии в данном случае процессуальной правоспособности решен в ст. 44 ГПК РСФСР, согласно которой юридическому лицу для того, чтобы оно могло выступать представителем в суде, должно быть законом, уставом или положением предоставлено право защищать права и интересы других лиц. Сделка, не соответствующая закону, в том числе и процессуальному, недействительна. Договор, прикрываемый договором цессии, по которому юридическое лицо, не управомоченное в соответствии с ГПК быть представителем в суде, принимает на себя обязанность представлять интересы другого лица, является согласно ст. 168 ГК недействительным.
Договор цессии, которым хотя и не нарушаются правила о правоспособности, например, при выступлении в качестве цессионария юридической фирмы, которой уставом предоставлено право выступать в суде, также недействителен. Дело в том, что споры, в которых хотя бы одной стороной является гражданин, подведомственны судам общей юрисдикции, тогда как споры между организациями подведомственны арбитражным судам. В результате совершения такой цессии подведомственность изменяется, в то время как стороны не вправе своим соглашением менять подведомственность. Поэтому и цессия в пользу юридического лица, обладающего по уставу способностью осуществлять функции судебного представителя, недействительна на основании ст. 168 ГК как направленная на искусственное изменение подведомственности.
В докладе также был освещен вопрос, возникающий при рассмотрении иностранными судами споров с участием российских граждан. Иногда иностранный суд направляет повестку непосредственно участнику процесса —гражданину России. Сторона, получившая повестку и подтвердившая ее получение, впоследствии иногда ссылается на то, что нарушен порядок направления судебных документов по дипломатическим каналам, предусмотренный Инструкцией Министерства юстиции СССР 1972 г. о порядке оказания судами и органами нотариата СССР правовой помощи учреждениям юстиции иностранных государств, а следовательно, повестка должна считаться неврученной. Однако требование об осуществлении взаимоотношений судов по дипломатическим каналам распространяется на те случаи, когда суд одного государства дает поручение суду другого государства. Смысл дипломатического порядка заключается в том, что государство гарантирует выполнение поручения. Направляя повестку непосредственно участнику процесса, иностранный суд принимает на себя риск невручения документа, так как в этом случае не имеет гарантии со стороны российского суда, что процессуальное действие будет выполнено, но это не должно влечь ничтожности акта вручения повестки. Сторона, получившая повестку и подтвердившая ее получение, не вправе впоследствии ссылаться на то, что нарушен порядок направления судебных документов по дипломатическим каналам.
Доктор юрид. наук, проф., зав. кафедрой гражданского права юридического факультета СПбГУ А.П. Сергеев рассмотрел проблемы, имеющие общетеоретический характер.
Первая касается порядка разрешения споров, в отношении которых прямо не сказано, что они должны разрешаться в суде или других правоприменительных органах. Таковыми, в частности, являются споры между соавторами или совладельцами охранных документов о порядке осуществления авторских и иных прав, между соседями по поводу получения согласия на заключение договора поднайма жилого помещения и др. Соответственно одной из позиций законодатель сознательно ограничил в подобных случаях право указанных лиц на обращение в суд. Предпочтительнее позиция, основанная на достаточно разработанной в науке, в том числе в работах Н.А. Чечиной, концепции: если имеет место спор о праве гражданском, он должен рассматриваться судебными органами.
Другой проблемой является отсутствие органа, управомоченного на разрешение спора, или механизма его рассмотрения. В соответствии с концепцией реформы патентного законодательства неотъемлемой частью патентной системы Российской Федерации должна была стать Высшая патентная палата РФ, призванная выступать в качестве независимой инстанции по разрешению патентно-правовых споров и решению некоторых других вопросов патентного характера. Основная причина того, что до сих пор Высшая патентная палата РФ не создана, — изначальная ошибочность идеи ее создания, состоящая в том, что роль независимого органа была отведена Высшей патентной палате РФ, которую как орган государственного управления при всем желании нельзя наделить правами по осуществлению правосудия, а ее решения, не являясь окончательными, могут быть обжалованы в суд в соответствии со ст. 46 Конституции РФ. Кардинальный выход из создавшейся ситуации — создание специализированных судов, в том числе Патентного суда РФ, что позволит повысить уровень правосудия по наиболее сложным категориям споров, сосредоточить в судах специалистов, наилучшим образом осуществлять защиту прав. Для этого необходимо внести изменения в Конституцию РФ. Другим, более реальным, хотя и половинчатым, решением проблемы является создание специализированных коллегий в составе Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ, для чего достаточно изменить законы о соответствующих судах. И, наконец, самый простой путь — отказаться от идеи создания Высшей патентной палаты РФ. В этом случае функции Высшей патентной палаты РФ, определенные Патентным законом РФ, будут выполняться общими и арбитражными судами. Данный вариант решения проблемы, при всей его простоте (достаточно внесения изменений в Патентный закон) и внешней демократичности, наименее оптимален, так как едва ли приведет к действительному повышению уровня обеспеченности прав и законных интересов граждан и организаций.
Доктор юрид. наук, проф., зав. кафедрой коммерческого права юридического факультета СПбГУ В.Ф. Попондопуло проанализировал проблему соотношения норм АПК РФ и Закона РФ «О банкротстве». В соответствии со ст. 144 АПК дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК, с особенностями, установленными Законом о несостоятельности (банкротстве). В ст. 53 Закона РФ «О банкротстве» даны специальные основания прекращения производства по делу о банкротстве. Однако практика пошла по пути расширения оснований прекращения производства по делу о банкротстве путем субсидиарного применения оснований прекращения производства, установленных в ст. 85 АПК, в том числе допуская прекращение производства при отказе истца от иска и принятии его судом. Такая практика искажает суть производства по делам о банкротстве, которое не является исковым. Она ошибочна и потому, что не принимает во внимание особенности, предусмотренные Законом для данной категории дел.
Цель конкурсного права и процесса — соразмерное удовлетворение прав кредиторов в определенной последовательности. Заявитель по такому делу является кредитором, абсолютно равноправным с другими кредиторами, он не обладает никаким особым статусом, и в том числе не имеет и не должен иметь права на единоличное совершение распорядительных действий без согласия других кредиторов. Прекращение производства при отказе заявителя от заявления ущемляет права других кредиторов, как вступивших, так и не вступивших в процесс. Поэтому необходимо более осторожно применять основания прекращения дел искового производства, предусмотренных АПК, в делах о банкротстве путем уточнения Закона или соответствующих разъяснений по применению законодательства о банкротстве Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ.
Выступление канд. юрид. наук, начальника экспертно-правового отдела Секретариата Совета Межпарламентской Ассамблеи СНГ Б.Н. Лапина было посвящено проблемам реформирования гражданского судопроизводства. Отметив, что преемственность и стабильность законов — непременное условие прочности правопорядка, докладчик подверг критике стремление к скорейшему принятию нового ГПК и высказал мнение, что предпочтение следует отдать внесению изменений в действующий ГПК, тем более что опыт последних изменений 1995 г. оказался весьма положительным. Необходимо дополнить ГПК введением института апелляции и статьей, в которой были бы раскрыты основные понятия процессуального права: «гражданское судопроизводство», «процессуальное правоотношение», «принципы судопроизводства» и т. д. При реформировании процессуального законодательства нельзя допустить перехода к формально-состязательному процессу, где правосудие вершит «дремлющий» судья, ибо профессиональная познавательно-исследовательская деятельность по установлению фактов составляет главную сущность принимаемого по делу решения. Поэтому, в частности, следует доработать нормы ГПК, регламентирующие подготовку дела к судебному разбирательству, расширив полномочия суда в этой стадии.
Вопросы, возникающие в судебно-адвокатской практике по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, а также о компенсации морального вреда, проанализировал в своем выступлении доктор юрид. наук, проф. А.Т. Боннер (Москва). По этой категории дел огромное значение имеет консультационная работа адвоката. При решении вопроса об обращении в суд следует тщательно оценить, не нанесет ли судебное разбирательство дополнительный урон чести и достоинству заинтересованного лица. Если же решение об обращении с иском все же принято, необходимо учесть все процессуальные особенности рассмотрения этой категории дел. Во-первых, следует требовать рассмотрения таких дел в закрытом судебном заседании в соответствии со ст. 9 ГПК, если разбирательство будет связано с исследованием интимных сторон жизни истца; в противном случае однажды распространенная порочащая информация об истце будет многократно «растиражирована» средствами массовой информации, которые проявляют особый интерес к такого рода событиям. Во-вторых, нельзя каждое слово журналиста расценивать как распространение информации. Журналисты не всегда распространяют информацию, а лишь комментируют ее, высказывая свои оценочные суждения, которые необходимо отличать от сведений, ибо признать несоответствующими действительности можно только сведения, но не мнение журналиста (эту ошибку часто совершают суды). В-третьих, при определении размера морального вреда судам следует помнить о равенстве всех перед законом и судом. В частности, недопустимо определять размер компенсации морального вреда с учетом должностного положения истца.
На необходимости разработки и внедрения в гражданский и арбитражный процесс примирительных процедур остановилась канд. юрид. наук, доцент, зав. кафедрой гражданского права и процесса Воронежского государственного университета Е.И. Носырева. В условиях состязательного процесса складывается определенный юридический стереотип поведения: конфронтация и общее противостояние сторон беспристрастному суду, который должен разрешить спор на основе представленных сторонами доказательств. В такой ситуации почти не остается места мирному урегулированию конфликта. Однако перегруженность судов делает актуальной разработку отечественной концепции примирительного производства на основе следующих основных принципов: а) введение примирительного производства как этапа процесса, предшествующего стадии судебного разбирательства; б) установление материальной заинтересованности для сторон в достижении соглашения до начала разбирательства; в) введение арбитрирования (т. е. содействия судьи сторонам в достижении соглашения) как основной тактики урегулирования споров; г) установление автоматического перехода дела в стадию судебного разбирательства без каких-либо дополнительных обременений для сторон, если примирительные процедуры оказались безуспешными; д) быстрота, неформальность и гибкость примирительных процедур; е) уступки, сделанные стороной в ходе примирения, не должны учитываться при дальнейшем разбирательстве.
Проблемам гражданской процессуальной ответственности в системе мер ответственности за нарушение интересов правосудия посвятил выступление канд. юрид. наук, доцент, зав. кафедрой гражданского права и процесса Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова В.В. Бутнев. Следует признать, что процессуальная наука доказала наличие в российском праве процессуальной ответственности как самостоятельной разновидности юридической ответственности. Проблема должна ставиться более широко как проблема координации различных отраслей права в деле повышения авторитета суда, создания комплексной системы мер ответственности за нарушение интересов правосудия. Эффективность мер ответственности за неуважение к суду во многом зависит от трех факторов: а) обоснованности мер такой ответственности; б) порядка реализации мер ответственности (процедурная форма должна отвечать требованиям соответствия характеру мер ответственности); в) четкости законодательного изложения основания ответственности за неуважение к суду (конкретных составов правонарушений), самих мер ответственности и порядка их реализации. В настоящее время законодательство об ответственности нуждается в существенной корректировке, заключающейся в четком распределении ролей различных отраслей права в защите интересов правосудия.
Доктор юрид. наук, проф., зав. кафедрой гражданского процесса Уральской государственной юридической академии В.В. Ярков дал характеристику новой для российского гражданского процесса формы исков — групповых исков. Групповой иск позволяет защищать интересы большой группы лиц, персональный состав которой неизвестен на момент возбуждения дела одному или нескольким участникам данной группы без специального уполномочия со стороны других участников. Впервые возможность защиты неопределенного круга лиц в гражданском процессе была предусмотрена в Законе РФ «О защите прав потребителей», предоставившем ряду органов право на возбуждение дел в защиту неопределенного круга потребителей. По действующему российскому законодательству защита неопределенного круга лиц характеризуется таким образом: во-первых, защищается только публичный интерес; во-вторых, для защиты частноправового интереса каждому потерпевшему необходимо обратиться с отдельным требованием в суд; в-третьих, нормы о защите неопределенного круга лиц рассредоточены по отдельным материально-правовым актам; в-четвертых, отсутствует процессуальный регламент в ГПК, который позволял бы рассматривать данные дела по общим правилам. Разработать такой регламент можно на основе следующей характеристики группового иска: а) многочисленность или неопределенность персонального состава участников группы на стороне истца, не позволяющая, как правило, привлечь всех потерпевших в качестве соистцов; б) тождество требований всех лиц, чьи интересы защищаются групповым иском; в) совпадение фактических и правовых оснований исковых требований (основания иска); г) наличие общего для всех истцов ответчика; д) тождество предмета доказывания в части фактов, обосновываемых участниками группы; е) наличие одного общего способа юридической защиты; ж) получение участниками группы общего положительного результата в случае удовлетворения судом группового иска. Самым главным является решение вопроса, как неопределенный круг пострадавших сделать вполне определенным к моменту вынесения судебного решения с тем, чтобы вынести решение в пользу всех заинтересованных лиц. Право на обращение в суд в защиту интересов неопределенного круга лиц необходимо предоставить как отдельным гражданам, так и общественным объединениям, органам исполнительной власти, прокурору. Судье в момент возбуждения дела следует предоставить право квалификации заявленных требований в качестве группового иска в зависимости от характера правонарушения, числа граждан, понесших убытки, содержания заявляемых требований и др. По групповым искам необходимо установить правила общей территориальной подсудности — по месту нахождения ответчика. Важным моментом группового иска будет и консолидированное исполнение, когда взыскание осуществится в пользу всех заинтересованных лиц, а не только тех, кто первым успел получить исполнительный лист.
Кандидат юрид. наук, доцент Воронежского государственного университета А.В. Усталова осветила вопрос о системе и принципах гражданского процесса в проекте ГПК. При разработке проекта на первом месте стоят концептуальные проблемы, касающиеся системы Кодекса, видов судопроизводства, специфических принципов гражданского процессуального права, влияния материального права на процесс и др. В частности, неоднократно менялись позиции авторов проекта по вопросу сохранения производства по делам, вытекающим из административно-правовых отношений, в качестве самостоятельного вида судопроизводства. Представляется, что данная категория дел обладает спецификой, требующей создания специального вида судопроизводства для нее. Следует сохранить в системе Кодекса и исполнительное производство, которое логически является завершающей стадией гражданского процесса. Переосмысление содержания многих принципов процесса также отражено в проекте. Расширение диспозитивности нашло выражение в ограничении прав прокурора, проект не предусматривает права прокурора вступить в начатый процесс для дачи заключения. Право же предъявления иска в защиту прав гражданина поставлено в зависимость от его волеизъявления. Такое сужение полномочий прокурора представляется преждевременным при современном состоянии законности.
Анализ понятия «охраняемый законом интерес» дал в докладе канд. юрид. наук, доцент Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова Е.А. Крашенинников. Подвергнув критике определения, выработанные в процессуальной литературе, докладчик представил свое определение: охраняемый законом интерес — это интерес, признанный законом путем предоставления его субъекту охранительного гражданского права как средства защиты данного интереса.
Некоторые проблемы взаимодействия семейного и гражданско-процессуального законодательства раскрыла в докладе канд. юрид. наук, доцент Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова Н.Н. Тарусина. Отметив достижения в процессуальном регулировании деятельности судов по рассмотрению дел, вытекающих из семейных правоотношений, которые содержит Семейный кодекс РФ, она указала на ряд нерешенных проблем в этой сфере. Прежде всего необходимо определиться, где — в ГПК или в Семейном кодексе — должны быть сосредоточены специальные гражданско-процессуальные нормы. Например, введение судебного порядка усыновления привело к исключению института недействительности усыновления и, соответственно, непривычно очевидному подключению в эту область применения института пересмотра судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам. Последнее требует более точного формулирования оснований к отмене усыновления, чтобы исключить «интерференцию» оснований иска о прекращении усыновления посредством его судебной исковой отмены и оснований заявления о возбуждении пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам.
Доктор юрид. наук, проф., зав. кафедрой гражданского процесса Саратовской государственной академии права И.М. Зайцев сделал доклад о понятии судебной политики в гражданском процессе. Любая власть, в том числе и судебная, не может быть вне политики, равно как и политика немыслима без власти. Судебную политику можно охарактеризовать как отношение судебной власти к гражданам и организациям, участвующим в гражданском процессе, и в первую очередь к тем из них, кто имеет юридическую заинтересованность в результатах судебной юрисдикции. Конечной и главной целью судебной политики является защита и охрана существующего в стране правопорядка, а следовательно, защита и охрана всего комплекса государственных, общественных и индивидуальных интересов конкретных граждан и организаций. Суть ее состоит в сочетании и гармонизации различных интересов, нередко диаметрально противоположных. По своей сущности, содержанию и форме судебная политика является правовой. Она целиком и полностью находится в сфере права, осуществляется правовыми средствами и направлена на достижение правовых целей.
В конференции приняли участие также представители Северо-Западной академии государственной службы, Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Управление юстиции Ленинградской области.
Все участники конференции посвятили свои выступления Н.А. Чечиной.
|
