Договор финансовой аренды (лизинга) в новых условиях /
Иванов, А. А. Договор финансовой аренды (лизинга) в новых условиях /А. А. Иванов. //Правоведение. -2002. - № 2 (241). - С. 222 - 231
СОДЕРЖ.: Изменение названия Закона -- Многоязычность понятия лизинга -- О понятии лизинговой деятельности -- Отказ от понятия "лизинговая сделка" -- О природе " возвратного" лизинга -- Выступление в качестве лизингодателей только юридических лиц -- Формы лизинга -- Отмена деления лизинга на типы и виды -- Дополнительные услуги при лизинге -- Сублизинг -- О запретах на совмещение функций в рамках правоотношений, связанных с реализацией договора лизинга -- О балансовом учете лизингового имущества -- О бесспорном списании просроченных лизинговых платежей -- О залоге предмета лизинга и прав лизингополучателя -- Содержание договора лизинга -- О страховании ответственности за нарушение договора лизинга -- Расширение круга рисков, связанных с личностью продавца -- Сужение контрольных полномочий лизингодателя -- Итоги. Библиогр. в подстрочных примечаниях.
АРЕНДА - БАЛАНС[БУХГ] - ДОГОВОРЫ - ЗАЛОГ[ГР. ПРАВО] - ИМУЩЕСТВО - КОММЕНТАРИИ - ЛИЗИНГ - ОТВЕТСТВЕННОСТЬ - ПЛАТЕЖИ - ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ - РИСК [ПРАВО] - СДЕЛКИ - СТРАХОВАНИЕ - ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ - УСЛУГИ - ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА Материал(ы): Договор финансовой аренды (лизинга) в новых условиях. Иванов, А. А.
Договор финансовой аренды (лизинга) в новых условиях
А.А.ИВАНОВ*
Закон РФ «О финансовой аренде (лизинге)»1 (далее — Закон о лизинге или Закон) был принят сравнительно недавно, чуть более трех лет назад. И с момента принятия он вызывал жесткую критику за нечеткость его формулировок, за противоречия с Конвенцией УНИДРУА (Оттавской) о международном финансовом лизинге2 (далее — Оттавская конвенция или Конвенция) и ГК РФ, за экономизм в трактовке лизинга и другие огрехи. Можно без особых сомнений утверждать, что Закон этот был одним из самых некачественных за последнее десятилетие. Результатом научной критики явились изменения и дополнения в Закон,3 которые сделали совершенно иной его концепцию. Текст нового варианта Закона стал настолько близок по смыслу к правилам ГК РФ, что впору задать вопросы, а нужен ли вообще такой Закон; не проще ли внести изменения в ГК РФ? Чтобы ответить на эти вопросы, проанализируем, что же нового внесено в Закон, сгруппировав изменения под определенными рубриками.
1. Изменение названия Закона. Теперь он называется не Законом РФ «О лизинге», а Законом РФ «О финансовой аренде (лизинге)». Внесенное изменение не следует считать чисто словесным. Закон о лизинге в старой редакции давал широкую трактовку этого института, фактически отождествляя его с обыкновенной арендой. Ведь кроме финансового лизинга Законом регулировался и лизинг оперативный, не имевший никакой специфики, кроме, пожалуй, той, что он давал сторонам дополнительные налоговые, валютные и таможенные льготы. Вместе с тем ГК РФ ведет речь именно о финансовой аренде (лизинге) как об отдельном (специальном) виде договора аренды. Никакого оперативного лизинга в нем нет. Договор лизинга по ГК РФ един и сам по себе является финансовой арендой. Именно этот вывод и нашел отражение в новом названии Закона. В том же духе изменено и его содержание. Теперь в Законе нет ни слова об оперативном лизинге. Субинститут лизинга обрел долгожданное единство.
2. Многозначность понятия лизинга. В старом Законе (ст. 2) лизинг определялся и как инвестиционная деятельность, и как сложная лизинговая сделка, состоящая из разных договоров, и как разновидность договора аренды. Такая многозначность понятия лизинга постоянно дезориентировала и доктрину, и практику. Приходилось всякий раз выяснять, про какое из трех понятий идет речь в той или иной статье Закона. А если к этому добавить существующую неряшливость формулировок, станет понятным тот вред, который приносила многозначность понятия лизинга.
В новой редакции Закона (ст. 2) лизинг определен как совокупность экономических и правовых отношений, возникающих в связи с реализацией договора лизинга. Другими словами, краеугольным понятием лизинга является одноименный договор. При реализации последнего могут возникать иные правоотношения, которые связаны с названным договором. Договор лизинга и правоотношения, возникающие при его реализации, именуются лизингом. Таким образом, известная многозначность обсуждаемого понятия сохраняется. Чтобы определить, что такое лизинг, надо сначала дать понятие договора лизинга («большее суть меньшее»). Однако это все-таки гораздо лучше, чем было раньше.
Отношения, которые регулируются Законом, возникают не как отношения лизинга (размывая данное понятие), а как отношения по реализации (т. е. по исполнению!) договора лизинга. Отношения же в процессе исполнения любого гражданско-правового договора могут складываться самые разные, но они не влияют на природу этого договора, а напротив, определяются ею. Во всяком случае отношения по реализации договора лизинга не есть само договорное лизинговое обязательство.
Что же касается понятия договора лизинга, то оно дано в точном соответствии с абз. 1 ст. 665 ГК РФ. Это означает, что никакой иной трактовки договора лизинга, кроме той, которая дана в ГК РФ, быть не может. Впрочем, один признак договора лизинга все-таки в Законе опущен. Речь идет о передаче имущества в лизинг для предпринимательских целей. Однако вряд ли следует вкладывать в это какой-то глубокий смысл. Статью 665 ГК РФ никто не отменял. Содержащееся в ней правило сохраняет силу.
Таким образом, лизинг по новой редакции Закона — это лизинговые отношения, возникающие из договора лизинга или связанные с его исполнением. Многозначность понятия лизинга сохраняется, но в гораздо более узких пределах.
3. О понятии лизинговой деятельности. В части ограничения многозначности понятия лизинга важную роль играет отказ от его определения как инвестиционной деятельности. Теперь инвестиционной деятельностью признается не сам лизинг, а лизинговая деятельность (понятие, производное от лизинга). Так частично устраняется многозначность в трактовке лизинга — и как договора финансовой аренды (лизинга), и как инвестиционной деятельности.
Это правильно, поскольку инвестиционную деятельность как вложение средств в те или иные имущественные ценности осуществляет только одна сторона договора лизинга — лизингодатель. Лизингополучатель ничего никуда не вкладывает, а напротив, получает имущество в пользование. Если бы лизинг считался инвестиционной деятельностью, выходило бы, что не все участники ее осуществляют. Но это противоречило бы исходной посыла, лизинг — инвестиционная деятельность.
Определяя лизинговую деятельность как инвестиционную, закон придает ей специальное значение. Не все участники лизинговых отношений ведут ее, а только некоторые (в основном лизингодатели). Остальные же просто выступают как участники лизинговых отношений (лизинга в широком смысле).
Опущено в Законе также указание на право выкупа имущества лизингополучателем как на признак лизинговой деятельности. Дело в том, что данное право могло отсутствовать у лизингополучателя, что допускала как старая редакция Закона в нормах, следующих за ст. 2 (например, п. 1 ст. 4), так и ГК РФ. Наличие же указания на право выкупа как на признак лизинговой деятельности вносило в Закон ненужные противоречия и потому было устранено.
Не менее важным является и то, что из Закона исчезла неуклюжая формулировка «определенные условия, обусловленные договором», которая была явной тавтологией («условия обусловленные») и лишь мешала правовому регулированию.
4. Отказ от понятия «лизинговая сделка». В новой редакции Закона повсеместно исключено абсурдное понятие лизинговой сделки, которая определялась как совокупность договоров, необходимых для реализации договора лизинга. Как отмечают многие авторы, сделка не может состоять из отдельных договоров, если, разумеется, не выходить за рамки гражданско-правового понятия сделки.4
Теперь вместо лизинговой сделки Закон оперирует понятием отношений, возникающих при реализации договора лизинга. Тем самым соблюдается необходимая терминологическая четкость, а в основу определения лизинга кладется понятие одноименного договора. Круг отношений, которые возникают при реализации договора лизинга, может быть как узким, так и широким — в зависимости от намерений сторон. Но специальной правовой категории эти отношения не образуют и не могут образовать.
Впрочем, отказ от использования такой категории, как лизинговая сделка, вовсе не означает, что прекратятся научные дискуссии о трехстороннем характере договора лизинга. Основой для таких дискуссий выступают некоторые положения Конвенции о лизинге, а также законодательства некоторых государств. В рамках настоящей статьи нет места для подробного изложения существа споров,5 достаточно лишь упоминания об их продолжении.
5. О природе «возвратного» лизинга. Закон отказался от выделения «видов» лизинга и среди них так называемого «возвратного» лизинга. Однако в Закон внесено дополнение, согласно которому продавец предмета лизинга может одновременно выступать в качестве лизингополучателя в пределах одного лизингового правоотношения (абз. 4 п. 1 ст. 2). Оно означает не более чем признание возможности существования возвратного лизинга, когда лицо сначала продает имущество лизингодателю, а затем получает его обратно уже в качестве лизингополучателя. Возвратный лизинг существовал и в старой редакции Закона (ст. 7), однако поскольку соответствующая статья подверглась радикальным изменениям, понятие возвратного лизинга перекочевало в ст. 4.
Что же означает формулировка «одно лизинговое правоотношение»? Если бы в роли продавца выступал не лизингополучатель, а третье лицо, то между ними возникло бы два разных правоотношения — купли-продажи и лизинга. Но при возвратном лизинге продавец и лизингополучатель совпадают. Соответственно два правоотношения сливаются в одно, которое Закон и называет лизинговым.
Наряду с этим введенная формулировка избавляет от необходимости заключать два договора между одними и теми же участниками — договоры купли-продажи и лизинга. Теперь можно заключить один договор, который тем не менее будет смешанным. Иных последствий данное нововведение, скорее всего, повлечь не должно.
6. Выступление в качестве лизингодателей только юридических лиц. В старой редакции Закона о лизинге в качестве лизингодателей могли выступать как индивидуальные предприниматели, так и коммерческие организации, имеющие лицензию на ведение лизинговой деятельности. В новой редакции Закона нашел отражение факт отмены лицензирования подобной деятельности, в результате чего в ст. 5 внесены изменения, а ст. 6 вовсе исключена. Напомним, что в ст. 6 содержалось указание на то, что лизинговую деятельность могут осуществлять лизинговые компании, а также индивидуальные предприниматели. Казалось бы, возобладала точка зрения, согласно которой лизингодателями могут быть только юридические лица.
Однако в ст. 4 Закона сохранилось прежнее определение лизингодателя как физического или юридического лица. Правда, теперь отсутствует указание на то, что физическое лицо должно быть индивидуальным предпринимателем. Однако необходимость для лизингодателя приобрести статус индивидуального предпринимателя вытекает из признания лизинговой деятельности инвестиционной, с одной стороны, и указания на предпринимательскую цель использования предмета лизинга — с другой. Лизинговым компаниям теперь разрешено привлекать средства не только юридических, но и физических лиц для финансирования лизинговой деятельности (п. 4 ст. 5). Таким образом, это уже второй случай в российском законодательстве, когда разрешено без лицензии привлекать средства населения (первым являются кредитные потребительские кооперативы). Правда, привлечение средств не может сопровождаться открытием счетов (вкладов), поскольку подобная деятельность требует банковской лицензии.
Другие изменения, внесенные в ст. 5 и 6, имеют главным образом словесный характер.
7. Формы лизинга. В новой редакции Закона отменено деление лизинга на типы и виды, которые ранее были предусмотрены ст. 7 Закона. Теперь осталось только деление лизинга на формы — внутренний лизинг и международный лизинг. Различие между этими формами лизинга проводится в зависимости от того, является ли один из участников договора лизинга — лизингодатель или лизингополучатель — нерезидентом Российской Федерации. Если обе стороны договора лизинга — резиденты России, то перед нами внутренний лизинг, если хотя бы один из них — нерезидент, то международный.
Внутренний лизинг регулируется прежде всего российским законодательством, хотя императивного правила на этот счет более не существует, что открывает возможность применять в отношении внутреннего лизинга и Оттавскую конвенцию, и иностранное законодательство, если это не противоречит нормам российского права. Разумеется, стороны должны предусмотреть применение этих международных (иностранных) норм к их отношениям в договоре лизинга.
Международный лизинг имеет место тогда, когда по меньшей мере одной из сторон данного договора выступает нерезидент. К этим договорам может применяться Оттавская конвенция (пусть даже об этом отсутствует упоминание в договоре), если, однако, налицо иные условия, позволяющие применять эту Конвенцию. Таким условием будет, к примеру, нахождение мест коммерческой деятельности лизингодателя, лизингополучателя и продавца на территории государств — участников Конвенции.
Если Конвенция не применяется, то договор лизинга должен регулироваться в соответствии с правилами Раздела VIГК РФ (в частности, ст. 1210 и 1211). Устранены абсурдные и противоречащие Оттавской конвенции и принципу автономии воли сторон правила о применении норм российского права к международному лизингу, содержавшиеся в абз. 4 и 5 п. 1 ст. 7, а также в п. 2 и 3 ст. 10 старой редакции Закона.
8. Отмена деления лизинга на типы и виды. Теперь рассмотрим правовые последствия отмены типов и видов лизинга, которая произошла при изменении ст. 7 Закона. Лизинг делился на типы в зависимости от срока: долгосрочный (на три года и более), среднесрочный (от полутора до трех лет) и краткосрочный (менее полутора лет). Даже в старой редакции Закона такому делению не придавалось особого значения, а в новой редакции, не связывающей лизинг с переходом его предмета в собственность лизингополучателя и, соответственно, не требующей его полной окупаемости, и подавно. Срок договора лизинга теперь сохраняет значение лишь для определения длительности существования прав и обязанностей сторон, а также для бухгалтерского учета и налогообложения (в части соотнесения срока договора лизинга со сроком амортизации).
Еще более важное значение имеет отмена видов лизинга. Лизинг в старой редакции Закона делился на такие виды, как финансовый, оперативный и возвратный. Как уже было сказано, теперь никакого финансового лизинга нет, а есть финансовая аренда (лизинг), что по смыслу ГК РФ и новой редакции Закона одно и то же. Исходя из этого, оперативный лизинг вообще лизингом не является — и потому теперь должен рассматриваться как обыкновенная аренда (предмет такого договора может числиться лишь на балансе арендодателя, к нему нельзя применять ускоренную амортизацию — это, пожалуй, те немногие практические последствия вводимой новеллы). Изъяты из Закона и все нормы, так или иначе посвященные оперативному лизингу. Что же касается лизинга возвратного, то он сохраняется, но не как особый вид лизинга, а как один из случаев смешанного договора, сочетающего в себе элементы лизинга и купли-продажи (о чем шла речь ранее).
Важные правовые последствия влечет и отмена указания в определении финансового лизинга на выкуп имущества лизингополучателем. Теперь Закон о лизинге приведен в этой части в соответствие с ГК РФ, который вообще не связывает договор лизинга ни с полной окупаемостью предмета лизинга, ни с наличием права выкупа. Уже нет никаких сомнений в том, что право выкупа должно быть прямо предусмотрено в договоре лизинга, в противном случае оно отсутствует. Ранее же Закон о лизинге, противоречащий в этой части Конвенции и ГК РФ, подобное право предусматривал, если только оно прямо не было исключено договором.
Вообще из Закона исключены все нормы, которые прямо или косвенно противоречили Конвенции и ГК РФ. В результате Закон приобрел столь усеченный вид, что впору задать вопрос: а нужен ли он в таком качестве вообще? Те специальные нормы, которые он содержит, с легкостью можно было бы внести в ГК РФ.
9. Дополнительные услуги при лизинге. Четко и последовательно сформулированы правила, касающиеся оказания дополнительных услуг и выполнения дополнительных работ для нужд лизингополучателя. Такие работы (услуги) теперь не выступают частью лизинговой сделки, а касаются реализации договора лизинга. Перечень конкретных видов работ (услуг) отсутствует, хотя ранее в нем находились такие объекты, которые вряд ли можно отнести к работам или услугам (например, товарно-материальные ценности, права на интеллектуальную собственность, товарные знаки, «ноу-хау»). Причем перечень, объем и стоимость дополнительных услуг теперь не должны в обязательном порядке указываться в договоре лизинга. Достаточно лишь согласовать их в установленном законом порядке. Иными словами, дополнительные услуги теперь могут быть оказаны либо на основании отдельных договоров, либо могут быть включены в договор лизинга, который в результате станет смешанным.
10. Сублизинг. Нормы о сублизинге (ст. 8 Закона) приведены в соответствие с нормами ГК РФ о договорах субаренды. Теперь сублизинг будет применяться более широко в связи с отменой лицензирования лизинговой деятельности. Ранее лизингополучатель, чтобы передать вещь в сублизинг, сам должен был иметь лицензию, поскольку его деятельность в данном случае тоже выступала как лизинговая. Теперь лизинг не лицензируется, а сублизинг становится доступен любому лизингополучателю.
Отметим, что сублизинг назван «видом поднайма», т. е. предполагается, что есть и другие виды поднайма. Вместе с тем само определение лизинга не оставляет сомнений, что он и есть поднаем, если бы не одно «но». Речь идет об абз. 2 п. 1 ст. 8 Закона, где сказано, что при передаче имущества в сублизинг право требования к продавцу переходит к лизингополучателю по договору сублизинга. Иными словами, требования к продавцу может предъявлять только сублизингополучатель. Причем это право требования переходит, по-видимому, без согласия продавца (цессия в силу закона).
Но если договор сублизинга прекратится до истечения договора лизинга, что произойдет с правом требования к продавцу? Вернется ли оно к сублизингодателю? Исходя из общих правил о бесповоротности цессии — нет. Иначе по воле сторон можно будет передавать право на определенный срок, по истечении которого оно возвращается к цеденту. Ничего страшного в этом нет, но необходимо внести изменения в действующее законодательство. А пока что выходит, что сублизингодатель в рассматриваемой ситуации не защищен.
И спасти эту ситуацию может признание сублизинга лишь одним из видов поднайма (субаренды), при котором право требования к продавцу переходит к сублизингополучателю. В других же случаях поднайма (субаренды) это право остается у сублизингодателя. Следовательно, сублизинг разумно применять в тех случаях, когда срок договора лизинга и сублизинга совпадают.
Множество любопытных правовых проблем возникает и в случае, когда в договоре лизинга предусмотрено право выкупа арендованного имущества. Разумеется, такое право может быть предоставлено сублизингополучателю только тогда, когда оно есть у сублизингодателя. Причем право выкупа сублизингополучателя должно означать обязанность сублизингодателя выкупить это имущество у основного лизингодателя и передать в собственность сублизингополучателя. Последний самостоятельного права требовать выкупа у основного лизингодателя не имеет. Иными словами, право выкупа сублизингополучателя принадлежит ему на условиях предварительного договора.
В завершение рассуждений о сублизинге следует отметить, что Закон исключил отождествление сублизинга с переуступкой прав по договору лизинга (перенаймом), что было предусмотрено в п. 1 ст. 8 Закона в старой редакции. Следовательно, теперь помимо заключения договора сублизинга можно еще и передать права и обязанности по договору лизинга.
Нет больше и международного сублизинга, что вовсе не означает запрета на сублизинг по договору международного лизинга. Просто к такому сублизингу теперь не предъявляется особых требований, а он продолжает регулироваться общими правилами ГК РФ и Закона.
11. О запретах на совмещение функций в рамках правоотношений, связанных с реализацией договора лизинга. Из Закона исключена весьма туманная ст. 9. Она содержала запреты совмещать в одном лице лизингодателя и лизингополучателя, а также лизингополучателя и кредитора. Что касается первого запрета, то он никаких новых правил не вводил. Совпадение в одном лице лизингодателя и лизингополучателя и так было невозможно, поскольку в данном случае обязательство подлежало прекращению на основании ст. 413 ГК РФ. Иначе обстояло дело со вторым запретом. Было неясно, кого понимать под кредитором. Единственная возможность, которая имела хотя бы какой-то смысл, состояла в том, что кредитор — это заимодавец лизингодателя, и в этом качестве он не может получать вещи по договору лизинга. Мотивом к введению такого запрета могло быть лишь желание бороться с неуплатой налогов, хотя и в этом были сомнения. Теперь данный запрет отменен и, скажем, банк, кредитующий лизингодателя, вправе выступать в качестве лизингополучателя.
12. О балансовом учете лизингового имущества. В Законе сохранилось, правда, в другой статье (не в 12, а в 31) правило о том, что предмет лизинга может находиться на балансе у любой из сторон договора по соглашению между ними. Та сторона, на балансе которой находится лизинговое имущество, может применять и его ускоренную амортизацию. Правда, теперь в Законе не определяется коэффициент ускорения амортизации (ранее он не мог быть больше 3). Это означает, что данный коэффициент теперь будет определяться в соответствии с налоговым законодательством, которое, к сожалению, подвержено частым изменениям.
Наряду с предоставлением сторонам договора лизинга возможности определить, на чьем балансе будет находиться лизинговое имущество, законодатель сохранил в неприкосновенности и правило п. 2 ст. 20 Закона. Если соответствующее имущество регистрируется в каких-либо государственных органах, то по желанию сторон оно может быть зарегистрировано либо на лизингодателя, либо на лизингополучателя. Выходит, что если стороны решат зарегистрировать, скажем, автомобиль на имя лизингополучателя, хотя он по-прежнему будет оставаться на балансе лизингодателя, это будет выглядеть, по меньшей мере, странно. Хотя с точки зрения практического удобства подобная конструкция полезна.
13. О бесспорном списании просроченных лизинговых платежей. Предусматривающая такое списание ст. 13 Закона изложена в новой редакции. В прежней редакции эта статья закрепляла «право бесспорного взыскания денежных сумм и бесспорного изъятия предмета лизинга». Соответствующие формулировки противоречили гражданскому законодательству и были лишены смысла. В частности, бесспорное изъятие предмета лизинга при отсутствии на то согласия лизингополучателя было вовсе неосуществимо. Что касается бесспорного взыскания денежных сумм, то оно было возможно, но при наличии иных формулировок. Закрепленные в Законе правила выглядели неряшливо и бессистемно.
Теперь новая редакция Закона предусматривает лишь бесспорное взыскание просроченных лизинговых платежей посредством выставления на инкассо платежного требования. Правда, в этом случае банк лишен возможности проверить, действительно ли взыскиваются просроченные платежи. Но здесь уж придется полагаться на честность лизингодателя и на активность лизингополучателя, который будет оспаривать бесспорное списание.
Изъять же предмет лизинга в бесспорном порядке нельзя. Более того, нельзя и отказаться от договора лизинга (от его исполнения), если только это прямо не предусмотрено договором. Можно лишь расторгнуть этот договор, как правило, через суд, но лишь по основаниям, предусмотренным законодательством и указанным договором. И даже если отказ от договора будет возможен, предмет лизинга придется изымать все-таки посредством надлежащей (главным образом, судебной) процедуры.
14. О залоге предмета лизинга и прав лизингополучателя. Поскольку ст. 14 Закона исключена, залог предмета лизинга осуществляется по общим правилам гражданского законодательства. Предмет лизинга может передать в залог сам лизингодатель, причем согласия лизингополучателя на это не требуется. Просто при обращении взыскания на предмет залога изменяется личность залогодателя. Лизингополучатель же вправе заложить принадлежащие ему права владения и пользования лизинговым имуществом по договору лизинга, но только при согласии на то лизингодателя.
15. Содержание договора лизинга приближено к тем стандартам, которые заложены в ГК РФ.
Во-первых, в названии договора лизинга теперь не обязательно указывать на его форму, т. е. сообщать, о каком лизинге — внутреннем или международном, идет речь. Каждый теперь должен сделать об этом вывод сам.
Во-вторых, исключены так называемые существенные положения договора лизинга, которые можно было спутать с существенными условиями договора. Эти положения были столь многочисленны и туманно сформулированы, что даже профессионалу было трудно уследить за тем, чтобы все они нашли отражение в договоре лизинга. Теперь же осталось только одно существенное условие договора — его предмет. Но зато отсутствие согласования данного условия (в отличие от ранее упомянутых «существенных положений») влечет за собой признание договора лизинга незаключенным. Ни срок, ни цена договора лизинга не относятся к существенным условиям. В-третьих, в договоре лизинга не нужно указывать на наличие инвестирования денежных средств в предмет лизинга. Сказанное, однако, не означает, что цели инвестирования лизингодатель более не преследует. Он по-прежнему заинтересован в извлечении прибыли, а не в предмете лизинга в его натурально-вещественной форме. Просто об этом необязательно писать в договоре.
В-четвертых, во изменение прежних правил Закона обязанность осуществлять капитальный ремонт предмета лизинга (как и его содержание, обслуживание и текущий ремонт) возложена на лизингополучателя. Впрочем, иное правило может быть предусмотрено договором лизинга. Возложение всех этих обязанностей на лизингополучателя можно объяснить тем, что лизингополучатель в подавляющем большинстве случаев приобретает предмет лизинга в собственность (хотя это и необязательно). К тому же он несет риск случайной гибели или порчи предмета лизинга. Все эти дополнительные обременения заставляют лизингополучателя бережно относиться к предмету лизинга в ожидании его приобретения в собственность. Отсюда и переложение на него обязанности по капитальному ремонту предмета лизинга.
В-пятых, федеральным законом теперь может быть предусмотрено право лизингополучателя на возмещение стоимости неотделимых улучшений, произведенных без письменного согласия лизингодателя.
В-шестых, федеральным законом могут быть предусмотрены случаи запрещения перехода права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю (п. 2 ст. 19 Закона). Очевидно, что такие случаи могут касаться запрещения перехода права собственности только в рамках договора лизинга. За его пределами соответствующий объект уже не будет выступать как предмет лизинга, а явится обыкновенной вещью. Если такая вещь не изъята из оборота или не ограничена в обороте, она может отчуждаться совершенно свободно.
Что же касается рамок договора лизинга, то запрещение отчуждения, скорее всего, может быть введено в целях избежания уклонения от налогов. Например, если условия лизинга сформулированы так, что стороны экономят на налогах, то законодатель может пожелать запретить переход права собственности на предмет договора к лизингополучателю. Такие запреты в ряде государств применяются достаточно часто.
В-седьмых, упорядочены правила, касающиеся лизинговых платежей. Вместо бессмысленного перечисления их конкретных составляющих теперь коротко сказано, что лизинговые платежи включают в свой состав возмещение расходов лизингодателя и его доход (без расшифровки). В состав лизинговых платежей может также входить и выкупная цена предмета лизинга, если право выкупа предусмотрено договором. Подтверждено правило о том, что лизингополучатель относит эти платежи на расходы (на себестоимость).
Вместе с тем отменено абсурдное правило о том, что отсрочка в уплате лизинговых платежей не может превышать 180 дней с момента начала использования предмета лизинга. Теперь эта отсрочка с точки зрения гражданского законодательства может быть любой. В интересах лизингополучателя закреплено правило о том, что если договором лизинга предусмотрена возможность пересмотра размера лизинговых платежей, то такой пересмотр не может производиться чаще, чем один раз в три месяца.
16. Об уступке лизингодателем своих прав. Закон по-прежнему допускает уступку лизингодателем своих прав по договору лизинга третьим лицам. Уступить свои права могут стороны и других договоров. Но как быть с одновременной передачей обязанностей? По правилам о переводе долга эти обязанности могут быть переданы лишь с согласия противоположной стороны, в нашем случае — лизингополучателя (поскольку эти обязанности имеются). Однако о согласии лизингополучателя в п. 1 ст. 18 Закона нет ни слова. Исходя из этого, должно применяться общее правило ГК РФ о переводе долга (ст. 391). Но тогда смысл указания на возможность уступки прав теряется. Кто будет уступать права, продолжая нести обязанности? Логичным было бы разрешить уступку лизингодателями своих прав вместе с обязанностями, причем без согласия лизингополучателей.
Любопытно и то, что лизингодатель может передать свои права не только полностью, но и частично, что лишний раз подтверждает обоснованность взглядов тех авторов, которые признают частичную уступку прав.
17. О страховании ответственности за нарушение договора лизинга. Теперь Закон (п. 4 ст. 21) предоставляет лизингополучателю право застраховать свою ответственность за нарушение договора в пользу лизингодателя. Это будет одним из немногочисленных случаев, когда закон предусматривает право застраховать свою ответственность по договору, что необходимо с точки зрения п. 1 ст. 932 ГК РФ.
18. Расширение круга рисков, связанных с личностью продавца. Сторона договора лизинга, которая выбрала продавца, несет не только риск несостоятельности последнего, но и риск невыполнения им своих обязанностей по договору купли-продажи (п. 2 ст. 22 Закона). Иными словами, круг рисков, связанных с личностью продавца, расширен. Любое неисполнение продавцом своих обязанностей ложится на лицо, его выбиравшее. В целом это справедливо, поскольку последствия выбора должны отражаться на том, кто его сделал, а не на ни о чем не подозревающем контрагенте.
19. Сужение контрольных полномочий лизингодателя. Наконец, в процессе осуществления финансового контроля лизингодатель отныне лишился права назначать аудиторские проверки лизингополучателя и присутствовать без права голоса на общих собраниях и в иных органах управления лизингополучателя (поскольку исключен п. 4 ст. 38 Закона). В самом деле, эти новации были чрезмерными и не отвечали характеру взаимоотношений сторон договора лизинга как равноправных.
20. Итоги. Завершая анализ изменений в Законе о лизинге, можно сделать однозначный вывод о том, что правовое регулирование в данной сфере приобрело более-менее завершенный вид. Установленные правила логичны и смогут применяться длительное время без изменений. Правда, как это часто бывает в России, такое состояние дел может не устроить лиц, применяющих Закон, которые порой извлекают для себя преимущества не из его четкости, а из его туманности и противоречивости. Однако изучение проблем применения Закона уже выходит за рамки тех целей, которые поставил перед собой автор.
* Кандидат юрид. наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета.
© А. А. Иванов, 2002
1 СЗ РФ. 1998. № 44. Ст. 5394; 2002. № 5. Ст. 376. — В 2002 г. название Закона было изменено. Ранее он назывался Закон РФ «О лизинге».
2 Официальный текст Конвенции см.: Там же. 1999. № 32. Ст. 4040.
3 Внесены Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О лизинге"» № 10-ФЗ от 29 января 2002 г. (см.: Там же. 2002. № 5. Ст. 376). Эти изменения и дополнения настолько масштабны, что впору вести речь о новой редакции Закона. Так она будет именоваться и впредь.
4 Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Кн. 2: Договоры о передаче имущества. М., 2000. С. 606-616.
5 Иванов А. А. Договор финансовой аренды (лизинга). М., 2001. С. 12-20, 51-54.
| 
