Абсолютные права человека и ограничения прав.
Гасанов, К. К., Стремоухов, А. В.
Абсолютные права человека и ограничения прав
К. К. Гасанов,* А. В. Стремоухов**
В русской юридической литературе еще в начале XX в., когда совсем редко употреблялось понятие «основные права»,[1] уже использовалась конструкция «абсолютные права»,[2] или, как у Н. М. Коркунова, — «права против всех и каждого».[3]
После Второй мировой войны, когда утвердилось понятие «основные права», наряду с ним в юридической науке все чаще стали употреблять и термин «абсолютные права».[4] Поскольку один полюс основных прав человека получил название «абсолютные права», то другой полюс этих прав стал называться «относительные права». Теперь такое деление стало общепринятым.[5] Так, И. А. Ледях пишет, что еще задолго до Второй мировой войны характерным стало разделение прав и свобод на две категории. К первой относились абсолютные, или вечные, неизменные, надгосударствен-ные права. Их содержание не зависит от воли законодателя. К числу таких «классических» прав всегда относили свободу совести, личные свободы, неприкосновенность жилища, частную собственность. Вторую категорию составляли все остальные права, затрагивающие область отношений государства и личности, личности и общества, граждан между собой.[6]
Что же понимается под основными «абсолютными» и основными «относительными» правами?
Правовые особенности основных абсолютных прав. Еще в конце XIX в. русский государствовед Н. М. Коркунов писал, что для сторонников существования абсолютного права абсолютные права человека — это прирожденные права, не зависимые от государства, существующие помимо него, безусловные и неизменные, а потому и неприкосновенные для власти.[7] Такое определение абсолютному праву Н. М. Коркунов давал с позиции его значения для самого человека.
Определение с позиции значения абсолютных прав человека для государства, в начале XX в. сформулировал П. Г. Виноградов. Абсолютные права — это права, «с которыми должно сообразовываться всякое нормальное устроенное государство».[8] К их числу он относил права человека на жизнь, личную свободу и собственность.
Авторы современных юридических словарей, исходя из позитивистского правопонимания, считают, что абсолютные права — это такие субъективные права, носителям которых противостоит неопределенное число обязанных лиц. Обязанность, оответствующая абсолютным правам, всегда состоит в воздержании от совершения действий, ущемляющих абсолютные права. Так как нарушителем абсолютных прав может оказаться любое лицо, закон защищает абсолютные права против всех и каждого, т. е. против неопределенного круга лиц.[9] Эту позицию поддерживает и Н. И. Матузов, который считает, что основному естественному праву корреспондирует обязанность всякого, кто приходит в столкновение по поводу пользования соответствующим благом с носителем данного права.[10] Ограничение или временное их приостановление не допускается в демократическом правовом государстве ни при каких обстоятельствах.
Существенный нюанс абсолютных прав отмечает Д. Н. Бахрах: абсолютные права осуществляются действиями тех, кому принадлежат, а все другие субъекты прав обязаны не препятствовать или даже содействовать этому.[11]
Такая же по существу трактовка абсолютных прав существует и в конституционном праве зарубежных стран. В частности, по конституции Японии, абсолютные права человека — это такие основные права и свободы, присущие человеку от рождения, которые не могут нарушаться даже путем издания Парламентом соответствующего закона.[12]
Все остальные основные права человека, кроме абсолютных, стали называться относительными. Основные относительные права — это права, носителям которых противостоят определенные обязанные лица (лицо), т. е. права, принадлежащие лицу по отношению к другому обязанному лицу (лицам).[13] Иными словами, относительными можно назвать права, реализуемые через правоприменение. Чтобы такое право осуществилось, необходим индивидуальный акт применения права, конкретизирующий, признающий или предоставляющий его. А субъект власти — правоприменитель — либо жестко связан законом и фактическими обстоятельствами, либо обладает определенной свободой усмотрения.[14] Относительные права могут быть ограничены или приостановлены на определенный срок в случае введения режимов чрезвычайного или военного положения и в других случаях, установленных законом.
Исследуя классификацию прав человека, С. В. Бахин несколько по-другому называет, по сути, те же самые группы основных прав, подразделяя их на права, которые могут быть ограничены, и не подлежащие никаким ограничениям, т. е. абсолютные права.[15]
Довольно уязвимое с точки зрения конституционного права деление основных прав человека проводит С. С. Алексеев. В одной из работ он пишет о существовании двух групп основных прав, между которыми усматривается качественное различие: первая — абсолютные и неприкосновенные права человека и вторая — «социальные права, которые по самой своей природе не могут быть абсолютными».[16]
К первой группе он относит права, олицетворяющие достоинство и свободу «каждого от рождения» и противостоящие насилию и тирании — право на жизнь, на личную неприкосновенность, свободу совести, мысли, творчества, ряд других, аналогичных. Ко второй группе, по мнению С. С. Алексеева, относятся «права» иного разряда, тоже весьма важные для людей, но все же другого предназначения — право на социальное обеспечение, жилье, достойную медицинскую помощь и т. д. Это социальные права, которые по самой своей природе не могут быть абсолютными; они неотъемлемы от обязанностей гражданина и зависят от экономического положения страны, деятельности соответствующих государственных органов и выражают в основном цели, идеалы, намерения, к которым реально, а чаще декларативно, стремится общество.[17]
Представляется, что разделение основных прав на абсолютные и экономические не вполне корректно. Термины «абсолютный» и «экономический» относятся к совершенно различным понятийным рядам и потому не содержат в себе единого основания деления основных прав на классы. Очевидно, что термин «абсолютные права» означает, что они неотъемлемы, неотчуждаемы и присущи человеку имманентно. Также очевидно и то, что термин «экономические права» ничего, что может соответствовать или соотноситься с термином «абсолютные» и неотчуждаемые, не содержит. Термин «абсолютное», скорее, может соотноситься с термином «относительное».
И, во-вторых, утверждение о том, что социальные права «не могут быть абсолютными» противоречит ст. 56 Конституции РФ, в соответствии с которой такое социальное право, как право на жилище (ч. 1 ст. 40), не подлежит ограничению. Следовательно, сами экономические права как основные тоже необходимо подразделять на абсолютные и относительные.
Таким образом, если критерием деления основных прав считать степень ограничения (отчуждаемости), то нужно признать, что все они делятся на абсолютные права (права, которые не подлежат ограничению) и относительные права (права, которые могут быть ограничены).
Учитывая огромную важность абсолютных прав для человека, большинство из них государство закрепляет в Конституции РФ. В соответствии с ч. 3 ст. 56 Конституции РФ не подлежат не только отчуждаемости, но и даже ограничениям такие основные права и свободы, как право на жизнь (ст. 20), право на охрану достоинства личности (ст. 21), право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23), свободу совести и вероисповедания (ст. 28), право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной, не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34), право на жилище (ч. 1 ст. 40). Также не допускается сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ст. 24).
Кроме того, не подлежат ограничению права, связанные с отправлением правосудия и оказанием правовой помощи: право каждого на судебную защиту (ч. 1 ст. 46), право каждого на международную защиту своих прав и свобод, если все внутригосударственные средства правовой защиты исчерпаны (ч. 3 ст. 46), право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом (ст. 47), право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48), право каждого считаться невиновным, пока его виновность не будет доказана и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ст. 49), право не быть осужденным повторно за одно и то же преступление (ч. 1 ст. 50), право на пересмотр приговора вышестоящим судом, на помилование или смягчение наказания (ч. 3 ст. 50), право не свидетельствовать против себя и близких родственников (ч. 1 ст. 51), право на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52), право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53), право на необратимость силы закона, устанавливающего или отягчающего ответственность (ст. 54).
Абсолютное право отличается, кроме того, тем, что предоставляет своему субъекту монопольную возможность действовать в своих интересах. Абсолютные права характеризуются наибольшей степенью свободы управомоченного. Реализация таких прав обеспечивается установленной законом обязанностью всех других лиц воздерживаться от каких бы то ни было действий, препятствующих свободному осуществлению этих прав.[18]
Все вышеизложенное дает возможность разделить все основные права по степени отчуждаемости на два класса: абсолютные права и относительные права, а также выделить признаки абсолютных прав. К числу последних можно отнести следующие: неотчуждаемость, неприостанавливаемость и неограничиваемость; монопольная возможность человека действовать в своих, признаваемых законом интересах;[19] абсолютные права принадлежат человеку от рождения[20] и им корреспондирует обязанность неопределенного числа лиц воздерживаться от действий, ущемляющих абсолютные права.[21]
В науке конституционного права, однако, существуют и другие концепции основных абсолютных прав человека.
Так, Л. Д. Воеводин, имея в виду основные конституционные права, считает в равной мере ошибочным приписывать конституционным правам граждан свойства как относительных, так и абсолютных прав. Конституционные права сходны и с первыми и со вторыми, но это сходство не имеет глубоких корней, и потому они не могут быть приравнены по своему характеру ни к тем, ни к другим.[22] Теорию абсолютных субъективных прав[23]ученый считал ошибочной потому, что присущие, например, праву собственности как абсолютному субъективному праву особенности переносятся на конституционные права. Они рассматриваются как абсолютные субъективные права, т. е. права, носителям которых в качестве обязанных субъектов противостоит неопределенное число лиц, каждое из которых должно воздерживаться от какого-либо вмешательства в их осуществление. Причину «ошибочности» концепции абсолютных прав Л. Д. Воеводин видел в том, что одни авторы рассматривают эти права в рамках особых общерегулятивных правоотношений, в которых носителю конституционного права в качестве обязанного субъекта противостоит неопределенное число лиц,[24] а другие же, справедливо указывая на уязвимые стороны первой точки зрения и стремясь избежать их, предлагают рассматривать конституционные права вне правоотношений.[25]
Применительно к конституционным правам неудовлетворительность этих концепций, считают противники абсолютных прав человека, состоит в том, что ее последователи не рассматривают указанные права в рамках отношений «государство — человек», и обе они отрывают их от гарантий. Ведь для обладания правом собственности вполне достаточно пассивной обязанности всех других лиц не вмешиваться в возможность владеть, пользоваться и распоряжаться вещью. Конституционные же права могут быть подлинными правами, а не благими пожеланиями и декларациями только в том случае, если они подкрепляются постоянной и активной деятельностью государства.
Конституционным правам человека корреспондируют соответствующие обязанности государства.[26] Они выражаются в гарантиях, т. е. в условиях и средствах, с помощью которых государство обеспечивает гражданам возможность пользоваться указанными правами.
Такой же позиции, не признающей концепцию абсолютных прав, придерживаются В. Е. Гулиев и Ф. М. Рудинский. Они пишут: «Общеизвестно, что деление субъективных прав на абсолютные и относительные — цивилистическая классификация, построенная по кругу обязанных лиц. На наш взгляд, эта классификация не может распространяться на основные права и свободы граждан, существующие в рамках отношений типа "гражданин — государство", где носителю субъективного права корреспондирует не множество лиц, не одно лицо, с которым имеется индивидуально-определенная связь, а все государство в целом».[27]
Все эти утверждения органичны для своего времени и объясняются господствовавшими в то время взглядами на роль государства в установлении и обеспечении прав человека. Однако и в наше время встречаются формулировки буквально следующие: «Нет абсолютной свободы и абсолютных прав».[28] Скорее всего, они имеют своим источником зарубежное законодательство и конституционно-правовую доктрину. Так, в австрийском правовом обиходе даже основные права, сформулированные как не допускающие ограничений, в действительности не застрахованы от них. С одной стороны, они ограничиваются обязанностью уважать другие конституционно защищаемые ценности, а также, и это главное, самим правопорядком. Конституционный суд Австрии по поводу свободы творчества, которая гарантируется без всяких «оговорок о законе», неоднократно высказывался
в том смысле, что деятель искусства в своем творчестве связан общим законодательством, общими правилами поведения, но вместе с тем содержащиеся в них запреты и ограничения не могут считаться ограничениями свободы творчества. В то же время, по мнению суда, недопустимо издание законов, специально направленных на сужение этой свободы.[29]
Однако проблема состоит в том, что неотчуждаемость основных прав человека как таковая осуществляется через столкновение индивидуальных и публичных интересов, несовпадающих прав и интересов различных индивидов.[30] Выход из этой дилеммы может быть найден путем проведения тонкого дифференцированного разграничения между сферой защиты основных прав и их ограничениями.[31]
Найти компромисс между неотчуждаемостью основных прав и их ограничением можно только на конституционном уровне. Эта задача достаточно четко разрешена Конституцией РФ через определение целей ограничения прав и обстоятельств, являющихся основанием таких ограничений.
Понятие и признаки конституционных ограничений. Наличие основных относительных прав и свобод говорит о том, что права человека не следует трактовать как набор дозволений и неограниченного волюнтаризма в поведении.[32] Напротив, каждое право и каждая свобода имеют четко регламентированные рамки; каждой из свобод соответствует обязанность, выраженная, например, в форме соблюдения «общего интереса», непосягательства на права других лиц, уважения нравов, недопущения произвольных, а тем более насильственных действий, затрагивающих интересы других граждан, независимо от того, в каком качестве они выступают.[33] Содержание ограничений определено ст. 55, 56 Конституции РФ. Так, ч. 3 ст. 55 гласит: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо...», а ч. 3 ст. 56 называет те права, которые не могут быть ограничены. К примеру, нельзя лишить человека права на достоинство, на свободу мысли и вероисповедания, на благоприятную окружающую среду. Нельзя, не опираясь на закон, произвольно изымать у человека и иные основные права и свободы.[34]
Обязанность государства и человека не посягать на права и свободу граждан и других лиц принято считать ограничением прав. Правомерное ограничение прав человека государством имеет цель поставить преграды на пути произвольному обращению с правами других субъектов.
Институт ограничения прав является межотраслевым, включающим нормы конституционного, административного, уголовного, гражданского, трудового и других отраслей права. Он регулирует отношения власти и подчинения, а поэтому для него характерен субординационный, или императивный, метод правового регулирования.[35] Ограничение основных прав осуществляется как путем прямых запретов использования некоторых из них, так и посредством исключения того или иного правомочия из содержания конкретного права, а равно путем установления специального порядка реализации такого права.
Учеными-историками доказано, что уже при первобытно-общинном строе сложилась своеобразная система социального регулирования, ориентированная прежде всего на ограничения. Нормы поведения, в особенности нормы-табу, определялись необходимостью регулировать биологические инстинкты.[36] Впоследствии при возникновении права в обществе (и особенно в его господствующей части) возникла потребность в том, чтобы «возвести существующее положение в закон, и те его ограничения, которые даны обычаем и традицией, фиксировать как законные ограничения».[37]
Ограничения играют огромную роль в обретении личностью подлинной свободы. «Ограничивая свободу каждого известными пределами, закон обеспечивает ему зато беспрепятственное и спокойное пользование своими правами, т.е. гарантирует ему свободу внутри этих пределов. Свобода каждого человека простирается лишь до той границы, от которой начинается свобода других людей. Стремясь установить эти границы, закон содействует тому, чтобы в совместной жизни людей воцарился порядок, основанный на свободе».[38]
Это свойство свободы было учтено еще разработчиками французской Декларации прав человека и гражданина от 26 августа 1789 г. В ст. 4 Декларации записано: «Свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено (выделено нами. — Авт.) лишь теми границами, которые обеспечивают другим членам общества пользование этими же правами».[39]
После Второй мировой войны право на ограничение прав было провозглашено Всеобщей декларацией прав человека (ст. 29),[40] а впервые было реализовано в международно-правовом договорном документе регионального уровня. Это была Европейская конвенция защиты прав человека и основных свобод, подписанная 15 членами Комитета министров Совета Европы в Риме 4 ноября 1950 г. В документах же глобального масштаба ограничения прав человека юридически были закреплены лишь 19 декабря 1966 г. в Международных пактах о правах — Пакте об экономических, социальных и культурных правах и Пакте о гражданских и политических правах.[41]
Статья 4 Международного Пакта об экономических, социальных и культурных правах гласит: «Участвующие в настоящем Пакте государства признают, что в отношении пользования теми правами, которые то или иное государство обеспечивает в соответствии с настоящим Пактом, это государство может устанавливать... ограничения прав, которые определяются законом...».[42]
Универсальным международным Пактам вполне соответствует ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, которая закрепляет положение о том, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом».
В литературе нет единого толкования понятия «ограничение прав».[43] Наряду с ним употребляется термин — «пределы прав».[44] Нет его и в международно-правовых документах, отражающих это явление. Так, к примеру, во Всеобщей декларации (п. 2 ст. 29), Пакте об экономических, социальных и культурных правах (ст. 4), Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (принят 29 июня 1990, ст. 24) используется термин «ограничения», в Пакте о гражданских и политических правах (ст. 4) — термин «отступление государств от своих обязательств»; в Американской конвенции о правах человека от 22 ноября 1969 г.[45] (ст. 27) — термин «приостановление гарантий», а в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.[46] используются на равных два понятия — «ограничение» (ст. 8—11, 18) и «отступление от своих обязательств» (ст. 15).
Термин «ограничить» в словарях русского языка означает «стеснить определенными условиями, поставить в какие-то рамки, границы»,[47] лимитировать, свести к чему-то (возможности, сферу деятельности и т. п.), сузить (возможности, права и т. п.), ущемить, поставить в рамки, поставить предел чему-либо.[48]
Термин «правовые ограничения» является специальным и конкретным по отношению к общеязыковому понятию «ограничение». Правовые ограничения — это «установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать; это есть сдерживание неправомерного поведения, создающее условия для удовлетворения интересов контрагента (в широком смысле слова) и общественных интересов в охране и защите».[49]
Правовые ограничения характеризуют следующие признаки:
1) неблагоприятные условия (угроза или лишение определенных
ценностей) для осуществления собственных интересов субъектов, направленные на их сдерживание и одновременно — на удовлетворение общественных интересов в охране и защите;
2) негативный характер, т. е. использование преимущественно принудительных, силовых средств;
3) уменьшение объема возможностей, свободы, а значит, и прав человека, что осуществляется с помощью обязанностей, запретов, мер защиты, наказаний и т. п., сводящих разнообразие в поведении субъекта до определенного «предельного» состояния;
4) направленность на охрану общественных отношений, индивидуальной и коллективной свободы.
*Кандидат юрид. наук, доцент Московского университета МВД России.
